Оберегая ложью

Когда на сердце будет мгла, И ярость дикая накроет, Ты можешь ранить, но душа, Собой мою любовь закроет. Я об одном лишь попрошу Не забывай, что на кону. Не дай убить тебя в себе Всё прочее переживу.

В этой главе героям около 15 лет. Это явление кратковременное. Далее им по 17. Да, и когда-то Алекс был просто Сашей) Приятного чтения; -)       Две тоненькие девичьи фигурки медленно передвигались гуськом друг за другом вдоль общего балкона, хихикая и тихо перешептываясь. Со стороны участка, где располагался особняк, их не заметили, но лишь потому, что у садовника был выходной, а обитатели дома, по достоверным сведениям двух девочек, находились дома.       — Я не понимаю, зачем нужны такие балконы, когда в любую минуту к тебе могут заглянуть в окно. А если я буду голая в этот момент? — недоумевала Соня, худенькая невысокая шатенка.       Ее подруга, Леля Громова, лишь тихо рассмеялась:       — Денисова, тебе пятнадцать через месяц, а ты совсем темная. Это в тренде! Чтоб ты знала, я почти такой же дом видела в журнале, который мама привезла из Италии. А на случай, если кто-то захотел переодеться, придуманы шторы, ширмы…       — Все равно не понимаю…       — Тихо, мы почти пришли.       — Лель, — Соня решила предпринять последнюю попытку отговорить подружку от дикого, на ее взгляд, поступка, — Стас, если увидит, я со стыда умру. Ты не могла найти менее позорный способ увидеть его торс? Хорошо, что его окна хотя бы выходят на задний двор. А то со стороны подъездной дороги нас бы любой мог заметить.       — В этом и прелесть общих балконов, — назидательно сказала Леля. — Мы всегда сможем выкрутиться и сказать, что шли в другое место. И нас не заподозрят.       — Может, чтобы нас не заподозрили, мы для начала разогнемся? — хмыкнула Денисова. — Что мы тогда крадемся, как разведчики в сорок четвертом?       — Да мы уже пришли, не нуди. Все, тихо, — шикнула Громова и склонилась еще ниже.       Девушки подошли к балконным окнам, за которыми располагалась комната Стаса. Леля, которая была влюблена в него до звездочек в глазах, замерла, скрючившись в невообразимой позе.       Соня мысленно проклинала тот день, когда их познакомила. Если бы кто-то сейчас увидел первую красавицу их класса, сгорбившуюся под чужими окнами с одной лишь целью — увидеть предмет своих симпатий без одежды, то пошли бы проверять зрение или голову. Не могло такого быть!       Леля Громова в свои четырнадцать («почти пятнадцать!», — как она бы непременно уточнила) слишком себя ценила, чтобы кому-то оказывать подобное внимание. В школе она лишь благосклонно принимала комплименты, практически не оставляя мальчикам шансов. С белокурыми прямыми волосами, ясными голубыми глазами и легкой небрежностью во взгляде она быстро снискала звания «Снежной принцессы».       Никто, кроме Сони не знал, что «снежное сердце» в середине восьмого класса было опалено взрослым двадцатипятилетним парнем, студентом медицинской академии, Станиславом Рокотовым. Но молодой человек не спешил падать ниц перед красавицей-блондинкой, упорно видя в ней ребенка. И этим он покорял ее еще больше.       А сегодня Снежная Принцесса решила убрать корону в шкафчик, на один день примерив роль Виолетты Жабо.       — Так, после бассейна он собирался идти в душ. Я это отчетливо слышала. Значит, сейчас… Ой, он открыл дверь, — незадачливая шпионка тихо пискнула и пригнулась.       — Вот смеха-то будет, если он после душа решит на балкон выйти, — бурчала Соня себе под нос, усаживаясь на пол рядом с Лелей, спиной к стене. Разумеется, она не собиралась подглядывать за Стасом. Его торс она уже видела не раз. А более детально знакомиться с его телом она не собиралась.       Стаса Рокотова она знала всю жизнь. Их отцы, Рокотов Михаил и Денисов Андрей, дружили со студенчества. Потом параллельно строили каждый свой бизнес. Даже женились почти одновременно.       Но вот с детьми вышло иначе. Михаил Валерьевич гораздо раньше обзавелся первенцем — Стасом, в то время как Андрей Сергеевич с женой долго не могли завести ребенка. Стасу было восемь, когда мама Сони забеременела ею. К тому моменту Рокотов-старший успел развестись с мамой Стаса, и обзавестись второй женой — красавицей Оксаной, которая уже носила под сердцем его второго ребенка.       Так, когда осенью в семье Денисова родилась Соня, в семье его лучшего друга уже полгода, как подрастал маленький Александр. Соне и Саше словно суждено было продолжить дружбу своих отцов.       