Глаз Гора

      Билл нервничал, ведь неделя выдалась слишком тяжёлой. Он смог распрощаться с общежитием, но проблемы снова навалились как снежный ком. Казалось, что отдохнуть просто физически невозможно. Даже новая квартира не давала возможности почувствовать себя свободным. Билл с сожалением отмечал, что бывает дома не так часто как хотелось бы. Сначала работа в банке, потом посиделки в баре и спать. Иногда сюда вклинивались вечерние, почти ночные собрания археологов, но последнее время они прекратились. Говорят, что решают бюрократические моменты и просят разрешение властей на распечатывание гробницы.       Однако Билл думал лишь о том, что ему предстоит. Его пугала сама мысль о том, что нужно будет спуститься в самые глубокие хранилища и разобраться с драконами. Так получилось, что специалисту по драконам нездоровиться и крайним всегда оказывался Билл. Вот и в этот раз его осчастливили, сказав, что нужно укрепить ошейник заклинаниями.       Завтрак совсем не лез в горло, даже воду не получалось нормально выпить. Билл решил не мучить себя и пойти на работу. Там будет легче сосредоточиться и принять неизбежное. Офисная одежда оказалась не особо свежей и пахла после недавнего вечера в баре ужасно. Появились всякие не самые приятные пятна.       Билл вышел, едва слышно закрыв дверь. Он не хотел, чтобы кто-то из соседей видел его в такую рань. Но внимание привлекла отчётливо видная белая точка на двери. Она выделялась на фоне всего остального. Правда, легко стёрлась. Её оставили мелом. Билл махнул рукой и вышел на улицу. Нужно было скорее вернуться на работу.       В кабинете сидел только Мхотеп. Остальные где-то пропадали по своим делам. Он как всегда сам всех пытался прикрыть. Это, конечно, самоотверженно, но Билл такого не понимал. Ему не нравилось, когда работу за всех делает один, пусть и в порядке очереди.       — Недавно заходил босс. Он уже рвёт и мечет. Говорит, дракон до сих пор не подкорректирован. Не советую я тебе так опаздывать, а то и получить можно.       — Я бы с радостью не опаздывал, но мне утром дети дверь мелом испачкали. Не мог же я всё оставить как есть. Кстати, а что с тем человеком, который драконами занимается? — Билл бросил на стол документы и подошёл к шкафу в поисках необходимого оборудования.       — Ногу ему малость прикусили, — Мхотеп даже не отвлёкся от работы.       — Дракон?       Ладони вспотели, воображение сразу нарисовало, как отрывается нога, и больше нет возможности передвигаться. Билл с сомнением посмотрел на дверь. Может, ну его? Уволиться?       — Нет, он опять где-то напился.       С сердца словно упал камень. Билл улыбнулся, завязал высокий хвост и спросил, чувствуя что-то неладное:       — А почему его до сих пор держат на работе? Гоблины не из тех, кто такое будет терпеть.       — У них выбора нет. В этих краях очень мало драконоведов, а тех, кто согласится работать за минималку вообще не предвидится. Вот они и прощают все грехи, только бы место не пустовало.       Билла захлестнуло разочарование. Вот так значит. А он всю жизнь не тем занимался. Можно было бы творить всякую ерунду и оставаться на работе. Неплохо мужик устроился. Но времени на сожаления не было. Нужно как можно скорее разобраться с драконом и подумать о более важных вещах.       Впервые за долгое время спускаться вниз стало страшно. Билл чувствовал, как по коже пробегает холодок, а противный подвальный запах не давал сосредоточиться. Оставалось только закрывать глаза, морщиться, но идти вниз. Всё равно работу выполнить надо. С каждым шагом окружающий пейзаж становился мрачнее, порой даже казалось, что спускаться — безумие. Но Билл понимал: надо. К тому же он надеялся на маленькую премию от банка. Не просто же так чужую работу делать. А если эту премию положить в своё хранилище, то деньги начнут хорошо прибавляться.       В воздухе отчётливо пронеслись нотки чего-то обожжённого. Биллу с непривычки показалось, что кто-то опалил курицу на открытом огне. Запах стоял неприятный, он лез в ноздри и вызывал раздражение. Хотелось прихлопнуть его, как надоедливую муху. Внезапно стало жарко. Спина сразу же стала мокрой, а рубашка противно прилипла к телу. Билл почувствовал, как возле него что-то зашевелилось.       