Подземка

09:56. Штаб-квартира ФБР. Джон до сих пор не верил в происходящее. Снова и снова перебирал в голове события только что ушедшей ночи. Что произошло? Как такое могло случиться? Тяжело вздохнув, он сделал еще один глоток уже почти остывшего кофе. Мысли расползались в голове словно тараканы. По правде говоря, он мало рассчитывал на Скиннера и его людей. Он был единственным виновником сложившейся ситуации и должен был найти хоть какую-то зацепку. Пока еще не слишком поздно. А что, если все-таки поздно? Что, если она мертва? Что, если он никогда ее не найдет? Не сможет сказать о том, что так долго носил в своем сердце. Нет. Нет! Нет! Нет! Об этом нельзя даже думать. Дверь открылась, пропуская в кабинет измученную Скалли. В руках у нее была видеокассета и папка с какими-то документами. - Что это? - поинтересовался Джон, поднимая взгляд. - Кое-что интересное, - ответила она, запихивая кассету в магнитофон. Поднявшись с места, Джон подошел поближе. На экране появились какие-то люди. Похоже, это было метро. - Записи службы безопасности? - Угу, - кивнула Скалли, включая быструю перемотку. Через пару секунд на экране снова появилось изображение. Теперь станция была практически пуста, а в правом верхнем углу высвечивалась дата и время: 23/04/01, 02:43. - Смотри, - пробормотала она, указывая пальцем на сидящего на скамейке человека. - Это Росс? - Точно. А теперь посмотри вот сюда, - она еще чуть-чуть перемотала пленку, и Джон сразу же увидел темноволосую женщину в черном костюме. Вот она подходит к Россу, теребит его за плечо. - ЭТО МОНИКА??? - Да, - кивнула Скалли. Дальше запись обрывалась. - Господи Боже... - пробормотал Джон. - Как же она там оказалась? - Кто знает, - пожала плечами Скалли, которая так же, как и он, не понимала происходящего. - Самое странное то, что ни на одной из станций они не вышли... 09:50. Метро. Несколько сотен метров от станции. Моника оказалась права. За первой развилкой тоннеля действительно обнаружилась железная дверь. Код неожиданно подошел. "Молодец, Моника" - пробормотал он, оказываясь в еще одном таком же тоннеле. Намек на какое-либо освещение отсутствовал. Лишь где-то в противоположном конце горело несколько тусклых лампочек, которые и стали ему ориентирами. Передвигаясь по темным коридорам подземки, Райан думал о Монике. Из головы никак не шла картина произошедшего, которая до сих пор не вписывалась в реальность. Похоже, этого извращенца интересовали лишь женщины. А иначе как объяснить все эти трупы и то, что он сделал с Моникой? Похоже, там была целая подпольная клиника. Но кто и для чего ее построил? Он не мог даже предположить. Лишь одно понял точно - место этот мерзавец нашел отличное. Сюда не то, что полиция - сам черт не доберется. Он снова вспомнил о трупах, оставленных в коридорах "клиники". Интересно, как долго они там пролежали? Неужели этих женщин до сих пор не хватились? Неужели не нашлось хоть каких-нибудь улик? Услышав вдалеке шум, Райан поднял голову и увидел мелькающие в нескольких десятках метров от себя огни проносящегося мимо поезда. Ускорив шаг, Росс снова подумал о Монике. Сидя со связанными руками в грязном подвале, он беспокоился не о своей жизни, а о жизни случайной попутчицы. Думал о том, как найдет ее, вытащит из этого жуткого места, а потом рискнет назначить свидание. И она, конечно же, согласится. Он не очень верил в судьбу, но, похоже, все это произошло не случайно. И теперь Райан точно знал, что никогда уже не вернется к Мегги. За это короткое время он вдруг осознал, насколько пустой и никчемной была его жизнь. Глядя на Монику, на ее железную стойкость и умение терпеть даже самую невыносимую боль, он многое понял. В частности то, что никогда уже не заинтересуется ни одной другой женщиной, кроме нее. Добравшись, наконец, до путей, Райан остановился, чтобы перевести дыхание. Наклонив голову, он увидел валяющийся на земле бумажник. Машинально подняв его, Росс сразу же понял, что держит в руках документы Моники. Скорее всего, они выпали из ее сумки, когда он дернул ее из вагона. Паспорт, водительские права, удостоверение агента ФБР. "Моника Джульетта Рейс, 13/03/1968." "Тридцать три года" - пробормотал он, запихивая находку в задний карман джинсов. "Неплохо..." 