* * *
Небо над Либрией сияло алым… Тьфу! Смеркалось… Чёрт. Несколько часов спустя, вот! — Юрген, я не считаю твои слишком явные проявления веселья уместными в данной конкретной ситуации, — пальцы Джона выбивали неритмичную дробь на столе хозяина кабинета. Такого за клериками обычно не наблюдалось. А если и наблюдалось, то по меньшей мере живых свидетелей данного феномена ещё никто не видел. Сидящий за столом Юрген честно постарался сдержать смех и сделать серьёзное лицо. — Престон, как этим можно не восхищаться? Между прочим, это… это… — глава Сопротивления неопределённо повёл рукой, словно стараясь обрисовать если не словами, так хотя бы жестами своё восторженное состояние. — Бред, — Джон закончил мысль Юргена так, как посчитал нужным, и бросил тяжелый взгляд на раскрытую папку с инструкциями. Однако папка не только не испепелилась, но даже не покраснела. Равно как и Юрген, поймавший взгляд Престона. — Ты бы лучше такими глазами повстанцев на чистую воду выводил. — Юрген, ещё одно слово, и я напомню тебе о твоём недавнем задании, — спокойно проинформировал Престон, глядя на героя Сопротивления как на изжевавшего любимые хозяйские тапки щенка. — Крыша, штурмовик и полотно флага либрийского над вашими головами… Глава оппозиции хмыкнул, передумав дотягиваться до папки в целях её дальнейшего изучения. — Вот это твоё поведение больше соответствует обстоятельствам, — удовлетворённо кивнул Джон. — А теперь я всё-таки позволю себе заметить, что у нас есть небольшая проблема, за помощью в решении которой я к тебе и явился, — клерик постучал пальцем по папке. — Ну, допустим, не у нас, а у тебя… и в какой-то степени у Партриджа. Правда, у него проблемы, в принципе, нет, это ведь ты снизу… — Юрген! — А что Юрген? — повстанец невозмутимо взглянул на клерика. — Ты, это, с эмоциями поосторожней, а то не ровен час заметят. Говорят, бродит тут одна афролибрийская морда… — Эта афролибрийская морда… — Престон на миг замолчал и исправился, — то есть, клерик Брандт, сейчас, насколько мне известно, отбыл с очередными инструкциями в Пустошь и не может, как ты выразился, бродить поблизости. — Отбыл один? — глава подполья подпёр рукой подбородок. — Нет, с сопровождением, — отозвался Джон. — Две служебные машины и броневик. — Тогда ему точно не до слежки, — философски резюмировал Юрген. — Такая оргия. — Юрген! — Ну что опять Юрген? — теперь возмутился уже лидер оппозиции. — Это не моя фантазия разыгралась, это вон внезапные фанаты любовью вас одарили. — Извращенцы, — уверенно произнёс Престон, понимая, что согласиться с Юргеном не может ну никак. — Потому что я считаю, что человек, обладающий стандартным мышлением, не способен воспроизвести подобное. С этими словами Джон дотянулся до злополучной папки, осторожно, словно это было взрывное устройство, подцепил её двумя пальцами и пододвинул к себе. Юрген с интересом — не меньшим, кстати, чем Дюпон совсем недавно — наблюдал за действиями Престона. — Послушай и сам поймёшь, — клерик нашёл глазами отрывок, особенно возмутивший его душевное равновесие, кашлянул, чтобы прочистить горло, и, собрав волю в кулак, начал читать. — Джон изогнулся дугой, чувствуя на своей пояснице сильные пальцы Эррола. Ладонь Партриджа ласково поглаживала кожу, даря такое непривычное для клерика тепло. Горячие губы прикоснулись к шее, спустились на лопатки, поцелуи сменились лёгкими укусами. Престон прикрыл глаза, стараясь не застонать — эти игры всегда заводили с пол-оборота. Поведение напарника распаляло до предела, заставляя выгибаться в сильных руках. Партридж почувствовал отклик и провёл ладонями по ягодицам Джона, затем несильно надавил на поясницу, заставляя мужчину прогнуться. Клерик подчинился и тут же ощутил, как Эррол уже привычным движением вводит палец… Дальше читать этот текст мне кажется