Запретная любовь

      «Энтерпрайз» уже третий день летел в неизведанной пустоте, сенсоры не фиксировали ничего достойного внимания, и команда расслабилась.       Каждый делал это по-своему, и все свободные от службы проводили время в столовой за просмотром старых фильмов, в спортзале или в своих каютах.       Лейтенант Рид решил сделать этот вечер особенным.       Пока большинство звезднофлотцев смотрели очередную комедию середины ХХ века, Малькольм был занят очень интимным делом: старался удалить логи с камер хранения, чтобы никто никогда не узнал, что он взял и, что это взял именно он.       — Эй, а ты почему не в столовой? — раздался сзади голос с ужасным акцентом.       Рид вздрогнул, и обернулся к улыбающейся физиономии коммандера.       — Я мог бы задать тот же вопрос, мистер Такер… — как можно более невинно произнёс Малькольм.       — Ай, я его уже сколько раз видел, — махнул рукой Трип. — Я работал в инженерном, когда заметил неисправность в отсеке камер хранения…       — Это временно, — Рид побледнел. — Я просто… не хотел, чтобы кто-то знал, что я беру… Ничего незаконного. Просто… очень личное…       — Бутылка? — понимающе ухмыльнулся инженер.       — Ещё более личное… — осторожно произнёс Малькольм. — Пожалуйста, никому не говори об этом случае. Это не стоит того, но если ты меня выдашь, то тебе потом будет очень стыдно…       — Ладно, понял, — перебил его Трип. — Если никаких проблем не будет, то я прикрою тебя.       — Спасибо, — искренне выдохнул Рид и отправился в свою каюту с небольшим универсальным чемоданчиком.       Инженер, скрестив руки на груди, смотрел ему вслед. Покачав головой, Трип вернулся к пульту и, сделав копию на всякий случай, удалил все упоминания о том, что лейтенант Малькольм Рид открывал хранилище 16 сегодня в 2047 по корабельному времени.       Вернувшись в свою каюту, Малькольм аккуратно поставил чемоданчик на пол, заблокировал дверь и уселся на койку, обхватив голову руками.       Как бы они с Трипом не ладили, он всё равно побаивался того, что тот просто не оставит произошедшее пару минут назад. И как же неловко будет рассказывать правду. Как глупо он будет выглядеть…       Вздохнув, лейтенант подошёл к чемоданчику и, введя комбинацию кода, открыл его.       Не в силах контролировать своё волнение и тяжело дыша, Рид извлёк всё, что было в кейсе, и принялся прекращать свою каюту в то, чего никто от него не ожидал.       Накрыв стол, Малькольм вспомнил, что он ещё не принимал душ.       — Чёртов Такер… — процедив сквозь зубы, лейтенант скользнул в ванную, скидывая униформу на ходу.       Струи воды текли по его телу, температура была самая оптимальная, и оставалось только намылиться…       — Так… — Рид нахмурился, глядя на мелкие светлые волоски на своей голубой поролоновой губке. — Этим уже мыться нельзя…       Шальная улыбка тронула губы лейтенанта, и он с удовольствием уже придумал план мести, который исполнит, как только выйдет из душа…       Достав новую мочалку, Рид принялся намыливаться и бриться, чтобы быть в идеальной форме к тому, что он задумал…       После душа Рид не сразу отправился к себе, изначально он таки исполнил свою коварную месть, не в силах удержаться от ехидного хихиканья. Ситуация действительно была очень комичной. Застань его виновник его проникновений в чужие каюты в одном полотенце на бёдрах, это было бы чуть менее неловко, чем-то, что он собирался сделать у себя в каюте.       Но всё-таки не настолько…       Вернувшись к себе, Малькольм улёгся на шёлковые простыни, ныне застилавшие его кровать, и выдохнул.       Конечно, ему следовало надеть на себя хотя бы халат, на случай, если что-то произойдёт, но он уже не мог ждать. Его руки тряслись, глаза предательски слезились, а губы дрожали от предвкушения.       Он достал из кейса виновника своего возбуждения и с восторгом принялся изучать все его идеальные линии, пропорции и прекрасный цвет. О, как же он был прекрасен, и как давно Малькольм хотел его…       Хотел, хоть и знал, что нельзя…       Последние приготовления, и он коснулся губами крепкой плоти, медленно всасывая в себя давно желаемое.       Руки дрожали, глаза слезились, его слизистая горела огнём, но он не мог остановиться, продолжая рисовать языком узоры на прохладной поверхности…       И пусть ему потом будет плохо, но это — высшее наслаждение!..       Трип не мог сосредоточиться на работе. Он не сразу понял, что ему мешает совсем не звук фырчащего кондиционера, и даже не барахлящие гидравлические системы. А совершенно другой звук. Непривычный…       Встав из-за стола, инженер направился в ванную, и обнаружил, что вторая дверь слегка приоткрыта.       Мгновение поколебавшись, он решился и решительно постучал в соседнюю каюту.       — Трип? — голос Малькольма был ещё больше исполнен страданиями, чем обычно.       — Э-э-э… — протянул инженер. — Ты там как… в порядке?       — Да? — истерично отозвался Рид, и тут же шмыгнул носом.       — А мне так не кажется… — пробормотал Трип. — Можно я войду?       — Нет! — категорически вскрикнул лейтенант, но инженер уже приоткрыл дверь и шагнул в каюту…       Сначала он решил, что задремал за компьютером, и ему снится страшный сон, но если даже это и сон, то крайне необычный…       Каюта лейтенанта Рида преобразилась: на столе стояли цветы и бутылка чего-то красного, кровать была застелена синими шёлковыми простынями в неровных влажных пятнах. А на них восседал лейтенант собственной персоной. В одном полотенце и с опухшими от слёз глазами. Пол перед кроватью был усеян использованными бумажными салфетками.       — Эй, Мал… что такое? — тут же посерьёзнел инженер. — Она не пришла, да?       — Уйди! — вытирая сопли бумажным платком, потребовал тот. — Я же просил тебя в хранилище…       — И оставить тебя одного мужественно напиваться в одиночестве?! — возмутился Трип, подходя к кровати. — Ну уж нет! Можешь не раскрывать её инкогнито, но я готов побыть твоей жилеткой! — хлопнув коллегу по голому плечу, коммандер шлёпнулся на кровать.       Нет, он не хотел быть наглым и навязчивым, просто поскользнулся на лежащем на полу мусоре.       — Ты не поймёшь… — трагически изрёк Малькольм, глядя красными глазами на Трипа. — Пожалуйста, всё в порядке… Оставь меня…       — Как старший по званию я приказываю тебе не киснуть, и не держать свою боль в себе! — авторитетно потребовал коммандер.       — Трип… — Рид опустил голову, понимая, что этот навязчивый парень просто так не уйдёт. — Ты всё не так понял… Нет никакой «её»… Никто не должен был прийти… Это я… для себя… своей… запретной любви…       — Что?! — брови лейтенанта поползли на лоб. — То есть, я понимаю, почему тут бельё, вино и все эти салфетки, но… Чёрт возьми, зачем тут этот веник? — и он указал на стоящий на столе букет.       — Для романтики… — пролепетал Рид, громко высмаркиваясь в очередной платок и бросая его на пол, к остальным.       Трип только покачал головой.       — Интересная романтика… — усмехнулся он и, взяв салфетку из упаковки, сложил из неё розочку. — Ладно, проехали. А плачешь ты от счастья?       — Нет… — Малькольм понял, что сейчас его загнали в угол. Его природная стеснительность не позволяла ему признаться в его глупом поведении, а Трип не упустит потом подколов в его адрес, даже скрытных. И это ещё больше смутит его, что он не мог позволить себе в присутствии капитана или Т’Пол.       — Да я никому не скажу, — просящим тоном начал Трип. — Мне просто самому интересно… как и почему ты?..       Рид вздохнул, и только покачал головой.       — Ты не поймёшь… Ты будешь смеяться и издеваться…       — Я итак многое видел, — заметил инженер. — Я видел, как офицер по тактике сделал из своей каюты романтическое гнёздышко, а теперь рыдает в одном полотенце у кучи салфеток на влажной простыне… Что я могу подумать, даже не знаю? — вкрадчиво спросил он, но его хитрый выпад потонул в оглушительном чихе лейтенанта.       Трип закатил глаза и хлопнул Рида по спине.       — Будь здоров, — пожелал он, когда тот прочихался, Трип стал догадываться, что мутные пятна на одеяле всё-таки сопли, а не то, о чём он сначала подумал…       Рид взглянул на него умоляющим взглядом припухших красных глаз.       — Трип, пожалуйста, иди спать. Я сейчас тоже лягу. Только приберусь… — он попытался встать, но тут же как ошпаренный сел на место.       Причиной его поведению послужило соскользнувшее с бёдер полотенце, на краешке которого сидел коммандер.       — Ладно… — Трип решил не настаивать. — Я никому не скажу ни про хранилище, ни про всю эту… романтику… — он обвёл рукой каюту. — Только приходи в себя и не кисни.       Благодарно кивнув, Рид проводил лейтенанта взглядом, и оглушительно чихнул ему вслед.       Поправив полотенце, Малькольм принялся за уборку, чтобы скрыть все следы своего досуга. Он оставил только бутылку и салфетки, разместив их на прикроватной тумбочке.       Стоило ему лечь в кровать, как он провалился в сладкий-пресладкий сон, какие снились ему только после подобных сегодняшнему случаю. И непременно будут ещё, ведь у шефа на кухне осталось ещё много ананасов…       Рид был счастлив…       Пока из соседней каюты не раздался зверский вопль, искажённый смежной ванной и делая его ещё более жутким.       — Откуда у меня в кровати эта мокрая мочалка?! — возмущённо орал Трип, затем последовал влажный шлёп в дверь душевой.       Счастливо захихикав, Малькольм перевернулся на другой бок и провалился в сон.