Затруднительное положение

Старший аврор Гарри Поттер шагал по министерскому коридору, сияя широкой улыбкой на лице. Он был очень доволен, и на то имелись веские причины. Во-первых, была пятница, и до окончания рабочего дня оставалось всего полчаса, а значит можно было с чистой совестью предвкушать грядущие выходные и приятный вечер в компании любимого человека. Во-вторых, накануне он получил долгожданное повышение. И одна мысль о том, что он теперь не простой аврор, а старший, заставляла Гарри горделиво расправлять плечи, втягивать несуществующий живот и счастливо улыбаться каждому встречному. И, в-третьих, к повышению прилагался отдельный кабинет, от которого Гарри только что выдали ключи.       Кабинет на поверку оказался маленькой комнаткой с половинкой окна, воздух в ней был застоявшимся и душным, а ковер украшали подозрительного вида пятна, как будто в нем переносили несвежий труп. Но Гарри, последние несколько лет вынужденно делившему тесную каморку с двумя другими аврорами, новый кабинет показался настоящими хоромами. Обстановка была аскетичной: стол, пара жестких стульев, маленькая этажерка в углу и кресло, удобное на вид, но скрывавшее в своем сидении крайне зловредную пружину, больно кусавшую каждого, кто пытался расположиться на нем.       Кипя энтузиазмом, Гарри взялся за дело. Проветрил помещение, как умел, почистил ковер, передвинул этажерку поближе к окну, зловредную пружину вместе с остальным креслом выставил к дверям, рассчитывая в понедельник обменять ее на складе на менее строптивую мебель, и, довольный, огляделся по сторонам. Комната, его стараниями, действительно приобрела более уютный и обжитой вид, и все было бы прекрасно, если бы не одно "но". В том месте, где прежде стояла этажерка, на высоте полутора футов от пола в стене зияла здоровенная дыра.       Насторожившись, Гарри подошел ближе, взмахом палочки сотворил хорошо знакомые еще с учебки чары. Никакой темной магией не фонило, дыра в стене оказалась самой обычной неволшебной дыркой. Успокоившись на этот счет, Гарри вернулся к другим делам: разложил по полкам документы и папки, распаковал любимую кружку с изображением снитча, спрятал в ящик стола стратегическую жестянку с печеньем. Но пока его руки были заняты работой, взгляд то и дело возвращался к загадочной дыре. Она была около фута в длину, почти столько же в ширину, и имела форму правильного овала; происхождение ее было не ясным. Насколько мог судить Гарри, либо стену разобрал кто-то извне (возможно, предыдущий хозяин кабинета), либо что-то сидевшее внутри, с боем вырвалось на свободу.       В конце концов, любопытство победило. Подойдя к дыре, Гарри присел на корточки и заглянул внутрь, но не увидел ничего кроме бесформенной серости. На этом, казалось бы, можно было остановиться. Но прирожденным героям и авантюристам не пристало пасовать перед трудностями. Решив так, Гарри встал на четвереньки и осторожно просунул голову в дыру. В какой-то миг он слегка зацепился ушами за края, но, в конечном счете, сумел протиснуться за стену до самого подбородка. Проморгавшись, Гарри понял, что замеченная им из собственного кабинета серость — не что иное как ковер с длинным ворсом: по виду дорогой и очень мягкий.       "Явно начальнический," — вынес вердикт Гарри и продолжил осмотр помещения. Повернув голову налево, он увидел резные ножки нескольких стульев. Беглого осмотра хватило чтобы признать их скучными и не стоящими дальнейшего внимания, так что Гарри повернул голову направо.       Это направление оказалось более перспективным — в его поле зрения тут же возник движущийся объект. Даже целых два объекта: мужские туфли на шнурках (Гарри посчитал их мужскими, так как редкая женщина носит сорок третий размер). Кроме того туфли были лаковые, блестящие и с заостренными носами.       "Пижонские," — решил про себя Гарри.       Тем временем туфли опасливо приблизились к нему настолько, что стали видны серые брюки, уходящие вверх примерно до середины икр и подол расстегнутой мантии. Гарри попытался задрать голову чтобы обозреть человека целиком, но шея, зажатая в каменный воротник стены, отказывалась сотрудничать. — Здрасте, — сказал Гарри, обращаясь к подъему стопы незнакомца. — Извиняюсь за вторжение...       