Венера в мехах

У него на белой шее чокер от Луи Ви. Вьется змеей, обхватывая вплотную. Плечи острые и гладкие, обнажаются, когда рыжий мех съезжает вниз. Шуба нараспашку, в отличие от души. Глаза скрыты за очками от Гуччи, и челка грациозно уложена на бок. И весь он — грация во плоти. Когда изгибается всем телом, потягиваясь. Когда отлепляется от стены и, покачиваясь, идет вперед. Губы, блядские, тонкие, созданные для греха, изгибаются в усмешке, обхватывая трубку вейпа. Выдыхают вместе с приторно-сладким ароматом карамели: — Хочешь купить? Ваня смотрит неотрывно, сглатывает тяжело и уже не помнит, зачем он в этот переулок вообще свернул. Темные очки немного съезжают вниз, и Ваня падает в омут чужих глаз. Темных и призывно блестящих. Ваня пропадает. Он приходит в себя уже в номере какого-то третьесортного отеля. Фаллен, — это имя выдыхают все те же блядские губы, — смотрит призывно и внимательно. А потом снова прячется за черными стеклами брендовых очков. Его пальцы задевают Ванино бедро, когда он проходит мимо. Обдает жаром и напряжением, таким острым и резким, что в комнате разве что искры не летят. Фаллен с кошачьей грацией приземляется в покоцанное кресло с обивкой из дешевого кожзама. Он выглядит слишком дорого для этого места. Слишком нереально, но при этом вписывается сюда до одури идеально. Дорогая киса. Ваня замирает на пороге нелепой несуразной статуей, чувствуя себя, как никогда лишним. Не знает, куда деть руки, как встать и что сделать. Будто разом забыл, как себя вести в таких ситуациях. У Фаллена на губах усмешка. На его губах — уверенность в себе и желание. Ваня чувствует его даже через разделяющее их расстояние. Ваня вообще чувствует что-то странное, находясь рядом с Фалленом, но не может дать этому определение. Ему просто страшно давать этому определение. Фаллен раскидывается в кресле, как у себя дома, сползает ниже и широко разводит ноги. Он весь — блядское желание. Бог похоти и разврата. Даже не так. Хуже. Он — богиня, настолько прекрасная, что у Рудбоя перехватывает дыхание. Фаллен манит его пальцем, снова затягивается вейпом, а Ваня послушно идет к нему, как ягненок на заклание. — На колени, — шепчут губы искусителя. Ваня медленно опускается перед Фалленом на колени, жадно вдыхает густое облако пара, срывающееся с карамельных губ его персонального искушения. Фаллен улыбается довольно, протягивает руку и гладит Ваню по голове. Тот подается навстречу, как слепой котенок. Ваня не знает, что заставляет его подчиняться этому хрипловатому голосу и изгибающимся в блядской ухмылке губам. Он совершенно не понимает, что удерживает его в этой комнате. Но уйти Ваня тоже не может. Сладкое горячее дыхание обжигает губы. Ваня дышит через раз. Вдыхает резко и замирает, дожидаясь пока чужой запах расползется по легким, впитается глубже. Фаллен действует похлеще любых сигарет. Фаллен отстраняется резко, за мгновение до поцелуя. Смеется тихо, снова вдыхает дым, как Ваня вдыхает его. Рука сжимается на Ваниных волосах, держит крепко, но не до боли, а потом пальцы обводят податливые пухлые губы. — С такими губами только сосать, — смеется Фаллен, оттягивая нижнюю губу большим пальцем. В голове Рудбоя это звучит как призыв к действию. Он, чуть качнувшись, подается вперед, обхватывает палец губами и втягивает его в рот. Пальцы у Фаллена безвкусные, но горячие, Рудбоя ведет от происходящего. Становится до одури жарко, и где-то на задворках сознания мелькает мысль, что по-хорошему сосать должен Фаллен. Но эта мысль надолго не задерживается, потому что Ваня чувствует, что все происходящее сейчас — правильно. Именно так и должно быть. Он прикрывает глаза, укладывая ладони на гладкие коленки. — Умница, — одними губами шепчет Фаллен, отнимает пальцы и расстегивает свои неприлично короткие шорты в облипку. И снова притягивает Рудбоя к себе. — Продолжай. Рудбой даже не думает ослушаться, послушно вбирает в рот напряженную плоть и сосет, старательно работая языком. Пахнет от Фаллена чем-то терпким и сладким. Ваня прикрывает глаза, обхватывает губами плотнее и активнее двигает головой, хотя никогда особо не был умелым в отсосе. Фаллена, похоже, все устраивает. Он сгибает одну ногу в колене и закидывает ее на