Розовая шляпочка, или Обратная сторона Люпина (Жиголо)

— Идешь обедать, Долли? — фамильярно поинтересовалась Мафальда Хопкирк. — Нет, дорогуша, я не голодна, — Долорес Амбридж натянуто улыбнулась коллеге. — Как знаешь. Долорес с ненавистью посмотрела вслед худощавой Мафальде — она сама, чтобы похудеть, должна во всем себя ограничивать, а эта вобла сушеная ест все подряд и ни капли не поправляется. А с какими ухищрениями она каждое утро влезает в стандартную униформу клерка сектора по борьбе с неправомерным использованием магии — заказать новую форму, большего размера, означало окончательно и бесповоротно сдаться в борьбе с лишними фунтами. Этого Долорес не могла допустить — из гордости и из соображений экономии. Аромат пирожных доносился из соседнего кабинета, и Амбридж от злости сломала карандаш — как они смеют таскать на работу сладости?! В этот момент раздался легкий стук в дверь, который прервал мечты Долли о расправе над сладкоежками. — Войдите. — Благодарю. Я вас не отвлекаю? Обед, как-никак… — Нет, что вы, работа — прежде всего. Кхем… А вы по какому вопросу? — Чистое недоразумение — забыл представиться. Ремус Люпин. Долорес призвала папку с его делом и с интересом взглянула на собеседника. Высокий, каштановые волосы, добрые глаза, одет прилично. Она машинально поправила прическу и улыбнулась — как ей казалось, обворожительно. Люпин судорожно сглотнул, будто ощутив комок в горле. — Что у вас произошло? — она принялась листать его дело, кокетливо облизывая кончик пальца. — Сущая ерунда. Имел неосторожность играть в карты с маглами, один из проигравших вышел из себя, принялся крушить все вокруг… Пришлось применить силу. Неприятная история. — Эти маглы… — она поморщилась. — Ни ума, ни воспитания. Только и делают, что создают проблемы приличным волшебникам. Долли пыталась найти нужную страницу в деле Люпина. — Не хотите шоколада? Я слышал, когда спускался к вам — сегодня преступника с группой дементоров доставили. Такое соседство пагубно действует на нервную систему, — он протянул ей плитку молочного шоколада с миндалем — ее любимого. Такой продавали лишь в Хогвартс-экспрессе. И лицо Долорес расплылось в улыбке. — Разве что чуточку, маленький кусочек… — она хихикнула, отломив дольку, и положила на язык. Сладкая нега растекалась во рту. Долли прожевала маленький орешек и еще раз улыбнулась собеседнику, затем, призвав магическую печать, поставила на обложке штамп: «Дело закрыто». Люпин мягко улыбнулся. — Не ожидал встретить такое понимание, — он посмотрел на нее, наклонив голову. Сердце Долли забилось чаще. — Ну что вы! Гонять приличных волшебников по таким пустякам — вот настоящее преступление. — Я лишил вас обеда, — он осторожно взял ее за руку и заглянул в глаза. — Позвольте поблагодарить вас и пригласить на ужин… Долорес снова хихикнула, покраснела — и жеманно согласилась. К ужину она готовилась долго, придирчиво выбирая, что надеть и как причесаться. Но вместо роскошного ресторана, который она рисовала в мечтах, он привел ее в небольшую кондитерскую, где она могла выбрать все, что душе угодно. От маленьких пирожных, тирольских пирогов, десертов в креманочках разбегались глаза. Хмурый хозяин подавал все, на что Долли указывала пальчиком. Люпин улыбался, его добрые глаза излучали тепло, а налет меланхолии придавал загадочности. Хозяин даже не предъявил счет, просто сказал: «Теперь в расчете». Долли слегка удивилась этому, но не придала значения. Откуда ей было знать, что всегда осторожный владелец кондитерской накануне продул Люпину в карты довольно крупную сумму и один безлимитный визит. Долли стала ходить обедать в Косой переулок — из-за противных маглов Ремуса заставили выплатить огромный штраф, и она поддерживала его, как могла — морально и материально, потратив на это треть своих сбережений. В форменную мантию она уже не влезала, но это была не беда — ведь Ремусу нравилось, он делал ей поразительные комплименты. И потом, мужчины — не собаки, на кости не бросаются. Он подарил ей прелестную шляпку — розовую, с огромной розой — эксклюзив от мадам Малкин. И Долли, любуясь своим отражением, поняла, что ни за что больше не наденет этот бесформенный балахон под названием униформа. Она пошла в магазин и купила мантию под цвет