Всё хорошо, Паучок

You seem so strong My arms will hold you Keep you safe and warm This bond between us Can't be broken I will be here Don't you cry 'Cause you'll be in my heart Yes, you'll be in my heart From this day on Now and forever more ♫ Phil Collins – You'll Be in My Heart

Тони вздрогнул от какого-то движения рядом. Роуди стоял прямо около него, протягивая стаканчик с кофе, который, судя по всему, сварили только что. Старк кивнул с благодарностью, забирая его из рук друга и слегка пододвигаясь на узком диванчике, который за эту ночь успел проклясть сто раз: кто вообще придумал поставить настолько неудобную мебель в медицинском корпусе. — Поспать не хочешь? — Роудс опустился рядом, его металлический каркасный протез вёл себя совершенно бесшумно, и в другой ситуации Тони мог бы отметить это, делая вид, что ему очень нужна похвала, но не сейчас. — Не усну, — Железный человек отхлебнул кофе и поморщился от его крепости, но понимал, что иначе нельзя. — Пытался. — Ты же понимаешь, что не виноват? Старк молча уставился на стаканчик с кофе, зная, что у него нет ответа на этот вопрос. Точнее, есть, но не тот, который бы устроил хоть кого-нибудь из его окружения. Он был виноват. Он знал об этом. Он не хотел, чтобы его разубеждали, потому что никакого толку от этого не будет, он был виноват так сильно, что руки тряслись, стоило вспомнить вчерашний день. Если бы не таблетки, горсть которых Тони запил стаканом воды, чтобы успокоиться, он бы и кофе сейчас благополучно расплескал. Роуди покачал головой: — Ты и так защищаешь его от всего, от чего можешь. Один эпизод не ставит на тебе крест. Оклемается. — Да, наверное, ты прав, — Старк медленно поднёс стаканчик к губам, контролируя его как будто больше взглядом, потому как дрожь постепенно возвращалась. — Слушать меня ты не собираешься, правда? — Я не знаю, Роуди. Я просто не знаю. Он всё-таки отставил кофе на столик, быстро потирая лицо ладонями и тут же сцепляя их в замок, на который опёрся подбородком. Тони смотрел прямо перед собой, чувствуя сильную руку на плече: Джеймс просто положил ладонь, слегка сжимая пальцы, и Тони был ему благодарен за этот жест. Он помогал оставаться в реальности. Ссадины на лице болели, точнее, ныли, как и синяки по телу, но это было мелочью, действительно мелочью, Старк позволил себя осмотреть и даже кое-что обработать, но не более того. Он считал, что не просто не пострадал, а что должен был пострадать — по крайней мере, это было бы справедливо. Лучше лежать в соседних палатах, чем ждать в коридоре. Желудок никак не мог определиться с тем, что ему надо. То требовал еды, жалобно воя и прилипая к позвоночнику (по крайней мере, ощущения были именно такими), то отправлял Тони в уборную, заставляя рвать пеной, потому что больше было просто нечем. Вот и сейчас Железный человек прижал ладонь ко рту, чувствуя, что и кофе, кажется, просится обратно. — Тебе надо отдохнуть, — Роуди сильнее сжал его плечо, потянув на себя и заставляя откинуться на спинку дивана. — Ты очень плохо выглядишь, чувак, очень плохо. — Я не могу уйти, — Тони послушно развалился на диване, укладывая затылок на обивку. — Я должен быть здесь. Кому должен и зачем — объяснить он бы не смог. Просто знал, что сойдёт с ума, если что-то случится в его отсутствие. Лучше быть здесь, лучше всё контролировать самому, Тони просто не был готов потерять того, за кого отвечал, и ему сто раз могли повторить, что он не был виноват, но Старк знал точно: это его промах. Промах, который может стоить слишком дорого. Тони очень хорошо помнил каждую секунду того жуткого момента, когда чуть не