Не люблю

"Дорогая мамочка, в Лондоне мне гораздо лучше, чем в Бостоне! Живу я хорошо, работаю, снимаю небольшую квартирку в Ковент Гардене. Тут очень славно, много театров и интересных людей. Правда, соседи иногда поздновато приходят, забыв смыть грим, чем могут напугать неподготовленного зрителя, но я уже привык. Я знаю, что ты хотела, чтобы я стал юристом, но поскольку Кевин добился этого раньше, я решил не повторять его успехов и стал актером. Район вполне располагает. Правда, серьезных ролей в театре у меня не было, но я познакомился с одним режиссером. Он потрясающий мужик! Чем-то отца напоминает... Хотя зная ваши отношения, я сглупил в сравнении. Прости. Так вот, он предложил мне сниматься. Я естественно был рад, ведь и гонорар обещал быть приличным и мистер Сазерленд говорил что-то про то, что поможет выкупить квартиру. В общем, все прекрасно, дела идут в гору. Кроме одного. Прости, но я так и не познакомился ни с одной приятной девушкой, а Салли, с которой ты меня познакомила не вдохновляет на дальнейшие отношения. Нет, дело вовсе не в том, что она тяжелее меня на пару десятков кило. Она довольно милая, даже несмотря на запах кислой капусты изо рта. Может, она лучше подойдет Кевину? У них столько общего! Им обоим нравятся модели военной техники. И у нее аллергия на кошек, как у него. Они будут счастливы вместе. А я к отношениям пока не готов. Напиши мне. С любовью, твой сын Мэттью! P.S. Под катом ссылка на сайт, где размещены видео с моим участием. Каждую пятницу обновления, а под Рождество будет спецвыпуск. (кат - это такая штука, на которой написано spoiler)" Такое письмо я полгода назад отправил своей матери по e-mail. Ответа я так и не получил, а на следующий вечер мне позвонил брат, наорал на меня, назвал кретином и удалил из всех социальных сетей. Даже отписался от меня на твиттере, паршивец! Кажется, моя семья от меня отказалась. И что с того, что, помимо работы в театре, я порноактер? В наше время это не так странно, как могло показаться с десяток лет назад. Но родительнице этого не понять. Главное, что она не сказала отцу, с которым давно не общается и тихо ненавидит. Он бы меня выпорол. Ему-то плевать, что мне двадцать два, я взрослый, состоятельный мужчина. Ему плевать, стянет штаны, уложит животом на колени и так отходит ремнем, что я потом не объясню на работе, что это был отец, а не новый любовник. Да, любовник, из своей ориентации я тайну не делаю. И по сути, это - главная причина, по которой моя семья от меня отказалась. С тех пор многое изменилось, я переехал из обители театралов к своему благодетелю. В особняк. В Челси. Забавно, правда? Из грязи в князи, как говорится. А благодетель у меня все тот же, режиссер, в фильмах которого я успешно снимаюсь последние шесть месяцев. Виктор Сазерленд - представительный мужчина сорока с хвостиком лет, высокий, широкий в плечах, с густой шевелюрой в которую едва едва прокралась седина. С насмешливыми синими глазами и родинкой под левым соском. Откуда я это знаю? Да вот он, храпит у меня под боком, завернувшись в кокон из одеяла. Казалось бы, мечта женщин, красивый обеспеченный мужик, так нет же, спит с третьесортным порноактером. С ним же и живет, держит в золотой клетке, зараза. С работы - домой, из дома на работу сам подвозит. Ему туда же, только в немного другой роли. А потом улыбается так довольно, будто это он только что драл меня в задницу. - Кооотииик, - сонно протянул мужчина, обхватывая меня своими лапами за талию и прижимая к себе аки плюшевого медведя и целуя в макушку. - Скоро на работу, - флегматично ответил я, игнорируя приставания этого засранца. - Я знаю, булочка. - Так отпусти мое рабочее тело и вставай. - Еще пять минут, малыш, - проурчал Вик мне в волосы, шевеля их теплым дыханием. - Вставай, ленивая задница, на том свете отоспишься. - Как грубо. Возьму и приглашу тебе в партнеры негра-качка с огромным членом, посмотрим, как ты после этого заговоришь. - После этого я с тобой вообще разговаривать не буду, - фыркнул я, прекрасно зная, что он может это сделать. - Злой