Договорить ему не дали.       Обладатель пижонских туфель и серых брюк заверещал так пронзительно, что Гарри невольно вспомнил зачарованное яйцо с Тремудрого турнира. А затем ноги развернулись и удрали из его поля зрения, а еще секундой позже хлопнула дверь.       "Ну вот," — подумал Гарри, испытывая легкий укол совести. "Нового соседа напугал. Надо будет потом заглянуть к нему по-нормальному, извиниться. Может, печенек занести".       Рассуждая так, он решил, что пора и честь знать. Гарри попытался втянуть голову обратно в свой кабинет... И не смог. Она застряла. Занервничав не на шутку, Гарри принялся крутить головой так и этак, однако без результата. Он мог бы расширить отверстие в стене, но — тут Гарри даже застонал от досады, — его волшебная палочка осталась лежать на столе. И что же теперь делать?       Позади него скрипнула входная дверь. Рефлекторно, Гарри сделал попытку обернуться, но лишь оцарапал ухо о каменную кладку.       "Впрочем," — рассудил он, — "какая разница, кто это? Ведь вошедший, конечно, заметит, что хозяин кабинета попал в беду и предложит свою помощь." — По-оттер! — прозвучал за спиной до чертиков знакомый голос, и сердце Гарри, если судить по ощущениям, ухнуло куда-то в пятки, да там и осталось. — Никак это ты? — Что ты тут делаешь, Малфой? Чего надо? — буркнул он в ответ, стараясь держаться как можно независимее, что в его положении было нелегко. — Что я делаю? — нарочито удивился Малфой. — Правильнее спросить, что это ты делаешь? Я тихо-мирно сидел у себя, занимался расчетами, тут влетает Забини, трясется, как припадочный, вопит, что к нему в кабинет влезло что-то черное и косматое. Я иду разбираться, что там за чудище такое — все равно пока Забини бьется в истерике прямо у меня на столе, о работе можно забыть, — и что я вижу? Старина Потти собственной персоной! И как это я сразу не догадался, что без тебя тут не обошлось? Против воли Гарри заинтересовался. — А как ты узнал, что я — это я? Головы же не видно! Малфой фыркнул. — По полному отсутствию хороших манер, конечно. Ну где это видано: повернуться к гостю задом, не поприветствовать, не предложить присесть... — Что, правда? — удивился Гарри. — У тебя там табличка на двери, дубина: "Старший аврор Г. Дж. Поттер". Давно "старшего" дали? — Вчера только приказ вышел, — признался Гарри и даже чуть приосанился. — Сегодня, вот, переехал. — Вижу я, как ты переехал.       Шаркнули ножки придвигаемого кресла, Малфой явно решил задержаться и продолжить глумиться над Гарри уже с комфортом. Скрипнуло, прогибаясь под весом, сиденье. — Мерлинова срань! Чтоб тебя! — взвизгнул Малфой, вскакивая на ноги.       Догадавшись, что зловредная пружина только что имела счастье близко познакомиться с малфоевским филеем, Гарри, несмотря на всю неловкость своего положения, злорадно захихикал. — Веселишься, Потти? Я смотрю, ты просто мастер прикола, — голос Малфоя звучал зло. — Всыпать бы тебе за такие шуточки.       Тут до Гарри дошло и то, как двусмысленно смотрится со стороны его поза, и что с Малфоя, пожалуй, станется привести свою угрозу в исполнение. — Эй, я это не нарочно, не злись, — честно заверил он Малфоя, на всякий случай заведя одну руку за спину и прикрывая тыл от посягательств. — Мне это кресло досталось вместе с кабинетом. Оно и меня покусало тоже.       