Последний шанс

      Не так важно, что они решат. Все четырнадцать миллионов сценариев будущего не приведут к победе. Точнее, все только что просмотренные на данный момент четырнадцать миллионов пятьсот четыре исхода схватки с Таносом. Смерти, сплошные смерти, миллионы, миллиарды смертей. Что ж, доктор Стрэндж не впервые переживал свою гибель. Но куда сложнее видеть гибель половины Вселенной. Почему-то со своей собственной смертью смириться куда проще…       Впрочем, не везде он был мёртв. Стивен Стрэндж, Верховный Маг Земли мог сбежать, в нескольких вариантах будущего он так и сделал. Правда, если он сбегал с Камнем Времени, то Танос находил его везде, на любом краю Вселенной, в любом мире. Если же он отдавал Камень и вовремя успевал спрятаться, переждать этот проклятый, невообразимый щелчок пальцами, что претворял в реальность сумасшедшую идею безумного титана… Тогда доктор Стрэндж был жив. Но стоило ли вообще жить после такого? Как защитник мира от магических угроз, хранитель Ока Агамото и Верховный маг Земли он не имел права отступить, бросить Землю, позорно сбежать. Как вообще могли существовать эти варианты будущего?       Что ж, где-то он мог и остаться, сражаться — и уцелеть. Проиграть вместе со всеми, но выжить. Однако какой ценой?       Он нервно встряхнул головой и вновь принялся искать тот сценарий, что приведёт их к победе. Счёт перевалил за четырнадцать миллионов пятьсот шестьдесят семь. Как жаль, что всё это ему, доктору Стрэнджу требовалось проживать. Насколько было бы проще, если бы он мог просто просмотреть, глядя со стороны, не являясь непосредственным участником. Просмотреть как киноплёнку, фильм. Но нет, снова он умирал. Это было ценой знания будущего. И он готов был её платить. И видеть неисчислимые чужие смерти.       Видеть, как раз за разом погибают те, кто зовёт себя мстителями. Кто-то, впрочем, всегда выживает. И всю оставшуюся жизнь они продолжают винить себя в том, что они проиграли, допустили смерти друзей, с которыми бились плечом к плечу. Не уберегли и Землю, каждый второй житель которой растворился, исчез, оказался стёрт из этого мира. А каждый первый теперь должен был жить с этой жестокой, мучительной болью, с невыносимым грузом потерь и ещё большим грузом вины. Что была это за жизнь? Какой был в ней смысл?       Но что же делать, если у них нет шансов?       Или же… есть? Вот этот сюжет, эта единственная вероятность, сценарий будущего. Такой призрачный, мифический, практически нереальный… По счету: четырнадцать миллионов шестьсот двадцать пятый вариант. Последний из всего множества. Стивен так устал, что готов был перемотать и его к неминуемому концу, к поражению, но что-то заставило его всмотреться в полотно этой реальности, в которое вплелись иные нити, другие судьбы, чужие решения. Последний вариант, который позволит всё изменить.       Последний шанс. И у них, мстителей, этот шанс был. Но не у него, не у доктора Стрэнджа. По крайней мере, не сейчас. Ему снова предстояло умереть. И надеяться на то, что эта вероятность ему не привиделась, не померещилась. Что она станет единственной возможной реальностью. Той реальностью, где им удастся победить в будущем. Или прошлом? Какая разница, главное — победить.       Так было нужно. Как и всё, что случилось после: их глупая, заранее обречённая на провал затея, бессмысленная битва на Земле. Это поражение… Эта история, которую следовало переписать.       — Тони… По-другому не могло быть, — сказал он Старку, Железному Человеку, которому предстояло сыграть одну из решающих ролей нового сценария настоящего и будущего.       Но его ли он хотел в этом убедить?       И почему же теперь было так страшно умирать?..