10:33. Штаб-квартира ФБР. Доггетт снова и снова пересматривал полученную пленку, пытаясь понять, что же произошло на станции. Скиннер послал туда группу агентов, которые должны были обшарить на станции каждый угол. И Джон тоже собирался к ним присоединиться. А пока он ждал звонка Скалли, которая уточняла какие-то вопросы с начальником службы безопасности. Он снова и снова пересматривал полученную кассету, но не находил ничего, за что можно было бы зацепиться. Вот Моника подходит к Россу, дергает его за плечо. Тот сразу же просыпается и пару минут они о чем-то беседуют. Потом изображение вдруг исчезает, но перемотав пленку чуть дальше, Джон снова видит пустую платформу. А еще ясно слышит стук колес уходящего поезда. Значит, они все-таки уехали... Допив остатки очередной порции кофе, Джон поднялся с места и, описав круг по кабинету, прислонился к стене и тупо уставился на плакат Малдера. В голове все было кувырком. Куча вопросов и ни одного ответа. "Будь здесь Моника, она бы давно уже придумала какую-нибудь теорию о поезде-призраке и испорченной кассете" - подумал он, едва заметно улыбнувшись. Сотовый вдруг зазвонил. Вздрогнув от неожиданности, Джон ответил: - Доггетт. - Мы нашли Росса, - послышался с другого конца голос Скиннера. Схватив со стула пиджак, Джон бросился к лифту. Влетев в кабинет Скиннера, он резко остановился. На одном из кожаных диванов сидел тот самый человек, которого он только что видел на пленке. Правда, выглядел он несколько иначе. Несколько ссадин на лице, грязная рубашка, перепачканные кровью джинсы, комья засохшей грязи на дорогих ботинках. - Вы - агент Доггетт? - спросил он, вставая. - Я должен кое-что вам передать, - с этими словами он вытащил из кармана кольцо Моники и протянул его Джону. - Где она? - сорвавшимся голосом спросил он. - Отвечай немедленно!!! - Агент Доггетт, успокойтесь, - одернул его Скиннер. - Моника жива, - сбивчиво начал Росс и тут же поправился. - Пока жива... Джон чуть не зарыдал от облегчения. - Где она? - спросила незаметно вернувшаяся Скалли, которая ходила за водой и лекарствами. - Прошлой ночью мы оказались в одном вагоне в метро. Проехав сотню метров, поезд вдруг остановился. В вагоне погас свет, двери открылись, и Моника решила узнать, что произошло, - он вдруг остановился. - Что было потом? - севшим голосом спросил Джон. - Она поднялась со своего места и подошла к дверям... а потом я услышал жуткий крик. Подскочил к распахнутым дверям, но не успел даже ничего понять, как чьи-то руки схватили меня за горло и дернули в темноту... Очнулся я лишь сегодня утром в странном месте, очень напоминающем заброшенную больницу. Повсюду были грязные инструменты, ржавая мебель, крысы и... изувеченные женские трупы. Монику я нашел в компании какого-то психа в медицинском халате, который, судя по всему, и заправлял всей этой подпольной "клиникой". Не стану описывать всего того, что он с ней сделал. Скажу лишь, что если мы сейчас не поторопимся, то будет слишком поздно... Джон вдруг заметил, что у Райана дрожат руки. - Возьмите, - пробормотала Скалли, протягивая ему стакан с водой и пару таблеток. А Скиннер, тем временем, уже говорил с кем-то по телефону. 11:27. Метро. Спустя 20 минут станция была полностью перекрыта. Полиция, служба спасения, неотложка, десяток агентов ФБР. Скиннеру, слава Богу, удалось избавиться от возникших из ниоткуда телевизионщиков. - Агент Скалли, куда вы собираетесь? - спросил Скиннер, глядя на то, как она застегивает на себе ФБРовский жилет. - Я иду с вами. - Ты останешься здесь, - вмешался Доггетт. Скалли не ответила. На ум вдруг пришел случай со странными существами, объявившимися под землей. Как же давно это было? Кажется, что совсем недавно. Тогда она была беременна и не смогла участвовать в операции. А сейчас? Впрочем, может оно и к лучшему. В конце концов, с ними идут спасатели, так что в медицинской помощи недостатка не будет. - Все готовы? - нарушил ее размышления голос Скиннера. - Готовы, - пробормотал Джон, который явно собирался идти первым. На Росса тоже надели ФБРовский жилет. Скалли немного беспокоило его состояние. Похоже, ночь для него была слишком насыщенной. Но он вызвался идти добровольно, дабы показать агентам дорогу. Джон шел прямо за Райаном, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Ему