Приступ номер четыре

Он размашисто захлопывает дверь, щелкает ключом в замке и разворачивается в сторону выхода. На работе сегодня полнейший завал: Буйволсон рвёт и мечет, сотрудники бегают по кабинетам, как ошпаренные, с кучей ещё не заполненных бумаг о новом сумасшедшем приступлении, повсюду шум, гам, переполох и гарантия что с работы сегодня раньше девяти вечера уйдут единицы, но Ник Уайлд не был бы Ником Уайлдом, если бы не ухитрился безо всяких проблем стать первым среди этих самых единиц. Лис выходит с полицейского участка, сунув лапы в карманы и насвистывая какой-то незатейливый мотив. Даже в такой загруженный и напряженный день, на улице по-весеннему тепло и ясно: солнышко светит и поют почему-то-не-наделённые-разумом-в-этой-вселенной-птички. Ещё детишки смеются и бегают, играя в догонялки - ну прям идиллия какая-то, особенно, по сравнению с тем шумным, душным адом, из которого Ник только что так мастерски и бесподобно свалил. К этим поразительным контрастам Уайлд уже более-менее привык, но к тому что в полицейский участок он теперь приходит каждые будни сам, добровольно, как на работу, а не затаскивается туда матёрыми офицерами за какую-нибудь очередную аферу, не привыкнет, кажется, никогда. Ещё непривычней он себя сегодня чувствует из-за того, что покидает место работы один. В полнейшем одиночестве. Джуди сказала, что ей плохо, ещё с самого утра, и потому осталась дома.(в их теперь общем доме, потому что позволять Хоппс и дальше жить в этой вонючей конуре было бы просто недопустимо со стороны лиса) На самом деле, Ник бы и сам её на работу не пустил, - слишком уж замученной была зайка на вид - но тот факт, что, просто обожающая свою работу и обычно не пропускающая ни один день из-за какой-нибудь простуды или головной боли, Хоппс вообще взяла отгул, просто поражал. В смысле, в этот раз её даже не пришлось уговаривать. В смысле, в этот раз она сама отпросилась! Странно это всё, конечно... Ник подходит к родной уже не только для него квартире и задорно вламывается в незакрытую дверь, весело звеня ключами. -Эй, Джуд, ни за что не поверишь, что мне сегодня предъявил Буйволсон, такая умора, ты должна услыш- Ник запинается на полуслове, чуть не спотыкается о порог и в мгновение ока весь леденеет изнутри. Джуди сидит на полу посреди коридора. По всей квартире раздается жалобный прерывистый скулёж... ...Вокруг крольчихи чья-то кровь... Ник на пару секунд выпадает из реальности. Повисает длинная, томительная, давящая тишина. Смешная история об уморительных предъявах шефа вдруг отходит, нет, отлетает с бешеной резкостью, на второй план, вместе с хорошим беззаботным настроением. Вдох. Без паники. Выдох. Без паники, чёрт возьми! Тихонько закрыть за собой дверь и медленно, без резких движений, без лишних провокаций, подойти к крольчихе. Спокойно. Ну же. Соберись! В этот раз у тебя, по крайней мере, хотя бы есть приблизительное представление о том, что делать дальше. Остановится ровно в двадцати сантиметрах от Хоппс, - близкое, но безопасное расстояние - и осторожно наклониться, чтобы было видно лицо... ...Кроме лица, открывается вид и на лапы. Ник сглатывает подступивший к горлу ком. В правой лапе у неё кухонный окровавленный нож, в левой - их, чуть ли не воющий от боли, домашний человек. Крольчиха держит его мёртвой хваткой за переднюю недоразвитую конечность, у бедняги Спайка нет и шанса вырваться. Он напуганно вертит своей лысой мордочкой по сторонам и скулит от боли в растерзанном бедре. На пушистых щечках Джуди мокрые дорожки слёз. Они оба с ног до головы в крови. -Джуди... -Э-это с-снова происходит, Ник. - всхлип - Я... я снова это дела-а-аю! -Джуди, пожалуйста, пусти нож- -Нет! Хоппс вдруг резко дергается и Ник отшатывается назад от неожиданности. Его всерьёз пугает то, как близко и как быстро нож подлетает к сжавшемуся Спайку, останавливаясь буквально в миллиметре. Чёрт-чёрт-чёрт! -Да я ведь просто монстр - Джуди внезапно начинает улыбаться, улыбаться очень болезненной и горькой улыбкой. Из глаз хлынет новый поток слёз. - Мне место в чёртовой психушке... -Не выдумывай, никакой ты не монстр. - Ник как может пытается её успокоить. Присаживается рядом на корточки и осторожно приобнимает за плечи, и даже по головке гладить начинает, между длинных, опущенных ушей. И шумно втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы, когда нож медленно, будто тот, кто его держит, и не замечает этого движения, плавно вонзается-таки в гладкую кожу уже вовсю орущего от боли питомца, образуя новый шрам на бедре. Ник резко и лихорадочно перехватывает лапу с ножом. Вой прекращается. -Н-ну всё-всё, прек-крати пож-жалуйста - хрипит он внезапно севшим, будто это в него колят острейшим ножом, голосом и аккуратно вытаскивает холодное оружие из бока бедняги Спайка. -Давай, ты же не хочешь причинять боль, н-ну же... Уайльд резко вздрагивает, когда она запрокидывает голову и смеется истеричным хохотом сквозь такие же истеричные рыдания. Вдох. Выдох. Это скоро кончится. Немного успокаивает то, что хватка у Джуди, кажется, немного слабеет и израненный человек все-таки вырывается из лап и, страшно хромая, бежит в противоположную от хозяинов сторону, а затем забивается в уголок и с опаской на них смотрит. Ну, по крайней мере, в этот раз она никого не заколола насмерть. -Пошли, Морковка, идём со мной. - легко приподнять и повести в сторону кухни. Ввести Джуди лекарство, обработать раны Спайку, перевязать раны Спайку, и, пожалуй, отдать Спайка в какие-нибудь хорошие лапы - Ник не уверен, что бедный человек сможет спокойно жить в этой квартире после всего случившегося, да и для Джуди его шрамы и зашуганный взгляд будут болезнеными воспоминаниями, коих итак уже в избытке. -Снова будешь колоть в меня эту дрянь? - Джуди уже не плачет, не смеётся и не улыбается, кажется, она успокоилась. Но в голосе слышна безысходность. - Это не поможет, Ник. Ничто уже не вытравит из меня это. Ник мрачнеет и поджимает губы. Нет. Очень даже поможет! Да, не вытравит полностью, конечно, но хотя бы усыпит. Хотя бы даст возможность передохнуть и попробовать пожить нормальной жизнью. Временно, конечно. До следующего раза.