Толстая лапа соскользнула с плитки и неловко рухнула. Перед глазами заплясали огоньки. Когти на полу плотно сжались, издавая противный звук. Красивая, мутно-зелёная кожа напряглась, казалось, что через неё видны все кровеносные сосуды. Прочный панцирь вокруг когтей покрылся едва заметным блеском. Билл сглотнул, не в силах оторвать взгляд от лапы. Он впервые видел взрослого дракона так близко.       Когти попытались ухватиться за скользкую плитку, но смогли только издать ещё один неприятный звук. Билл медленно поднял палочку, пытаясь вспомнить заклинание, но отвести взгляд от лапы не получалось. Она словно манила к себе, заставляя забывать об осторожности. С четвёртого раза получилось правильно провести палочкой в воздухе. Ошейник заискрился, вспыхнул и стал больше. Дракон дёрнулся, но не поднялся. Только посмотрел откуда-то сверху на Билла и лениво опустил голову на лапы. Казалось, что можно уходить, всё удалось.       Когти раздробили плитку под собой, сгребли её в одну кучу, вцепились в холодную землю, вырывая её огромными кусками. Билл попятился, стараясь не отводить взгляда. Внезапно по руке пробежал холодок, и её обдало невероятным жаром. Дракон выпустил землю, рухнул на пол и посмотрел куда-то наверх. Билл продолжил инстинктивно двигаться назад, не понимая, что происходит. За одно мгновение руку обдало жаром, ужасная боль охватила локоть.       Билл зажмурился, с трудом сдерживая выступающие слёзы. Пришлось даже прикусить язык, чтобы не издавать лишних звуков. По руке упорно двигалась боль, поднимаясь всё выше, проникая под рукава рубашки. Казалось, что она развивается в самом теле, а не за его пределами.       Билл сделал несколько шагов назад и выскользнул из помещения. Ему хотелось как можно быстрее добраться до офиса, чтобы найти помощь. Дракон потерял к нему всякий интерес, собственно, он даже не собирался полыхать огнём. Просто дунул горячим дыханием, словно отгоняя назойливое насекомое.       Билл ощупал руку, морщась от боли. Большой ожог вызывал неприятное жжение. Кожа покрылась волдырями, припухла и стала красной. Мхотеп заметил это, даже не вставая из-за стола. Он наклонил голову, задумался о чём-то и спросил:       — Что ты там делал?       — Да так, даже дракона не успел полностью разглядеть. А он сразу же напал.       — Скорее просто развлекался. Не переживай. Зайди к начальству, может, хоть больничный дадут за старания.       Биллу такая идея показалась забавной. В конце концов, он жив и ничего смертельного не произошло. Хотя шрам, скорее всего, останется. А в таком мало приятного, нужно потребовать компенсации. И так зарплату на неделю задерживают, терять нечего.       В кабинете оказался только стол и стул, больше ничего не было. Даже шкафа для документов. Только в дальнем углу стоял одинокий фикус. Билл точно не мог сказать, что это за растение, но ему это не казалось важным. По комнате летал едкий и очень неприятный запах, отдалённо напоминающий плесень. Пришлось поморщиться и сесть перед гоблином.       Тот слушал внимательно, смотря куда-то в область шеи или груди. Это оказалось безумно неудобно. Билл пытался пересказать всё происшествие в подробностях, но постоянно замечал, что мысль куда-то ускользает, а сфокусироваться на макушке гоблина не получалось. Пришлось перевести взгляд на нервирующий своей безмятежностью фикус и говорить уже с ним. Только так получилось более-менее внятно пересказать недавние события.       — И что? — спокойно спросил гоблин, глядя всё так же на рубашку.       — Простите?       — И что ты хочешь?       — Разве мне не полагается компенсация. Это ведь было прописано в контракте. Да и работу пришлось выполнять явно не мою…       — Молодой человек, вы пришли сюда работать, не так ли? На ваше место есть уйма желающих. Если вас что-то не устраивает, можете писать заявление.       — Это значит, что мне даже больничный не дадут.       — Не дадут. Работайте и выполняйте свои обязанности. Вот и всё, что я могу сказать.       