Малфой у него за спиной хмыкнул почти миролюбиво. — Ладно, Поттер, считай, извинения приняты. Но объясни мне, что, во имя Мордреда, ты делаешь? Изображаешь школьное приведение? Почти-безголовый-Поттер! Прошу прощения за слово "почти". И, может, повернешься уже? Очень странно, разговаривая с человеком, обращаться к его пятой точке. — Я не хотел никого пугать, это случайно вышло, — пояснил Гарри. — Я просто увидел, что в стене дыра, заглянул проверить, что там, а обратно вылезти не могу. Кажется, я застрял, Малфой. — Так ты волшебник или кто? Можно же наложить на себя Мыльные Чары и выскользнуть, можно расширить отверстие, можно... — Да знаю я! — И-и? — Моя палочка осталась на столе. И если ты будешь так добр подать ее мне, я освобожусь за полсекунды. — В самом деле? — в голосе Малфоя звучал неподдельный интерес. — Да в легкую! — Потти, а Потти? — Чего? — А если не буду? Доброта — это, знаешь ли, не мой конек. Что ты будешь делать тогда? "Отчаянные времена требуют отчаянных мер," — решил Гарри и сказал так твердо, как только мог: — Малфой, достань меня отсюда. Потом подумал немного и добавил: — Пожалуйста. Малфой развеселился. — А помнишь, Потти, как в школе ты вечно твердил: "Не доставай меня, Малфой! Не доставай меня, Малфой!" А теперь вон как запел! Гарри скрипнул зубами. — Ладно, Малфой, посмеялись и хватит. Поговорим серьезно. — Ну, что ж, давай поговорим, — Малфой зашебуршал чем-то, и Гарри понял, что тот усаживается на полу рядом с ним, потому что голос теперь стал звучать отчетливее и ближе. — Что мне за это будет, Потти? — В смысле? — Гарри аж вскинулся от возмущения. Вернее, попытался это сделать, насколько позволял каменный плен. — Да любой человек на твоем месте помог бы мне просто из любезности! А многие и вовсе почли бы за честь. Я — национальный герой, вообще-то, ты в курсе? — Знаю, знаю, — беспечно оборвал его Малфой. — Герой, гордость нации, сокрушитель Темного Лорда... угодивший в плен к превосходящему его по силе и уму противнику — тупой, бездушной министерской стенке. Ты не забывай, Потти, я ведь не "любой", и не "многие". А всякий серьезный разговор со слизеринцем начинается с вопроса: "В чем моя выгода?" Иначе это не серьезный разговор, а пустое сотрясание воздуха.       Гарри сделал глубокий вдох. Выдохнул. — Хорошо. Я заплачу. Сколько ты хочешь? — Говорить вслух о деньгах? Фи, Потти, это вульгарно! И мне не нужны твои галлеоны. У меня своих полно, так что — мимо.       Чувствуя, что уже теряет терпение, Гарри повел плечами, мышцы в неудобной позе начали каменеть. — Так чего же ты хочешь, зараза? — Оскорблять единственного кандидата в спасители — это так по-гриффиндорски, Потти: пафосно, бессмысленно и очень-очень глупо. Но, на твое счастье, я не обидчив.       Малфой легонько ткнул его кулаком под ребра и замолчал. — Ты там не помер, часом? — поинтересовался Гарри полминуты спустя. — Скажи-ка мне, Поттер, — проигнорировав подколку, потребовал Малфой. — Знаешь ли ты, какой слушок ползет о тебе в Министерстве? — Что еще за слушок? Я, Малфой, сплетнями вообще не интересуюсь, что там кто про кого болтает... И давай уже быстрее говори, чего хотел, а то у меня вся спина затекла! — Так я к этому и веду, — невозмутимо отозвался Малфой и придвинулся чуть ближе. — Я тут слышал на днях в министерской столовке, как какие-то девицы обсуждали, что Гарри Поттер — гей, и у него даже бойфренд имеется. Прокомментируешь, м? — Ч-что? Откуда они... Кто это был? Вот черт! — Ну, одна из тех девиц была в красном мундире — из ваших, аврорских, значит. Двух других я не знаю. А чего это ты так напрягся, а, Потти? Переживаешь, что твой маленький секретик выплыл наружу? Стыдишься? Или, может, будешь утверждать, что речь шла о совсем другом Гарри Поттере?       Гарри вздохнул, выдохнул. Потом повторил эту процедуру еще раз, прежде чем ответить: — Да, это правда. И я не стыжусь, но какого черта? Это моя личная жизнь и мое личное дело! И если кого-то что-то не устраивает, они могут все идти Запретным Лесом! Малфой придвинулся еще ближе. — Тише, Поттер, тише, — проговорил он мягко и похлопал Гарри по плечу. — Чего ты так разошелся?       С плеча пальцы скользнули к шее, поглаживая, надавливая, разминая затекшие мышцы. — Ох, Потти, Потти, — с ноткой ностальгии в голосе проговорил Малфой. — Чего бы я только не отдал в свое время, лишь бы поймать тебя в укромном углу вот так, тепленьким. Курса с пятого, примерно. Строил козни, караулил, планировал... А, оказывается, надо было просто проковырять дыру в стене! Вот уж действительно век живи, век учись. — А чего караулил-то? — с подозрением спросил Гарри. — Волдеморту хотел сдать? — Втрескался я в тебя, дубина! — зло рявкнул Малфой. — Вот же олух гриффиндурский! Вечно до него, как до тролля, по десять лет доходит. Хотя что это я? Тролль и то посообразительнее будет! — Так ты и правда того... с пятого курса?       