подлокотник кресла, голову откидывает назад, прогибаясь так картинно и в то же время естественно, будто позирует для камеры. Ваня уверен, что в кадре Фаллен смотрится ничуть не хуже, чем сейчас вживую. Стонет он также громко и несдержанно, будто напоказ, сгребает волосы Рудбоя в кулак и с удивительной настойчивостью заставляет его заглотить глубже. Ваня давится слюной, членом, но не сопротивляется, послушно утыкается носом в лобок и подставляется под короткие толчки, когда Фаллен грациозно вскидывает бедра в его горячий рот. Все заканчивается быстро и неожиданно. Рудбой просто оказывается на заднице между разведенных ног Фаллена, слизывает чужую сперму с губ и тяжело сглатывает вязкое и густое. На языке горчит, и это, видимо, отражается у него на лице, потому что Фаллен смеется, пальцем стирает капли спермы с уголков губ и целует Рудбоя, вновь насыщая своей приторной сладостью. Рудбой задыхается от возбуждения, с мучительным стоном сжимает свой стояк через плотную ткань джинсов, но почему-то никак не решается просто завалить Фаллена на кровать и, наконец, получить то, за чем пришел. Фаллен тоже не торопится. Он сидит, склонив голову набок, открытый и чертовски сексуальный. Завернутый в меха. Его обнаженная кожа призывно блестит в тусклом свете уличных фонарей. Полумрак комнаты скрадывает очертания предметов, сосредотачивая все внимание лишь на Фаллене. Рудбой смотрит завороженно, облизывается и, не выдержав, подается вперед, покрывая острые коленки поцелуями. Его губы скользят по внутренней стороне бедра, обжигают своими прикосновениями низ живота. Фаллен одобрительно стонет, снова запрокидывает голову назад и даже разводит ноги шире, подставляясь под ласку. А потом вдруг резко стягивает с себя очки, перехватывает взгляд Рудбоя и припечатывает томным, но безоговорочным: — Раздевайся. У Вани дрожат руки, когда он избавляется от своей толстовки и джинсов. Пальцы путаются, постоянно соскальзывают с пуговиц на ширинке, но Фаллен его не торопит. Только когда Ваня оказывается перед ним совершенно обнаженным, улыбается предвкушающе и кивает на кровать. Ваня без вопросов укладывается спиной на холодные простыни и ждет. Он ждет, пока Фаллен медленным, тягучим движением поднимается с кресла. Ждет, пока тот, плавно покачивая бедрами, скидывает с себя шорты и нижнее белье. Ждет, пока забирается на кровать, но не сдерживается, когда коленки Фаллена задевают его бедра, и пытается притянуть его ближе к себе. Фаллен резко шлепает его по ладоням. — Руки, — предупреждает он и сам седлает бедра Рудбоя, потираясь о его болезненный стояк своей задницей. Мех шубы щекочет Ванины голени, Фаллену очевидно жарко, он позволяет шубе соскользнуть еще ниже с его плеч, а потом ловко выпутывается из мехов и приникает к телу Рудбоя своим. На нем нет ничего, кроме блядского чокера, и Ване хочется сорвать эту вещицу, оставив вместо нее след от своих губ. Ему хочется опрокинуть Фаллена на спину, вжать в постель и пометить каждый сантиметр его тела собой. Но еще больше Ване хочется подчиниться хрипловатому, тягучему голосу и этим ухмыляющимся, умелым губам. Ваня не понимает, что с ним происходит. Фаллен извивается на его бедрах, прогибается в спине, вновь и вновь позволяет члену Рудбоя проехаться между своих ягодиц, но не опускается на него. Рудбой стонет от разочарования, нетерпеливо вскидывает бедра и снова, забывшись, тянется руками к бедрам Фаллена, чтобы наконец-то войти в желанное тело. Фаллен снова болезненно бьет его по рукам. — Я предупреждал, — недовольно выдыхает он и тянется куда-то вниз, к брошенной на полу одежде. В его руках скользит черный кожаный ремень, а внутри у Рудбоя что-то закручивается в тугой узел, дыхание перехватывает. Он вскидывает на Фаллена непонимающий взгляд, но не успевает ничего сказать. Спокойный, уверенный голос прерывает его. — Вытяни руки вперед. Рудбой переводит взгляд с ремня в чужих руках на спокойное лицо Фаллена. Тот чуть ухмыляется уголками губ, смотрит терпеливо и томно, а потом медленно проводит языком по своим губам. И голос его понижается до соблазнительного шепота. — Мне повторить? Зачарованный этим голосом, Рудбой послушно вытягивает руки перед собой и даже не дергается, пока его запястья