Старые добрые призраки

-Я смотрю, ты не очень разбираешься в ведьмах. -Может быть, но мне говорили, я быстро учусь. Подарите мне танец, миледи?.. Ещё скажи, что тебя ни разу не приглашали! -Никто и никогда. -Значит, самое время начать… Тишина, звенящая и пустующая, окружает меня. Эта тишина – всё, что у меня осталось. Тишина с привкусом мести, тишина с привкусом воспоминаний… -Здравствуй, Теодора. Я медленно оборачиваюсь. Он сидит в кресле, закинув ногу на ногу, в чёрном старом фраке и со своей идиотской шляпой, на лице – излюбленная ухмылочка. Не изменился ни капли. По крайней мере, в моих снах, моих воспоминаниях. Они приходят ко мне, мои ненавистные призраки: Глинда, Эванора, Оз. И он - чаще сестёр. Я могу беситься, ломать стулья, дико хохотать и кидаться ножами, но с ними ничего не станется. Они же призраки. Уходят и приходят каждый раз. Рассказывают, что происходит у них в жизни, мирно пьют чай из моих чашек. Они ничуть не изменились, хотя это на самом деле не так. Я знаю, что Эванора постарела, подурнела, но в моих воспоминаниях у неё длинные чёрные, как смоль, волосы, забранные в высокую причёску, изумрудное платье, яркие, искрящиеся энергией глаза и насмешливая улыбка. Глинда добра и участлива, и я не очень-то люблю с ней говорить. Я всё ещё слишком, слишком на неё зла! А Оз… -Как ты поживаешь, моя дорогая ведьма? Я пожимаю плечами, бессильная что-либо сделать. Будь, конечно, у меня такая возможность, я бы его изничтожила, убила, растерзала, сожгла, отдала на съедение летучим обезьянам, заживо закопала в Тёмном лесу!.. Ну, по крайней мере, хочется в это верить… Хочется верить, что я не превратилась в мягкосердечную фарфоровую куколку, готовую сеять добродетель направо и налево. -Ты выглядишь весьма неплохо, моя дорогая, - я замираю и напрягаюсь. Да он смеётся надо мной! Видимо, читая мои мысли, Оз поправляется, - имею в виду, по сравнению с предыдущим разом. -В прошлый раз был неудачный эксперимент, - я подаю голос. Хриплый, каркающий. Не чета, тому мелодичному журчанию из прошлой жизни. -Ах да! – рассеянно соглашается он, и мы молчим. Это, по крайней мере, лучше, чем если бы он стал бы расспрашивать о моих делах. Ну, какие у меня дела, право слово? Одна отравительная месть. Последние лучи солнца золотят его волосы. Когда он задумчив, я ненавижу его чуть менее сильно. Тёмные глаза, длинные пальцы, чарующая улыбка… И всё это досталось Глинде! А могло бы – мне. Мы никогда об этом ещё не говорили. О чём угодно, только не о прошлом. А ведь могли бы… -Как поживает Глинда? – я стараюсь сделать так, чтобы голос звучал как можно более равнодушно. Оз удивлённо смотрит на меня. -Полагаю, что хорошо… Сотни игл впиваются в моё тело. Он не знает точно! -Ты полагаешь? Разве она не твоя королева? Я дико зла на себя. И зачем встревожила эту тему? Он же сейчас испарится, улетит. И больше никогда не вернётся. Но я, конечно же, и не жду никогда наших встреч. -Нет, не моя королева… - мужчина тихо вторит моим словам, опуская голову. – Я не создан для женатой жизни, Теодора! Он натянуто смеётся. Я же скриплю зубами. Ну конечно… Не создан. Лжец! Лжец! Лжец! -Я бы женился на тебе, Теодора. Мир на секунду меркнет, мысли ворочаются в голове, словно в тумане, и я плохо осознаю действительность. Может, мне это показалось, да? Но Оз ждёт ответа. Не показалось, значит. Чашка вдребезги. На стенах пляшут жуткие тени. -Прости, Теодора, зря я сказал, – он вежливо поправляется, замечая нехороший красный огонёк моих глаз. – Я не обещал бы быть верным, заботливым супругом, но на тебе бы я женился. Ты же всё-таки принцесса. Где-то там, далеко, сквозь тишину пробивается хрупкая мелодия из старой новой шкатулки, запах хвои, дыма и тёмно-синего неба над головой. У Тишины появляются новые привкусы. Тишина обретает звуки. -ВСЕХ НЕНАВИЖУ! В руке воспламеняется огненный шар, и я со всей силы бросаю его прямо в его лживое лицо. Он отскакивает, кресло трещит и горит, а я нависаю над «величайшим» волшебником. -Я смотрю, ты не очень разбираешься в ведьмах! – стараюсь придать своему голосу больше ненависти, злости, презрения. – Ведьмы не любят, когда над ними смеются! -А я и не смеюсь. Быть может, потанцуем? Я удивлённо замираю. В его глазах даже капли страха нет. Ну да, он ведь призрак… Какой абсурд! Говорить с ним, драться с ним, танцевать с ним… Я в бессильном хохоте падаю на пол. Они, мои Призраки приходят где-то раз в месяц. Вначале я бесилась, изрыгала проклятия и постепенно сжигала свой собственный замок, потом я избегала их, молчала, не отвечала на вопросы, выжидала момент, чтобы снова кинуть чем-нибудь острым, горячим, только исподтишка, дальше – хуже: я стала отвечать на их разговоры: глухо, резко, но отвечать. Одиночество – это такая штука… вроде меча без рукояти. Ты можешь им защититься, но тебя оно режет не менее больно, чем врагов. Я уже не помню тот день или тот час, когда осознала, что эти встречи жду с нетерпением. Пусть это, возможно, всего лишь моё воображение, но оно – всё что осталось. Воспоминания и Тишина – мои единственные богатства, которыми я владею всецело и безраздельно. И я вольна распоряжаться ими так, как желаю. Только как бы внушить эту мысль Озу? -Останься! – рычу я, приказывая. Он встаёт, отряхивается, тушит скатертью огонь. -Не могу. Можно, конечно, спросить почему, но я не стану. Солнце окончательно скрывается за лесной грядой. Я на миг закрываю глаза, а когда открываю – волшебника уже нет. В воздухе лишь только повисли его слова: -До новой встречи, Теодора. И я отвечаю, обыденно, будто делаю это каждый понедельник, вторник и четверг, а не в первый раз в жизни: -Прощай, Оз. У меня зелёная кожа, крючковатый нос, острые когти и маленькие чёрные глазки. И впервые я жалею о некогда утраченном. Видимо, яблоко было с дефектом – сердце где-то там, глубоко, у меня всё ещё есть. Сквозь заветную мне тишину, продирается тихая мелодия, нарастая с каждым повтором. Старинная, далёкая мелодия из лакированной шкатулки, где танцуют крохотные влюблённые фигурки. Я думала, что забыла её. Время – простая условность. Каждую ночь я нахожусь всё ещё там, на поляне с Озом. Или играю в замке с отцом. Или придумываю план новой городской ратуши с Эванорой. Или бегу с Глиндой запускать в весеннее небо реющего на ветру воздушного змея. Запах тлеющего костра мешается со светом разгорающихся звёзд. А я жду нашей новой встречи, мои самые возлюбленные, самые ненавистные призраки.