Малфой вздохнул, и его дыхание теплой щекоткой прокатилось по шее Гарри. — На самом деле раньше гораздо, — тихо признался он. — Просто на пятом курсе я это понял. — О, — сказал Гарри, не представляя, что еще можно сказать в такой ситуации. — Ты раньше не говорил. — Говорил, не говорил... Да ты способен уловить намек, только если тебя им огреют по башке!       Они с минуту помолчали, думая каждый о своем. — Так вот насчет твоего освобождения, Поттер, — с усилием отбросив сентиментальный тон, продолжил Малфой. — Предлагаю уговор: ты позволишь мне себя трахнуть, а я вызволю тебя из этой дыры. Согласен? — Ч-чт-что? — Не заикайся, Потти. Ты теперь старший аврор — тебе по званию не положено. И соглашайся. Я хороший любовник, Поттер, да и ты, как выяснилось, по парням. Смотри, как все удачно складывается! — Удачно?! Ну это уж слишком! — Разве? — чуть разочаровано протянул Малфой. — Ладно. Твое предложение? — Ну... Ты меня просто освободишь. И все. — Но это же ску-учно, Потти! Я так не играю. — Вот и вали тогда. — Сперва с сексом обломал, а теперь и позлорадствовать нельзя? — обиделся Малфой. — Что ж ты за человек такой, Поттер? Тебе совсем чужды маленькие радости жизни?       Вместо ответа Гарри вслепую лягнул ногой в его сторону. — Мазила! — весело известил его Малфой.       Гарри лягнул снова. — И опять мимо! Глаза разуй, четырехгла... Твоюжмать! Чего дерешься? — Просто решил насладиться теми маленькими радостями жизни, что мне еще доступны! — Язвишь? Ну, язви, язви... Не забывай только, что я — твой единственный шанс выбраться отсюда. И, к слову, со спасителем принято вести себя поласковее. — Отвали, Малфой, — повторил Гарри. — Не хочешь помогать, не надо. Меня друзья спасут. — Ты это про кого сейчас? — заинтересовался Малфой. — Про Уизела и его лохматую женушку? Так они же в отпуске, ты забыл? Наслаждаются красотами греческого архипелага, вернутся через две недели, чао-какао, Поттер! — по голосу Малфоя было слышно, что он от души развлекается. — А ты откуда знаешь? Про Грецию? — Я невыразимец, Потти. Это моя профессия — все знать. — Ну а я — аврор. И если я не выйду на службу в следующую смену, меня будут искать. И найдут... — Ага! Безоружным, беспомощным, с головой, застрявшей в стене, прошу прощения за слово "голова". Вот тебя новобранцы-то зауважают! Не командир, а мечта!       Гарри скрипнул зубами и не ответил.       Малфой тоже какое-то время сидел молча и, казалось, обдумывал что-то. — Поттер, а, Поттер, — позвал он через пару минут. — А вдруг война? — Чего? — Чрезвычайное положение. Вдруг случится новое пришествие Лорда? Массовые беспорядки на улицах? Пытки магглов в общественных местах? Звучат сирены: "Уи-и! Уи-и! Код синий, код синий! Всем аврорам срочно явиться на службу!" Старший аврор Поттер! Где старший аврор Поттер? Где главный герой нации, когда Родина в беде? — Малфой перевел дух и, оставив драматичный тон, продолжил уже своим обычным голосом. — А он тут, с башкой в дыре. Удивляюсь я тебе, Потти. Как можно быть таким черствым эгоистом и ставить свой личный зад выше общественной пользы?       Гарри тихо выругался себе под нос. Малфой все не унимался. — Поттер, а, Поттер? А может, мне в газеты сообщить? — Ты что там, с метлы навернулся? — Ну а что? Созову пресс-конференцию, поставлю общественность в известность о попавшем в затруднительное положение герое. Так и представляю заголовки в завтрашних газетах: "Гарри Поттер, каким вы его еще не видели", "Новый взгляд на героя". А уж от желающих сфоткаться в обнимку с твоей пятой точкой и вовсе отбоя не будет! Ты представь, если я буду брать за каждое колдофото со знаменитой тушкой всего по одному сиклю, я же запросто удвою свое состояние! — Малфой, сволочь! — Да шучу я, Потти. Ты что, и правда решил, будто я способен позволить толпе оголтелых фанатов лапать твой зад да еще и запечатлевать это на пленке? Ну уж нет!       