Связанные вечностью

«Гулкие шаги разносились громким звуком по маленькой темной комнате. Приблизившись, их хозяин тенью навис надо мной. Все внутренности стянул страх. Я была привязана к стулу, рот — заткнут грязной вонючей тряпкой. Глаза бродили по пространству, пытаясь рассмотреть хоть что-то... Но я видела только белую маску, раскрашенную, как в фильме про клоунов. Незнакомец протянул руку в кожаной перчатке, убрал кляп. Я поморщилась от омерзения. — Информацию в обмен на желание и жизнь, — прошипел голос из-под маски. — Что вы хотите? — произносимые мною слова походили, наверное, на карканье вороны. — Ты знаешь. Говори, — голос похитителя сочился нетерпением. На его заявление я отрицательно покачала головой и пожала плечами, потому что совершенно не понимала, о чем речь. — Не хочешь по-хорошему, значит, заговоришь по-плохому, — его рука сдавила мою шею, заставив хрипеть и пытаться поймать ртом воздух…» Резкий удар обо что-то твердое заставил проснуться. Я застонала от боли, до конца еще не осознавая, что произошло. Опять моей голове досталось. Поморщившись и умудрившись собрать ладонями с пола пыль, я поднялась на ноги - они дрожали и подкашивались. Сон не отпускал, виски покрылись капельками пота. Опустившись на деревянную скамью, я с облегчением выдохнула. Надо же так кувыркнуться. Сколько я проспала? Фонарь едва горел, слабо освещая камеру. Я понимала, что его надолго не хватит, поэтому морально готовила себя к тому, что придется обитать в кромешной темноте и холоде. Теплом это место похвастаться не могло. Навалившись на стену и откинув голову назад, я прикрыла глаза. Сердце гулко колотилось внутри, и в этой пустой вязкой тишине его стук был таким громким, что первое время заставлял вздрагивать. Ждать я умела, но в нынешних условиях ожидание превратилось в пытку, хотя, по идее, я должна была бы радоваться, что жива. Воображение услужливо рисовало в уме картинки того, каким образом будут со мной расправляться, и они были одна хуже другой. Сначала меня сжигали на костре, как ведьм во времена Инквизиции; потом казнили, отрубив голову; а затем — как это было во многих фильмах и криминальной хронике, насиловали, убивали и хоронили труп где-нибудь на пустыре. Бррр… Интересно, какой он, хозяин этих земель? Толстый, имеющий большой, выпирающий живот, тройной подбородок и целый гарем девок? Хотя в Средневековье любая служанка могла удовлетворять потребности своего господина. Все зависело только от его желания. Проклятые книги! Зачем, спрашивается, я столько читала? Не владей я подобными сведениями, мне бы было сейчас намного проще. Фантазии прервала открывающаяся дверь. Выпрямив спину и повернув голову на источник звука, я внутренне сжалась, но моей гостьей оказалась всего-навсего молодая девушка, в одной руке держащая фонарь, в другой — тарелку, из которой мой нос мгновенно учуял какой-то аромат. И не только нос отреагировал на запах. Желудок тоже призывно заурчал. Мысли, как бы я того ни хотела, повернулись в другую сторону. Свет от фонаря в руке осветил незнакомку, заставив меня смутиться окончательно. Гостья оказалась высокой и грациозной. Серебристые волосы были заплетены в косу, изящно перекинутую через плечо. Простое длинное платье подчеркивало тонкую талию. Нет, я не считала себя ни толстой, ни неуклюжей… Просто рядом с этой остроухой нимфой стало неловко окончательно. Ладно, мужчины, им положено быть сильными, чтобы суметь защитить своего господина или даму сердца. Но здесь… нахрена быть такой красивой? Я понимаю, что зависть - плохое качество, но… — Гвилвинет, — заметив, что я ее рассматриваю, по слогам звонким мелодичным голосом произнесла девушка, отодвигая в сторону книгу и ставя на стол деревянную тарелку, в которой оказалось несколько свежеиспеченных булочек. Я носом втянула исходивший от выпечки аромат и сглотнула слюну. Рядом, на этой же тарелке, стояла кружка с вкусно пахнущим напитком. -Hannad! — тихо произнесла я, вспомнив ещё одно слово на синдарине. Руки сами собой потянулись