***
«Человеческая жизнь бесценна, Габриэль», — так, каждый вечер, перед камином, утверждал мой дедушка. Он верил, что даже самый страшный убийца в мире имеет право на второй шанс. «Нужно уметь прощать», - в который раз повторял дедушка, но его мягкость и добродушие, его же и погубили. Я до сих пор помню тот день, когда раздался телефонный звонок. Тогда на улице только начинало вечереть. Бабушка, как всегда пекла свои ароматные пирожки. К слову, бабуля любила баловать разными вкусностями местных детей, из-за чего строгие родители всегда грозили пальцем, мол они же ни в одну одежду не влезут. Теплый весенний ветер проникал через открытое окно. Наш обожаемый пёс, Олаф, носился по двору с соседскими детьми. Они радостно кричали и поливали друг друга водой из шланга. Здоровенный сосед, чье пузо уже готово было выпрыгнуть из штанов, распивал холодное пиво, стоя на своем крыльце. Не знаю почему, но каждую пятницу он, как по будильнику, выходил из своего дома становясь в определенную позу. Мы с дедушкой даже придумали теорию про пришельцев и связь с космосом. Да, тогда определенно были хорошие времена. Мне нравилась эта городская идиллия. Она грела душу, даже после смерти дедушки. Мы уже собирались выйти во двор, как зазвонил телефон. Отправив бабушку к детворе, я взяла трубку. Дальше всё было, как в замедленной съемке: трубка выпала из моих рук, повиснув в воздухе на спиралеобразном проводе. Бабушка, подбежав ко мне, стала дергать за плечи, но я не могла ничего сказать. Я не верила, что это происходит на самом деле. Смех детей прекратился. Стоя в проходе, детвора переминалась с ноги на ногу, не решаясь подойти ближе. Пару минут и вот уже возле нашего дома собрались любопытные соседи. Звук сирены противно резал слух. Нас с бабушкой сразу же отвезли в больницу. Во время поездки полицейский долго что-то объяснял. Пытался приободрить, успокоить, но его слушала только бабушка. Когда мы доехали до больницы, было уже поздно: дедуля был на последнем издыхании. «Он заслуживает прощения», — прошептал в последний раз дедушка. Сутки я провела возле кровати надеясь, что дедушка просто уснул. Я хотела верить, что он вновь откроет глаза и, погладив меня по голове, скажет, что всё хорошо и мы возвращаемся домой. Бабушке тогда сразу же стало плохо, благо врачи были рядом. Проведя в больнице ещё сутки мы вернулись домой. Я не знала, как мы будем жить дальше, не знала, что будет с нами. Но, как ни странно, бабуля оправилась быстрее меня. Она сказала, что жизнь на этом не заканчивается и впереди ещё столько интересного. О да, насчет интересного она была права, как никогда. Спустя два месяца я всё-таки решилась узнать, как умер дедушка. Тяжело вздыхая, бабушка поделилась этой ношей. Мой дедушка был военным в отставке. Работал в секретной службе. Сколько бы мы не пытали его с бабушкой, но он всегда молчал, словно воды в рот набрал. В тот день, рано утром, он уехал на базу, а вечером когда возвращался домой его подстрелили из снайперской винтовки. Пуля прошла рядом с сердцем. Этого было достаточно, чтобы дедушка, потеряв управление, врезался в встречную машину. Произошел взрыв, где погибла семейная пара, а дедушку госпитализировали в тяжелом состоянии.***
В день похорон собрались все наши родственники, близкие друзья и коллеги с работы. Долгая речь Священника, которая пролетала мимо ушей, слёзы моей бабушки, последнее прощание с дедушкой — всё это было, как в тумане. После церемонии похорон все разбрелись в разные стороны. Поделившись на небольшие компании они ещё долго обсуждали произошедшее. Каждый выражал свои соболезнования бабушки, и лишь я всё так же неподвижно продолжала стоять возле свежей могилы. Мне никак не давали покоя последние слова дедушки. Кого я должна была простить? Кем был этот человек? Честно говоря, я даже и подумать не могла, что мне придется простить убийцу. Слишком это было дико, но дедушка всегда говорил, что нужно давать второй шанс и я дала этот шанс. Думаю, он бы гордился мной. В день похорон я впервые увидела Его. Незнакомец стоял в дали от всех, за широким деревом. Он наблюдал за церемонией, наблюдал, как все покидают это печальное место. Я не сразу его заметила, лишь когда собиралась уходить. В голову сразу пришла мысль, что это мог быть смотритель кладбища, либо уборщик улиц. Не знаю почему, но я решила проследить за ним. Бабушке тогда нужно было оформить кое-какие бумаги с бывшими коллегами мужа. Спрятавшись за деревом я стала наблюдать: выйдя из укрытия, мужчина подошел к могиле дедушки. Присев на корточки, он положил руку на каменную плиту. Я была удивлена, ведь на церемонии этот человек не присутствовал. Осторожно, словно кошка, я стала двигаться в его сторону. Мне казалось, что одно неверное движение и я спугну мужчину, хоть он и казался здоровенным амбалом. Подойдя ближе, он даже не обернулся. Он всё также сидел на корточках, опустив голову. Черная кепка скрывала его лицо. Забавно, но тогда на кладбище он меня чуть не убил.***