потерял своего Паучка. Он видел, как Носорог сбивает Питера — и тут же ударяет снова, пользуясь тем, что тот оглушён; как щупальца Доктора Осьминога крепко хватают его за ноги и за руки, не давая вырваться сразу, буквально распиная Человека-Паука; и, наконец, как Скорпион своим смертоносным жалом прожигает дыру в костюме, который казался непробиваемым — и как из его хвоста выскакивает лезвие, выскакивает и пронзает Паркера. И всё это лишь потому, что Питер отвлёкся, отвлёкся на доли секунды, услышав звук, с которым рухнул костюм Железного человека, пострадавший от прицельного удара Шокера, и этого мига хватило, чтобы враги смогли объединиться. Конечно, Старку потребовалось совсем чуть-чуть для перезапуска систем, за эту ночь он уже успел придумать, как оградить новые модели от подобных неловких ситуаций — и как усовершенствовать старые, но… Но тогда этого удара было достаточно, чтобы вывести его из строя, и времени, которое заняло возвращение, злодеи не теряли, выполняя приказ Амбала. Тони до вчерашнего дня и не слышал особо об этом человеке, а теперь мечтал стереть его в порошок. Это было не так просто, как казалось на первый взгляд, но Старк знал, что найдёт способ отомстить. Эти шесть человек… Нет, они не были людьми, они были убийцами, каждый со своей историей: Носорог, Доктор Осьминог, Шокер, Мистерио, Хамелеон и Скорпион — они все в своё время отправились за решётку стараниями Человека-Паука, который мог справиться с каждым по одиночке, но в поимке минимум троих Тони ему помогал. Доктор Осьминог, Носорог и Мистерио отправились в тюрьму объединёнными усилиями, но, откровенно говоря, Старк уже и думать про них забыл, считая, что из места, где их держали, сбежать невозможно. И это было действительно невозможно — без помощи извне, а она нашлась. Тони не знал, как всё было, но полагал, что Питер оценил свои силы максимально объективно и предпочёл перестраховаться, отправив короткий S.O.S. Железному человеку, на что сам Старк среагировал мгновенно. Теперь он не мог не думать о том, что сделал только хуже, что отвлёк Паучка в тот самый момент, когда ему отвлекаться было никак нельзя. Стоило взять с собой Роуди или прихватить хоть какое-то техническое усиление, но нет, Тони почему-то был уверен, что вдвоём они вполне справятся… А в итоге Старк увидел, как Питеру вогнали огромное лезвие прямо в грудь — буквально за секунду до того, как костюм заработал в полную силу. Да, Тони справился с ними один. Со всеми шестерыми. Разбросал, словно кукол, без пощады и промедления. Он успел связать каждого, едва сдержавшись, чтобы не прикончить, а потом подхватил Паучка, добираясь до базы с какой-то нечеловеческой скоростью и на лету запечатывая рану, сразу передавая его в руки докторов. Тони боялся засыпать ещё и потому, что знал: ему приснится Питер. Питер, теряющий сознание в его руках, Питер, который держится, но всё-таки шепчет такое детское и трогательное: «Мистер Старк, я не хочу умирать…». Этот голос всё ещё звучал в голове у Тони, которому казалось, что теперь будет слышать его всегда. Операция, долгая, тяжёлая, бесконечные разговоры о том, как Питеру повезло: был бы он хоть чуть-чуть меньше Пауком, он бы не выжил. Лезвие повредило лёгкое, но оно подлежало восстановлению, главное — не задели сердце. И всё-таки Паркер был без сознания в стабильно тяжёлом состоянии, весь обвешанный трубками и проводами, которые это самое состояние и контролировали. — Слушай, Тони, — Роуди чуть наклонился к нему, внимательно вглядываясь в бледное, уставшее лицо. — Есть много вещей, которые мы можем изменить, но ещё больше от нас не