не терпелось поскорее увидеть Монику. Убедиться в том, что она жива, помочь ей. Хотя последнее было явно не его привилегией. Вслед за шагающим позади Джона Скиннером шли трое крепких парней из службы спасения. А впереди - десять вооруженных агентов. Свернув в тоннель, Райан на секунду остановился. - Что? - спросил Джон, вопросительно глядя на Росса. - Здесь закончилось наше путешествие, - пробормотал он и тут же двинулся дальше. Обстановка, мягко говоря, не впечатляла. По грязному полу шныряли огромные крысы. Жуткий запах перехватывал дыхание. Но Джону было абсолютно все равно. Он хотел поскорее найти ее и вытащить из этого жуткого места. Тоннель повернул направо, и, пройдя еще несколько метров, они уткнулись в металлическую дверь. Райан молча набрал код, которые назвала ему Моника. - Как вам удалось узнать шифр? - удивился Скиннер. - Моника запомнила, когда этот маньяк тащил ее по коридору, - ответил он, продвигаясь дальше. Джон не знал, сколько метров они прошли. Тоннель казался бесконечным. Он поворачивал и извивался пока, наконец, не уперся в стеклянные двери. "Некогда стеклянные" - мысленно поправился Джон, держа оружие наготове. Но, увидев ее в следующую секунду, он едва не выронил пистолет. - Матерь Божья... - только и смог вымолвить он, глядя на измученное тело напарницы. - Джон... - Я здесь... - прошептал он, еще до конца не придя в себя от увиденного. Один из спасателей перерезал лески и она, наконец, смогла обхватить его за шею и разрыдаться. Райан молча наблюдал за происходящим. Похоже, этих двоих связывала не только дружба. - Сможете ее перенести? - один из спасателей обратился к Доггетту. Тот, что только что вытащил из шеи Моники металлический крюк. - Попробую, - пробормотал Джон, осторожно подхватывая ее под шею и коленки. Моника застонала от боли. "Потерпи немного..." - прошептал Джон и, не снимая грязной пеленки, осторожно перенес ее на носилки. Монику трясло. То ли от боли, то ли от холода, то ли от потери крови. Накройте ее..." - окончательно севшим голосом попросил Джон. Похоже, самого его трясло не меньше. А склонившиеся над Моникой спасатели делали, тем временем, свое дело. Райан молча следил за их манипуляциями. Несколько уколов в шею, капельница, повязка на грудь и кровоточащие запястья. И вот уже ее закутывают в нечто похожее на спальный мешок, пристегивают толстыми ремнями к носилкам. Откуда-то из коридора слышатся голоса агентов. Кто-то осматривает помещение, кто-то собирает образцы. Доггетт не отходил от Моники. "Прихватите капельницу!" - крикнул один из спасателей. Вытащив из кармана заранее прихваченный мешок, Джон сунул в нее бутылку с мутно-белой жидкостью, а потом и все остальные стоящие на металлическом столике флаконы. На станции было полно народа. Сидя на крайней скамейке, Скалли разговаривала с кем-то по телефону. На самом краю платформы ждала бригада парамедиков и еще какие-то люди. От всей этой суматохи у Джона кружилась голова. Он словно отключился от окружающего мира. Все мысли были сосредоточены на Монике. Идя по темным коридорам за спасателями, Джон изо всех сил пытался выбросить из головы увиденную в подземной "клинике" картину. Наверно ему бы даже не хватило слов, чтобы описать свои чувства. Это было настолько жутко и жестоко, что категорически отказывалось вписываться в реальность. Но это и было реальностью, которую нужно забыть как можно скорее. Моника жива, а все остальное сейчас неважно. - Ты в порядке? - послышался откуда-то издалека голос Скалли. Джон попытался очнуться и вдруг понял, что сидит на скамейке на краю платформы. Моникой занимались парамедики. Скиннер что-то говорил агентам и одновременно ругался с кем-то по телефону. Закрыв лицо руками, Райан Росс сидел на корточках у стены неподалеку. - Джон? - вернул его в реальность голос Скалли. - Кажется... - пробормотал он. - До сих пор не могу поверить в то, что только что увидел... - Как Моника? Вместо ответа Скалли лишь тяжело вздохнула и молча опустила глаза. Поднявшись, Джон подошел к носилкам. Моника была в сознании. Повязка на груди насквозь пропиталась кровью. Не обратив никакого внимания на Джона, парамедики продолжили свои манипуляции, лишь изредка перебрасываясь малопонятными ему терминами. - Джон... - увидев его, почти беззвучно прошептала Моника. - Я здесь, - так же тихо ответил он, чуть касаясь рукой ее перепачканных кровью волос. - Готово, - сказал, наконец, один из парамедиков. - Я поеду с ней, - вмешался Джон, глядя на то, как парамедики снова пристегивают ее к носилкам. - Агент Доггетт, вам придется остаться, - послышался откуда-то сзади голос Скиннера. - Вы нужны мне здесь. - Я поеду, - перебила его Скалли. - Все будет хорошо. 