***
Пару часов назад сам же Саня и понятия не имел, что Федя был готов отправиться на тот свет вслед за всеми теми бесславными гопарями, которые пали в неравной борьбе с алкоголизмом. Если бы Саня знал, что недавно выпитая Федей бутылка окажется последней, он бы в жизни не позволил бы ему даже прикоснуться к ней. Но Саня этого не знал. Он шёл покупать цветы. На кладбище. Для Паши Папироса. Заядлого алкоголика в относительно недавнем прошлом, шумного, но опасного заводилы в более далёком времени и брата Сани навеки и навсегда. Алкоголь, этот проклятый алкоголь свёл его в могилу. И ведь клялся когда-то Паша, что никогда не возьмёт в рот и капли. Бедный Паша. Один хрен знает, как так получилось, что один из самых хороших монстров во всём Подзёмкине умер так глупо. Саня уже не помнил, где и когда Паша впервые попробовал алкоголь, но одно мог сказать точно: одна бутылка этого чёртового пива вбила в него дурь. Паше понравилось «угощение», и уже не мог провести без него вечер, утро и день. Паша не бухал лишь тогда, когда спал, а его последнее желание заключалось в том, чтобы развеять его прах над бутылкой. Саня эту просьбу не выполнил и в итоге прах Паши упокоился в его любимой куртке. Наверняка с той выпивкой было что-то не так. Хотя сейчас с любой выпивкой что-то не так. Жаль, что Федя этого не замечает. А может, и замечает, но не перестаёт бухать, как не в себя. И если это так, то… почему? Почему Федя добровольно принимает эту отраву, становясь на один уровень с прочей несмышлёной гопотой, совершенно не думающей о завтрашнем дне? Странный он, Федя. Любую заботу о себе он принимает за слабость: даже от Тамары — прекрасной женщины, а в прошлом — возлюбленной Азгорыча, он сбежал, вбив себе в башку мысль, что становится слишком мягким от постоянных ухаживаний. В итоге он начал насиловать себя сначала то сигаретами, то выпивкой. Он наверняка смог бы стать и заядлым потребителем наркоты, но, к счастью для Сани и к сожалению для Феди, ни в Подзёмкине, ни в остальной части города её достать невозможно. Так или иначе, Саня мог сказать одно: Федя — единственное, что у него осталось и он должен защищать его так, как сможет. Чтобы на кладбище не появилась ещё одна свежая могила с телом очередного алкаша. Но когда Саня наконец пришёл домой, то увидел мёртвое тело Феди. Верхняя половина была покрыта его собственной рвотой: свежей, а оттого вонючей и склизкой, а нижняя добавляла нотки собственного запаха в уже имеющийся отвратный букет. Саня не знал, что чувствовать. Рано или поздно это должно было произойти. Но, несмотря на то, что он бесконечно много раз прокручивал в голове эту сцену, он был абсолютно ошеломлён. Но одно он мог сказать точно: он проебался. Снова. Потому что Саня — слабак, как Федя и говорил. Прав он был, Федя-то. Жаль только, что он мёртв. Наверное, в первую очередь стоило именно омыть тело, — решил Саня, вытерев слёзы, подступившие к глазницам. Но Саня взялся за недопитое пиво, вышел в туалет, вылил его, и… …внезапно произошёл сброс.***
Сегодня Федя проснулся необыкновенно рано, сам не зная, отчего. Рядом проникновенно храпел Санёк, задевая вытянутой во всю длину рукой несколько пустых бутылок, из которых несло алкоголем. В голове было абсолютно пусто, а любые попытки вспомнить хотя бы приблизительные события оборачивались тем ещё испытанием. Но Феде стало немного понятнее, что произошло, когда он перевёл взгляд на бутылки. «Мы что, бухали? — ошарашенно подумал Федя. — Тогда почему мне не хочется сдохнуть?» И тогда, словно по щелчку пальцев, в памяти всплыл весь вчерашний день, оставшийся в совсем другом, ныне несуществующем времени, в том числе и собственная смерть. — Ублюдон, — выругался сквозь зубы Федя с тупой, вымученной улыбкой. — Это из-за тебя всё! Федя, конечно же, не упомянул, что если бы он сам не опрокидывал в себя алкоголь литрами, то остался