И Рокотовы, и Денисовы жили в собственных домах, за городом, поэтому дети не были окружены большой компанией ровесников, как это бывает у тех, кто живет в городе. Так что с самого детства Соня проводила с мальчишками Рокотовыми очень много времени. Разница в возрасте со Стасом поначалу мешала, и настоящую нерушимую детскую дружбу Соня и Саша делили на двоих, но годам к шести какие-то общие интересы нашлись у всех. Например, футбол, компьютерные игры, разбитые вазы, которые они дружно хоронили ночью на задних дворах своих домов. А еще воровство шоколадных тортов, в которых также участвовала вся компания.       В семь лет Саша и Соня пошли в одну школу, в один класс. А разве могло быть иначе? Там их быстро закрутила круговерть всего нового. Соня сдружилась с девочками, Саша же вовсю знакомился с мальчишками.       Дружба никуда не делась, нет. Наоборот, друзья с нетерпением ждали выходных, чтобы остаться играть вдвоем, приходили на выручку в школе. Их маленький детский мирок перестал принадлежать им одним. Они постепенно взрослели, и взрослела их дружба.       Соня никогда не забудет, как в пятом классе Саша надавал тумаков мальчику из их класса, который поставил ей подножку. Никогда не забудет, как она сама оттаскала за волосы девочку, которая сдала друга учительнице. Саша получил двойку за драку и синяк под глазом, Соня — замечание в дневник и разбитую коленку. Зато все поняли, что обижать кого-то из них опасно для здоровья.       Это была дружба на века. Так думали все, кто видел их вместе.       К шестому классу яркая, веселая, модная Громова и спокойная, рассудительная, но в тоже время открытая и умеющая дать отпор Денисова как-то незаметно выделили друг друга из общей толпы и стали общаться теснее. Это удивляло всех, потому что единственное, что у девушек было общим, это богатые родители, голубые глаза и один класс. Интересы же были в корне разными. Но прошло время, а они все также считались подругами. Когда Леля впервые увидела Стаса у Денисовых дома, а это было в классе седьмом, то поразилась:       — Да как ты можешь тратить столько времени на нашего Сашку, когда у него в братьях ходит такой красавчик? По законам классики ты была просто обязана влюбиться в Стаса. Старший брат твоего лучшего друга в роли твоего парня — это же так здорово.       Тогда при тех словах Соня только поморщилась. Она знала, что такое встречается довольно часто. Но как-то с самого детства ни на кого другого, кроме шалопая Сашки, Сони не хватало. Поэтому Стасу оставалась лишь роль заботливого старшего брата, который присматривал за маленькими проказниками.       Леля этих объяснений категорически не понимала. А в восьмом классе Громова призналась, что влюблена. Когда Соня узнала имя ее избранника, она смогла только вымолвить…       — О Боже, — вздох Лели вернул девушку к действительности. Соня, думая, что Громова увидела, то, к чему так стремилась, приготовилась ловить подругу в случае, если та упадет в обморок. Но та не спешила лишаться чувств. Она возмущенно крутила головой, тряся светлыми волосами. — Черт, какого хрена? А где Стас? — недовольно фыркнув, она отползла в сторону других окон. — Может, перепутали? — бормотала она себе под нос, отползая к другому окну.       Денисова, ничего не понимая, повернулась и слегка приподнялась, заглядывая в окно.       Да, фигура, стоявшая возле открытой двери в ванную, определенно Стасу не принадлежала. Это был Саша. Только почему он не пошел к себе? У него тоже есть ванная комната. Соня была в его спальне миллион раз, и знала обстановку там лучше, чем в своей собственной комнате.       Она уже хотела последовать за Громовой, но что-то задержало ее. Может быть то, что на парне ничего не было, кроме обернутого вокруг бедер полотенца. Парень повернулся к окну, и в груди у Сони что-то оборвалось.       Когда дети стали подрастать, родители ограничили их общение в некоторых вопросах. Если кто-то оставался у кого-то ночевать, то ему была предоставлена отдельная гостевая спальня, хотя детьми они прежде могли спать в одной комнате. И, разумеется, никаких совместных купаний больше не было. Все, что, так или иначе, касалось полового созревания, было четко поделено понятиями «мальчик/девочка». Саша и Соня на тот момент понимали, что родители все делают правильно, и не возмущались. Тем более что никаких других чувств, кроме дружеских, к друг другу не испытывали.       Но сейчас, пока Саша шел к кровати, где валялась его одежда, Соня разглядывала его и удивлялась тому, как много изменений прошло мимо нее.       Кажется, Леля что-то сказала и попыталась тихо проползти назад. А Денисова все сжимала пальцами подоконник, глядя на формирующееся тело будущего мужчины.       