шляпки. Министерские стервы лопались от зависти — да, у нее теперь есть поклонник! И даже про отца-уборщика все забыли, обсуждая ее смелость и умопомрачительный наряд. Смешки за спиной она просто не замечала. Беспокоило лишь то, что Ремус время от времени пропадал неизвестно где — но всегда возвращался. Она уже трижды закрывала его дела с маглами: какие-то странные истории, то в покер-клубе, то в казино. А вдруг он ввяжется во что-то посерьезнее карточных игр? — Долли, я знаю, когда остановиться, — уверял он встревоженную Долли, и клал ей в рот очередной кусочек шоколада. Она стала презирать маглов еще больше, чем прежде. Кто виноват, что они настолько тупы, что садятся играть с волшебником — не Империо же он к ним применяет! Люпин вообще слишком честен — почти как ее отец — и лишен амбиций. Это и раздражало, и подкупало одновременно. К тому же он был настолько благороден, что никогда не позволял себе ничего лишнего — хотя она и сама уже была не прочь, да что там — ей очень хотелось. В конце концов, отбросив скромность, она сама стала настаивать на более близких отношениях. Он растерялся и даже как будто испугался. Держа ее за руку и глядя ей в глаза, сказал на прощание: «Ты ни в чем не виновата. Дело во мне, я ни в чем не уверен». И ушел. Четыре дня она рыдала в подушку, а потом накупила тарелочек с милыми котиками. И все же — чем был занят милый Ремус во время своих таинственных исчезновений? Однажды она заметила, как он подает мантию старухе Лонгботтом, и та снисходительно улыбается. В душе у Долли словно взорвался вулкан. Да как эта стервятница смеет?! Ни стыда, не совести — он ей практически во внуки годится! Долли при первом же удобном случае дала себе волю и яростно сцепилась с миссис Лонгботтом по какому-то ничтожному поводу. Но после этой нелепой истории в сердце Долорес змеей заползла ревность. И она начала следить за Люпином. Наблюдая, как Ремус любезничает с мадам Малкин, Долорес со злости оторвала розочку с подаренной им шляпки. Потом оказалось, что мадам Паддифут — хозяйка кафе в Хогсмиде, чуть ли не втрое толще Долли — тоже пользуется расположением Люпина! Ей Долорес устроила проверку лицензии. А продавщица сладостей из Хогвартс-экспресса, которой, как говорили, было уже почти двести лет… Долли увидела, как та сажает Ремуса в пустое купе и уверяет, что им никто не помешает. На станции Хогсмид он вышел — очень довольный и просто благоухающий ее любимым шоколадом… Долли решила сесть на диету и никогда больше не брать в рот ни кусочка этой второсортной дряни. А старушенции она мечтала отрезать пальцы по одному — за каждую дольку съеденного Ремусом шоколада… В список врагов попала также странная прорицательница, предсказавшая ей обман, финансовые потери и измену червонного валета. Долорес прочно обосновалась в Хогсмиде — здесь было удобнее следить. Через несколько месяцев она настолько похудела и выглядела такой изможденной, что даже близкие с трудом узнали бы ее. Долли казалось, что хуже уже и быть не может. Люпин вошел в «Три метлы», и Долорес тенью проскользнула за ним. Ремус сидел у барной стойки, а хозяйка при каждом удобном и неудобном случае демонстрировала свое декольте. Долли тем временем составляла список нарушений — для будущей проверки. Ишь, выставила напоказ свои телеса, у Люпина уже слюни текут! А Розмерта, улыбаясь посетителю, предложила еще порцию бифштекса за счет заведения. — Ну что вы, Розмерта, право, не стоит, мне кажется, я злоупотребляю вашей добротой… — Вы мой самый приятный клиент и отличный дегустатор, — покачала головой Розмерта и поправила прическу. — Скажите, какую приправу я добавила? — она сама нарезала бифштекс ножом, наколола на вилку и положила Люпину в рот. — Розмарин. Вы всегда его добавляете, — это было сказано почти шепотом и так проникновенно, что у Долли по спине поползли мурашки. Сейчас она была готова взять «Три метлы» штурмом, лишь бы отбить у соперницы Люпина. — В этот раз я сменила поставщика, — развратница поправила лямку на плече и облизнула губы. — Вы ешьте, ешьте, вам понадобится много сил. — Розмерта… От дальнейшего разговора ее отвлек звон колокольчика, сообщающий о новом посетителе. — Вот принесло, дементор его задери, всех клиентов распугает. Она разочарованно отошла от Ремуса