Билл растерялся, он удивлённо смотрел на фикус, пытаясь хоть немного осмыслить полученную информацию, но получалось плохою. Неужели его так легко послали? Может, это и правильно, но всё же не особо приятно. Рука напомнила о себе пронзительной болью, пришлось встать, сухо попрощаться и вернуться в офис, думая о своём.       Мхотеп уже закончил работу и пил чай. Паскудный, к слову. Билл часто отдыхал с кружкой этого напитка в свободные минуты, потому что лучшего найти не получалось. Жан говорил, что в соседнем отделе есть кофе. Такой же гадкий, как и чай, но всё же. Мхотеп сразу понял исход разговора, достал из-за огромных папок с документами какую-то коробку и указал на стул.       — Послали? — он подвернул остатки рукава и небрежно ткнул пальцем в контур ожога.       — Вроде того. Самое обидное, что он прав. Меня ведь действительно никто не держит, но и уйти я не могу.       — Не бери в голову. Гоблины терпеть не могут волшебников. Не так давно только война закончилась. Думаю, что для противных карликов они ещё неплохо держатся. Хотя бы с недельной задержкой, но выплачивают зарплату.       Мхотеп намазал на рану вонючую и липкую мазь жёлтого цвета. Она начинала щипать кожу, стягивать её и вызывала странный зуд. Но это не останавливало коллегу. Он лёгкими, явно привычными движениями водил вокруг ожога кисточкой и что-то шептал себе под нос. Билл впервые рассмотрел этого человека настолько близко, и он показался ему неправильным. Мягкие черты лица, тонкие губы и смуглая кожа, по которой скатывались капли пота. Он сосредоточен на своём деле.       — Скажи, — Билл сам не ожидал от себя такой уверенности, — почему ты решил работать здесь?       Мхотеп оставил в покое его руку, вытерся краем рубашки и натянуто улыбнулся.       — Понимаешь, иногда случаются неприятности, которые надо принимать с высоко поднятой головой. Вот и у меня случилась такая неприятность. Нужны были деньги, любые и срочно, а работу найти не получилось. Вот я и согласился на первую же вакансию. До сих пор тут.       — Мне кажется, что ты хорош в лечебной магии.       — Есть такое. До того момента я был походным врачом в группе исследователей. Мы изучали многие вещи, а я был счастлив. Там же познакомился со своей женой. Потом мы оставили походы, потому что она ждала ребёнка. Вот так и вышло.       Билл с сомнением посмотрел на Мхотепа. Он действительно не походил на мужчину, который всю жизнь провёл в офисе. Всё говорило об обратном.       — Ты это, иди домой, — мягко сказал Мхотеп, садясь за стол. — Заразу какую-то подхватишь, никто ведь не даст возможности нормально лечиться. Возвращайся. Хотя, можешь ещё чаю выпить, всё равно надо подождать, пока зелье впитается.       Билл послушно взял свою чашку со стола и сделал глоток. Слишком крепкий чай обжигал язык, неприятный вкус не давал покоя. Пришлось долго перекатывать жидкость от одной щеке к другой, чтобы решиться глотнуть. Билл почувствовал, как обжигающая вода полилась в горло, вызывая скорее приступ тошноты, чем удовольствие.       Но Мхотеп не давал расслабиться, он всё время подгонял, требовал вернуться домой и переживал. Должно быть, ожог вызывал у него не совсем приятные воспоминания о прежней работе. Билл понимал такую спешку. Если бы у него была возможность выбирать, то он ни за что не проводил жизнь, работая на гоблинов. Это не то дело, которому стоит посвящать себя.       Пришлось уйти, чтобы не мозолить никому глаза. Сегодня всё равно никого в кабинете не было, и Мхотеп мастерски прикрывал полное отсутствие деятельности своими сказками.       Билл довольно быстро дошёл до дома, успел подняться по лестнице, но тут же почувствовал странный запах. Он был приятным, едва уловимым и казался до боли знакомым, но не получалось вспомнить ничего. Это заставило его принюхиваться у каждой двери, но запах словно рассеивался только по лестничной площадке, не касаясь чужих квартир. С трудом получилось пересилить себя и достать ключи. Замочная скважина издала довольно громкий скрежет и дверь медленно открылась.       