Через тернии к звёздам

Питерский метрополитен выпустил из своих дверей очередную порцию пассажиров, и толпа устремилась к остановке, перескакивая трамвайные пути и огибая многочисленные маршрутки в попытке прорваться на тот свет, когда две особи женского пола, вполне себе средних лет, замерли у перехода, щурясь и оглядываясь. — Не помню я номер. Давай такси возьмём, — дама в лёгком пальто и туфлях на огромных каблуках поправила очки и сурово посмотрела на блондинку, висящую на её локте. — И покрыться позором на всю жизнь? У тебя и так уже звание склеротика всея ФСГ, я сейчас вспомню, вроде там была единица и тройка. — Такси. Стописят рэ и мы на месте. Я есть хочу. — У Эли чебуреки и эти, как их, твои любимые, с картошкой? — Да хоть с гречкой, — дама постарше не сдержалась и махнула сумкой в сторону маршрутки. — Пошли, спросим, довезёт ли нас вон тот дяденька с усами на триста двадцать шестой! — Точно! Триста двадцать шестая маршрутка, восемь остановок и выходим! Потом налево и… — Остановки считаем обе, а то отвлечёмся и всё! Ориентировка на пустырь возле её дома. — Лесополоса там у неё. Она должна быть по правую руку, – блондиночка поправила шапчонку и смело рванула к выбранной маршрутке, в то время как дама в туфлях слегка покачнулась под порывом ветра и, что-то бубня себе под нос, попыталась элегантно обогнуть лужу, но, попав носком в воду, снова махнула авоськой и довольно бодро попрыгала к транспорту по подсыхающему асфальту. Майское солнышко ласково светило в пыльные окна маршрутки, где, мрачно насупившись, сидела старшая и умильно улыбалась младшая, ковыряясь в рюкзачке. — Господи, жрать-то как охота. Я же ничего не готовила. У меня такие планы на все три дня праздников, такие планы! Первый день с вами бухаю, второй день дома смотрю «Звездные войны» все части и бухаю, а третий день на уборку и готовку. Но может, повезёт и мои подольше останутся на даче. — Оторвёмся! Надо как следует наесться, чтобы потом на второй уровень всё-таки с садюгой заползти, — младшая прислонилась носом к окну, и была тут же оттянута старшей.  — Знаешь, сколько народу об это окно тёрлось и сопли развешивало? Анита не начинающая, она не дышит через раз, делая отжимания, я уже молчу про кардио. На третий уровень и смотреть страшно. Блондиночка кивнула, вспоминая физподготовку к летне-купальному сезону, и тайком кинула конфетку обратно в свой рюкзачок. — Оторвёмся… — дамочка мечтательно вздохнула и поправила кичку на голове. — Отожрёмся, потом снова скакать и подыхать вместе с твоей Джилиан Майклс… — Пожалуйста, остановите! Тане с Верой надо выйти! — громкий вопль старшей прокатился по маршрутке, и водитель долбанул по тормозам, с некоторым уважением поглядев на голосистую даму, повиснувшую на поручне. — Тво… творожная запеканка! — выругалась младшая, выпрыгнув из маршрутки ровнёхонько в грязную лужу. — Ну, Верун, а ты чем думала, когда белые кроссовки надевала? — старшая, элегантно раскорячившись, умудрилась миновать опасную территорию и ступила на подсохший асфальт. — Давай быстрее, винишко само себя не выпьет, знаешь ли! Мелодичный перезвон содержимого пакетов подтвердил её слова. — Этот дом? — младшая ткнула пальцем в высокое строение. — Этот, этот, — поправила старшая очки на носу, — чем это так пахнет? Небось Элиной выпечкой, ну и повезло же нам, налопаемся от пуза, надоело худеть, всё равно моё тельце кроме родни и аистов летом никто не увидит. — Повезло, — проныла вторая, — а у меня на весах потом сколько будет? Плюс пять кило за один вечер? Это просто саботаж летней похудательной программы. — Специально для тебя у меня огурчики маринованные, — потрясла старшая пакетом, — ну всё, звони давай, номер квартиры помнишь? — Ща найду! — девушка судорожно начала копаться в рюкзаке, так что из него в разные стороны полетели вещи. — А мы сейчас позвоним и спросим, — остановила эту суету старшая, тыкая в телефон наманикюренным пальцем. — Эля, детка, ты нас ждешь? А мы уже здесь, скажи нам только номер квартиры! Да, да, ага, звонюсь, открывай! Мы последние? Ну, так что с Улитыча взять, учти, начинаем есть без неё! Жратву на подносике подноси сразу к дверям и запускай на экран мне Скалу Джонсона в облегающих