неуместным, — Престон захлопнул папку и поднял полный скрытой ярости взгляд на Юргена. Однако отрешённое лицо повстанца заставило Джона кашлянуть, чтобы привлечь внимание. — А? Что? Прости, заслушался, — Юрген соизволил-таки отозваться. Престон сжал губы. — Заслушался? Чем? Этим озабоченным антианатомическим бредом? — Ну почему антианатомическим? — мягко возразил Юрген, выводя кончиком указательного пальца узоры на столешнице. — Палец Партриджа вводился очень даже анатомически правильно. От встречи его лба с запущенной папкой повстанца спасла только выработанная за годы двойной жизни реакция. — А вот это уже эмоциональное преступление, клерик! — предупредил Юрген, предусмотрительно отодвигаясь подальше от разгневанного Престона. — Глава Сопротивления у нас один, его беречь нужно, между прочим. — Ты полагаешь, что клериков в Либрии достаточно и их беречь не следует? — Джон отыскал глазами завалившуюся за стол папку и начал всерьёз обдумывать возможность до неё дотянуться и повторить попытку покушения на главу Сопротивления. В чисто воспитательных целях и для профилактики аполитичных мыслей. — Судя по тем инструкциям, которые нам присылаются – нет, — донеслось с порога. — Ну, фикрайтеры вон предпринимают все попытки к вашему размножению, — лидер повстанцев, видимо, решив, что появившийся в дверях Партридж станет его спасением, воспрянул духом и даже выпрямился. Однако к Престону так и не пододвинулся. — Я, наверное, тебя разочарую, но вот такими способами мы ну никак не размножимся, — Эррол потряс своей папкой с голубой тетраграммой, ясно дав понять, что уже ознакомился с предлагаемым материалом. — Если только спорами. — Ну, видимо, они и спорят, что вот сейчас размножитесь и будет всем счастье, — широко улыбнулся Юрген. — А многочисленные попытки – это научные эксперименты! — Какие ещё многочисленные попытки? — тут же напрягся Престон, обдумывая, что если он сейчас перегнётся через левый край стола, глава Подполья окажется как раз в зоне поражения. А убить кого-нибудь Престону уже хотелось. — Описанные, подробные и требующие реализации, — Юрген кивнул на папку, валяющуюся теперь на полу. — Усиленных реализаций! Наука – она лентяев не любит! Тут всё опыты решают! — Я не собираюсь это реализовывать, — Джон тяжело посмотрел на лидера Подполья и сложил руки на груди. — Это же… Вы хоть представляете, как это вообще? И что это вообще. Юрген, почему, исходя из выражения твоего лица, мне кажется, что ты представляешь? Повстанец только переглянулся с Партриджем, который, судя по всему, тоже о чём-то догадывался. — Название они этому уже нашли, ты его сам видел. Слэш, если ты забыл, — Эррол прошёл в кабинет и направился к свободному стулу с явным намерением обосноваться у Юргена надолго. Джон понял, что сейчас будет рабочая планерка по реализации инструкций, и мысленно проклял их автора. В очередной раз. — У меня более рациональное предложение, — произнёс Престон, не дожидаясь, пока заговорит Партридж. — Может быть, лучше сразу в крематорий? Чтобы не мучиться? — Печь не убежит, а у вас инструкции, — философски изрёк глава Сопротивления. Эррол с нескрываемым удивлением повернулся к нему: — То есть тебе это извращение нравится? — Мне любое извращение нравится до того момента, пока в нём нет моего имени, — Юрген предусмотрительно отодвинулся подальше от второго клерика. — А тебе так и вообще беспокоиться не о чем, ты там брутальный самец, стопроцентный альфа с зашкаливающими гормонами и Престоном под тобой. Кстати, про альфу и размножение! Если фанаты догадаются заделать Престона в омеги, то у вас появится реальный шанс оправдать их надежды на получение потомства! Джон предостерегающе приподнялся на стуле. — А я-то тут при чём? — законно возмутился Юрген. — Вопросы не ко мне, вопросы к тому, кто пишет о твоих алеющих скулах