ты, котик, - раздраженно, но ослабив объятия пробормотал Сазэрленд. Как бы ему этого не хотелось, но режиссер все-таки встал и босиком прошлепал на кухню. - Сделай мне кофе, - вдогонку ему крикнул я. - Нет! - Тебе так трудно? - Мне-то не трудно, но только после работы, а то мало ли что случится. - Ну Вииииик, кофе. Я сдохну и не смогу трахаться с теми ублюдками, что ты мне подсовываешь. - Перебьешься. - Скотина, - рыкнул я, зарывшись в подушки. - От скотины слышу. Посторонний человек мог бы подумать, что мы в ссоре, но мы с ним ссорились редко. А это так, суровые рабочие будни. Сам-то кофий литрами хлещет из своего командирского кресла, а мне только водичку попить до съемок можно. Иногда с лимоном. И то, по большим праздникам. Но вообще-то, он прав, что не разрешает. Если мне приспичит на работе, то никто основное действо прерывать не станет, а если и сделают небольшой перерыв, то... Вы когда-нибудь пробовали ссать со стояком? Это далеко не то дело, что вдохновляет на подвиги и дальнейшие постельные игрища на радость неудовлетворенным извращенцам. В конце концов мне надоело валяться мордой в наволочку и я в чем мать родила проследовал за режиссером на кухню. Уже умытый и одетый с иголочки, тот невозмутимо допивал свой утренний чай, заедая хрустящим тостом со смородиновым джемом. Англичанин, мать его. Мои неприкрытые телеса его ни капли не смущали, он-то как раз знал о них все. И возможно даже больше меня. Я возмущенно сощурил глаза, пытаясь призвать хоть каплю совести. Ха-ха, совесть у режиссера порнушки, очень смешно. Потерпев поражение в этом заранее бессмысленном деле я со вздохом поплелся в ванную, где долго и нудно приводил себя в порядок. Самое противное в карьере актера подобных фильмов - обязанность быть абсолютно безволосым в интимных местах. Не только из-за эстетического удовлетворения зрителей и твоего временного ебаря, а ради еще и безопасности. Давится волосами совсем не весело. Тем более, когда это волосы с яичек какого-то потного мускулистого "мачо". А таких у меня за последние полгода было не мало. С некоторыми я до сих пор на фэйсбуке переписываюсь. Виктор не ревнует, он же сам меня с ними и "спаривает". Кажется, что он их специально подбирает. Но вот ведь штука, я до сих пор сплю с ним в свободное от работы время. Поверьте, режиссер его стажа знает о сексе гораздо больше молоденьких шлюх, которые обитают на съемочной площадке. Гораздо больше. Закончив рутинные приготовления, я покинул злосчастную ванную. Правда, на этот раз я потрудился накинуть на своё нагое тело халат. Кстати, если говорить про переодевания, с этим у меня всё довольно быстро и без заморочек - как только слегка "подсохну" возьму из шкафа любой отглаженный комплект. Виктор все ещё сидел на кухне, доедая свой несчастный тост. И как можно так долго есть? Вообще, у этого мужика было противное правило, которому приучают детей с малых лет "когда я ем, я глух и нем", что раздражало ещё больше. Правда, иногда, всё же удавалось его разговорить. - В какой студии будут съемки? - невзначай спросил я, наливая себе воды в стакан - мой сегодняшний завтрак, обед и возможно даже ужин. - В Сохо, - коротко ответил Сазерленд в крохотной паузе между чаем и едой. Я тихо застонал, возрождая в памяти образы помещения, где предстоит работать. Виктор - мужчина на редкость постоянный. Он не только имеет относительно постоянный набор актеров, но и места для съемок. А если речь идет о студии в Сохо, то это несколько просторных комнат в полуподвальной квартире в глубине района. Душ, куча техники самого разнообразного предназначения и маленькая армия работников. Будто не порно снимаем, а фильм с надеждами на Оскар. Я терпеть не могу всю эту ораву, вечно тебе указывающую что, куда и как. Будто я сам не знаю. Там даже штатный врач, проверяющий на наличие венеры. Я и сам раз в полторы недели проверяюсь, но Виктор говорит "надо" и шлепком по заднице гонит к этой толпе. После завтрака я быстро переоделся и мы с Виктором поехали в студию. В машине, черном Линкольне, мы вели ни к чему не обязывающие разговоры, обсуждали детали