к булочкам, но я силой воли остановила себя. Набрасываться на еду при посторонних, пусть и в такой негостеприимной обстановке, было неловко. Наблюдая за моими действиями, она улыбнулась мне и хотела уже уйти, но я тронула ее за руку, а потом поспешно открыла книгу и ткнула пальцем в непонятные знаки. Гвилвинет изогнула губы в понимающей улыбке и присела рядом со мной. Ее глаза заинтересованно скользнули по моей одежде, растрепанным волосам, царапине на щеке. Оказалось, что в конце книги было несколько таблиц, где были перечислены знаки, а рядом дана их расшифровка. Я кивнула в знак благодарности, получив взамен ободряющую улыбку Гвилвинет, а затем она ушла, оставив меня в одиночестве. Булочки, пока мы разбирались с возникшими вопросами, остыли; питье в кружке стало холодным. Однако, если учитывать, что я ничего не ела с тех пор, как попала сюда, да и до этого у меня и крошки во рту не было, я была рада любой еде. Интересно, сколько времени прошло в моём мире? Отламывая по маленькому кусочку, я засовывала сдобу в рот и запивала. Жидкость пахла приятно, имела вкус какого-то знакомого мне травяного чая. После еды стало значительно легче. Сейчас бы ещё горячий душ и мягкую кровать. Последние мысли пробудили во мне воспоминания, которые я тут же попыталась заглушить. Конечно, я надеялась, что мне удастся вернуться домой, но пока эти мысли нужно было держать как можно дальше; положение у меня, скажем так, было незавидное. Со словарем я сидела ровно до тех пор, пока глаза не начало резать. Недостаток света дал о себе знать. С сожалением посмотрев на пустую кружку, я встала и принялась мерить шагами помещение. Терпение было на исходе. Еда и книга создавали лишь видимость спокойствия. Когда я нарезала по камере примерно третий круг, дверь снова отворилась, и я нос к носу столкнулась с брюнетом. Тем самым, чей взгляд не пылал добродушием и сопровождал с самого появления в этих землях. Я отпрянула назад, нервно сжав руки в кулаки. — Пошли, — сухо бросил он, и даже не дождавшись, пока я выйду сама, а ноги как назло не хотели слушаться, вытолкнул за дверь. Я едва успевала идти за ним. Миновав несколько длинных лестниц, мужчина остановился перед массивной дверью и, открыв ее, втолкнул меня внутрь и тут же захлопнул, оставив наедине с неизвестностью. Комната, в котороц меня оставили, была средних размеров. Мне чудом удалось удержаться на ногах, когда провожатый решил от меня избавиться, и я была горда собой. Внутри царил полумрак, разгоняемый огнем, полыхающим в камине, и светильником, стоящим на столе. Света от светильника исходило гораздо больше, чем от фонаря. Вот бы в камеру такой, тогда бы точно у меня глаза не болели, и слов посмотрела бы намного больше. За столом, в кресле, склонившись над чем-то, кто-то сидел, но я видела только серебристые волосы, на которых играли отблески огня, и прямую спину. Интересно, такой необычный цвет волос от старости, от рождения или это вообще парик, а на самом деле он лысый, как Дмитрий Нагиев? Собака, лежащая смирно рядом с креслом, увидев меня, поднялась на лапы и зарычала, оскалив зубы. Блин, это не собака, а целый волкодав. Если такая бросится… Я сдавленно вскрикнула, тут же зажав рот рукой, и попятилась назад, впечатавшись спиной в запертую дверь. Бежать было некуда. — Он не тронет, пока я не скажу, — насмешливо произнес оказавшийся мужским голос, выделяя каждое слово, а потом его обладатель обратил свое внимание на меня. Произнесенных им слов я почти не разобрала, только уловила в голосе насмешку, и, испуганно сжавшись в комок, принялась из-под ресниц разглядывать собеседника. Он изменил позу, повернувшись ко мне и изящно закинув ногу на ногу. Темная туника прекрасно контрастировала с волосами. Взгляд эльфа был направлен на меня, но я старалась всеми силами избегать его. Мне было не по себе. Как мы будем понимать друг друга, если я почти ничего не понимаю в синдарине и могу изъясняться только ломаными словами? «И вообще… это на самом деле Келегорм или он придет в