зависят. И это, — он постучал пальцем по своему протезу, — тоже от нас не зависело. Ты бросился ему на помощь и помог. Без тебя там его могли убить вовсе. Старк вздрогнул при мысли о том, что Питер мог проигнорировать его наказ и снова, как в случае с тем злосчастным поездом, броситься в бой в одиночестве. Но они сблизились, действительно сблизились, и вроде как теперь Паркер понимал, что он не один и что просто не имеет права собой рисковать. Паучок попросил о помощи человека, который обещал всегда быть рядом, и закончилось это тем, что Тони сидел в коридоре у палаты, внутри которой Паркер боролся за жизнь. Он подвёл своего Паучка. Обещал защищать и беречь, но подвёл его — и не мог себе этого простить. Старк знал, что могут ему сказать: что он нашёл живую игрушку, чтобы поставить интересный эксперимент, но каждый, кто допустил бы такую мысль, был бы в корне не прав. Тони двигало не любопытство и не жажда научных открытий. Он бы с большим удовольствием подставился под удар, если бы успел, но он не успел. — Иди прими душ, я попрошу, чтобы сюда принесли пару сэндвичей, — Роудс хлопнул его по плечу и поднялся, рывком заставляя Старка встать на ноги. — Если не хочешь пропустить момент его пробуждения, тебе надо взбодриться. — А если… — Никаких «если», — Джеймс прищурился. — У тебя есть двадцать минут, вряд ли твою любимую курицу смогут приготовить быстрее. …Тони и переоделся, и поел, и даже позволил доктору ещё раз осмотреть себя на предмет повреждений. Несколько гематом вызывали вопросы, но Старк только отмахнулся, его мозг был занят совершенно другим. У палаты, в которой лежал Питер, его уже ждала Мэй Паркер, она же тётя Мэй, которой он как-то должен был объяснить, что произошло. Она стояла у широкого окна в комнату, наблюдая за племянником — единственным родным человеком, который у неё остался. Железный человек мог быть бесконечно смелым в сражениях с суперзлодеями, но перед подобными разговорами ему всегда хотелось выпить, и Тони очень жалел, что не может этого сделать. Он вдохнул, выдохнул и направился к миссис Паркер, даже стараясь улыбнуться и сделать голос пободрее: — Доброго дня, вы сегодня отлично выгля… Звонкая пощёчина оборвала приветствие, и Тони остановился рядом, так и оставив, как было, руки перед собой, сложенными ладонь к ладони. Он вздохнул и повернул голову, смотря в полные праведного гнева глаза тёти Питера. — Заслуженно, — теперь Старк был серьёзен и спокоен, от вымученной весёлости не осталось и следа. — Он выкарабкается. Я вам обещаю. — Мне сказали, к нему нельзя, и я понимаю, почему, — голос миссис Паркер чуть подрагивал, но держалась она просто отлично. — У моего мальчика из груди торчит огромная трубка. Из него всего торчат трубки. И он без сознания. Если с Питером не будет всё хорошо, вас, мистер Старк, ни один костюм не спасёт. Вскрою, как консервную банку. — Очень надеюсь, что к этому моменту я уже буду мёртв, — Старк попытался было отшутиться, но снова стал серьёзным, поймав ещё один взгляд. — Всё будет хорошо, миссис Паркер. Он сильный мальчик. — И не заслужил такого наказания, как вы. Она ушла, хотя было видно, как хочет остаться. Тони был готов поклясться, что на доли секунды уловил во взгляде тёти Питера сочувствие, но, судя по всему, она не позволила ему прорваться, решив до конца оставаться суровой и строгой. И он её понимал — и не мог осуждать. Сам себе Старк пообещал позвонить ей сразу, как Питер придёт в себя, это будет меньшим, что он может сделать. День был долгим и бесполезным. Тони слонялся по коридору, сидел на диване, слонялся снова, попытался принести ноутбук, чтобы