Гарри тихо выдохнул. — Я поставлю вокруг тебя веревочное ограждение. Пусть любуются издали. Не дрейфь, Поттер, все будет чинно-благородно, как в музее. — Малфой! — Поттер! Я ведь не о себе, о тебе, дураке, забочусь. Ты пойми, сейчас вечер пятницы, рабочий день закончен, до понедельника тебя никто не хватится. Ты думай, Потти, думай, соображай, я понимаю, тебе особо нечем, но ты постарайся. Вариантов у тебя не много: ты или сидишь здесь до понедельника, или я шлю патронуса Рите Скитер, или ты соглашаешься на приятный и необременительный перепих со мной. — Малфой! — рявкнул Гарри, и, отдышавшись, продолжил немного спокойнее. — Я не один, у меня есть парень. Я не могу трахаться с первым встречным. И не хочу! — А я и не предлагаю с первым встречным. Ведь мы с тобой, Потти, без малого тринадцать лет знакомы. К чему это ненужное жеманство?       Гарри вздохнул. — И зачем тебе это надо? — Ну что я могу сказать? Пятница, вечер, охота расслабиться. Я мог бы пойти и кого-нибудь склеить, но раз уж ты здесь... Представь, что в данный момент я осуществляю мечту времен моей нежной юности. Я ведь уже сказал, Поттер, что в былые времена питал к тебе слабость, да и сейчас, позволь заметить, нахожу твой тыл довольно милым и упругим.       На последнем слове Малфой протянул руку и крепко ущипнул Гарри за ягодицу. — Да, весьма упругим, — довольно повторил он. — Малфой! — Гарри брыкнул, целясь в нахала ногой, но промахнулся и пнул лишь воздух. — Руки прочь!       Малфой послушался и руку убрал, впрочем, не совсем, переместив ее с гарриной задницы на спину. — Да ладно тебе, Потти. Былую вражду трахом не испортишь. Ну сам посуди, что ты теряешь? Между прочим, в мире полно людей, которые от перспективы секса со мной принялись бы скакать от счастья и целовать землю, по которой я ступаю. — Так почему бы тебе не отправиться доставать кого-то из них? — Так вот, значит, да? — рассердился Малфой и от души шлепнул Гарри по заднице. — Плохой Поттер, плохой! — Ты что творишь, зараза? — спросил Гарри, потирая пострадавшую филейную часть. — Пытаюсь тебя осчастливить, если ты не понял. Так что просто будь счастлив и не рыпайся! Ох, Потти, Потти, что же с тобой так сложно-то всегда, а?       Гарри и опомниться не успел, как Малфой за считанные секунды уже обвился вокруг него, подобно тропической лиане, прижавшись щекой к спине. — Мф-ф! Малфой! — бурчал Гарри, безуспешно пытаясь вывернуться из его объятий. — Это домогательство на рабочем месте! — И что? — рассеянно спросил Малфой. — Я жалобу подам! Твоему начальству.       Малфой даже привстал от удивления. — Это Блейзу что ли? Тухлая это идея, Потти, не прокатит. Забини, как ты, возможно, успел заметить, туповат. И думает за него его маменька. А она к домогательствам относится крайне положительно. Ведь благодаря им она, глядишь, скоро станет новой первой леди Магической Британии. — Она крутит шашни с Кингсли?! — от шока Гарри даже позабыл вырываться. — Ты не знал? А как еще, по твоему, Блейз мог стать моим начальником? Ох, Потти, начни уже обедать в министерской столовке, а то вся важная информация проходит мимо тебя. Нет, не так. Начни уже хоть где-нибудь обедать! Серьезно, Поттер, ты стал похож на борзую! И не в смысле, что ты вдруг приобрел грацию и аристократическую стать. Ты просто тощий доходяга, на которого без слез и не взглянешь!       Малфой придвинулся еще ближе, теперь он вплотную прижимался к боку Гарри, его правая рука скользнула под подол мантии, обхватила щиколотку, поглаживая, обводя пальцем выступающую косточку. Гарри в ответ дрыгнул ногой, целясь не ударить, а лишь обозначая намерение.       Малфоевская ладонь тем временем уже обосновалась на его голени и все продвигалась вверх. — Ма-алфой! — Эй, — внезапно вскинулся тот, заметив на аврорском плече прямо перед собой витиеватую золотую вязь. — Никак новые нашивки? — А то! — Гарри просиял и приосанился от гордости.       