Смерть со вкусом шартреза

Живот Аделины рос. Сначала тугой и круглый, а потом рыхлый и мягкий. Она радовалась тому, что с каждым днем он становился все больше. Это означало ,что плод внутри нее рос, и набирался сил. Но чем больше и крепче он становился, тем больнее и мучительнее это было для Аделины. Лестат был в отчаянии. За всю свою жизнь, он не раз видел, как рождаются дети-вампиры. Так же, он знал, как протекает беременность. Зачастую, женщина, которая вынашивала ребенка, практически ничего не чувствовала. Только на последних месяцах младенец начинал легонько шевелиться, тихонько и мягко постукивая изнутри, как бы напоминая о своем присутствии. Но это дитя, словно жаждало причинить своей матери как можно больше боли. Ребенок яростно пинался, так, что на животе Аделины оставались огромные синяки. Она практически ничего не ела. Все что она пыталась проглотить, тут же просилось обратно. Бесконечные позывы к рвоте, боли в желудке и кишечнике. Иногда после длительного приступа кашля, Аделина начинала выплевывать темные сгустки крови. И так все 9 месяцев. Она была слабой и бледной, но продолжала улыбаться, и нежно, с любовью поглаживала живот. На каждый болезненный удар, от которого на глазах выступали слезы, Аделина отвечала мягким прикосновением, и теплыми словами. - Мой бедный малыш- часто произносила она- тебе так мало места у мамы внутри. Но прошу тебя, мой ангел, потерпи еще чуть-чуть, скоро ты выберешься оттуда.- она начинала гладить живот в том месте, куда пришелся удар, и напевала тихую песню, словно убаюкивая свое дитя. Она его любила. Не смотря на всю боль и страдания, которые причинял ей этот ребенок. Однажды, когда Аделина чувствовала себя относительно хорошо, она задумалась над именем для младенца. - Как мы назовем наше сокровище?- ее голос звучал мягко и сладко, как и всякий раз, когда она говорила о ребенке. Лестат повернул к ней голову, потом подошел к кровати, на которой лежала девушка, и присел на край. - Не знаю, я не думал об этом…- томно проговорил он, и положил свою руку на руку Аделины. Их пальцы сплелись. Аделина нахмурила брови и слегка надула бледные губы. - Почему ты его не любишь?- ее вопрос прозвучал резко и звонко.- Ты никогда с ним не разговариваешь, никогда не гладишь мой живот, и даже не придумал для него имени, почему, Лестат? Это твой ребенок, ему важно знать, что его любят, а ты просто игнорируешь его!- вдруг Аделина зажмурилась, и содрогнулась. Ребенок больно пихнул ее изнутри. - Вот из-за этого, понимаешь?!- Лестат вскочил с кровати, и с плохо скрываемым гневом посмотрел на огромный живот, который казалось, шевелился.- он причиняет тебе боль, тебе, той кого я люблю больше всех на свете! Ты угасаешь и высыхаешь на моих глазах. Он пьет твою кровь, твою жизнь, твою молодость и красоту, и после этого ты хочешь, чтобы я любил это отродье? Это исчадье тьмы? Этого монстра, которым я отравил тебя? Он убивает тебя с каждым днем, а ты гладишь свой живот и улыбаешься ему!- Лестат сорвался. Снова. Обычно он давал выход своим эмоциям у себя дома. В пустой темной квартире, похожей на склеп. Он крушил мебель, поливал ее кровью, колотил руками в стены, до тех пор, пока по ним паутиной не расползались огромные трещины. Он завывал словно раненый зверь. От страха, от безысходности. Он знал, что ничем не сможет ей помочь. Ребенок ее убьет. Хотя он начал делать это гораздо раньше. Перед тем как разорвать мать изнутри, он видимо пытается отравить ее болью и страданиями. И в этом виновен он, Лестат. Если бы той ночью он не попробовал ее крови. Если бы оттолкнул ее, или ушел прочь, ничего бы не было. Да, Аделина бы на него обижалась, плакала, но она была бы жива. Лестат с ужасом отсчитывал ее дни. Он не знал, сколько точно ей осталось, но знал, что каждый день приближает ее к смерти. Ребенок родится скоро. Очень скоро. Аделина закрыла живот руками, и слезы стали скатываться по ним, впитываясь в платье. - Не смей Лестат, слышишь, не смей!- закричала она- он не виноват, что внутри меня так тесно. Ему мало места, понимаешь? Он не может чувствовать себя хорошо, когда ему так тесно! Лестат, неужели ты не понимаешь, как сильно я его люблю? Это наш ребенок, он зачат в любви, и должен родиться со знанием того, что родители его любят! Как ты смеешь так о нем говорить? Он не чудовище, он ангел!- Аделина стала закрывать одной рукой лицо, другая по- прежнему оберегающее лежала на животе. Она заплакала. Ей было больно от того, что Лестат не разделяет ее чувств к их ребенку. Это наверное потому, что он его не чувствует. Не ощущает его у себя внутри. Этот теплый комочек, шевелящийся в животе. Да, иногда он пинается очень сильно и больно, но ведь это только потому, что ему мало места. Когда он родится, все изменится. Аделина в это верила. А Лестат сильнее стискивал зубы, и прятал слезы, наворачивающиеся на глаза. Глаза, прежде два сияющих изумрудных огонька…Теперь их застилала туманная дымка, они больше не горели. Он подошел к Аделине, снова присел на кровать и занес руку над ее животом. Кажется, Аделина на минуту замолкла, и внимательно наблюдала за ней. Ладонь с некоторым усилием опустилась поверх живота, и немного неуверенно начала его гладить. Аделина улыбнулась. - Он чувствует тебя.- произнесла она. Потом положила руку на самый верх живота, под грудь, и прошептала: «Вот видишь, это папа. Он тебя любит»- в ее глазах блестели слезы, но теперь это были слезы счастья. А Лестат улыбнулся, и продолжил поглаживать живот Аделины, но в его душе не было ни грамма любви к созданию, находящемуся внутри. Он его ненавидел. Ненавидел потому, что из-за него Аделина умирала. Но все же он нашел в себе силы примирительно улыбнуться, и спросить: - А неужели ты еще сама не придумала имени?- он попытался придать голосу нужную интонацию, чтобы вопрос прозвучал с интересом. Аделина склонила голову на бок, и все с той же улыбкой ответила: - Придумала. Но мне хотелось бы послушать и твои варианты. Если у нас родится девочка, мы назовем ее Адриана, а если мальчик то…- на этих словах Аделина замолчала, и посмотрела на Лестата с приподнятыми бровями. Было ясно, что она ждала от него варианта мужского имени для ребенка. Лестат опустил глаза, положил большой палец себе на подбородок, и чуть наклонил голову. Потом его губы раскрылись, и он ответил: - Зиллах. Если родится мальчик, то мы назовем его Зиллахом. –Аделина приоткрыла рот. Она была в восхищении. Имя понравилось ей сразу. Она потянулась к Лестату, и обняла его. -Я даже не ожидала, что ты подберешь настолько красивое имя! Оно прекрасно. Теперь мне еще больше хочется, чтобы родился мальчик. -Лестат погладил ее волосы и тихо усмехнулся. Теперь у существа, которое он ненавидел, было имя.