и о пальце Партриджа у тебя в… — А они вообще в курсе того, что я женат? Что у меня дети? Что я Мэри люблю? — Джон всё-таки поднялся на ноги, чувствуя, что сидеть уже больше не в силах. — Ну-у-у-у… — Эррол, промолчав насчёт того, что он думает о любви Престона к Мэри, при живом-то напарнике, раскрыл свою папку, пролистнул несколько страниц и, бросив быстрый взгляд на клерика, зачитал, — Джону никогда прежде не приходилось испытывать таких ощущений, которые накрывали его с головой сейчас. Разве мог секс с Вивианой сравниться с сексом с Эрролом? Да Джон и не стал бы сравнивать, слишком разным всё было. Там, в прошлом, — практически уставным. А тут, сейчас, — вот под этими губами — необходимым. Напарник пробуждал в Престоне что-то запредельное, необузданное, заставляющее забыть всё, что было до их связи. И не думать о том, что будет после... — Партридж прикусил губу и тихонько кашлянул. — Как видишь, в курсе, но, похоже, это никого не волнует. — Это волнует меня! — Престон прикрыл глаза ладонью, стараясь хоть немного успокоиться. Помогло не особо. А Партридж, усердно листающий папку, видимо, в поисках чего-то, с чего можно было бы начать планирование, не воодушевлял и подавно. — Если сейчас предложишь быстро пройтись по сноскам и определиться с дальнейшими действиями, как ты обычно говоришь, то я за себя не отвечаю, — тихо проронил Престон, недобро взглянув на напарника. Эррол только пожал плечами и устроился на стуле поудобнее, словно говоря, что он и в кабинете Юргена неплохо посидит вместо того, чтобы отправляться на задание. Тем более, на такое. Однако сам Юрген планов клериков не разделял вовсе. — Господа, а вы так и будете у меня зависать или всё же, воодушевившись, отправитесь воплощать написанное? — развалившийся на стуле глава Подполья заговорщически улыбнулся, разумно полагая, что раз уж он не дождался обсуждения с демонстрацией, так хотя бы стимул для последующих действий дал. — А то пока мы тут прохлаждаемся, глядишь, новая порция фанфиков подоспеет. Будете вкалывать без перерыва, любовью сытые. — Эррол, у меня к тебе просьба, — Джон повернулся к напарнику, который всем своим видом дал понять, что слушать готов. — После того как мы вернёмся, пожалуйста, напомни мне о том, что нужно отыскать какие-нибудь инструкции, где я с особым цинизмом пристреливаю этого эмоционального преступника, — Престон кивнул в сторону веселящегося Юргена. — Желательно из автомата. Или гранатомёта. После согласного кивка Партриджа выражение лица лидера Сопротивления сменилось на озадаченное.* * *
Машина клериков миновала блокпост минут пятнадцать назад. Пустошь встретила их темнотой. — Почему с середины? — Потому что Лиза и Робби сейчас дома. Я не могу выполнять то, что от меня требуется, при детях. — Судя по тексту, можешь, — Эррол уже в который раз пролистнул несколько страниц и прикусил губу. Джон понял, что сейчас последует, и приготовился. Ошибиться Престон не мог. Спящий за стенкой сын не должен был услышать стонов клериков, иначе — провал, — начал зачитывать Партридж, стараясь оставаться серьёзным. — Даже намёка на присутствие напарника в комнате Престона не могло быть. Чтобы заставить себя замолчать, Джон впился зубами в ладонь Партриджа, накрывающую его рот, и попытался сдержать утробный рык, рвущийся наружу. Толчки становились всё сильнее, дыхание Эррола на шее, казалось, прожигало кожу насквозь, оставляя пылающий отпечаток. Сладкое головокружение подступало всё ближе и ближе. Пальцы, вцепившиеся в простынь, свело судорогой приближающегося экстаза. — Да что же тебя всякое дерь… — Престон осёкся. Успокоился, — ЕС-10 читать тянет постоянно? — он недобро глянул на напарника, ещё более недобро — на папку в руках Партриджа и вновь отвернулся к окну. — Отцом прошу: вспомни канон и задумайся. — Канон не только я