Наглая ладонь тем временем добралась до гарриного ремня и активно теребила пряжку, пытаясь ее расстегнуть, но безуспешно, похоже, она зацепилась за застежку аврорской униформы.       Раздосадованный его неловкими манипуляциями, Гарри качнул тазом. — Отцепись от моей мантии! — И то верно, — оценил идею Малфой, и взмахом палочки заставил всю одежду Гарри, за исключением носков, исчезнуть. — А тебе идет, Поттер. Хорошо смотришься. — Не могу ответить тем же, — буркнул Гарри.       Он чувствовал себя странно. Перед глазами чужой, пустой кабинет, тело голое, беззащитное, и ни вправо ни влево не двинуться... Внезапно стало зябко, Гарри чувствовал, как короткие волоски на теле встают дыбом. И резким контрастом ощущалось тепло от чужих ладоней, скользивших по бокам, по груди. Ощущения были... волнующими, а к ладоням уже присоединились губы, жарко шептавшие ему в поясницу: "Поттер, Поттер, что же ты со мной делаешь?" Сам того не замечая, Гарри поджал живот от предвкушения и закрыл глаза.       Восприятие сразу стало ярче. Он чувствовал спиной шершавость щеки Малфоя, слегка колючей из-за отросшей к вечеру щетины, и успел отстраненно подумать, что она у него совсем светлая и почти неразличимая на бледной коже.       Малфой не спешил; он вдумчиво, неторопливо обводил языком каждый позвонок в направлении от шеи к крестцу. Его дыхание обжигало, а ночной воздух, касаясь оставленной им влажной дорожки, холодил кожу, и от этой ласки на грани жара и прохлады Гарри сдавленно застонал и выгнул спину. Малфой уже достиг поясницы, затем крестца, затем двинулся ниже, скользнув языком в ложбинку между ягодиц. Гарри вздрогнул. Такого рода ласки были для него откровением — он никогда прежде не позволял себе подобного. Сама мысль о том, чтобы позволить другому человеку целовать себя там казалась какой-то неправильной. Стыдной, неловкой. — Малфой, — сипло выдохнул он и сам не узнал свой голос, дернул бедрами в попытке вырваться, но тот держал крепко. — Тише, Поттер, тише. Расслабься...       Расслабиться не удавалось, вырваться тоже. И Гарри просто крепко зажмурился и постарался глубоко дышать через нос. Он считал вдохи. Раз... Два... Язык Малфоя вновь тронул расщелину между ягодиц, Гарри заерзал. И тут же подавился воздухом — паршивец куснул его за задницу. И сразу невесомо чмокнул место укуса, словно в извинение, а затем язык Малфоя снова коснулся ануса, принялся самозабвенно вылизывать нежные складочки, его руки вместе с тем скользили по бедрам Гарри, поглаживая, успокаивая. — Узкий какой, — пьяно пробормотал Малфой, оторвавшись на миг от своего занятия чтобы перевести дух. — Что, Потти, любишь сверху, или бойфренд тебя плохо трахает? — Нормально он меня трахает, — Гарри еле ворочал языком, в голове было сладко и невесомо, как сахарная вата, и меньше всего он был сейчас способен поддерживать разговор. — Нормально, говоришь? — голос Малфоя вибрировал от эмоций, и Гарри, мигом опомнившись, пожалел, что секунду назад не откусил себе язык. — В смысле охренительно, феноменально и феерично, — заверил он. — Нормально, значит. Ну-ну... Ох, дождешься ты, Поттер, — прозвучало откровенно зловеще. — А я дождусь? — переспросил Поттер, уже понимая, что нарвался, и все равно подначивая.       Вместо ответа Малфой утробно рыкнул и, наколдовав смазки, приставил свой член к уже прилично разработанному анусу. А затем короткими толчками стал медленно проникать в него. Войдя до упора, замер на несколько немыслимо долгих секунд: глаза зажмурены, сердце колотится, как чокнутое, а дыхание слышно, чудится, даже на улице. Тут он ощутил, как Поттер, заведя руку назад, стиснул вслепую его зад, прижимая еще ближе. — Давай, — велел Поттер срывающимся голосом. — Двигайся.       И Драко послушался. * * *       Обессиленный, Гарри почувствовал, как каменная теснота вокруг горла вдруг исчезла, едва не рухнул носом в пол, но в последний момент был подхвачен поперек груди. Тело не слушалось, а веки стали будто неподъемными, и Гарри не столько видел, сколько чувствовал, как его укладывают спиной на что-то мягкое.       