Необратимость

ляг рядом со мной не важно, если я закричу похорони свои мысли, засыпай я — просто твой ночной кошмар пусть постель впитает мои слезы смотри, как мы остаемся ни с чем не спрашивай, почему так случилось поцелуй меня, прощай apparat — goodbye

      В день, когда Стиву удается вызволить их из тюрьмы Рафт, облака приобретают зловещий синеватый оттенок, словно вот-вот нальются фиолетовым. Поздней ночью идет дождь, пока Роджерс отвлекает охрану, а Романофф отключает систему безопасности, убирает блокировку с камер пленников.       Несколько дней назад Бартон и Лэнг пошли на сделку с правительством, поэтому Капитан решил воспользоваться моментом, прибыв на остров на украденном у военных вертолете. Стив даже не задумывается о том, что может делать что-то неправильно, что идти против правительства нельзя, что у этого будут последствия. Они уже наступили, разве это непонятно? Он вынужден бороться в одиночку, оставив Баки в Ваканде.       Команда успевает покинуть Рафт до того момента, как сигнализация блокирует все входы и выходы. Роджерс смотрит на оставшийся вдалеке темный остров, прикрывает глаза и думает, что все прошло удачно. Что у них получилось осуществить задуманное, и что Наташа, перевязывающая бок, рассеченный пулей по глупейшей случайности, обязательно поправится. Уилсон о чем-то болтает с ней, косится на Капитана, а Максимофф в это время плотнее закутывается в плед и закрывает глаза.       Ведьма кажется Стиву очень хрупкой, бледной и измотанной. Сэм бормочет другу на ухо, что Ванда отказывалась есть и могла часами сидеть без движения, облаченная в подобие смирительной рубашки. Капитан помнит ведьму после печального случая в Лагосе и понимает, что сейчас ей хуже, чем когда-либо.       Максимофф все еще страдает из-за потери брата. Она прячет руки, запускает пальцы в длинный темный платок, словно желает, чтобы их не видела ни одна живая душа. Ванда сразу же соглашается последовать за ним, Сэмом и Наташей, отметая мысль о том, что теперь их пути должны разойтись. Во время ненормальной беготни из штата в штат, из одной страны в другую с поддельными документами, Ванда плохо спит. Ванда все реже использует свои силы, мотивируя это тем, что не хочет выдать их четырех.       Девушка беспокойно спит, что-то тихо бормочет во сне и иногда моргает намного чаще, чем требуется, словно старается отогнать слезы. Капитан хорошо понимает, что это далеко не его дело. Что ему не стоит соваться туда, куда не требуется, потому что незаменимый Капитан Америка, национальный герой, в данной ситуации ничего не сделает.       Но все меняется, когда обстоятельства приказывают им разделиться, будто бы издеваясь над заранее уготовленной судьбой. Что-то подсказывает Роджерсу, что так быть не должно, что Романофф не следует садиться на поезд в непонятном направлении и приказывать Капитану избавиться от временных мобильных телефонов, хватая под руку ведьму.       Просто так случается, что какую-то часть дальнейшего пути Роджерс должен преодолеть с Максимофф, потому что Уилсон замечает возможную слежку, тянущуюся еще с Куинса. Если их схватят, то вновь доставят на Рафт, и тогда уже ничего не исправит ситуацию. Т'Чалла не поможет, Старк вообще скажет запереть своих старых дружков в самых дальних камерах. Стив не считает пребывание за решеткой возможным вариантом своего будущего.       Не хочет он такого и для Ванды, что по вечерам сидит около лампы с книгой или старым выпуском National Geographic.       — Бывал когда-нибудь в Гран-Парадизо? — интересуется как-то Максимофф, не поднимая головы. Задает абсолютно дежурный вопрос, видимо, устав от тишины. Они мало разговаривают, а основном обсуждают только то, кто, где и когда может поймать их. Сторонних тем не касаются, но у Стива так и вертится на языке вопрос, почему ведьма выбрала для прочтения сборник Брэдбери.       — Европа? — делает предположение Капитан.       — Да, Италия. Смотри, как красиво.       Проходит около двух недель, но Максимофф спит все так же беспокойно, будит Роджерса тем, что ворочается в кровати, расположенной на расстоянии нескольких шагов.       — Сны… мерзкие, — оправдывается девушка, пока Стив опускает голову на подушку и вспоминает свой разговор со Старком после событий Лагоса.       «Она просто ребенок».       Порой она и вправду кажется Роджерсу маленькой девочкой, но вот проблема – относится он к ней в корне неправильно. Чувствует не то, что должен чувствовать взрослый мужчина рядом с несчастной подопытной, и начались эти чувства еще после случившегося в Заковии.       Это ненормально, понимает Капитан, когда сухие и холодные губы Ванды одним вечером касаются его горячих. Он винит себя за то, что позволил ей думать о таком, что, наверное, не старался прекратить некоторые моменты странного напряжения между ними, которые Ванда поняла по-своему. Стив касается напряженной шеи ведьмы, словно не понимая, что творит. Максимофф целует его, разбивая нелепые мысли о «маленькой одинокой девочке» вдребезги, сбрасывая их с высоты башни Старка. «Она просто ребенок», как же. Прижимается Ванда к нему совершенно не в поисках сочувствия или отеческой любви.       Следующие несколько дней они почти не разговаривают, но щеки Ванды не зажигаются румянцем, она не прячет взгляд и не старается выбежать из комнаты. Позволяет оставаться себе с Капитаном наедине, испытующе смотрит, словно он делает все ужасно неправильно, словно он идиот, каких еще поискать надо.       Ведьма помогает ему и тоже пытается выйти на связь с Сэмом и Наташей, занимает место рядом с водителем в машине и без каких-либо эмоций рассматривает расположившиеся на их пути города и поселения. Ванда делится с ним причинами своих кошмаров. Снова и снова снящиеся ей эксперименты над мертвым братом, над ней самой, огромная мощь, раскаленной лавой захватывающая её мозг и лишающая права выбирать.       — Мне все еще тяжело управлять всем этим и… думаю, все заметили, — она поджимает губы, подразумевая Лагос и взорвавшуюся там больницу.       — Ты спасла людей. В случившемся вина Рамлоу, но никак не твоя.       — Все говорили другое.       — Но это еще не значит, что они говорили правду.       В первые несколько минут Стив хочет врезать самому себе, пока мозг отчаянно просит его остановиться, а тело не слушается. В первые несколько минут Роджерс больше похож на истукана, и, благодаря этому, Максимофф решает взять всю инициативу в свои руки. Хватается за темную футболку мужчины, чтобы снять её, оказывается у него на коленях, берет его руки в свои и заставляет обхватить её ягодицы.       В дальнейшем Стив не чувствует ни стыда, ни угрызений совести. Он не хочет думать о том, насколько это неправильно. Они в бегах уже несколько месяцев, уставшие и не понимающие, когда этому настанет конец. Пятидневная щетина царапает раскрасневшиеся губы ведьмы, Ванда дышит ртом, хватает нужный воздух, словно только вынырнула из воды. Солнце за окном давно село, комнату освещает несчастная старая лампа, а Стив поднимается на ноги и подталкивает девушку к рядом стоящей кровати, вынуждая опуститься на постель.       Стив чувствует жар и слабое покалывание, когда Ванда притягивает его к себе, разводит ноги, обхватывая его бедра, когда он оказывается внутри неё и начинает медленно двигаться. Тяжелое дыхание почти становится синхронным, отражаясь от стен небольшой комнаты. Роджерс касается пальцем щеки Максимофф, после чего ведьма вдруг открывает глаза.       Вместо светлых зрачков – алая дымка, чем-то напоминающая разорвавшийся на куски Млечный Путь.       Стив хочет в последний раз воспротивиться, помочь себе опомниться, но шлет все к чертям, стоит Ванде вновь его поцеловать. Он знает, что все происходящее – правильно. Он уверен в том, что Ванда думает так же.       ***       С Сэмом и Наташей они встречаются только спустя четыре месяца в старенькой кафешке на окраине Бостона. Уилсон довольно улыбается другу, кивая на его отрастающую темную бороду, после чего сам хвастается такой же. «Подумывал отрастить косичку, но Нат сказала, что подстрижет меня потом налысо», — шутит Сокол, а Капитан снова замечает, что Ванда улыбается. Растягивает и слабо поджимает губы, и ему этого более, чем достаточно, чтобы удивиться на пару секунд.       