вспоминаю, судя по инструкциям, — тяжело вздохнул Партридж. — Это ты сейчас о чём? — уже без особого энтузиазма поинтересовался Престон. Вместо ответа Эррол вновь раскрыл папку. — Машина остановилась напротив того самого собора, где Партридж впервые коснулся души Джона. Наверное, если бы Престон не отрицал этого, он бы понял, что смущён. Оставаться с напарником наедине, пусть и под угрозой раскрытия, но в собственной квартире — это одно. А вот возвращаться в столь значимое место, которое наполнено величественностью и красотой, – другое. «Что-то не так?» — Эррол вышел из машины, потянув за собой клерика. Джон лишь повёл плечом. «Мы вернулись туда, откуда всё началось». — «Именно. И началось ровно год назад». Престон удивлённо взглянул на Эррола. Значили ли слова, только что произнесённые напарником, что это всё неслучайно? «Я вновь хочу видеть тебя под стенами этого собора. Слышать твой голос, видеть твои глаза. И брать тебя раз за разом. Ведь это так просто — вернуться туда, где зародились чувства. И окунуться в этот океан страсти с головой… — Эррол с трудом оторвался от строк и прикусил губу, чтобы хоть как-то справиться с приступом душившего его смеха. — А ничего, что обоснуя вообще никакого? Ровно год назад? И я до сих пор жив? Мне кажется, ты там с привидением тра… кхм… шалишь. — А мне кажется, что мы обречены, — заметил Джон, потирая переносицу и стараясь отговорить себя от желания открыть дверь машины на полном ходу. А ведь клерик надеялся, что в середине инструкций будет хотя бы малейший перерыв, потому что глава, обозначенная как «Пустошь», не вселила опасений. Похоже, зря. — Судя по всему, ты до этого не дочитал, — сочувствующе протянул Партридж. — А как тут прочитаешь, если после упоминания собственной задницы, восставшей плоти Эррола и юрких пальцев, раздвинувших упрямые губы и проникших в рот, уже начинает прошибать холодным потом? — поинтересовался Джон. — Мне хватило данной информации, чтобы больше не испытывать ни малейшего желания знакомиться с текстом далее. — Видимо, не хватило, раз ты выбрал середину, — хмыкнул Партридж, замечая, что за окном как раз показался тот-самый-собор. — Я не знал, — возразил Джон, подумав о том, что вариант с Робби за стенкой уже не кажется таким убийственным. — Ты всегда это знал, Престон, — очень серьёзно откликнулся Эррол, глядя напарнику в глаза. Джон понял, что решительно отказывается что-либо понимать. Партридж честно постарался не захохотать, но предательски дрогнувшие губы выдали его с потрохами. — Хотя бы ты не издевайся, — раздражённо бросил Престон, открывая дверь остановившейся машины. До собора напарники дошли быстро, молча и стараясь не смотреть друг на друга. Престон — потому что одного взгляда на спину Эррола хватало для напоминания о прочитанных строках, а Партридж — просто чтобы сохранить хоть какую-то серьёзность. — Ну что же… — Эррол опустил на пол небольшую спортивную сумку, прихваченную из машины, и вновь уткнулся в папку. — Думаю, что начать можно… А хотя бы с этого, — Партридж бросил быстрый взгляд на Престона и начал зачитывать выбранный отрывок. — Джон опрокинул любовника на спину, совершенно не заботясь о том, что голоса двух клериков разносятся эхом под высоким потолком. Стоны срывали одежду не хуже рук. Престон ощутил горячие губы напарника на своей шее и откинул голову назад, позволяя Партриджу ласкать свою кожу поцелуями. Под пальцами Престона оказались плечи напарника, и клерик понял, что хватается за них как за спасательный круг. Страсть увлекала в свой круговорот… — Эррол хмыкнул. — Начнём, пожалуй… — Прости… Что? — Престон взглянул на напарника. — Джон опрокинул… — Нет-нет, я понял… Вот прямо здесь? — Престон обвёл взглядом помещение, которое как-то не соответствовало его представлению о месте, предназначенном для занятий