будущих сюжетов, поступило предложение сходить в театр. Сазерленд любит театры. Вообще у него нормальное режиссерское образование и культура ему далеко не чужда. Он даже из сценария роликов, которые мы делаем может сделать действительно постановку. Можно сказать, он даже талантлив, но как показала практика, нажиться на извращенцах легче, чем на творческой элите. А практичная сторона у этого мужчины владеет порывами сердца. Когда мы прибыли на место, режиссер тут же направился что-то обсудить с оператором, я же направился выполнять самые обычные вещи. Осмотр врача, переодеться в "сценический костюм", сходить в душ чтобы подготовить себя и снова вернулся на площадку, где меня уже ждал мой будущий партнер. О боги... Кого-нибудь еще он притащить не мог? Я шагом, в котором тем не менее виделось все мое раздражение подошел к Виктору. - Вик, - злобно зашипел я, - где ты его откопал и какого хрена? - А что? - не теряя и капли самообладания ответил мужчина. - Этот человек, - я обличительно указал пальцем на ошивающегося у камеры брюнета, - мой бывший одноклассник. Переезжая в Лондон, я никогда не думал, что встречу его снова! - Ну, он сказал, что из Бостона. Я думал вы сработаетесь. Виктор пожал плечами, будто происходящее его ни капли не смущало. И оно действительно даже не теребило тот участок мозга, который отвечает за подобные чувства. Одна из его особенностей - если он видит хорошенькую мордашку и приятное глазу тело, он любым способом затащит этого человека поработать. Пусть даже всего на одно видео. К слову, Джон Томпсон подходил под оба параметра. С этим человеком мы были приятелями в старшей школе. Джон - немного туповатый спортсмен, любовь падких на красивую тушку девиц и просто на редкость обаятельный тип. В колледж он поступил только из-за того, что был в футбольной команде, так он бы даже вступительные провалил бы с треском. Нельзя сказать, что дружба у нас была крепкая, но и отвращения он у меня никогда не вызывал. Хоть и секса с ним я не желал. А теперь работа, будь она неладна, свела нас с ним. Что он вообще в Лондоне делает? - Мэттью! - внезапно обратил на меня внимание Джон, - Сто лет тебя не видел! Ты тут работаешь? Как я уже говорил, этот человек остротой ума не отличается. Можно подумать, что я тут просто так, покурить зашел. Или мальчика на ночь снять - самый верный способ делать это в студии. Но вслух грубить не хотелось, поэтому я ограничился коротким: - Как видишь. Рад тебя видеть. И прекрати жрать, ради всего святого! - А что? Уже шоколадку погрызть нельзя? - Нельзя. Тебе разве не объяснили? - Нет. А должны были? - парень пожал плечами, все же отложив несчастный продукт. - Должны. Я не буду тебе сейчас объяснять всех тонкостей, но запомни, что на съемочной площадке порнороликов жрать нельзя. Только после работы. - Все такой же вредина, Мэтти, - Томпсон с улыбкой потрепал меня по щеке, как дитя малое. Я только фыркнул и отошел от старого приятеля к Вику, под защиту его дохуя серьезного костюма и внушительной морды. Тот покровительственно положил мне руку на плечо. Приятно чувствовать, что ты можешь на кого-то положиться. Когда я встретил этого мужчину около гримерок театра, в котором я выступал в какой-то второстепенной роли, я не думал, что именно около него буду чувствовать себя спокойнее всего. Тогда я учился в Центральной школе сценической речи и Драматургии, мы ставили Веер леди Уиндермир, а он просто смотрел на сцену, выхватывая своим цепким взглядом каждую мелочь, словно искал кого-то. И нашел. На свою голову. И сделал из начинающего актера чудесную шлюшку. Впрочем, я ему даже благодарен. Все-таки быть вечным Сесилом Грэмом или стражником, увидавшим призрак покойного отца принца Датского мне не хотелось. Но я все еще хожу на вечерние курсы и подзарабатываю на спектаклях. Мои воспоминания прервал робкий стук в дверь. А может и не робкий, просто дверь толстая и плохо пропускающая звуки. За ней оказался мужчина, на вид ненамного старше меня, весь из себя такой нордический, со светлыми волосами и короткой бородкой, прозрачно-зелеными глазами