"Хакуна матата"

Странное признание, но Н’Джадака с детства любил мультик про «Короля Льва». Точнее, «любил» — это не то слово: он не засматривался им (да и телек у них по съёмкам встречался раз на раз), не цитировал наизусть монологи, не разыгрывал с пацанами особенно полюбившиеся сцены, даже когда был совсем маленьким гадёнышем… Ничего такого. Н’Джадака просто знал, что этот фильм — его. Может быть, о нём или не о нём, но точно — его. Вообще-то он был тем ещё лживым дерьмецом, если подумать. В смысле, его снимали белые люди — исключительно белые! Чёрные стояли только на озвучке и то — второстепенных ролей (ну, а Вупи Голдберг Н’Джадака вообще никогда всерьёз не воспринимал, и если выпала бы возможность, плюнул ей прямо в лицо — за наглое игнорирование проблем братьев и сестёр). Микки Ботан говорил, что это основано на какой-то там древней пьесе — тоже, разумеется, белого, Уильяма Шекспира знал даже маленький Эрик-Н’Джадака. Ну, что значит знал, что-то слышал. И видел «Отелло». И плевался страшно. А вот «Короля-Льва» — любил. И даже оригинальную пьесу прочёл. И узнал об истории, на которой она основана, пришёл от неё в восторг и забыл нафиг эту лживую театральную писанину. А мультик продолжал любить. У него были свои Тимон и Пумба. Два папиных кореша не забывали о сыне погибшего бро и давали по мелочи разные уроки — например, как драться при численном перевесе от трёх (помогало не раз), где раздобыть пушку, если ты несовершеннолетний (ещё лучше), и как следует бить, чтобы носовая перегородка вошла сразу в мозг (метод простой и очень подлый, а ещё — теперь это личная тайна самого Н’Джадаки). Они думали, что он станет как они, гангста — не стал. Но опекунов (насколько их можно было таковыми считать) не выдал, хотя и работал на правительство: не из жалости, нет, ему, в общем-то, насрать, просто не хотелось быть, как ублюдки из правящей династии Ваканды. Хотя принципы не помешали ему грохнуть подружку при разборке с Кло, в отношении людей, взявших на себя ответственность за него, он был вынужден чувствовать себя благодарным. А, может, просто не выдалось удачного случая их предать. Хотя кому вообще нахрен сдались гарлемские гангста? «Посмотри, Симба. Всё, на что падают лучи солнца, твоё королевство». Нет, всё-таки Н’Джадаке очень нравился мультик про «Короля-Льва». И прочитанный непонятно зачем «Гамлет» тоже оказался впрок: хотя Н’Джадака об этом никогда не думал, он часто неосознанно воспроизводил — не только в собственном воображении — сцены из английской пьесы. Н’Джадаке особенно нравилась сцена мышеловки и последняя дуэль принца и Лаэрта — наиболее эмоциональные, шумные, почти такие же яркие, как работы Баскии, моменты, в которых принц — естественно, он сам, — производил наибольшее впечатление. Не на зрителей — на своих врагов: короля-братоубийцу, шлюху-мать (убежавшую с белым красавчиком, хрен теперь знает, где она), лживого чиновника, друзей-предателей и тупую девицу, которая до конца так и не просекла, в чём было дело. А, ну конечно и Лаэрта в придачу, да. Разумеется, это должен был быть Т’Чалла — хотя, конечно, его первородство не вызывает никаких сомнений, тогда как брат Офелии на трон не посягал. Да и кому какая разница, а? Ту би ор нот ту би. Хакуна матата, гайз. Всё будет в порядке. Настоящий принц и должен умереть.