бы жив и не помер бы такой убогой смертью. Саня даже не пошевелился. Феде захотелось плюнуть ему в череп, но он чудом сдержался. Тем более, что возникла другая, куда более важная проблема: срочно нужно выйти в туалет, поэтому он, поспешно выпутываясь из грязных, давно нестиранных простыней, со всех ног помчался туда. Отчего-то там пахло пивом, но Федя не придал этому значения, а когда закончил со своими делами… то невольно отпрянул в сторону, и неловко, чисто интуитивно дёрнул за ручку, смывая мочу вперемешку с кровью. — Саня! — вдруг в ужасе позвал Федя. Тот, судя по тому, как проскрипел матрас, тот немедленно встал и быстрым-быстрым шагом понёсся к туалету. — Что случилось? — спросил Саня, распахивая дверь с такой силой, что если бы Федя не отскочил, то наверняка заработал бы сотрясение. — Чего так долго?! — рявкнул в ответ Федя, но под затравленно-усталым, беспокойным взглядом Санька всё-таки смягчился. — Я кровью поссал, — наконец ответил он. — Что делать? Если бы у Сани были глаза, они бы расширились настолько, что выпали бы из глазниц. — Надо срочно звонить Але, — громким шёпотом произнёс Саня. — Очень и очень срочно. — Так какого хрена ты ждёшь?! — рявкнул он вновь, натягивая трусы и штаны. Саня послушно набрал номер, пропустил мимо несуществующих ушей ругань Али и Феди, который не по своему желанию тоже стал свидетелем этой односторонней перепалки, и, наконец, сообщил о главном. В трубке повисло долгое молчание, и Федя даже пожелал, чтобы Аля вновь разразилась недовольством. — Приезжайте, — наконец коротко сказала она и повесила трубку. Спустя десять минут они оказались уже у неё. Федя хотел и раньше, но Саня заставил его почистить зубы и выпить минералку, чтобы, по его словам, хотя бы отдалённо походить на человека. Сил на то, чтобы с утра организовывать очередную ссору, не было, поэтому Федя с необыкновенной послушностью приводил себя в порядок, а когда привёл, то телепортировался вместе с Саней. Там их уже ждали: что Аля, что Анна Рыбина. При виде последней Феде захотелось обмочиться прямо на месте, но ему удалось унять дрожь, когда Саня взял его за руку. — Алкашня несчастная, — бросила брезгливо Анна. — Лишь бы поднять нас с утра пораньше! — она смерила Саню долгим полным ненависти взглядом, на что тот вцепился в руку Феди ещё сильнее. Знает, гад, отчего, — брезгливо отдёрнул руку Федя. У Али с Саней были очень интересные отношения, а когда они окончились, Анне пришлось долго-долго приводить Алю в чувства. Так что то, что Анна не грохнула Саню на месте — уже чудо. Но Федя иметь дело с этим не хочет. — Н-не волнуйся, Ань, — потупила взгляд Алька. — Ч-чем раньше начнём, тем раньше закончим. Т-ты, — ткнула она пальцем в Федю. — Проходи в комнату и р-раздевайся. Снимай штаны. — Можно, я с ним пойду? — неуверенно подал голос Саня. — Сам справлюсь, — резко бросил Федя, направляясь наверх. Аля недовольно смерила Саню взглядом и засеменила крохотными шажками вслед за Федей. Саня, выждав небольшое время, пошёл за ней, стараясь не попадаться на глаз Анне. — Романтика алкашей, — только и протянула она. — Бесите даже в единственный выходной… Но то ли любопытство, то ли слабая обеспокоенность за Федю, то ли желание в скором времени надрать Сане зад, всё-таки вытолкнуло её на лестницу, прямо в кабинет Али, где над Федей уже проводили экзекуцию.***