Девушка сама не заметила, как сбилось ее дыхание. Зато она заметила, как с влажных черных волос стекает капля и начинает путешествие по груди, вслед ей отправляет еще одна, только на этот раз она падает с челки и начинает свой путь с живота. Когда третья капля сорвалась с волос и побежала по в меру накаченному плечу, Соня перевела взгляд на лицо Саши.       И надо сказать, вовремя это сделала, потому что в следующую секунду парень сам резко поднял голову. Соня быстро шлепнулась на попу.       — О, Боже, о, Боже, — шептала она, прижимая руку к груди. Сердце билось, как зажатая в ладонях птичка.       — Эй, давай пошли, я его нашла, — донесся голос Громовой, — он не ходил к себе. — Леля схватила ее за руку и потянула на себя.       Сама бы она не встала. Чувства, которые внезапно набросились из-за угла, лишили девушку не только нормальной координации, но и дара речи, поэтому благодарность была произнесена только в мыслях.       Через двадцать минут они с грацией слонов неслись к креслам в гостиной. Нужно было непременно сделать вид, что именно тут они и сидели. Леля упала в кресло и схватила первый попавшийся журнал. А Соня двинулась к графину с водой, чтобы промочить горло.       — Ты чокнутая! Дружба с тобой когда-нибудь меня погубит! — задыхаясь, сказала она. Леля тихо смеялась. Ей все же удалось подглядеть за Стасом, и она светилась от счастья.       — Ты не представляешь. У него такое тело, — она мечтательно прикрыла глаза. — Он такой накаченный, такой сильный. Наш Сашка, конечно, хорош, но я не понимаю, где были твои глаза, когда рядом с тобой находилось такое, — последнее слово она сказала с таким восхищением, но Соня лишь нахмурилась.       — Не знаю… я не замечала…       — Ну, и хорошо, что не замечала. А то мы сейчас не подругами были, а соперницами, — подмигнула Громова.       Соня с интересом глянула на подругу. Лёля светилась от радости, потому что всего лишь увидела Стаса без одежды. Удовлетворила женское любопытство, так сказать. Денисова ни разу не видела, чтобы Леля мучилась догадками о том, свободен ли он, ведь Стас молодой парень. У него уже было множество романов. Но нет. Лелины чувства словно подсвечивали ее изнутри. Сейчас она сидела, довольная собой и своей работой, и задорно улыбалась.       А что Соня? Она тоже увидела парня почти голым, но веселья подруги не разделяла. Денисова опустила глаза, прислушиваясь к себе.       «Это же Сашка. Мой Сашка».       Раздались шаги, веселый смех, и братья Рокотовы спустились на первый этаж. Соня посмотрела на друга.       На Саше были джинсовые шорты до колена, майка с треугольным вырезом и кроссовки. Вполне стандартная одежда для не сильно жаркого августа. Но Соня не могла оторвать от друга глаз. Перед глазами стояла недавно увиденная картина. В животе стало горячо.       — Куда это ты вырядился, Рокотов? — спросила Леля.       Соня была рада, что этот вопрос прозвучал от подруги, потому что сама она его бы задать не осмелилась, так как не была уверена, что голос ее не подведет, а узнать очень хотелось. Она думала, что Саша останется дома. Ни о каких других своих планах он ей не говорил.       — А у меня свидание, — улыбнулся Саша, после чего повернулся к брату. — Подвезешь до центра?       — Давай только быстро. Еще на заправку заехать надо.       — Сонь, ты с нами? Подкинем до квартиры? — он знал, что девушка поедет в городскую квартиру, потому что завтра утром собиралась покупать книги и канцелярию в городе. Он все про нее знал. Не знал только того, что каких-то двадцать минут назад мир подруги перевернулся с ног на голову.       Соня только представила, как будет сидеть рядом с другом, как он будет по привычке щекотать ее, как обнимет рукой за плечи и начнет показывать последние фотки, которых она еще не видела, и ей стало не по себе.       — Нет, мы с Лелей на такси, — хрипло сказала она, не замечая убийственного взгляда подруги, которая уже настроилась на лишних полчаса с объектом любви.       Саша нахмурился.       — Все в порядке? Может, мне отменить встречу и побыть с тобой?       — Нет! — это было слишком громко. И как исправить оплошность, не выдав себя, она не знала. — Ладно, ты прав. Поехали. Леля, ты готова?       До Лелиного дома было езды двадцать минут. Громовы жили неподалеку. Соня вздрагивала каждый раз, когда Саша к ней обращался. Поэтому, как только Лелю высадили, она пересела на переднее сиденье, заявив, что ее укачивает.       «Да, очень достоверно, Сонь. Молодец. Значит, всю жизнь катаешься с ним сзади, и ничего, а тут внезапно укачало».       