Билл только сейчас заметил красные капли на ручке. Они выглядели странно. Чуть выше оказался яркий крестик. Он притаился в углу, но уже заметно растёкся по двери. По спине пробежал холодок. Что это могло значить? Билл потратил около получаса, чтобы оттереть неприятный сюрприз. Дети точно не могли оставить такое. Слишком высоко, да и краска водостойкая. В мыслях появлялись не самые приятные образы. Как-то всё неправильно получается. Неужели кому-то действительно нужно тратить время на подобную ерунду. Может, у хозяина были несостыковки с соседями, вот они и занимаются подобным?       Мазь, нанесённая Мхотепом, оказалась очень действенной. За несколько часов она устранила почти все неприятные последствия. Остался лишь лёгкий дискомфорт и повреждённый участок кожи. Видно, в своё время коллега действительно был хорошим врачом. Биллу раньше никогда не приходилось видеть целителей, которые предпочитали зелья. Обычно все в таких ситуациях больше внимания уделяли именно магии. Другие методы оставались для сложных случаев. Мхотеп явно был не таким. У него собственный взгляд на врачевание. Наверное, из-за этого он смог стать частью команды.       Билл вскипятил чайник, пытаясь найти способ избавиться от гадкого привкуса офисного чая. Обычно его ничто не могло перебить. Разве что только не менее противный кофе. Но что-то делать нужно было. Вечером надо быть более-менее на ногах. Археологи наконец-то решили вопросы и сегодня должны дать ответ на счёт гробницы.       Биллу было стыдно признаваться, но он ждал входа в гробницу больше, чем закрытия дела. Это казалось неправильным, но древнее захоронение жреца казалось интереснее всех остальных чудес Египта. Собственно, если бы их не было, никакой цели работать в этой стране не стояло. Правда, если родители узнают, что на самом деле стоит за всем этим, то будут в ярости. Всё же самым большим риском в их жизни была свадьба.       Эту историю мама не любила рассказывать, но Чарли она почему-то безумно нравилась. Любовь против воли родителей, совсем как Ромео и Джульетта, только со счастливым концом. Биллу всегда было трудно поверить в то, что такой взбалмошный парень способен восхищаться средненькими историями любви. В конце концов, ничего сверхъестественного не произошло. Просто мама решила бежать с отцом.       Внезапно Биллу вспомнилось, что недавно он получил очередное письмо от брата. В спешке и болезненных ощущениях это совсем забылось. На самом деле, длительное отсутствие вестей заставляло переживать. Прошло несколько месяцев с последнего письма, а Чарли лишь сейчас что-то отправил. Билл пытался винить в этом почтовых сов, которые, возможно, с большим трудом преодолевали такие расстояния, но понимал, что дело не в этом.       На столе с несколькими выдвижными ящиками лежал конверт. Прикасаться к нему просто так казалось неправильным. Билл уже давно подумывал о всяких глупых ритуалах. Было бы неплохо создать и для себя такой, ведь общение на расстоянии оказалось болезненным и неприятным. Да и Чарли частенько задерживал ответы, словно не мог говорить от всего сердца. Чувствовалась в его письмах какая-то сдержанность, равномерность. Билл был уверен, что брат перед запечатыванием конверта трижды перечитывает письма вслух, чтобы убедиться в их лёгкости и правильности.       На этот раз бумага была немного помятой. Казалось, что Чарли несколько раз пытался исправить написанное. Видно, последнее письмо немного выбило его из колеи. Хоть его реакция всегда была непредсказуемой, Билл научился понимать всё без слов за долгие годы хранения общих тайн. Такой тщательной проверке подвергаются только те тексты, в которых страшно сболтнуть лишнего. Это раззадоривало и подогревало интерес. Билл даже не стал садиться за стол, а сразу рухнул на кровать, чтобы расслабиться и прочитать письмо в менее напрягающей обстановке. Тайны он любил, а если Чарли сам предлагает тайну, то можно и отвлечься от неприятностей реальной жизни.       Привет, Билл.       Прости за большую задержку. Я, правда, пытался написать тебе, но что-то не получалось. Мне стоило больших усилий составить это письмо (уверен, ты это понял, даже не открыв его). Последнее время меня постоянно тревожат некоторые мысли, и с каждым днём их становится всё больше. Не хотелось ничего писать под их влиянием, это заставило ждать подходящего момента. Впрочем, ты сейчас думаешь, что я просто пытаюсь себя оправдать. Да, это действительно так и мне льстит то, что ты знаешь об этом. Позволь мне думать, будто что-то может оправдать эту задержку. Не буду больше тратить твоё время на эти рассуждения и перейду к делу. Просто хочу, чтобы ты знал, что мне безумно стыдно и никак больше я не могу подкупить свою совесть.       