Девушка постепенно оживает, пока что-то внутри Стива пытается доказать ему, что в этом есть часть его заслуги.       Проходит больше года с момента начала их путешествия, больше шести месяцев с того странного дня в невзрачном отеле. С Максимофф связывается Вижн, из-за чего девушка словно теряет рассудок временами, стоит в центре комнаты или прижимается к стене, совсем не двигается и не моргает. Стив не хочет отпускать её в Шотландию, но эгоистичные желания никого в данный момент не волнуют.       Девушка обещает, что вернется через пару недель, сразу же, как только разберется с проблемой. Наташа хмурится, подмечая, каким взглядом Капитан провожает ведьму, исчезающую среди сотни людей в аэропорту. Романофф не задает никаких вопросов, но для себя все понимает. Странно, что она до последнего отказывалась в это верить, оправдывая каждый намек. Решая, что показалось.       ***       Спустя пять месяцев она не меняется. Все те же темные волосы, доходящие до пояса и постоянно распущенные, те же сжатые кулаки и оправданная жестокость в глазах. Когда Ванда долго использует магию, то её тело покрывает красноватая защитная пелена, сгустки кровавой энергии. Сэм с Наташей разбираются с врагами, а Стив старается находиться поближе к девушке, которая продолжает защищать андроида.       Стоит им покинуть потревоженный вокзал и оказаться на расстоянии нескольких километров от земли, ведьма тянется к Капитану и обнимает. Мужчина чувствует, что девушку все еще потряхивает от пережитого, пытается убедить Максимофф присесть и дать осмотреть рану на её ноге, но Ванда будто бы ничего не слышит. Наташа занята Вижном, Сэм управлением огромной махины, поэтому на них двоих никто не обращает внимания. Ну или все лишь делают вид, что не обращают. Роджерсу без разницы.       В Ваканде тепло, светит яркое солнце, а Максимофф чувствует себя немного неловко рядом с женщинами и мужчинами, крепко вцепившимися в копья. Она обещает Стиву, что все будет нормально. Что останется защищать Шури и что поможет Вижну, что со всем справится, потому что давно не маленькая.       Роджерс вновь вспоминает свою так опрометчиво брошенную фразу. «Ванда Максимофф – всего лишь ребенок». Стоит ему поднять голову, как он встречается взглядом с непоколебимой и уверенной в себе девушкой, готовой на все, лишь бы победить в этой войне и спасти невинных людей. Она не говорит этого прямо, но Стив знает, что Ванда пожертвует жизнью Вижна, если то будет необходимо. Пожертвует своей жизнью. Позволит выкачать из своей крови всю магию, забрать до последней капли.       После удара Таноса он чувствует сильную боль, но пытается уничтожить её, вырвать из своего тела для того, чтобы добраться до ведьмы, которая алой энергией расправляется с противниками. Ведьмы, что пытается разрушить камень Разума, сцепив зубы и игнорируя вязкую кровь из носа. Магия её не жалеет, хоть и слушается теперь свою хозяйку.       Но даже кровавое волшебство, непонятной природы мутация не может остановить инопланетного убийцу.       Роджерс не успевает помочь ей, добежать и схватить за руку, оттащить и попытаться заставить бездушную энергию камней отступить. Они оставляют его, но забирают её. Забирают и Баки, который на негнущихся ногах идет вперед, пытается что-то сказать Капитану, но замирает на полуслове. Друг исчезает, словно его кто-то стер с лица земли как ненужную вещь.       Ванда делает последний вдох и растворяется, разлетается на миллионы клеток, угасает. Красные всполохи затихают, становятся серыми, прежде чем испариться.       Стив чувствует, как крик ужаса замирает в его горле, видит слезы испуга в глазах Наташи. Мужчина до белых костяшек сжимает свой новый щит, протягивает другую руку вперед, надеясь, что реальность просто решила сыграть с ним в злую шутку, и сейчас он сможет коснуться плеча Максимофф.       Вот только теплоту магии Капитан не ощущает, как и теплоту тела самой Ванды.       Её нет. Её будто бы никогда и не было.