То, что служило ему подушкой, ритмично поднималось и опадало, и это ощущение было чертовски умиротворяющим, так что Гарри незаметно для себя начал задремывать. — Ну как ты, Поттер? Ничего себе не натер? — с незлой усмешкой в голосе позвал Малфой.       "Вот зараза!" — вспомнил Гарри и застонал, борясь с желанием соскользнуть обратно в ленивую дрему. Он убьет Малфоя, непременно. Вот только передохнет еще минуточку...       Внезапно в уютную тишину кабинета вкрался посторонний звук: легкий, но настойчивый стук, будто ночная бабочка бьется в освещенное окно, тут же сменившийся шуршанием.       Гарри нахмурился и, разлепив глаза, поднял голову с груди разомлевшего Малфоя. Из щели под дверью выползал распластавший крылья бумажный самолетик. Выбравшись на открытое пространство, он встряхнулся, сложился заново и, взлетев под потолок, спикировал в руки Малфоя. Тот, помянув сквозь зубы мордредову бабушку, развернул послание. Спустя пару секунд его брови сошлись на переносице, он смял бывший самолетик в кулаке и бережно переместил гаррину голову со своей груди на пол. — Прости, Поттер, кажется, у меня аврал, — он живо вскочил на ноги, одним взмахом палочки привел свою расхристанную мантию в идеальный порядок, и, уже шагнув к двери, вопросительно замер. — Увидимся позже? — Угу, — пробормотал Гарри, вяло размышляя о том, что убийство Малфоя может и подождать, никуда он, голубчик, не денется. А сейчас хотелось просто полежать.       Когда Гарри открыл глаза, за окном было совсем темно — видимо, он все же заснул. К вечеру воздух посвежел, и лежать голышом на полу стало зябко. Гарри сел и, невольно поморщившись, огляделся. Похищенную у него ранее одежду он обнаружил сразу: сложенная аккуратной стопкой, она лежала на кусачем кресле, рядом стояли ботинки. Гарри поднялся на ноги и оделся, затем подобрал со стола свою волшебную палочку, тщательно замуровал дыру в стене и аппарировал домой.       Секунду спустя он уже стоял на крыльце дома номер двенадцать на площади Гриммо. Когда-то этот особняк казался ему угрюмым и враждебным, пахнущим затхлостью и пауками даже после генеральной уборки; Гарри избегал проводить в его стенах лишнюю минуту и приходил сюда только чтобы спать. А потом как-то незаметно все изменилось. Полгода назад Гарри случайно поймал себя на том, что зовет это место домом, более того, всем нутром спешит сюда, вырвавшись с любимой работы. Быть может, потому, что теперь он живет здесь не один. Как это говорится, дом там, где сердце?       Оказавшись в холле, он однако замешкался. Одной мысли о предстоящем разговоре было довольно, чтобы вызвать на щеках румянец смущения. Но он же все-таки аврор, да еще старший. Гарри расправил плечи и решительно шагнул в приоткрытую дверь гостиной.       Его зазноба обнаружилась здесь же: устроился на диване, вольготно вытянув ноги вдоль сидения, и читал спортивный раздел "Ежедневного Пророка" — Гарри понял это по цветному колдофото на полстраницы с матча квиддичной премьер-лиги. Должно быть, почувствовав на себе чужой взгляд, тот поднял глаза от газеты, заметил замершего в дверях Гарри и расплылся в улыбке. — Явился! — поприветствовал он, спустил ноги с дивана и приглашающе похлопал по сиденью рядом с собой.       Пройдя в комнату, Гарри с удовольствием плюхнулся на предложенное место, но саднящая боль в заднице тут же вынудила поморщиться. — Как обустроился на новом месте?       От вкрадчивого тона любовника щеки опалило жаром. — Ты настоящий извращенец, Малфой, знаешь это?       Тот в ответ разулыбался так, будто комплимент услышал: — Знаю толк в разврате, что есть, то есть.       Не удержавшись, Гарри и сам фыркнул от смеха — с тем, что злиться всерьез на этого паршивца у него не выходит, он смирился давно. Наклонившись, Гарри подхватил лодыжки Малфоя и забросил себе на колени — а то простынет еще, босиком-то. — А ты куда так спешно сбежал? — поинтересовался он, растирая в ладонях ледяные ступни. — Что за аврал? — Да глупость одна, — Малфой недовольно дернул плечом. — Блейз в своем репертуаре. Дел на пять минут, зато драмы до небес, — и, сменив тон на ехидно-вкрадчивый, почти промурлыкал. — Ну а у тебя как день прошел? Нормально?       