сопровождении охраны?» — я усмехнулась собственным мыслям. Блондин, тем временем, грациозно поднявшись, подошёл ко мне, но не близко, а на расстояние вытянутой руки, и остановился. Во всех его движениях, даже таких простых, как шаги, таилась какая-то скрытая угроза. Меня передернуло, по телу пробежала дрожь. Молчание стало невыносимым. — Ты… Келегорм? — брякнула я первое, что пришло в голову и поразилась собственному голосу. Я не узнала его. Он был тонким, писклявым и дрожащим. — Таких вопросов мне еще не задавали. Но да, я Келегорм Феанарион, — я видела, как красивые губы мужчины изогнулись в полуулыбке, а взгляд продолжал сверлить, не прекращая попыток поймать меня на крючок. Обжигающий, пронизывающий насквозь. Казалось, что по моему телу скользят чем-то холодным, а потом сразу заменяют на горячее, — Я знаю, что тебя нашли в моих землях, и требую объяснений. Я застонала. Какие к чёрту объяснения, если я сейчас из твоих слов поняла только половину?! Мной потихоньку начинала овладевать ярость. Возникало желание отматерить, а потом свернуться клубочком и расплакаться. Опять наступило молчание. Скоро я буду ненавидеть это слово. Келегорм, или как его там, не сводил с меня своего испепеляющего взгляда, а я силилась вспомнить хоть несколько слов из словаря. Шок, смятение и паника, завладевшие мной, напрочь отшибли память. Я даже не обратила внимание на собаку, обнюхавшую меня с ног до головы. Лишь когда она привычно села у ног эльфа и тявкнула, я подняла глаза и таки столкнулась с глазами мужчины. Холодными, острыми, как блеск стали, и в то же время притягательными. Казалось, он смотрел прямо в душу, мне было не по себе, я пыталась смотреть прямо перед собой или в окно, но не смогла. Меня как будто что-то тянуло, чтобы я не отрывалась от его взгляда, а наоборот, растворялась в нём. — Долго я буду ждать? — иронично поинтересовался он, внезапно разорвав зрительный контакт и сощурив глаза. Потемневший взгляд не предвещал ничего хорошего. — Я… я была… лес, — неуверенно пробормотала я, понимая, что его терпение на исходе. — Ты была в лесу… — собеседник повторил сказанные мной слова, уже подойдя вплотную и, взяв за подбородок, опять посмотрел в глаза. Он что, таким способом проверяет, лгу я или нет? И опять я не смогла сопротивляться его взгляду. — Дальше? — в голосе звучала плохо скрытая насмешка. Я пожала плечами и опустила голову, потому что не знала, как будут слова «свет» и «портал» на местном языке. Конечно, возникло желание высказать много «хороших» слов. Но может оно и к лучшему? Меньше знает, крепче спит. Снова наступила тишина. Келегорм, видимо, обдумывал, что делать со мной дальше, а я покорно стояла, ожидая приговора. Недоверие невозможно было не почувствовать. Как и настороженность. Почему-то я не сомневалась, что в случае опасности меня убьют не стражники или кто-то там еще, а сам Келегорм. Грация, красота и уверенность в себе сочетались с хищником, живущим внутри него. Это я ощутила почти с самого начала. Всё же я первая нарушила молчание. — Гвилвин… одежда… — сбивчиво произнесла я, путаясь в словах и теребя в руках край рубашки. -И? — остроухий выгнул бровь, наблюдай за моими потугами что-то сказать. Черт! Черт! Черт! На этом мой словарный запас конкретно исчерпывался. То, что моя одежда отличалась от местной, это я поняла сразу. Стражники, Гвилвинет, а теперь этот писаный красавчик — тому подтверждение. И судя по одеянию Гвилвинет, такой вещи как «бюстгальтер» здешние представительницы прекрасного пола не носили. — Ты…видел…женщину? — пролепетала я, краснея как помидор. — Видел, — Келегорма начинала забавлять ситуация. Он снова сидел в кресле, опять закинув ногу на ногу, и накручивал на тонкий палец прядь волос, к которым меня так и подмывало желание прикоснуться: проверить — настоящие они или нет. — А… надето… на ней было что? — я готова была сгореть со стыда, провалиться сквозь землю только от одного веселого взгляда хозяина комнаты. Господи, что я несу?! Как на ней может быть что-то