Благодарю за тёплые поздравления, но в ответ поздравлять уже поздно. Пока я решал свои проблемы, зима закончилась, как и весна, впрочем. Ужасно, что тебя заставляют работать в такой светлый праздник. Я не представляю, как такое возможно. Впрочем, на истории магии нам недавно читали невероятно скучную лекцию про войну гоблинов и магов. Видно, твои начальники до сих пор мучаются из-за этого. Но срываться на простых рабочих как-то некрасиво.       Я был бы рад связываться с тобой чаще, но не могу этого сделать. Разве что только через камин, но на таких безумных расстояниях это кажется невозможным. Да и я далёк от мысли, что в Египте есть надобность в каминах. Кажется, письма — это единственная возможность стабильно поддерживать общение. Но если ты найдёшь другой способ, то я буду счастлив поговорить. Наверное. Сейчас сам не могу понять, чего хочу больше или меньше.       Мне тоже тебя не хватает. Пожалуй, хороший повод, чтобы выговориться за долгое время. Это безумно сложно: быть старшим в семье. Я не справляюсь, притом совсем. Следить за Перси и близнецами, быть примером для них, учить все эти страшные вещи. Короче говоря, я устал и не хочу больше занимать твоё место. Мне нравилось быть младше, не отвечать за все прегрешения и делить свои тайны с тобой. Сейчас мне немного одиноко. Не знаю, ощущаешь ли ты это так же сильно, как я… Мне порой кажется, что у нас в семье не такие крепкие отношения, как хотелось бы. То есть не так, скорее, между детьми в нашей семье немного не те отношения. Я думаю, что привязан к тебе больше, чем к тому же Перси. И это даёт много неприятных последствий, когда приходится переучивать себя жить по-другому. (Искренне надеюсь, что ты сожжёшь это письмо, и его никогда не увидит мама, а то за такие слова можно и по ушам получить, мне не хотелось бы такого).       Ты спрашивал о моих отношениях. Странно слышать подобные вопросы, ведь ты никогда таким не интересовался. Мне больше хотелось бы узнать, что на тебя нашло. Ну да ладно. Пока что всё так, как и было до твоего выпуска. Я не спешу, просто жду и оцениваю ситуацию. Не могу себе позволить бездумно бросаться в крайности. Прости, что ничего не могу толкового сказать. Мне правда хотелось бы об этом поговорить, но, может, в другой раз. Одно могу сказать точно: ты единственный кому можно такое доверить.       Я так понимаю, что приехать у тебя не получилось и не получится. Не страшно, это не самое главное в жизни. Меня радует тот факт, что ты всё ещё пишешь мне. Знаешь, расскажу тебе о своём позоре. В этом году сдавали экзамен по трансгрессии. Ну, помнишь, той ерунде, за которую надо отвалить приличную сумму. Мама всё же наскребла деньги (понятия не имею где и как) и отправила меня на эти курсы. Только вот я облажался на экзамене и пришлось сдавать второй раз. Представляешь, у меня было такое чувство, что меня расплющит давлением со всех сторон, а когда открыл глаза, вокруг уже было много маглов. Я не сразу понял, что пошло не так. А потом дошло, что ошибся малость и попал в супермаркет. Мне казалось, что провалюсь под землю от стыда. Было очень неприятно. До сих пор побаиваюсь ходить возле близнецов. Они ещё ничего не говорили на этот счёт, но мало ли. Хоть ты меня поддерживаешь.       Билл, мне неприятно, что так получилось (я и про письмо, и об экзамене). Прости, пожалуйста. Мне действительно очень стыдно. Если бы я мог всё изменить, то сделал это не задумываясь. Сейчас мне больше всего хочется оказаться где-то подальше от дома, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда разговор заходит об успехах. Неприятно это: проваливаться и портить кому-то ожидание. Ещё раз прости. Да, ты правильно понял: такой объем письма своего рода извинение. Я просто не знаю, как поступать в такой ситуации. Надеюсь, ты поймёшь.