любовью. — Именно здесь. Что не так? — Я бы мог сказать, что твоё убийственное спокойствие, однако сейчас меня беспокоит тот факт, что мы находимся в полуразвалившемся соборе, со снесёнными с петель дверями, выбитыми окнами и кучами мусора, на которых нам предлагают… как там? Окунуться в океан страсти! Тебя ничего не смущает? — Отсутствие дверей? — Эррол! — Ну, если тебя что-то смущает, давай пройдёмся дальше по тексту, — Партридж пролистнул ещё несколько страниц. — Так. Тут мы всё-таки догадались постелить на пол кители… Здесь ты утягиваешь меня на скамью… около скамьи… под скамьёй… у колонны… в дверях… Хм, никогда бы не подумал, что подсвечник можно так использовать… — Дальше! — отрезал Престон. — Прижатый к стене Джон наслаждался ощущением собственной беспомощности и пониманием того, что он, привыкший всегда держать ситуацию под контролем, сейчас может полностью расслабиться. Доверие, на котором основывались отношения Джона и Эррола, было безграничным. И теперь, ощущая внутри себя упругий силиконовый шарик… — Не это! — Хорошо, хорошо, — Партридж старался даже не смотреть на Престона, потому что понимал: один взгляд — и его самообладание рухнет, сменившись истерическим хохотом. — Тут вот ещё есть… Хм… А если… Занятно… Джон, упираясь руками в старую скамью, прогнулся так, что от одного только этого вида у Эррола… — Партридж! Есть там хоть что-то, что не вызовет желания добровольно отправиться на сожжение? — Мне кажется, что нет, — всё-таки поднял глаза на напарника Эррол. Джон забрал у старшего клерика папку и сам принялся вчитываться в предлагаемый текст. — Закинутая на бедро нога Джона… впившись поцелуем в податливые губы… Твёрдый… между колен…. Пресвятые угодники, мать моя Либрия, отец мой Тетраграмматон, — и без того светлое лицо клерика побледнело. — Кожаная утяжка в руках Эррола заставила Джона предвкушающе улыбнуться…. Что тут имелось в виду? Какая утяжка? — Престон поднял тяжёлый взгляд на напарника. — Не волнуйся, Юрген обо всём позаботился, — Партридж кивнул на отставленную сумку. — И утяжка, и шарики, и… Я уже не помню, что: ты у меня папку отобрал, я дочитать не успел. — Я его сожгу, — клятвенно пообещал Джон, делая шаг в сторону от сумки и, на всякий случай, от напарника. — Вместе с автором вот этого и всем Подпольем. И тебя тоже. — А меня-то за что? — Эррол с упрёком взглянул на Престона. — За то, что ты спокойно стоишь тут и даже не сопротивляешься. У меня возникает такое чувство, что тебя всё устраивает. — Раньше ляжем — раньше кончим, — резонно заметил Партридж, отбирая у Престона папку. Джон решил не обращать внимание на двусмысленность произнесённой напарником фразы и в последний раз попытался вразумить его. — Я не хочу в этом соборе ни с кем кончать, — твёрдо оповестил Престон. Эррол насмешливо вскинул бровь. — Да ты извр… эмоциональный преступник, Партридж! Так. Едем обратно! Данное мероприятие я считаю иррациональным! Это же невыполнимо, противоестественно и неканонично. — Противоестественно — согласен, неканонично — тем более согласен, но вот чтобы невыполнимо… — Эррол сделал шаг к Джону, явно собираясь начать воплощать предложенное инструкцией. — Джон. В самом деле, давай. Полчаса и свободен. Мне ещё домой нужно успеть. У меня вроде бы там задание с Мэри намечается. Престон уже было хотел действовать по старой памяти, то есть призывать на помощь первоисточник и таки выхватывать из рукавов пистолеты, разумно полагая, что папка в руках Партриджа вполне сойдёт за томик Йейтса, как на пороге собора возник Брандт. — Отбой, клерики, — афролибриец — простите! — темнокожий клерик довольно оскалился, заметив замерших друг напротив друга напарников. — Ваши инструкции оказались плагиатом. Это нечто совершенно не из нашего фандома, с подставленными именами и местом действия, а посему подлежит