Все кончится, когда наступит осень

      По пальцам уж точно нельзя было пересчитать тех странностей, что произошли с Китом Когане в тот зимний вечер.       Начать можно хоть с того, что и зимним вечером это уже нельзя было назвать. Жара стояла такая, что даже в своем тонком свитерке, сняв куртку, парень нещадно потел и, спустя всего-то двадцать минут пребывания здесь, ужасно хотел пить. Это явно был разгар дня, да, к тому же, летнего.       Встречи одноклассников — зло, чистейшее зло, потому что направляясь на сие событие Кит всего-то заснул в автобусе «ЛиАЗ-677» 410-го маршрута, а очнулся в потрепанном «Икарусе-256» у ворот некого «Совёнка». Вокруг не было ни души — даже идя на звук пения птиц нельзя было приблизиться к нему — словно музыка, играющая на фоне видеоигры.       Парень был на удивление спокоен. Как сказать … Он еще не слёг с нервным срывом, и на том спасибо.       После не таких уж и долгих раздумий Когане решил, что было бы неплохо поискать людей в лагере. Поправочка, в пионерлагере. Это и напрягало его больше всего. Никаких путешествий во времени, ведь всему всегда есть логичное объяснение! Только вот «Икарус», ясный летний день и статуи детей в красных галстучках рушили любую логику напрочь.       Только он приблизился к массивным воротам, как они заскрипели, открывая Киту вид на очень красивую девушку с очень сердитым лицом. Она в два шага подскочила к парню и нарочито медленно отчеканила:       — Ты мог приехать еще позднее, Кит Когане?       Тон незнакомки заставил его содрогнуться. Она вроде и выглядела милой, но в ярости была пугающей, чертовски пугающей.       — Прости! — Кит чуть отступил назад и поднял руки в защитном жесте, прося прощения будто за само свое существование. Он совершенно не понимал, на что она злится, и что подразумевалось под: «ты мог приехать еще позднее».       — Извинения? Сразу бы так. — выражение лица девушки чуть смягчилось. — Но учти, что пионеру опаздывать — себе дороже. Ты ведь новичок? Ну, новенький в лагере, да?       Это не было хоть на малую долю таким же странным, как всё, что произошло с Китом в течение последнего получаса, но, все же, нелогичное поведение девушки его озадачило. Минуту назад она уверенно окликнула Когане по имени, теперь же пытается выяснить, кто он таков. И, судя по выражению лица (о, какая мимика!), вопрос был ни черта не риторический.       Секунды две поразмыслив над тем, что будет выгоднее в его весьма жалком положении, парень коротко ответил:       — Да.       — Ну так слушай внимательно, — необычно быстро протараторила незнакомка, что минуту назад произносила каждое слово так медленно, словно не была уверена в том, что Кит хорошо слышит. — Идешь вперед, вперед до площади, а потом сворачиваешь налево. Там спросишь у кого-нибудь, где домик нашего вожатого — Корана. Понял? Наверняка понял. Бывай.       Девушка развернулась на пятках и вприпрыжку поскакала куда-то вглубь лагеря, от чего и без того слишком короткая юбка начала задираться вверх при каждом скачке. Кит стыдливо отвёл взгляд и подумал было, что стоит её догнать, но, как только он снова посмотрел на дорогу, не увидел там ни души. Странная пионерка будто испарилась на ровном месте, от чего парню стало не по себе.       Аллея была длинной — слишком длинной для Кита. Лишь потому что каждая минута пребывания в лагере тянулась медленно, как капающая патока, Когане осматривал все вокруг чересчур беглым взглядом и перебирал ногами быстро, словно одинокая девица ночью на улице.       Наконец, по правому краю дорожки показалось здание — увы, никакая не площадь. Подойдя ближе Когане смог прочитать надпись над массивной дверью, составленную из красных картонных букв. «Кружки».       «Кружки? Словно настоящий лагерь, — пронеслось в голове у Кита. — А, может, он и так настоящий… Я уже ни в чем не уверен.»       Внезапно мимо парня как ни в чем ни бывало прошла высокая, весьма «плотного» телосложения девушка с забавным выражением лица. Она напевала себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, покачивая головой, от чего тряслись её необычные массивные сережки. Она тоже была одета в пионерскую форму — лишь красный галстук был повязан не так, как принято, а милым бантиком.       Она зашла в здание кружков, и Когане подумал: «А не пойти ли за ней?». Но шанс того, что вторая пионерка будет вести себя логичнее первой был настолько мал, что его будто бы и вовсе не было. «Она так беззаботно прошла мимо, — подумал парень, снова идя вперед. — Вот уж кто явно в своей тарелке. Или в нужном месте в нужное время.»       Пройдя еще вперед, Кит увидел ответвление аллеи направо — прямиком к россыпи небольших домиков, которые местами были похожи на полные бочонки. Вдруг он почувствовал сильный удар по плечу. Это была девушка — снова девушка, — которая улыбалась, раскрыв рот во все тридцать два. Если у «первой» пионерки были, как казалось парню, длинные волосы, то этой можно было даже дать прозвище — Рапунцель. Локоны бледно-малинового цвета, в которые тут и там были вплетены яркие разноцветные ленточки, были убраны в конский хвост и доставали почти до середины бедра, когда у «первой» были едва до поясницы. Честно говоря, он не завидовал ей — ходить с таким тяжелым грузом.       