Лавочка под вишнёвым деревом.

      Снова Соня кричит на него. Боже, как он от этого устал. Хочется спрыгнуть с крыши, перерезать вены, повеситься или ещё как-нибудь избавиться от этих мучений. Его зрачки сужаются от злости и обиды, сердце стучит так, словно сейчас вылетит из грудной клетки. Лёгкие сжались и отказывались принимать кислород. Снова ингалятор в руках, снова вдох. И ещё один, и ещё... Грёбаная астма. Этого не хватает, хочется кричать от отчаяния. И вот Эдди решает выбежать из дома, чтобы хоть на некоторое время избавиться от назойливых криков матери. Зачем он это сделал? Как он потом вернётся? Ему плевать... Плевать даже на то, что сейчас десять часов вечера и на улице кромешная тьма. Он бежал и задыхался, благо, что ингалятор был при нём. В его мозгу крутилась уйма мыслей, каждая из которых причиняла Эдди боль, выдавливая из его глаз слёзы.       Он убежал довольно далеко от дома и от бессилия плюхнулся на лавочку. Слёзы катились из его глаз ручьём, он не хотел никого видеть, он просто рыдал. Он плакал и ото всего и ни от чего одновременно. Казалось, столько проблем свалилось на него. Крики матери, холод на улице, вызывающий на коже Каспбрака мурашки, поздний час и одиночество. Но с другой стороны ему было на всё это плевать, хотелось просто вылить все свои слёзы здесь и сейчас, пока никто не видит.       Спустя пару минут отчаянных рыданий Эдди немного пришёл в себя и решил всё же посмотреть, где он оказался. Уличный фонарь плохо освещал окружающие предметы, но Эдди сразу понял, где он. Лавочка под вишнёвым деревом. Это явно был городской сад. Вдруг послышалось какое-то непонятное шуршание вдалеке. — Эдди? — спросил хриплый голос из темноты, – Эдди, это ты?       Из-за веток высунулся кудрявый симпатичный парень с гигантскими линзами, сидящими на его переносице. Эдди лишь вяло окинул его взглядом и судорожно вздохнул. — Господи, что ты в такую позднотень тут делаешь? — взволнованно спросил Ричи, подбегая к лавочке. Да, десять с лишним вечера для Эдди было действительно поздним временем. Обычно мать требовала, чтоб в девять он был уже как штык дома. — Не молчи, Эдди, — с такой же тревогой в голосе сказала Тозиер, — снова мамка?       На его вопрос мелкий лишь кивнул головой. Тот факт, что Ричи был рядом успокаивал его, но этот вопрос снова заставил пустить слезу. Кудрявый Тозиер сразу понял, что лучше отойти от темы, поговорить о чем-нибудь другом, дабы успокоить свою принцессу. Он приобнял его и, нежно погладив по плечу, начал говорить: — Помнишь эту лавочку в тот день, Эдс? Она была полностью усыпана вишнёвыми лепестками. Твои плечи и макушка отчасти тоже, ты ведь настолько тогда зачитался, что даже не заметил этого. Что ты там тогда читал? "Как приручить мамку"? — Рич посмеялся над собственной шуткой. Она была здесь неуместна, но он не мог не пустить в ход свою фишку. Тозиер сразу осознал, что сейчас Эдди не до шуток, — Ладно, не суть... Лучи тогда так осветили твою мордашку, что была видна каждая веснушка. Ты показался мне милым, и я решил подойти познакомиться. Помнишь? — Ричи думал, что на этот раз он вытянет из Эдди хоть словечко, но нет... — а потом я привёл тебя к своим лузерам, к самым чудесным людям на этом свете. Ну, чудесным после тебя, конечно.       Ричи погрузился в сладкие воспоминания, которые грели его душу и надеялся, что Эдди тоже. Немного помолчав, он снова продолжил разговор: — И что же ты теперь делать будешь? Не возвращаться же после такого к мамке? — спросил Рич, и повернул свою кудрявую макуху в сторону Эдди. — Согласен с тобой, — всхлипывая наконец вымолвил Эдс. — Предлагаю снова переночевать у меня, родителей снова нету дома.       Эдди было неловко опять приходить к Ричи и занимать его кровать, оставляя тем самым спать его на полу. Но другого выхода не было. Поэтому он потупил голову и просто одобрительно качнул головой. — Только на этот раз я укладу нам на полу вместе, чтобы тебе не было неловко, а то я тебя знаю. Посмотрим какую-нибудь глупую комедию, чтобы отвлечь тебя от мыслей. — Ладно, — сказал Эдди, и на его лице расплылась неподдельная улыбка. Вся грусть и обида, что таились в душе мальчика пару минут назад исчезли без следа, потому что он чувствовал поддержку со стороны важного для него человека.       Они встали с лавочки и Ричи крепко обнял своего Эдди, обхватил его личико своими длинными пальцами, поднес к своему и с головой погрузился в его глаза. Эдди закинул руки на плечи кудрявого и поцеловал. Это были две разные противоположности, губы Каспбрака были нежные, как лепестки роз, а у Тозиера сухие и обветренные. Но каждому из них нравилось чувствовать эту разницу, она делала их сплочённее. Ричи подхватил своего мальчика на руки и с довольной мордахой потащил к себе. — Отпусти меня, дурачок! — негромко вскрикнул Эдди и стукнул Тозиера по плечу. — Ладно, мамкина ж ты принцесса.       С этими словами он опустил Эдварда на землю так аккуратно, словно тот был полностью хрустальным.       Стоило лишь Ричи включить фильм и устроиться поудобнее, как хрупкий мальчик, чьё лицо было полностью усыпано веснушками и ещё слегка горело румянцем, задремал у него на груди. Тозиер чувствовал его сердцебиение, что будоражило вены и заставляло его сердце биться втакт. Словно маленькая птичка металась внутри его грудной клетки из стороны в сторону. Волоски на голове Эдди шевелились от тёплого дыхания Ричи. Так они и уснули вместе, в обнимку, вспоминая тот день и лавочку под вишнёвым деревом.