Маска

      Пальцы до боли стискивают ручку, нервно щёлкая кнопкой. Глаза неотрывно следят за тобой, боясь пропустить даже малейшее движение, а ты все так же увлечённо слушаешь мисс Бюстье, попутно отмечая что-то в тетрадке своим аккуратным почерком. Таким же аккуратным, как и ты сама.       «Хочу, чтобы ты смотрела только на меня».       С каждым разом мне всё тяжелее и тяжелее заставить себя вновь надевать маску ненависти и отвращения, измываться и насмехаться над тобой, изображая влюблённую в Адриана капризную и взбалмошную идиотку.       «Хочу, чтобы ты слушала только меня».       Несколько раз я чуть было не прокололась. Несколько раз мне показалось, что ты всё поняла. Но страх всё ещё держит крепкими цепями, сковывает тело и разум, не давая сделать тот единственный шаг, который наконец освободит меня.       Люди начнут перешептываться за спиной и кидать вслед осуждающие взгляды? Да пожалуйста, меня никогда не интересовало чужое мнение. Отец придёт в ярость от такого позора и запрет дома? Переживу как-нибудь. Но что скажешь ты? Посмотришь, как на сумасшедшую и в страхе унесёшься подальше? Сделаешь вид, что не расслышала и начнёшь избегать? Или же… «Хочу, чтобы ты дарила свою любовь только мне».       Внезапно замечаю, как ты отрываешься от учителя и смотришь куда-то направо. Твои щёчки смущенно розовеют, а прекрасные бирюзовые глаза мечтательно затуманиваются. Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы разглядеть предмет твоего тихого обожания. Снова будешь ждать этого дурака около школы, в надежде обмолвиться хоть словом. Снова начнёшь лепетать ему что-то своим милым голосочком, робко отводя взгляд. Снова будешь надеяться на взаимность. Ненавижу.       — Хлоя, что с тобой?       Раздаётся рядом обеспокоенный голос, и через секунду перед моими глазами появилось слегка встревоженное лицо Сабрины.       — Всё в порядке, отстань.       Сердито отмахиваюсь от надоедливой подруги, вновь устремляя свой взгляд на тебя.       — Ты с самого утра мрачнее тучи. Что-то случилось?       — Я же велела тебе оставить меня в покое!       Чувствую, как от злости закипает кровь, а виски неприятно пульсируют. В последнее время я стала такой нервной и раздражительной. Всё из-за тебя.       Сабрина наконец замолкает, и я облегченно выдыхаю. Она может начать что-то подозревать. Мне бы следовало быть более осторожной и внимательной. Как же болит голова.       Солнечный лучик вдруг упал прямо на твой небольшой носик, заставив слегка поморщиться и отвернуться от блондина. Мои губы растягиваются в незаметной улыбке. Ты так красива, Маринетт. Почему же…       Из коридора доносится громкий звонок, возвещая о конце урока, и я с неохотой отрываюсь от тебя. Пора натягивать такую ненавистную, но до боли привычную маску. Из меня бы вышла хорошая актриса.       — Хлоя, а не хочешь сходить по магазинам? Я слышала, сегодня распродажа в…       Не слушая болтовню Сабрины, плетусь за тобой, прожигая взглядом спину. Со стороны, наверное, я похожа на убийцу, что крадётся следом за своей жертвой. В реальности же ты самая настоящая убийца. Твой звонкий смех и солнечная улыбка медленно, но верно сводят меня с ума, заставляя всё чаще и чаще забываться. Терпеть тебя не могу, Маринетт. И одновременно...