16:49. Вашингтонский мемориальный госпиталь. Джон практически перестал воспринимать реальность. Больше всего на свете ему хотелось опустить голову на подушку и отключиться. Но он прекрасно знал, что не сможет этого сделать, пока не увидит ее и не убедится, что ее жизнь вне опасности. Перед глазами до сих пор стояла жуткая картина произошедшего. Ржавое кресло, насквозь пропитанная кровью пеленка и измученное тело напарницы. Он знал, что не сможет этого забыть. Как знал и то, что никогда не сможет простить себе случившегося. Он не должен был ее отпускать. Не должен был, но он это сделал... Черт подери, да разве он мог представить, что все так получится? Хорошо хоть она оказалась там не одна. Без помощи Росса они не сумели бы отыскать эту "клинику". Ни за что бы не сумели... Пытаясь справиться с головной болью, Джон опустился на одно из свободных кресел в приемном. Скалли должна была подойти с минуты на минуту. Он созвонился с ней сразу же, как только Скиннер позволил ему уехать. Они нашли много интересного. Больше, чем хотелось бы. Однако вопросов пока было гораздо больше, чем ответов. Росса, наконец, отпустили домой. Парню, похоже, здорово досталось. Единственное, что сейчас волновало Джона - это состояние Моники. Поднявшись, он решил поискать автомат с кофе, но тут его окликнула Скалли. - Агент Доггетт! Джон обернулся. На ней был изрядно перепачканный кровью зеленый костюм и медицинская шапочка. - Как дела? - спросил он, делая несколько шагов навстречу. - Давай сядем, - пробормотала она, устало опускаясь на одно из пластиковых кресел. Джон сделал то же самое. - Она в порядке? - спросил он голосом чуть более тихим, чем прежде. Скалли тяжело вздохнула и, наконец, решилась заговорить. - Она в реанимации... Обширное внутреннее кровотечение. Многочисленные синяки, ссадины и проколы. Болевой шок, повреждение двух шейных позвонков и заражение крови... - мрачно закончила она. - Я не могу даже представить, что с ней делали и как она до сих пор жива. Точно знаю лишь то, что я бы такого не выдержала... - она снова вздохнула. - Господи... - только и смог произнести Джон. - Что там у Скиннера? - спросила она, когда пауза затянулась. - Дело почти раскрыто - чуть слышно пробормотал Джон. - Он хочет, чтобы ты провела аутопсию. - Сегодня? - удивилась Скалли. Джон молча кивнул. - Хорошо, - вздохнула она. - Пойду, переоденусь. - Можно мне ее увидеть? - так же тихо спросил Джон, едва она успела подняться. - Не сегодня" - вздохнула Скалли. - Не сегодня... 23:18. Дом Доггетта. Упав на диван в гостиной, Джон сразу же отключился. Он хотел остаться в больнице, но Скалли кое-как удалось отправить его домой отоспаться. Всю дорогу до дома он думал о Монике и обо всей этой невероятной истории. Жуткая картина до сих пор стояла у него перед глазами, обрастая все новыми подробностями. Он не мог даже представить, что ей пришлось пережить. Говорят, в стрессовых ситуациях человек становится сильнее. Но какие нужны силы, чтобы пережить такое? До какой степени нужно любить жизнь, чтобы несколько часов подряд пролежать вот так, истекая кровью? Он даже не мог представить, что она чувствовала. Не мог и не хотел. Но Джон прекрасно понимал, что это - еще не конец истории. А если кто-то и должен будет узнать все подробности, то только он. Один из его армейских приятелей как-то сказал: "Человек - это то, ради чего он готов умереть." Нет. Скорее всего, человек - это то, ради чего он готов жить дальше, ради чего готов бороться. Он знал, ради чего боролась Моника. И это знание не давало ему покоя... Джона разбудил телефонный звонок. Настолько резкий и пронзительный, что сонливость мигом улетучилась. Странно, но проспав всего полтора часа, он чувствовал себя так, как будто прошла целая ночь. - Доггетт... - пробормотал он, нашарив на журнальном столике мобильный. - Разбудила? - послышался с другого конца уставший голос Скалли. - Что случилось? - ответил он вопросом на вопрос. - Монике плохо. Ты сможешь приехать? - Конечно, - севшим вдруг голосом ответил он и сразу же отключился. 