поработать, но голова целиком и полностью была занята мыслями о Питере. Доктор в очередной раз заверил его, что всё точно будет хорошо, но, пока Паучок не придёт в себя, Старк не собирался расслабляться. Он начал задрёмывать, сидя на диване и прислонившись затылком к стене, когда что-то заставило распахнуть глаза. Тони вскочил на ноги тут же, в один прыжок оказываясь у окна в палату и задерживая дыхание, но разочарование накрыло его тут же. Ничего. Питер всё ещё лежит неподвижно, и в тишине (и темноте, солнце уже село, погрузив всё во тьму) только прибор отсчитывал пульс мерным пиканьем. Старк уже собирался вернуться на диван — и вернулся бы, если бы не одно крохотное движение, такое незаметное, что его мог бы пропустить кто угодно. Кто угодно, но только не Тони. Он быстро огляделся, надеясь, что никто не вздумает ему помешать, потому что устраивать скандалы прямо на базе Мстителей совершенно не хотелось. Толкнув дверь палаты, Железный человек вошёл, чувствуя, как сердце падает куда-то вниз. Из коридора всё было видно достаточно чётко — и всё же не так, как оно было на самом деле. Питер, его маленький Питер лежал на больничной кровати, лежал без движения и утыканный приборами, как будто его хотели превратить в киборга. Тони сглотнул, заставляя себя не отводить взгляд и даже не думать о том, чтобы сбежать. Если виноват — конечно, виноват, никаких «если» — тем более нужно быть рядом. Старк пододвинул стул и сел у кровати, предельно осторожно беря ладонь Паркера в свою. Он знал, что ему нельзя здесь быть, но видел, точно видел, как пошевелились пальцы — разве можно было оставить Паучка одного? Тони поразился тому, какая у Питера лёгкая, невесомая рука. Неужели она действительно принадлежала Человеку-Пауку, дружелюбному соседу нью-йоркцев и грозе преступников всё того же Большого Яблока? Старк наклонился, осторожно касаясь её губами, сжимая совсем чуть-чуть, боясь сделать больно. Он думал о том, как кричал на Питера тогда, несколько месяцев назад, как испугался, увидев его порванный костюм, как пообещал себе защищать этого мальчика любыми силами, и вот… Быстрая слеза скатилась по переносице, капая прямо на кожу Паркера, и Тони поспешно стёр её, словно стыдясь. — Мистер Старк, — голос был слабым и едва различимым, но Железный человек тут же вскинул голову, не веря своим глазам; Питер с трудом приоткрыл веки, смотря затуманенным взглядом, но сразу узнавая того, кто был с ним. — Я, кажется, снова подвёл вас… Простите… — Всё хорошо, я здесь, — уголки губ Тони дрогнули, он пытался улыбнуться, но не мог, потому что ещё не до конца осознал, что случилось. — Вы сердитесь?.. — Паркер шептал, пока сил на большее ему не хватало, но и этот короткий вопрос заставил сердце Старка сжаться так сильно, словно оно само испугалось, что может испытывать такую нежность. — Нет, малыш, конечно, нет, — он проговорил это быстро, издав короткий смешок на то, как Паук едва заметно поморщился, даже в таком состоянии он возмущался на «малыша». — Я не сержусь, но тебе придётся убедить меня, что ты готов к новому костюму. Скоро выздоровеешь, да? Готов скакать по спортзалу? — Всегда готов, — Питер попытался улыбнуться, а Старк почувствовал, как пальцы Паучка слабо сжали его руку — и поспешно ответил тем же, перехватывая ладонь крепче и давая понять, что он рядом. — Только не уходите… — Вот и замечательно, — голос Тони дрогнул, а он сам протянул вторую руку, осторожно касаясь волос Питера, поглаживая их мягко и бережно, чувствуя, как много для него значит этот мальчик и обещая себе, что больше никогда его не подведёт. — Я здесь. Всё хорошо, Паучок.