туго оплетает кожаная удавка. Фаллен плавно, но настойчиво вздергивает его руки вверх и закрепляет у изголовья кровати. Сжавшаяся внутри Вани пружина закручивается еще сильнее, так что ему становится трудно дышать. Это чувство бьет по нервам не хуже возбуждения. — Другое дело, — удовлетворенно шепчет Фаллен. Он замирает на несколько секунд, бесстыдно выставляя напоказ свое соблазнительное тело, заставляя Рудбоя кусать губы от невозможности что-либо сделать, а потом неожиданно растекается, подобно магме, по всему телу. Ваня чувствует губы Фаллена, его руки, пальцы, его тело буквально везде. Его сносит волной обжигающей страсти, ласки такие неуловимые и в то же время точные, что Ване всерьез кажется — он вот-вот сойдет с ума. А Фаллен, будто издеваясь, умудряется ласкать его везде, кроме самого чувствительного места. Когда Фаллен прихватывает зубами его сосок и оттягивает, Рудбой задушено вскрикивает. Он уже готов кончить, но ловкие пальцы резко пережимают его член у основания, и выходит лишь разочарованно, почти жалобно вздохнуть. — Кончишь, когда я тебе разрешу, — ухмыляется Фаллен. А потом Ваня чувствует, как по его члену раскатывают резинку и на лобок скатываются прохладные капли смазки. Он закусывает губу до крови, жадно ловит взглядом каждое движение Фаллена и умирает в очередной раз за этот вечер, когда тот наконец насаживается на него, принимая в себя полностью и насаживаясь до упора. Фаллен упирается ладонями в Ванину грудь и крутит бедрами, сжимается и творит что-то невероятное, окончательно лишая Рудбоя остатков разума. Ваня возбужден настолько, что ему хватает пары движений бедер, чтобы слить, но Фаллен сжимает его в себе так сильно, что становится почти больно. - Пожалуйста, - с губ срывается позорный шепот. - Я больше не выдержу, пожалуйста. Рудбой готов умолять, у него в уголках глаз собираются слезы, он дергается в своих путах и воет, как раненый зверь. Фаллен заводит руку за спину и сжимает его яйца, потом ласково поглаживает, второй рукой утешающе гладит по низу живота, и наконец шепчет заветные слова. - Хороший мальчик, кончай. Рудбоя ебашит с такой силой, что на какое-то время он перестает дышать. Его выгибает дугой, почти подбрасывает на кровати, и еще с минуту мышцы всего тела подрагивают от накатившего оргазма. Ваня вылетает за грани реальности и думает, что никогда еще не испытывал ничего подобного раньше. Ваня думает, что этим вечером не сможет больше и пальцем шевельнуть. Но Фаллен определенно мастер своего дела. Он дает ему передышку в несколько минут, лениво ерзая на его члене и успокаивающими движениями лаская грудь. Ваня расслабляется окончательно и пропускает тот момент, когда на губах Фаллена проскальзывает хитрая ухмылка. И очень зря, потому что неведомым образом Фаллену удается снова довести его до состояния боевой готовности. Эта бесконечно длинная ночь сливается для Вани в череду непрерывного удовольствия, почти граничащего с болью. Он захлебывается собственными стонами, жадно ловит каждое касание губ Фаллена и отчаянно подается навстречу извивающемуся телу, подчиняясь безумию этой ночи и Фаллену с его блядскими губами и манящим, чарующим голосом. И все повторяется по новой.

***

За окном брезжит рассвет. Ваня лежит на кровати и медленно выдыхает в потолок сигаретный дым, делая затяжку за затяжкой. На запястьях наливаются лиловым следы от ремня, на шее — следы чужих губ. Смятая одежда комом валяется на полу. Фаллен в одной шубе на голое тело развалился в кресле и заполняет воздух густыми карамельными парами, снова присосавшись к своему вейпу. Ваня думает, что в следующий раз эти губы сомкнутся на его члене. Он думает, что в следующий раз они встретятся у него дома и он позволит Фаллену все, что тот только захочет. Ваня много чего думает, но вслух выдыхает лишь одно. — Сколько стоит забрать тебя навсегда? Фаллен смеется, закутывается в меха и внимательно смотрит Ване в глаза. — Купишь мне новую шубу, и я твой. Ваня смотрит в ответ и мысленно повторяет: «и я твой». На следующий день Фаллен получает объемный сверток прямо в руки и долго смеется, завернувшись в новую норковую шубу. Той же ночью Рудбой снова опускается перед ним на колени и послушно вытягивает вперед руки.