Всю дорогу она молилась, чтобы Саша не стал ее доставать, но друг словно понял ее мольбу и с вопросами не лез. Лишь напряженные взгляды бросал.       А вот Стас стал неприлично веселым. Он не давал ребятам скучать. Без конца шутил, рассказывал студенческие байки. Стоило Саше открыть рот, чтобы обратиться к подруге, как старший брат что-то вспоминал, переводя внимание на себя.       Когда они подъехали к месту Сашиной встречи, тот вылез из машины и подошел к открытому окошку со стороны Сони.       — Ну что, завтра идем закупаться перед школой? — спросил он, заглядывая девушке в глаза. Денисовой казалось, что синие глаза ее обволакивают.       — Еще не знаю, смогу ли. Я отпишусь, — Соня опустила взгляд на стиснутые в замок руки.       — Ладно, — Саша хотел спросить что-то еще, но, увидев, как Стас незаметно покачал головой, быстро просунул голову в машину и поцеловал подругу в щеку. — Я позвоню тебе вечером, — он подмигнул и пружинистым шагом направился к площади.       Соня смотрела вслед парню и вздрогнула, когда откуда-то раздалось громкое:       — Саш! — а следом она увидела, как девушка в ультракороткой юбке и легкой маечке бросилась на Сашку.       Но не от этого она поморщилась, а от того, как сам Саша приподнял ее над землей, хохоча. А потом последовал поцелуй.       Сама Соня была в этом деле профаном, если не считать быстрых чмоков в щечку от одноклассников и одной неловкой попытки год назад с парнем из параллели. Леля тогда ей все уши прожужжала о том, как это важно, если поцелуй с парнем мечты не будет оставлять негативных воспоминаний.       «Но ведь для этого нужна тренировка», — аргументировала она. Вот Соня и решила, что в тринадцать лет можно и потренироваться. Только никакого восторга она не испытала и решила, что ничего привлекательного там быть не может.       А сейчас она смотрела, как ее лучший друг целует девушку, как та ему отвечает, и понимала, что что-то упустила. А еще понимала, что эта сцена у нее ничего, кроме щемящей боли, не вызывает.       — Поехали, — сказала она Стасу, не отводя взгляда от парочки.       Но тот ехать не спешил.       — К этому все и шло, — весело сказал Стас.       — Ты о чем? — повернулась она.       — Я о вас. У вас было две дороги. Дружить до пенсии и ревматизма или все же влюбиться. Отцы наши уже давно решили, что вы исключительно друзьями останетесь. Еще когда Саша свою первую девчонку на свидание пригласил. Ты тогда вроде никаких особых возражений не высказывала. И предки сошлись на первом варианте. А вот я никогда не исключал второй, — подмигнул он.       — То есть, это не первая? — спросила Соня.       А потом до нее дошел ВЕСЬ смысл сказанных слов. Желая убедиться, что это все бредовый вымысел, она снова посмотрела на Сашу, который уже вел свою девушку куда-то. И поняла, что это правда. Когда это произошло, неизвестно. Но она действительно влюбилась в своего лучшего друга.       — О-о-о, — застонала она, прикрывая глаза.       — Ты чего, Мышка? — назвал он ее детским прозвищем. — Да не переживай ты! Сашка любит тебя. Поверь мне, я же вижу! Но он парень, он взрослеет. Пока ты для него под запретом. Он слишком дорожит твоей дружбой, чтобы что-то большее тебе предложить.       Но Соня едва его слушала.       — Почему мне больно? Нет, я не про ревность, — поспешно сказала она, когда Стас улыбнулся. — Я прекрасно понимаю, что у него гормоны играют. Не у него одного, — она слегка покраснела, вспомнив, как подглядывала за Сашей с колотящимся сердцем. — Дело не в этом. Почему мне хочется отмотать тот момент, когда все изменилось? — девушка серьезно посмотрела на Стаса, ожидая от него ответа. Но тот лишь ответил странным взглядом.       — Сонь…       — Почему я жалею, что все так вышло? Какая, к черту, любовь? Я видела влюбленных. Что-то мои ощущения далеки от того, что должно быть.       Стас завел машину. Ей показалось, что он помрачнел.       — Любовь не всегда дарит радость. Иногда бывают трудности. Тебе сейчас плохо, потому что ты боишься, что твое чувство безответно. Это нормально.       Соня слушала друга, но все больше понимала, что дело не в этом. По сути это она сегодня подвергла угрозе их дружбу с Сашей. Она не знала, как теперь вести себя со своим лучшим другом. Но это еще не все.       Она знала Сашу. Знала слишком хорошо, чтобы радоваться тому, что влюбилась в него. Каким-то шестым чувством она осознавала, что эта любовь принесет немало проблем. И она понятия не имела, откуда их ждать.       Она всегда считала дружбу Саши лучшим подарком, который ей могла преподнести жизнь. Но вот любовь к нему в данный момент виделась ей каким-то страшным наказанием.