Саня и без того весь дрожал, а когда в кабинет поднялась ещё и Анна, то он вовсе был готов свалиться в обморок. Слишком много дерьма на него навалилось за одно это утро. Слишком много. — Ну? — вдруг подал голос Федя. — Что там?! Он звучал слишком бодро для человека, который, скорее всего, болен чем-то очень, очень нехорошим. Но Алька как молчала, так и продолжила молчать. Слышно стало, как усмехнулась Анна. — Мои п-поздравления, — наконец буркнула Алька. — У тебя… камни в почках. Повисло молчание. Схватился за несуществующее сердце Саня, недоумённо почесала голову Анна. И только Федя никак не отреагировал. — Я же, это… я ж не дед, — только и протянул он спустя пару секунд. — Какие нахер камни? — Д-дед не дед, а л-лечить надо. — И как я только умудрился эту срань заработать?.. — О-оденься только, а я уж расскажу… Спустя пару минут Федя всё-таки вышел из-за простыни, неаккуратно заправив футболку в штаны. Саня устало закатил глаза, но к нему всё-таки не полез. — Ну давай, Алька, — посмеялась Анна, — заводи свою балалайку про нашего любимого алкаша. «Любимый алкаш» лишь презрительно взглянул на неё, перевёл глаза на Саню, и, не убирая презрения с лица, плюхнулся рядом. — С-скажи, что ты в-вчера делал, — обратилась она к Феде. — Вчера я, кажись, бухал весь день, потом посрался с Саней не помню отчего, но сдаётся, — перевёл глаза Федя на Саню, — что он первый начал, а потом я пришёл домой… и, кажется, проблевался и помер. У Сани расширились зрачки, а руки начали невольно искать таблетки, обязательно спрятанные где-то в потаённых глубинах карманов. Аля и Анна остались абсолютно равнодушными, разве что последняя немного усмехнулась. — А потом я очнулся, как ни в чём не бывало, вышел и поссал кровью. Вот и всё. Анна начала откровенно улыбаться и Сане показалось, что сейчас он готов на всё, чтобы стереть эту издевательскую лыбу. — Это всё объясняет, — задумчиво изрекла Аля и, обведя взглядом всех присутствующих, начала: — Д-думаю, о решительности и сбросах мы все уже знаем, — начала она издалека. Анна чуть не сплюнула в сторону, она вместе с Саньком гораздо лучше всех остальных монстров и прочих гопарей прочувствовала эту силу, когда им всё-таки пришлось объединиться и попытаться изловить Федю, чтобы вернуть домой к матери — Тамаре. Разумеется, у них ничего не вышло: едва им удавалось придумать очередной план и успешно поймать Федю, так тот тут же отматывал время назад. В итоге что Анна, что Саня, что Федя так устали от этих бесконечных игр, что последний пошёл на компромисс, согласившись жить с Саней. От этого приятного со всех сторон воспоминания невольно скривился и сам Саня вместе с Алькой: ей тоже пришлось выслушивать жалобы подруги по поводу того, какой же Федя на самом деле говнюк. Сам Федя, должно быть, поняв, что думают именно о нём, победно усмехнулся, на что Саня лишь сочувственно положил руку ему на плечо, на что Федя тут же попытался её с себя сбросить. — К-конечно, не стоит так явно об этом говорить, — сначала смущённо начала Аля, но под ободряющим взором Анны продолжила куда более уверенно. — Н-но у меня есть подозрения, что эта болезнь как-то связана с одним… как выяснилось, н-не совсем вымышленным заболеванием… — Так каким же? — гаркнул нетерпеливо Федя. — Я-я не знаю её точного н-названия, но её с-симптомы заключаются в том, ч-что после каждой с-смерти с телом п-происходят некоторые… и-изменения. Например, на коже н-начинают расти цветы… — она ненадолго замолчала, долгим-долгим взглядом посмотрев на Федю, словно представляя себе, какие бутоны могли бы из него появится. Анна брезгливо отодвинулась от больного, а Саня наоборот, попытался прижаться к нему всем телом, за что получил довольно сильный тычок в бок. — И-или же, в твоём случае, почки начинают з-заполняться к-камнями. Саня вновь схватился за несуществующее сердце. — Ну охуеть теперь, — подвёл краткий вердикт Федя. — И что теперь с этим делать? — П-постараться не умирать… и завязать с выпивкой. Саня кивнул, словно обещая, что об этом он позаботится, несмотря ни на какие уговоры Феди. — Не думаю, что у него это получится, — недовольно протянула Анна. — Такого алкаша, как он, исправит только могила… Санс злобно взглянул на неё, но Анна лишь усмехнулась ему. — Я буду первой, кто станцует на могиле твоего дружка, — рассмеялась она, но замолчала, едва стоило Але перевести на неё усталый