и рельефным лицом. Виктор оживился и подошел к нему, желая лично препроводить гостя к будущим коллегам. Просто так симпатичные парни сюда не заходят. Я мысленно помолился за свою задницу, готовясь к очередному тройничку. Когда Сазерленд подвел к нам этого «викинга» у меня нервно засосало под ложечкой. Ростом он был с профессионального баскетболиста, телосложением тоже недалеко ушел. Нет, я конечно тоже могу похвастаться едва просматривающимися сквозь светлую кожу кубиками пресса и приятной скульптурностью рук и ног, но до этого парня мне далековато. - Знакомьтесь, Элиас. Он из Финляндии и почти не говорит на английском, хотя все понимает, - представил режиссер новоприбывшего. Тот коротко кивнул, вымораживая своими глазами мозг. Мда, такие валят и трахают, пока сами не вырубятся, словно идут по стопам берсерков и нажираются наркоты, перед тем как приступить к делу. Мне стало немного неловко, хотя это был явно не мой первый раз. - А ты хоть знаешь, что от тебя требуется? - полушутя спросил Джон. Кретин. Я бы на его месте тотчас бы пожалел о своих словах, если бы меня смерили настолько презрительным взглядом. - Я прекрасно понимать, - с характерным акцентом и ноткой осуждения ответил иностранец . - Вот и отличненько, - Томпсон сразу как-то стушевался и поспешил убраться поближе к собственно месту съемки. Я же остался и подал руку новому знакомому. - Мэттью, приятно познакомиться. - Взаимно,- без особого энтузиазма ответил Элиас, - где душ? Я по привычке хотел ему сначала всё разъяснить на пальцах, но после вспомнив то, как добрый северянин смотрел на Джона, решил обойтись простым «Прямо и налево, вторая дверь». Как только коллега ушёл в указанном направлении, я не смог сдерживать своего возмущения и несколько раз довольно громко чертыхнулся. Мой благодетель, ясен пень, не мог этого не заметить. - Зайчонок, на что сердимся?- Виктор доброжелательно улыбнулся, погладив тыльной стороной ладони мою щеку. - Ебать, не зови меня так на работе!- вызверился я на этого зоофила,- И не притворяйся идиотом. Сначала Джон, теперь этот жутковатый тип. Я тебе что-то плохое сделал?! - Не принимай все на свой счет, - мужчина чуть ли не в открытую смеялся над моей агрессией, скалясь на все тридцать два, - И вообще, что тебе не нравится? Довольно примечательные мальчики. Какой ты сегодня переборчивый. - Ненавижу тебя. - А еще мне надо уйти, - не нашел времени получше, чтобы сообщить? - Будь умничкой. - Старый пердун. - Я тоже тебя люблю, конфетка, - Вик легкомысленно чмокнул меня в лоб и ушел в направлении к двери, напоследок перекинувшись парой слов с оператором и пожелав всем удачи. Мне осталось только сердито сопеть вслед ушедшему мужчине. Ничего хорошего. Хотя, иногда у него бывает, что он сваливает со съемок по своим мистическим и очень важным делам. Правда, так бывает легче. И пусть я прекрасно знаю, что перед тем, как слить все в интернет, Вик просматривает отснятое и уже смонтированное видео, гораздо приятнее заниматься сексом, когда на тебя не пялится твой любовник, с которым ты несколько месяцев проживаешь чуть ли не в гражданском браке. Оператор же совсем не разделял моего недовольного настроения, будучи готовым ко всему, всегда и везде. Оскар, вечный Человек-За-Камерой, фыркнул, смотря на мою хмурую рожу и приказал(иначе и не назовешь) приготовиться. Я с Джоном и Элиасом выстроились в шеренгу, как солдаты на плацу и приготовились внимать дальнейшим указаниям. Мужчина сделал лицо посерьезнее и командным тоном объявил, указывая пальцем на финна: - Ты, будь поактивнее и погромче, а то знаем мы вас, северян, - затем перевел взгляд на моего бывшего одноклассника, - а ты не трясись, как девченка перед первым разом. Потом пришла и моя очередь. Я мог предположить все что угодно, но не теплое, даже какое-то отеческое: - А ты молодец. Делай все как обычно. И вообще, парни, работайте так, чтобы у меня встал! И это говорит женатый человек при ребенке... Куда катится этот чертов мир? - И не смотрите на меня та! - гаркнул Оскар, - По местам! Начали! Мелькнула красным лампочка на камере.