немедленному уничтожению. Их спалили уже давно, а вы тут… Воплощаете. — Это единственный раз, когда я на самом деле рад твоему появлению, — тихо произнёс Престон, переводя дыхание. Эррол же с совершенно невозмутимым лицом отодвинулся от напарника и, подхватив с пола сумку, зашагал к выходу. Джон поспешил догнать его. — А твои документы для исполнения? Они подлинные? — поинтересовался Партридж, проходя мимо Брандта. Тот вновь довольно усмехнулся. — Абсолютно подлинные, свеженькие, только что из-под клавиатуры. Правда, короткие: всего-то три перестрелки пройдены и один склад с контрабандой взорван. Вернулся сразу после того, как вы Юргену жаловаться побежали. — Не жаловаться, а пытаться выработать стратегию поведения, — поправил коллегу Престон, попутно сопоставляя в голове некоторые факты. — То есть, то, чем мы тут заниматься собрались, фальсифицировано? И давно обнаружилось? — Говорю же, я вернулся с задания быстро, приехал в Центр Равновесия, но вы уже испарились. Вот и пришлось за вами бегать с хорошей новостью да с благими намерениями, — Эндрю улыбнулся ещё шире, хотя, казалось бы, куда уж больше. — Правда, я ещё немного погулял вокруг собора, речь порепетировал, копию ваших инструкций почитал. — А раньше зайти нельзя было? — Партридж приостановился, вспомнив, что в сумке, которую собрал для них Юрген, должна быть плётка. Она сейчас бы очень пригодилась, потому как ехидство на лице Брандта зашкаливало. — Ну что ты, клерик, а если бы помешал? — Брандт усмехнулся и поспешил сбежать с полуразрушенных лестниц собора. — Как я уже говорил, это единственный раз, когда я был рад его появлению, — произнёс Престон, провожая Эндрю тяжёлым взглядом. — И этот раз был недолгим.* * *
Родной Тетраграмматон встретил непривычной тишиной. Хотя ждать оживления в шестом часу утра было бы, по меньшей мере, странно: фандом уже привык к затишьям перед рассветом и спокойно посапывал под одеялами, дожидаясь нового дня и нового же шокирующего контента. И всё же клерики решили попытать счастья и наведаться на ковёр к своему непосредственному начальству. Зачем — это уже другой вопрос. Для начала — отблагодарить за то, что выезд в собор оказался ложным, а затем — поинтересоваться, отчего же об этом ложном выезде не сообщили тогда, когда Престон и Партридж загружались в машину. Уже на подходе к кабинету Дюпона напарники начали что-то подозревать. Разбросанные по полу шёлковые подвязки и кружевные чепчики заставляли задуматься. Висящий на ручке двери обители вице-консула чулок — насторожиться. А запах ванильного крема — всё-таки сунуть нос за створки дверей. Минуты хватило на то, чтобы насладиться картиной в полной мере. — Знаешь, я, кажется, понял, почему в Либрии слэша нет, — заметил Престон, осторожно прикрывая двери и оставляя Дюпона и штурмовика, облачённого в кожаный костюм садо-мазо, разбирать раскинутые по всему кабинету листы с инструкциями. Выражение лица вице-консула явно давало понять, что на этот раз фальсификацией и не пахло. А розовые меховые наручники, закреплённые на ножке стола, лишь подтверждали эту догадку. — Почему? — закусив губу, Эррол весело взглянул на напарника. — Воплощение присланного в жизнь грозит сократить наши ряды до минимума. И причиной этому будет массовая смерть от хохота, — отозвался Престон, прислушиваясь. В кабинете явно творилось что-то преступное. Недовольное сопение Дюпона и воодушевляющие комментарии штурмовика только укрепляли подозрения. — Мне кажется, что Тетраграмматон будет нам благодарен за некоторые факты биографии Дюпона, которые мы в скором времени сможем предать огласке, — задумчиво произнёс Партридж, усиленно сохраняя невозмутимость. Джон кивнул головой, поглядывая на кабинет вице-консула. Из-за дверей донёсся душераздирающий вопль явно матерного содержания. Небо над Либрией сияло алым.