взгляд. — Ой, ля-я-я, — протянул Федя, наконец поднимаясь и уходя, — да идите вы все нахер… Саня нахмурился и помчался за ним вслед. — Как думаешь, ему удастся вылечиться? — спросила Анна, убирая ухмылку с лица. — С-сомневаюсь, — вздохнула та. — Эта ситуация о-очень напоминает о-один комикс… — Дай угадаю. Там все умерли? — Н-нет… только главная г-героиня… — Смотря на этих алкашей, я готова поставить, что в итоге откинутся они оба, — пожала плечами Анна. — И тебе совсем не жаль их?.. — Нет, — ответила та. — Насрать на них. Главное, что ты останешься. И я останусь. И нам будет хорошо. Аля не смогла найти, что ответить: всё желание вступиться хотя бы за Федю, который всяко причинил ей меньше зла, чем Саня, у неё куда-то пропало.***
— Я уже говорил, что ты редкостный долбоёб? — гневно бросил Федя, когда Саня начал спешно бегать по квартире в поисках алкогольной заначки, которая, как он был уверен, обязательно имелась у Феди. — Ты что, забыл, с кем имел дело? Да эти сумасшедшие суки сами будут только рады покуситься на моё пиво! Саня ничего не отвечал. Чутьё подсказывало ему, что он очень и очень близок к своей цели. К сожалению, постоянное мелькание Феди рядом совсем не помогало, а когда он начал толкать Саню и материться ещё сильнее, он понял: он близко. Чтобы Федя не мешал, пришлось с помощью магии прижать его к стене, что, впрочем, не мешало ему орать, как резанному. Но Саня в своих поисках был неумолим. Тайник оказался прост: нужно было всего лишь отодвинуть маленький непонятный портретик, нащупать очертания и с силой потянуть на себя. На то, чтобы докопаться до этого тайника, пришлось полчаса переворачивать всю квартиру вверх дном. Но результат того стоил. В тайнике Саня всё-таки смог найти несколько десятков полных бутылок пива и водки. Он сразу понял, что нужно сделать, но он опасался, что не сможет перенести за раз столько бутылок. Если он захватит хотя бы половину, это будет уже успех… Со всех сил, что у него ещё остались, он телепортировался в туалет, открыл все бутылки и поспешно вылил их содержимое в унитаз. Феде, судя по всему, удалось выбраться, и теперь он начал колотить в дверь, выкрикивать проклятия, обещать, что лично свернёт Сане шею, если он посмеет смыть алкоголь… но тот лишь качал головой и пытался утереть слёзы в ответ. Федя настолько опустился, что был готов пить даже из унитаза. — Если ты не откроешь, я покончу с собой, — вдруг сказал он спокойно. Но этого хватило. У Сани начали трястись руки. Федя вполне мог бы это сделать. Вполне мог. Вот настолько далеко он был готов зайти, чтобы получить хоть каплю этой отравы?.. — Скажи, Федь, — устало выдохнул Санёк, прислонившись к двери. — И нахрена это тебе всё? Он помолчал десять секунд. — Это всё ради тебя, Саня. Если бы он не знал Федю, то наверняка открыл бы дверь, впустил бы его, попытался поговорить. Его рука почти потянулась к замку… но Саня тут же отдёрнул её. С Федей никакие разговоры уже не помогут, да и не смогут помочь. Никогда ещё звук смывания воды не казался Сане таким приятным. Жаль только, что полный горя и отчаяния крик Феди заглушал его. Приходилось напрягать все силы, чтобы не слышать его, но Сане пришлось прервать свои потуги, только для того, чтобы услышать, как медленно раскрывается дверь… и как его собственный хрупкий череп сталкивается с лезвием ножа. Но Саня так и не повернулся, уже не услышав, как следом оно вошло Феде в висок.***