и, к удовольствию Долли, вернулась к своим обязанностям. Посетитель ответил на дружелюбное приветствие Люпина презрительным взглядом и, обратившись к Розмерте, заказал: — Кофе. Черный без сахара. Розмерта левитировала перед ним чашку. Рука ее чуть дрогнула, и чашка ударилась о барную стойку, немного кофе при этом выплеснулось. — Если будете продолжать в том же духе, в скором времени превратитесь в свинарник Аберфорта. Тот тоже любит всякий сброд, — холодно произнес новый посетитель. — Двенадцать сиклей, — Розмерта обиженно поджала губы. Посетитель бросил на стойку мелочь и удалился, даже не притронувшись к чашке. Хозяйка вытерла столешницу и вернулась к своему дегустатору. — До чего неприятный тип, — поморщилась она и так приторно улыбнулась Люпину, что Долли аж передернуло. Оставаться здесь дальше она не смогла и выскочила на улицу, глотая слезы. Следующие два месяца «Три метлы» осаждали инспектора с разными проверками. Мадам Розмерта, не зная, кому обязана этим, винила мрачного клиента и его дурной глаз. Любовь Долли увядала медленно и болезненно. Она лечила разбитое сердце продуктами из «Сладкого королевства», которые ей присылал любезный хозяин, очень не желавший столкнуться с ее гневом. Переживания, однако, благотворно сказались на карьере: начальство хвалило Долорес за усердие, трудолюбие и пополнение бюджета за счет штрафов, а селедка Мафальда теперь уважительно называла ее «мисс Амбридж». Мужчины — правда, женатые — стали чаще угощать Долли сладостями, и даже Министр обратил внимание на ее роскошные формы. Коварного изменника Долорес не простила, преследуя его, портя репутацию, лишая раз за разом работы. Финансовое положение Ремуса все больше и больше ухудшалось. Он и раньше был беден — все его имущество умещалось в чемодане непрезентабельного вида, что позволяло ему не привлекать к себе лишнего внимания и, если нужно, очень быстро собираться, уходя от преследования. Но сейчас дела стали совсем плохи. В конце концов все приличные работодатели опасались связываться с ним, а игроки — садиться за один стол. Азартные игры с маглами также оказались под запретом, благодаря новому декрету. К тому же, ни одна портниха на островах теперь не соглашалась шить ему мантии. Малкин вероломно променяла его на богатую заказчицу — а остальные просто боялись мстительной Долорес. Конечно, у него оставались те, кто ему верил и готов был поддержать, но злоупотреблять доверием этих прекрасных женщин он не хотел — чтобы не потерять, из-за стервы-Долорес, то немногое, что у него еще было. По этой причине он, наконец, решил согласиться на должность преподавателя ЗОТИ, которую ему уже несколько раз предлагали. Ссориться с Дамблдором Амбридж поостереглась, и у него выдался целый спокойный год — или почти спокойный — если не считать Снейпа с его отравой и дементоров. Но даже эти неприятности были намного приятнее Амбридж. Закончился год, правда, плохо, и его «пушистая тайна» вышла наружу — все же не стоило дочиста обыгрывать Снейпа в покер и так откровенно очаровывать женскую часть коллектива. Весть о том, что Люпин, ко всему прочему, оказался еще и оборотнем, шокировала Долли. Она приложила все усилия, чтобы его больше не могли взять в Хогвартс даже пастухом фестралов. Пыталась провести новые законы — но все ее начинания блокировал своим авторитетом Дамблдор. Так директор стал еще одним врагом в длинном списке Долорес. О деятельности Ордена Феникса она узнала случайно, когда поймала Флетчера с контрабандными котлами, а тот, чтобы только он нее отделаться, выложил все о Люпине и его возможном дежурстве. Долорес с трудом уговорила начальника Азкабана выделить ей пару дементоров для поимки оборотня в магловском пригороде Лондона — но проклятый Поттер все испортил. Попытки поквитаться с директором Хогвартса привели лишь к новым унижениям, и теперь она с еще большей ненавистью стала относится ко всем неволшебникам, полулюдям и прочим якобы разумным существам. Но по-настоящему ее сердце разбилось, когда она узнала о бракосочетании Нимфадоры Тонкс и Ремуса Люпина. Она расколотила вдребезги четыре тарелки с котиками и предложила новый декрет против оборотней, который приняли без проблем. Новому министру тоже нравились ее пышные формы, даже больше, чем предыдущему.