***

      Серые тучи застилают небо, предвещая скорый ливень. Прохожие спешат, желая добраться до дома прежде, чем с хмурого небосвода упадут первые холодные капли. Ветер колышет высокие кроны деревьев, и пожелтевшие листья, отрываясь, уносятся вдаль.       Погода будто бы резко решила подстроиться под моё настроение. Тем лучше, моих сил бы точно не хватило на ещё один ясный денёк под палящим солнцем.       Отыскиваю в толпе учеников знакомую темную макушку с двумя милыми хвостиками, и, конечно же, обнаруживаю тебя рядом с Адрианом. Сердце больно колет, и я прикусываю язык в надежде унять уже начинающий разгораться огонь ревности. Ты мой персональный палач, Маринетт. Губы блондина растянулись в тёплой улыбке, и он что-то отвечает тебе, весело смеясь. Даже не хочу смотреть на твоё лицо.       Тяжело вздохнув, вновь заставляю себя надеть маску привычной для всех Хлои Буржуа и спускаюсь по ступеням по направлению к твоей хрупкой фигурке. Через пару минут я снова возненавижу себя. Через пару часов я снова буду ворочаться в постели, во всех подробностях вспоминая, как в очередной раз втоптала тебя в грязь.       — Эй, Адриан!       Даже мой голос звучит так фальшиво, что я с трудом подавляю желание отвесить себе смачную оплеуху. До чего же ты докатилась, Хлоя?       Подбегаю к блондину и как последняя идиотка вешаюсь на него, стараясь на встречаться с тобой взглядом.       — Адриан, давай сходим куда-нибудь! Мы с тобой уже так давно не проводили время вместе!       Пытаюсь состроить жалостливую мордашку. И это я? Как же мерзко и противно.       — Эм, Хлоя, я разговариваю с Маринетт. Прости, не могла бы ты немного подождать?       — Тебе важнее какая-то простолюдинка?       «Прости меня, прости».       — Что? Я не…       — Ну-ка брысь отсюда! И прекрати уже таскаться за Адрианом, как собачонка! Посмотри на себя: дешёвые и безвкусные тряпки; причёска, будто бы только что из ясельной группы выпустилась; да на тебе даже макияжа нет! Какой стыд! Я бы…       Внезапно кидаю взгляд на тебя и замолкаю, чувствуя, как болезненно сжимается сердце: в уголках глаз, цвета морской волны, появляются небольшие капельки. Вот одна из них медленно скатывается по бархатной коже щеки, оставляя за собой влажную дорожку, затем по острому подбородку и падает вниз.       «Как же я отвратительна».       — Маринетт, я…       Невольно протягиваю к тебе руку, желая коснутся хотя бы кончиками пальцев, но резко отдёргиваю в самый последний момент. Чувствую, как по маске уже побежали тонкие трещинки, образуя узорчатую паутинку. Нет, нет, нет, нельзя! Они не должны узнать! Ты не должна догадаться!       — Почему ты всегда такая грубая и злая?! Что я тебе сделала?! Эгоистка! Даже собственную подругу ни во что не ставишь, без конца помыкая ей и сваливая на неё всю работу!       «Не надо, Маринетт. Прошу тебя».       — Сколько можно унижать меня и остальных ребят?! Деньги и власть твоего отца не дают тебе такого права! Ведёшь себя так, будто бы тебе все обязаны и должны ноги целовать за то, что разрешаешь дышать с тобой одним воздухом! Ты настоящая!       «Нет! Пожалуйста!»       — Бесчувственная!       «Остановись!»       — Дрянь!       Внутри будто бы что-то оборвалось и ухнуло вниз. Боль в сердце стала такой нестерпимой, что с трудом удаётся сделать вдох. Море в твоих горевших ненавистью и презрением глазах неистово бушует. Кусочки маски сыплются вниз, превращаясь в пыль. Ноги уже не держат, и я падаю на землю, ощущая, как крупная дрожь сотрясает тело. Так вот, что ты чувствуешь каждый день, Маринетт? Мне остаётся только удивляться твоей выдержке и стойкости. Я ничто по сравнению с тобой. Настоящее ничтожество. Жалкое подобие человека. Я дала слабину и проиграла. Теперь ты возненавидела меня ещё сильнее, чем прежде. Поделом, заслужила.       Вернувшись домой, залижу раны, словно побитая собака и сделаю себе новую маску. Да, я трусиха. Мне никогда не выбраться из этого бесконечного круговорота лжи, боли и страданий. Но я хотела бы лишь одного.       Будь счастлива, моя милая Маринетт.