***

Надо признаться, было хорошо. Не так часто Виктор меня пихает в групповушку, а это непередаваемые ощущения. Я уже вымылся и переоделся и теперь ожидал Джона, который обещал меня подвезти. Наш светловолосый коллега почти сразу же после съемок таинственным образом пропал, прихватив свои вещи и деньги. Даже не попрощался. Мне бы так незаметно уходить, а то попробую уйти чуть раньше Виктора, который имеет обыкновение еще попиздеть с половиной персонала, перепроверить все документы, счета, протереть аппаратуру и только после этого его преподобие изволит выйти к стоянке, где обязательно наткнется на старого знакомого и пропиздит еще минут пятнадцать. Пока я заключенным сижу в машине. Одноклассник в этом плане был проще. Не успев толком ни с кем познакомиться он не был обязан обмениваться дежурными фразами и любезностями. Поэтому спустя несколько минут мы уже шли к недорогой серебристой машинке неопределенной марки. Мне было немного неудобно сидеть на самым тщательным образом «обработанной» заднице и Джон с пониманием предложил лечь на заднем сидении. Это было очень мило с его стороны и я тут же воспользовался его доброжелательностью. Ехали мы недолго, по пустой болтовне я узнал, что Томпсон переехал в Лондон пару лет назад, все еще занимается спортом и приехал сюда по обмену, а потом поступил сразу на четвертый курс спортивного колледжа. Конечно, американским футболом он не занимается(он тут особым уважением не пользуется), но играет в классический футбол и хочет стать тренером. Флаг в руки. Когда машина остановилась у высоких кованных ворот, парень присвистнул. - Вот уж не думал, что после школы заморыш Мэтти будет жить в таком домике. - Заткнись, - буркнул я, перетекая из лежачей позы в сидячую. - Ни за что не поверю, что это твой дом. - А он и не мой, Виктора. - Так ты с ним не только трахаешся, но еще и живешь? Далеко пошел. - А что поделать? - я как-то флегматично пожал плечами и выбрался из салона на улицу. Прохладный ветерок обдувал лицо. Джон опустил стекло. - И что ты нашел в этом старпере? Что он в тебе нашел я-то понимаю, а вот ты... - на морде лица Джона читалось удивление так же ясно, как буквы в детской книжке - Сазерлэнд хороший мужик, и в постели ничего, - я не мог подобрать слова, чтобы объяснить, что меня связывает с этим человеком, но надеялся, что школьному другу этого хватит. - Ну, дело твое, - парень отсалютовал и включил зажигание, - Если вдруг соскучишься - можем прогуляться, если ты понимаешь, о чем я. - Вали уже, - вспылил я и пригрозил кулаком облаку пыли, в котором скрылся поспешно смывшийся приятель. Проскрипев подошвами ботинок по дорожке, присыпанной гравием я прошествовал к двустворчатой двери и открыв ее, был тут же втянут в хол и прижат сильным телом к стене. Дверь испуганно хлопнула, закрываясь. Пахнуло этанолом. - Виктор Брайан Сазерленд, вы бухой в говно, - официальным тоном сообщил ему я, - Это вредно для вашей печени. Ваши гепатоциты не скажут вам спасибо за жировое перерождение. Хорош обливаться скотчем, пьяная ты скотина. - Где ты нахватался таких умных слов, котик, - мужчина взял мое лицо в ладони и потерся щетинистой щекой о мой лоб. Ласково так, как котенок трется о свою мать. - Не твое собачье дело, - буркнул я, уворачиваясь от поцелуя, конечной целью которого вместо губ стала скула, - и теперь от меня несет алкоголем, как от русского. Твоим сраным алкоголем! - Пардон, - неохотно извинился Вик. Хотя больше всего это было похоже на насмешку, а не искреннее раскаяние. В такие моменты я пытаюсь вспомнить, какого все-таки черта я все еще не свалил от него в квартирку в Ковент Гардене, которую