00:36. Вашингтонский мемориальный госпиталь. Отделение интенсивной терапии. Скалли встретила Джона в приемном. - Что случилось? - с ходу спросил он, запыхавшись. Он несся по шоссе как сумасшедший. Благо в такой час в городе почти не было пробок. - Пойдем... - пробормотала Скалли, направляясь к лифту. Вид у нее был измученный. Похоже, ей так и не удалось передохнуть. - Ты можешь мне объяснить, что случилось? - спросил он, заходя в лифт. - Ей плохо, - пробормотала она. - Наркоз отошел, обезболивающие не берут. Она все время плачет. Я обещала, что ты приедешь. Джон не нашел, что ответить. Двери лифта распахнулись, и они двинулись вперед по больничному коридору. Большие стеклянные двери беззвучно разъехались, пропуская их в отделение. Кажется, на них была какая-то надпись. Джон не успел прочесть. "Держи" - пробормотала Скалли, протягивая ему вытащенный из стоящего недалеко от дверей шкафа белый халат. Джон послушно накинул его на плечи, и они двинулись дальше. Мимо поста, мимо стеклянных перегородок. Двери в палатах отсутствовали. Сквозь стеклянные перегородки можно было свободно разглядеть, что происходит с пациентами. Палат (а точнее - боксов) было всего несколько. Повернув налево, Скалли остановилась около первого. Внутри было двое врачей и медсестра. Моника лежала на высокой кровати без одеяла и подушки, прикрытая лишь легкой простынкой. Слева от кровати была стойка с капельницей и несколько аппаратов. Один из них очень напоминал тот, что используют для диализа, но Джон не был уверен. Головной конец кровати почему-то был опущен ниже ног и Джон смог увидеть ее лицо, лишь подойдя поближе. У Моники была истерика. - Он приехал... - сказал один из врачей. Тот, что пытался ее успокоить. - Все хорошо... - прошептал Джон, опуская руку ей на лоб. Его поразила ее мертвенная бледность. Монику колотила мелкая дрожь. Полные слез глаза смотрели куда-то в пустоту. Повязки на запястьях были пропитаны кровью. - Джон... - почти беззвучно произнесли бледные губы. - Я здесь... - прошептал он, гладя ее по волосам. - Все хорошо, не плачь. Моника неожиданно успокоилась. - Тебе холодно? - спросил он, глядя на ее дрожащее под тонкой простыней тело. - Да, - кое-как пробормотала Моника. Сходив за одеялом, Джон осторожно накрыл ее и, погасив большой свет, опустился на стул рядом с кроватью. Моника немного успокоилась. - Теперь лучше? - спросил он, склоняясь над кроватью так, чтобы она могла видеть его лицо. Моника молча кивнула. - Тебе надо отдохнуть... поспи немного, - прошептал он, поглаживая ее по растрепавшимся волосам. - Ты останешься? - Конечно, - кивнул он. - Поговори со мной, - уже с закрытыми глазами попросила она. - О чем ты хочешь поговорить? - осторожно поинтересовался Джон. - О подземке, - чуть слышно ответила Моника. Внутри вдруг все оборвалось. Он был уверен, что она не захочет и не сможет вспоминать об этой истории. Как знал и то, что допрашивать ее придется, скорее всего, ему. И боялся этого. Скиннеру не хватало кое-каких доказательств, а Моника была единственным свидетелем. Так что это должно было произойти в самое ближайшее время. Но, так или иначе, он не был готов к подобному разговору. Особенно сейчас. - Что ты хочешь услышать? - шепотом спросил он, когда пауза затянулась. - Кто он? - спросила она голосом еще более тихим, чем прежде. - Крейг Дженсом. Маньяк, которого ФБР разыскивает уже 7 лет. Он страдал какой-то непонятной болезнью, поэтому результаты исследования Скалли пока под вопросом. Скиннер нашел его дело и единственное, чего сейчас не хватает для полного понимания картины - это показания. Твои и Росса. - Нас будут допрашивать? - чуть слышно спросила она, не открывая глаз. - Боюсь, что так, - пробормотал Джон. - Если ваши показания совпадут с теми данными, что нашел Скиннер, дело будет... - Что за данные? - перебила его Моника. - Я не знаю... - вздохнул Джон. - Скиннер держит все в строжайшем секрете. Но дело, скорее всего, будет передано в "Секретные материалы" - Джон снова вздохнул. - Отдохни, Моника...