надето, если я сейчас явно дала понять, что веду разговор о голой женщине. Правда, взгляд был сперва веселый, потом превратился в озадаченный, а затем эльф едва не подавился. — Я… не т-то имела в виду, о чем вы п-подумали… — пролепетала я, украдкой следя за реакцией мужчины. — Что «они»? — Келегорм терял терпение. Это становилось уже опасно. Он взял меня за плечи и хорошенько встряхнул. Я успела только пискнуть и ухватится за его волосы. Мммм… мягкие, шелковистые. Чем он их моет? У меня вот с волосами вечно проблема. — У них нижняя одежда есть? — слово «нижняя» всплыло в мозгу, вызвав внутри волну облегчения. Услышав очередной вопрос, Келегорм хмыкнул и вопросительно изогнул бровь. Похоже, неясность моих высказываний ставила эльфа в тупик. Что ж, капать на нервы, так не только на мои, но и на соседние. Делать гадости иногда бывает в радость. Особенно, когда я чувствую, что меня явно желают придушить голыми руками. — Я… хотела сказать… что… — опять проклятый ступор, потому что не знаю слов. Келегорм сначала тяжело вздохнул, потом выругался и, схватившись за голову, глухо застонал. Мои руки тем временем неосознанно потянулись к пуговицам на собственной рубашке. Бюстгальтер, хоть и не кружевной, на мне имелся. Глядя на реакцию светловолосого, я задумалась — его достало мое присутствие или у него аллергия на раздевающихся девушек? — В твоем мире… это нормально? — язвительно поинтересовался мужчина, испепеляющим взглядом наблюдая за мной. Вопросительно вскинув брови на слова красавца, я продолжила расстегивать рубашку и чуть спустила ее с плеча, чтобы было видно бретельку лифчика. -Твои действия, — с той же интонацией произнёс эльф и все же переключил внимание на предмет одежды. Твою мать… Я не знала, куда деваться от его взгляда и дыхания, которое бродило по моей коже, потому что он был слишком близко. Обхватив себя руками, я стояла, переминаясь с ноги на ногу и молила Бога, лишь бы эта пытка поскорее закончилась. Внутри все сжималось, лишь бы только не прикоснулся, лишь бы… Господи, что бы сейчас подумали мои родители?! Я ведь просто взяла и фактически начала раздеваться перед незнакомым мужчиной, который непонятно какой ориентации… хорошо, если не имеет никаких садистских наклонностей. А ведь мне всегда говорили, что я сначала делаю, а потом думаю. Наконец Келегорм позволил мне одеться. Дрожащими руками я застегивала рубашку. Пальцы не слушались, глаза были на мокром месте. — Помочь? — участливо поинтересовался остроухий, видя, что пуговица не хочет попадать в петлю. Я отрицательно помотала головой и выдавила из себя полуулыбку. Похоже, о моем возвращении речи пока не стояло. Да, собственно, я и не рассчитывала на скорое решение проблемы. Чтобы получить какой-то ответ, нужно было дать внятное объяснение, а его я дать не была способна. Спустя несколько минут, показавшихся мне вечностью, в комнату вошла знакомая мне Гвилвинет, и я была поручена ее заботам. Перед тем, как уходить, они о чем-то поговорили с Келегормом. Разговора я не поняла, но повела она меня явно не в камеру. Шли молча. Сначала по коридорам, потом миновали несколько небольших залов, и, наконец, поднявшись по извилистой лестнице, остановились возле двери. Девушка толкнула ее, и она легко поддалась. Пропустив меня вперёд, Гвилвин зашла следом и стала проводить небольшую экскурсию. Впрочем, ничего необычного в комнате не было. Обыкновенное жилое помещение, с кроватью, столом, сундуком для одежды, небольшим окном, в которое сейчас падал лунный свет, также имелась дверь в стене, очевидно, ведущая в ванную. Из всего находящегося в комнате в данный момент, меня интересовала только кровать. Увидев ее, я поняла, насколько устала и вымоталась. Постель тянула меня сейчас к себе так, будто являлась серыми глазами свтловолосого эльфа. Я позволила себе лечь, даже толком не раздеваясь, и почти сразу вырубилась. Завтра, если ночью в постели никто не прирежет, будут новый день и новые заботы. Хотя вопрос меня интересовал только один: что мне делать дальше.