Сазерленд все же выкупил, несмотря на то, что я переехал к нему. Это был своеобразный бункер на случай ссоры или алкогольно-кислотной вечеринки, когда собственный особняк жалко отдавать на растерзание наркоманам, педикам, алкоголикам и прочим очень хорошим людям. Никого ведь не радует вид использованного презерватива в холодильнике, плавающего в кувшине с холодной водой, и облеванного паркета из мореного дуба, каждая досточка которого стоит больше зарплаты среднестатистического работника завода. И никак не могу вспомнить. - В честь чего хоть напился? - Да так, знакомого встретил, выпил с ним немного, потом приехал и выпил еще чуток, а теперь пришел ты и это повод нажраться. По моим губам скользнул влажный поцелуй, отдающий спиртом. Не скажу что плохо, но для провормы нужно же повозмущаться? Мужик я или нет? И не позволю всяким престарелым содомитам распускать свои грязные лапы. Если я сам этого не хочу... Честно, мне хотелось. Да, после работы, на пьяную голову и с Виктором. Обязательно с Виктором. Захмелевшим, с щетинистой мордой и волосатыми ногами. Чтобы крепкие пальцы оставили синяки на боках, а ходить было еще больнее, чем сейчас. Возьму больничный, вашу ж мать! - Ты бессовестное животное, - обессилено выдохнул я в ухмыляющееся лицо на расстоянии пары сантиметров. - Я знаю, - улыбка стала еще шире, - И в этот самый момент ты хочешь это бессовестное животное. - Я хочу кофе! - возмутился я. И действительно, я только сейчас вспомнил, что с утра не жрал, не пил кофе, а солнце тихонько катилось к горизонту, вырывая из моей жизни каждую секунду без ароматного напитка, придающего силы на новые свершения. А сейчас на пути моей любви с просторной кроватью стоял пьяный мужчина с белозубой улыбкой раздевающий меня взглядом. И я наверняка знал, что в конце концов одними взглядами дело не обойдется. Но пока я хотел отсрочить неминуемое и несильно пихнул Сазерленда в грудь. - Иди и сделай мне кофе. - Оно тебе нужно? - мужчина удивленно вскинул бровь. - Да. Вик, я устал, меня совсем заебали на работе... - Я знаю, - тут же вставил режиссер. - Так тварь я дрожащая или право имею? На кофе хотя бы. - как к слову пришелся Достоевский... - Имеешь, - неохотно согласился Виктор. - Не сделаешь - уйду от тебя, - пригрозил я, зная, что особо ничего этим не добьюсь. - Не уйдешь, - сказал Вик, быстро поцеловав меня в губы и уходя в сторону кухни. И ведь прав скотина. Сколько бы ни порывался, все никак не соберу вещи и не уйду от него. Просто мне с ним... комфортно. Как бы странно это не звучало. Мне комфортно когда он храпит, когда лапает меня, когда в умильном нежно-салатном фартуке готовит блинчики, если домработница Нэнси запаздывает, когда он ругается на меня за какие-то мелочи. Да, мы с ним нередко ссоримся, но все это входит в мою зону комфорта и я могу позволить ему вмазать мне кулаком по наглой морде, чтобы язык не распускал. Я бы даже сказал, что люблю его, если бы не разуверился в этом чувстве после того, как сотни раз признавался в нем самым разнообразным людям, некоторых из которых я совершенно не знал. Признавался от чистого сердца, будто и вправду испытываю какие-то нежные чувства ко всем эти странным мужчинам. Да и Вик ни разу не говорил мне о любви. Не думаю, что человек его возраста все еще может верить в легкомысленную влюбленность и позволить временной пассии жить с ним и постоянно быть рядом. Я бы хотел уйти от него, но не могу. Не люблю его, но ни за что не оставлю. Как бы мне того не хотелось. А сейчас... Все, чего я сейчас хочу, это чтобы Виктор меня трахнул, не оставляя синяков от стен на лопатках и кофе. Где мой кофе?!