Утро очередного «вчерашнего» дня встретило Саню пощёчиной. Сильной такой, ощутимой, крепкой… с непривычки он даже подумал, что сейчас помрёт, но когда его начали, видимо, поняв, что этого недостаточно, чтобы пробудить, трясти за футболку, то понял, что всё ещё жив. — Дебил, придурок, говна кусок… — тряс его, как выяснилось, всё-таки Федя. А кто же ещё? — Тихо, тихо… — потянул руки к его щекам Саня, желая хоть немного успокоить, но тот вырвался. — Не трогай меня, пидорас чёртов! — гаркнул он. Федя тряхнул головой, побежал куда-то, а когда вернулся, то в руках у него оказалась неоткрытая бутылка. Почему-то Санс смутно почувствовал, что, вообще-то, её нужно срочно выхватить и вылить содержимое куда подальше, но не до конца пробуждённое сознание никак не могло понять, почему Федя теперь одним махом пытается одним могучим глотком выдуть целую бутылку водки. И когда он каким-то чудом закончил, то изрёк глубоким, утробным, каким-то страшным голосом: — Обломись… Саня… Он попытался сказать что-то ещё, но у него не осталось никаких сил и он свалился прямо на постель без всяких чувств. Саня, ощутив какое-то смутное любопытство, взял бутылку в руки и прочитал, что срок годности алкоголя истёк ещё полгода назад. Когда Саня побежал за тазом, то… …проснулся вновь. Но теперь не пощёчина и даже не ор пробудили его от некрепкого сна. Теперь до его несуществующих ушей донеслись хрипы. Саня хорошо знал их. Также хрипел и Паша перед смертью. Теперь, похоже, сейчас к нему присоединится и Федя, — с какой-то бесконечной точкой подумал Саня. — Что… что случилось? — ошарашенно произнёс он, смотря за тем, как Федя безвольно и рвано дышал. — Почки… почки… — тихо простонал он. — Камни в почках… Сразу же в памяти всплыли почти забытые воспоминания о том, как Аля зачитывала ему диагноз. Она наказала ему перестать пить… но Федя оказался слишком, слишком упрям. Даже в пьянстве, даже в смерти он по-прежнему стоял на своём… а нахрена? Чтобы всё закончилось именно так? Чтобы он так бесславно подыхал здесь? — И зачем это всё?.. — устало простонал Саня. Эпоха уходила из-под его пальцев, а он даже и не пытался удержать её. — Зачем, Федя?! — вдруг прокричал он, вложив в этот крик все силы, что у него только были. — Зачем?! Тот лишь повернул зеленоватую голову в сторону, издал очередной хрип, и посмотрел на него полным презрения взглядом. Но теперь в нём читалось что-то ещё, чего во взгляде Паши не было. — Это всё было… ради тебя, Саня… — наконец ответил он тихо. — То есть ты… — тихо, но злобно начал скрипеть Саня, — хочешь сказать… что довёл себя до такого состояния… из-за меня?.. — Да, гондон ты эдакий, — с вызовом ответил Федя необыкновенно твёрдо и громко для того, кто вот-вот помрёт. — Мне… мне нравилось бесить тебя. Нравилось доставать тебя, нравилось… — он кашлянул, отхаркивая что-то зеленоватое, и Саня ощутил какое-то смутное желание харкнуть ему в лицо. — Но теперь, походу… всё… Саня лишь присел, закрыв лицо костлявой рукой. Он не хотел, чтобы Федя увидел его слёз, потому что именно их, судя по всему, он и добивался. Жаль только, что до Сани только сейчас это дошло. — Но знай… — похрипел Федя следом. — Я, походу… всё-таки любил тебя… Он улыбнулся, но так криво и вымученно, что Саня аж вздрогнул, убрав кисть с лица. — Слабак ты… Федя безжизненно упал на подушку и продолжил рвано дышать. Саня не знал, убил ли его, когда вонзил кость ему в голову, но спустя несколько минут на трупе Феди появился небольшой свежий слой пыли.***
— Я же говорила, что в итоге помрут они оба! — засмеялась Анна. Прошло несколько недель. Тело Феди было решено сжечь и развеять по ветру, но могилу всё равно решили создать: за это вступилась Тамара, о которой теперь тоже ничего не было слышно. Возможно, что и она отправилась вслед за единственным сыном. Аля не могла найти нужных слов. У неё были свои счёты с Саней, но она никогда не желала ему смерти. Тем более такой. — Г-говорят, пыль Сани нашли на теле Феди… — Да-а-а, — только и протянула Анна. — Этот гондон даже сейчас умудрился выкрутиться! Аля лишь недоуменно взглянула на неё. — Теперь эти два придурка всегда будут вместе. Вместе с Пашей Папиросом. Помнишь этого долговязого? Он первый спился из их компании. Аля лишь кивнула. — А… а н-нам что т-теперь делать?.. Анна лишь положила руку ей на плечо. — Жить дальше.