Под прицелом родного прищура Гарри закашлялся, на все лады проклиная малфоевскую въедливую память и зловредный нрав. Он подозревал, что вырвавшееся в сердцах словечко ему будут припоминать до самого Рождества. — А кстати, — проговорил Гарри, лихорадочно придумывая способ сменить тему. — Как ты узнал, что Рон с Гермионой в Греции? Это же был сюрприз. Рон даже мне не рассказывал, куда ее повезет. — Ах, это, — отмахнулся Малфой и тут же блаженно зажмурился. — Ох, вот так, отлично... Так они открытку прислали. Сова утром прилетела, когда ты уже свалил в министерство.       Потянувшись, Малфой пошарил на придиванном столике и протянул Гарри глянцевый картонный квадратик. На одной его стороне красовалось изображение белоснежных колонн на фоне ярко-синего неба, а на другой — теснились вкривь и вкось каракули лучшего друга.       Улыбаясь до ушей, Гарри пробежал текст открытки глазами. — Что-нибудь интересное? — голос Малфоя звучал нарочито небрежно, а сам он снова скрылся за "Пророком". — Вот только не надо притворяться приличным человеком, не читающим чужую почту, — ухмыльнулся Гарри, — и делать вид, будто тебе не известно, что там написано. Ты уже прокололся, что читал ее! — Я честно пытался, Потти. Но у Уизела оказался слишком неразборчивый почерк. — У них все просто отлично. Наслаждаются медовым месяцем, все такое... И кстати, может, хватит уже звать меня "Потти"? Если ты не заметил, мы давно не в школе. — Исключено, Потти, — отрезал Малфой, не отрываясь от газеты. — Неотъемлемое право называть тебя так записано у меня в контракте. — Каком еще контракте? — опешил Гарри. — Брачном, разумеется. Ты чай будешь? — Буду, — кивнул Гарри, пытаясь осознать, что он только что услышал. — Тогда сделай и мне чашечку. — Драко, — осторожно позвал Гарри спустя еще несколько секунд ошеломленного молчания. — Я могу спросить... — Эрл Грей, без сахара, с капелькой молока, — без запинки отчеканил тот, и даже не удосужился поднять глаза от газеты, засранец!       Гарри задумался. А не ослышался ли он? Может, заработался до слуховых галлюцинаций? Или Малфой сам не понял, что сболтнул?       Он с сомнением покосился на любовника. Тот по-прежнему сидел, развалившись на диване, и, на первый взгляд, с головой погрузился в чтение. Только пальцы с такой силой стискивали газету, что на бумаге образовались жесткие заломы.       "Да все он понимает!" — внезапно осознал Гарри. И до ужаса трусит услышать ответ, потому и прячется за "Пророком" и деланым безразличием. Ну что же, зато он, Гарри, прятаться уж точно не привык. — Драко, — позвал он, добившись в ответ лишь рассеянного мычания. — Ты что, предлагаешь нам узаконить отношения? Я правильно понял? — А? Что? Прости, не расслышал... — Малфой все же показался из своего укрытия, с проступившими на щеках темно-розовыми пятнами и бегающим, настороженным взглядом. Поди знай, что он успел уже себе напридумывать? Того и гляди пойдет на попятный... — Потому что я полностью за, — твердо заявил Гарри, глядя ему прямо в глаза.       Он успел увидеть, как по лицу Малфоя мелькнула тень облегчения, да так быстро, что не присматривайся он так пристально, ни за что бы не заметил. Но в следующий миг вернулась привычная самодовольная мина. — Ну если ты настаиваешь, — протянул Малфой, словно делал великое одолжение. — Да, пожалуй, это было бы удобно.       И под укоризненным взглядом Гарри поспешил добавить: — Для твоей карьеры, я имею в виду. Доказано же, что общественность более благосклонно относится к семейным кандидатам, вдруг ты решишь баллотироваться на пост министра?       Гарри от души рассмеялся. — Глупости не говори, ну какой из меня политик? К тому же Кингсли только в прошлом месяце переизбрали на второй срок. — Поттер! — от негодования Малфой аж поперхнулся. — Ты вообще слушаешь, когда я с тобой говорю? Шеклбот того и гляди обручится с мадам Забини. Скоро Магбритании понадобится новый министр!