Два года пролетели незаметно, казалось, что все нормализовалось и больше ничего не сможет произойти. Ох, как же я ошибалась. Перед Новым годом, праздником, когда все собираются в теплой и уютной атмосфере, у моей бабушки случился сердечный приступ. Её доставили в больницу, но помочь уже ничем не могли. Новый год я провела в больничной палате, сидя на стуле возле идеально заправленной кровати. За окном, высоко в небе, мелькал разными цветами салют. С улицы доносились радостные крики уже выпивших людей. Они наперебой пели песни. Моё одиночество нарушил врач. Он сказал, что мне нужно пойти домой и отдохнуть. В больнице было пусто, даже медсестры куда-то запропастились. Я уже собиралась зайти в лифт, как из соседнего лифта вышел он. «Может быть, это мое воображение сыграло со мной злую шутку?», — подумалось тогда мне. Но, как я позже узнала это было не моё воображение. Он действительно приходил в эту больницу.***
Спустя ещё пару месяцев, я продала дом в котором родилась и переехала в тесную квартиру на окраине Бухареста, тогда-то моя жизнь и перевернулась с ног на голову. Буквально через стену, в соседней квартире, жил тот самый незнакомец. Джеймс Барнс. Тогда я ненавидела его каждой клеточкой своей души. Я хотела обратиться в полицию, но меня остановил блондин. Его звали Стивен Роджерс. Он заверил, что опасаться нечего, и что его друг раскаивается в содеянном. Знаешь, другая бы на моем месте, крича во все горло, убежала бы куда подальше, но я осталась и даже больше: я самолично постучала в соседнюю дверь. Стив рассказал через какой кошмар пришлось пройти Джеймсу, но я все равно не смогла его простить. Я держала обиду и злость на него. Со временем я осознала, что стала привязываться к нему. Дошло вплоть до того, что я стала тусоваться в соседней квартире больше, чем в собственной. Но как бы я не старалась, он был далеко от меня. Знаешь, это как две рядом стоящие скалы, а между ними обрыв. Джеймс будто адаптировался к окружающему миру. И года не прошло, как Барнс съехал из соседней квартиры. Не то чтобы я по уши влюбилась в него, но я снова почувствовала себя одинокой. Вся та боль разом вернулась, с новой силой. Тогда я приняла решение.***
Мне было грустно отдавать Олафа в приют для животных, но я больше не могла его оставлять рядом с собой. Прежде, чем вернуться домой, я заглянула в аптеку. Когда я была в больнице, в день смерти бабушки, врач порекомендовал мне успокоительное, дабы лучше справиться с потерей близкого человека. Принимая любые таблетки может случиться передоз. В большинстве случаях он летальный. Посчитав, что десять таблеток будет мало, я выпила большую часть. Если честно, то я слабо помню, что было потом. Кажется, я легла на диван и заснула. В сознание я пришла в совершенно незнакомом месте. Около недели я провела в коме. Врачи думали, что меня уже не спасти, но всё оказалось более чем радужно. Я очнулась в Ваканде, там же и оставалась до последнего дня. За два года я познакомилась с Мстителями и смогла многому научиться. Джеймс стал более открыт для общения, стал более приветлив, но наши отношения так и оставались в дружеских рамках. Возможно, оно было и к лучшему. Хотя в конечном итоге я стала для него более, чем друг. Только жаль, что это произошло так поздно. Я даже до конца не смогла понять, что происходит, когда на Ваканду напали. Душераздирающий крик женщин и детей до сих пор стоял в ушах. Кровь ядовитыми пятнами мерещилась везде. Выживших жителей Ваканды смогли эвакуировать. Я была в их числе, но оно того уже не стоило. Я видела, как Джеймс обратился в пепел. В гору пепла. Тогда я перестала существовать.***
Молодая девушка, лет двадцати, стоя на краю обрыва, смотрела далеко вдаль. Солнце только начинало всходить. Яркие лучи проникали в самые темные уголки леса. Прохладный ветер приятно обдувал оголенные участки тела. Где-то слышалось журчание ручья и пение птиц. — Я смогла его простить, дедушка, — печально улыбаясь, прошептала девушка. Из её глаз хлынули слёзы. Зажмурившись она сделала шаг вперёд.