Девушка улыбнулась, подмигнула ему, словно они старые друзья, и сказала:       — Еще увидимся, новичок.       Она куда-то убежала, цокая небольшими каблучками на туфлях, а Когане так и остался стоять в замешательстве. «Что это, чёрт возьми, было?». Странные девушки, играющие в пионерок, лето, лагерь… словно удачная историческая реконструкция, посреди которой он оказался по ошибке. Стоило поскорее найти этого «Корана» (Когане даже не был уверен, что кто-то в здравом уме назовет так ребенка) и разобраться в происходящей вокруг чепухе, пока он окончательно не слетел с катушек.       Наконец, Кит добрался до площади. Липы по краям, лавочки-скамейки и большая статуя неизвестного товарища — ну, хоть не Сталина, и на том спасибо. Куда там идти? Направо или налево? Стараясь вести себя максимально естественно и поглядывая на проходящих мимо пионеров, парень пытался как можно быстрее определиться со стороной, в которую пойдет. Остановившись на варианте «направо», он как можно более непринужденно повернул и зашагал по узкой дорожке, окруженной деревьями.       Кит вышел к пристани. Похоже, с выбором он все же ошибся. Придется поворачивать назад и снова искать загадочные домики, в одном из которых обязательно найдется ранее упомянутый вожатый.       Его остановил оклик:       — Кит Когане? Так тебе не сюда!       Это была та самая «первая» пионерка. На этот раз, правда, в белом купальнике в тон волос. Она снова называла его по имени, заставляя Кита вспоминать её вопросы, вроде: «Ты же новичок?».       — Потерялся, да? — Кит кивнул. В сложившейся ситуации, определенно глупый вопрос. Он уже собирался возвращаться на площадь, чтобы там пойти налево, но девушка его остановила:       — Подожди минутку, я уже закончила, сейчас оденусь и тебя отведу.       Стереотип о собирающихся куда-либо женщинах не оправдался — блондинке хватило буквально пары минут. Она вышла из раздевалки и бодро поскакала по дорожке, не забывая оглядываться на плетущегося сзади парня.       — Слушай, — похоже, ей вдруг захотелось завести разговор. — Я твое имя, получается, знаю, а ты мое — нет?       — Именно. — безэмоционально подтвердил Кит.       — Так давай знакомиться! — просияла пионерка. — Это было так невежливо с моей стороны! Я Аллура.       Кит кивнул и похвалил её имя, назвав его красивым, от чего вызвал у «первой» бурю эмоций. Она начала тараторить что-то без умолку, так быстро, будто забыла, что ей нужно дышать. Когане, конечно, пытался слушать её, но она так бойко скакала от одной темы к другой, что это превращалось в сплошную головную боль.       Домик Корана, как оказалось, был под номером семнадцать. Сам вожатый, как и ожидалось, был внутри — сидел на одной из кроватей и со вселенским усилием складывал оригами-самолетик.       Из всех здешних обитателей он показался Киту самым странным. Он выглядел лет на тридцать-тридцать пять, у него были весьма необычные густые рыжие усы и взгляд с некой хитринкой. В общем, он производил впечатление постоянного клиента какого-нибудь психиатра, работающего с тяжелыми диагнозами.       Только увидев Кита, он вскочил и попытался заключить его в удушающие (а в этом парень не сомневался) объятия, но тот успел отскочить за спину Аллуры.       Впрочем, вожатый не сильно расстроился.       — Пионер, я тебя уже заждался!       — Что? — эта новость Когане удивила. Его ждали здесь? Но зачем? Это уже не похоже ни на реконструкцию, ни на розыгрыш. Он хотел найти поддержку в лице Аллуры — или хотя-бы банальные объяснения, — но она снова неведомым образом куда-то испарилась.       — А как я могу отсюда уехать?       Кит задал первый пришедший ему на ум и одновременно долго терзавший его вопрос. Коран на него состроил такое удивленное лицо, словно ничего глупее в жизни не слышал и слышать не предпочел бы.       — Зачем уехать? Ты только прибыл в лагерь, пионер!       Кит не знал, кто и как в нем разглядел пионера — ей-богу, дети во дворе видели в нем только недобитого бомжа, — но решил воспользоваться ситуацией. Похоже, если вести себя естественно, будет легче найти общий язык с обитателями лагеря.       — А, может, телефон у вас найдется? — с надеждой спросил он.       — А зачем тебе телефон? — ответил вопросом на вопрос вожатый.       — Так родителям позвонить. Сказать, что удачно добрался. — Когане надеялся, что никто не заметит, что он сочиняет что-то на ходу, но других путей-то и не было.       Коран хлопнул себя по лбу, будто вспомнив что-то, но следующая его фраза развеяла все надежды парня.       — А твои родители мне полчаса назад звонили! Привет тебе передавали.       — Значит, тут есть телефон! — все же обрадовался Кит. Осталось только позвонить в полицию или еще куда-нибудь — и он уже дома!       — Нет, пионер, телефона тут нет. Только в райцентре, я только что оттуда. А следующий автобус только через неделю. Эх, форму бы тебе подобрать… Погуляй пока что-ли, пионер.       Не дав Когане и слова вставить, Коран выскочил из домика и убежал куда-то, оставляя парня одного. Тот не мог поверить — неужели он застрял здесь? Все очень плохо.       Стоит все хорошенько обдумать.