Ну что ж, на этом, пожалуй, все. Чарли. 02.07.1990

      Билл неуверенно перевернул листок, даже прикусил его кончик, стараясь заставить себя подумать над ответом. Он трижды старался придумать те самые, подходящие слова, чтобы взбодрить брата, но не получалось. Всё звучало не так, как хотелось. Пришлось выбросить все черновики и не спешить с ответом.       В письме чувствовался настоящий Чарли. Он всегда так делал. Сначала весело и беззаботно говорил, что всё отлично, а потом внезапно высказывал всё, что думает. Его довольно легко задеть за живое, хоть он и старается это скрыть. Билл не решился писать ответ бездумно. Тут надо найти подход, который сможет не драконить брата, а помочь ему.       За чтением время прошло незаметно, и приблизился вечер. Билл увидел, как лучи солнца начали бить прямо в окно, освещая стол, и понял, что пора. Его уже ждали археологи. Надо было узнать, что удалось решить за это долгое время. Но письмо Чарли совсем не выходило из головы, оно заставляло, словно разрываться на части в поисках правильных ответов.       Группа собиралась в небольшом одноэтажном доме на окраине городка. Здесь жил один из участников и он вежливо предоставил всё компании, чтобы всегда быть в центре событий. Здесь и организовали один из основных пунктов распространения информации.       На этот раз пришли все. Во главе стола сидел командир и перекладывал бумажки с одной стопки на другую: нагнетал атмосферу. Билл получил несколько скромных поздравлений и даже одобрительных возгласов и сел на своё место.       — Наши переговоры с Каирским музеем, археологическим сообществом и органами власти закончились несколько недель назад. Сегодня мы получили разрешение на вскрытие гробницы и её исследование.       По комнате пронеслась волна шепота. Каждый хотел поделиться своим восторгом, узнав эту новость, ведь обычно такие дела стопорились на несколько лет, а тут такая поспешность сыграла на руку.       — Можем начинать подготовку. Вы получите небольшие буклеты, в которых ещё раз вспомните правила поведения в гробницах. Действовать придётся аккуратно, так как захоронение древнее и признаков вскрытия не было обнаружено. Напомню ещё раз, что египетские волшебники были искусными зельеварами, не трогайте, что попало и чётко придерживайтесь инструкций. Когда снаряжение будет готово, мы отправимся в путь. Я сообщу. Возьмите брошюры со стола и можете быть свободны.       Возвращался домой Билл в приподнятом настроении. После этих приятных вестей сразу пропали проблемы. Даже пришла идея, как ответить Чарли. Правда нужно было ещё понять, чего он недоговаривает, но это можно сделать, только встретившись лично. Достаточно всего лишь поддержать его. Билла безумно радовали редкие деревья и песочные домики. Впервые они выглядели не так скучно и однообразно как всегда. Он и подумать не мог, что из-за простого исследования мир может заискриться разными красками. Даже захотелось немного выпить, жаль, что об этом нельзя рассказать коллегам. Жан точно поддержал бы такую идею.       Билл остановился у своей двери, заметив прикреплённую к ней бумажку. Внезапно по коже пробежался холодок. Такие активные свидания именно с его квартирой начинали пугать. Это не могла быть простая случайность. Пришлось сорвать листок и развернуть его. Билл даже сел на ступеньки, пытаясь переварить всю информацию, полученную в один день. Почему-то дело начало принимать совсем неожиданный оборот.       «Если вы не успокоитесь, нам придётся перейти к активным действиям. Хватит лезть не в своё дело, парень. Ты думаешь, что это игра? Нет. Всё серьёзно. Если исследование продолжится, пеняй на себя. Тебя предупредили».