трениках! Хватит с меня ваших корейцев, тайцев и китайцев, я их как вижу, так у меня комплекс неполноценности размером с марракотову бездну, — старшая нажала на звонок домофона и рявкнула на подружку. — Вера, отойди от голубей и не корми их карамельками! Ввалившись в тёплую, пропахшую выпечкой квартиру, обе гостьи быстро протиснулись в ванную и торопливо намыли руки, а потом влетели в кухню и схватили сразу по три пирожка с огромного блюда, оглядываясь в поисках остальных товарок, а пока обе красотки давились горячей вкусняшкой, пытаясь если не проглотить за раз, так хотя бы слегка приумять её по рту, Эля заботливо перехватила их многочисленные пожитки и подпихнула сумки в сторону кладовки. Утолив первый, самый сильный голод и обретя способность реагировать на происходящее, а заодно с трудом проглотив огромный кусище, Таня отправила Веруна отмывать жирное пятно с юбки и заглянула в комнату, откуда доносилось какое-то неразборчивое мычание: — Олька! Ты давно тут? А что жрёшь? А мне? С чем пиро… — старшая не успела договорить, очередная вкусняшка была заботливо сунута в её рот хозяюшкой. — Ыгего? — попыталась задать вопрос насторожившаяся старшая, но обнаружила, что сидящая в уголке девушка не в состоянии ей ответить по той же самой причине — во рту у неё торчал неоправданно большой кусок пиццы. Сигналы, подаваемые Ольгой, расшифровать было трудно, но надетое на девушку обтягивающее трико, говорило лучше всяких слов. — Вхегхга мга-кха-кха! — предприняла попытку к бегству Таня, осознав угрозу, и, резко развернувшись, метнулась на выход, врезавшись в неторопливо выплывшую из ванной Веру. С оглушительным грохотом они вдвоем свалились под ноги Эле, которая деловито запихнула себе за пазуху паспорта, телефоны и ключи от квартиры. — Элечка, за что? — прохрипела Таня, умудрившись заглотить остатки пирожка одним махом. — Я же была хорошей девочкой, ничего не хапала, за другими переводила, с онгоингами вашими долбалась, на оверс свой ради вас забила, меня-то пощади! — А я вообще, этот! Кто? Талисман у вас, вот! — на всякий случай выкрикнула с пола Вера, предварительно выплюнув не дожёванный чебурек в Танькину руку. — И что вообще происходит? — решила уточнить она. — Сейчас вы наденете трико, и мы начнём нашу репетицию, — Эля радостно протянула гостьям два клочка белой ткани, расшитых громадными синими и красными цветами. — Какое в жопу трико? — старшая поднялась и угрожающе посмотрела из-под очков на Элю. — Какое в жопу трико? Я на это не подписывалась! Я приехала бухать, жрать и общаться! Можно поменять местами, но смысл не изменится! — А я просто пожрать, — пискнула Вера, — бухать умеренно, общаться за меня Татьянишна будет. Эля сложила руки на груди и кивнула головой в сторону комнаты, где Оля пыталась спрятаться за диван в попытке бессмысленного сопротивления. Спустя пару минут три пары глаз обречённо смотрели на расхаживавшую по комнате хозяйку квартиры.  — Марина вчера в ночи ссылку кинула на азиатский фестиваль. — Эля ткнула пальцем в экран ноутбука. — Косплей? — робко проблеяла Вера и протянула руку к блюду с эчпочмаками, но быстро руку убрала, когда получила шлепок от старшей, злобно сопящей и смотрящей из-под очков взглядом, не предвещавшим ничего хорошего никому.  — Фестиваль танцев, где главным призом станут съёмки в очередном выпуске "Бегущего человека". В судьях сам Кван Су будет, между прочим. — Эля улыбнулась так обаятельно, как умела только она одна среди собравшихся. — Мать, если ты не в курсе, — Татьяна поправила очки, — то там не за потешность призы раздают, а за высокий класс выступления! И куда нам с нашими рахитами-радикулитами?! Я с дивана в три приёма сползаю. В моём почтенном возрасте негоже так позориться. — Вижу, вижу, что вы не против и согласны! — Эля подпихнула очередную пиццу под нос злобно бурчащих гостей. — Сегодня порепетируем, и завтра станцуем, там делов на пять минут! Движения я подобрала простые, радикулиты ваши намажем гелем согревающим и погнали! — Куда погнали? — Оля нервно сглотнула и поправила лямку трико, врезающуюся в плечо. — На первую линию! — отрезала Эля. — И хватит жрать, а то трико по шву полопаются. — Но я не могу! — заныла Вера, давя на жалость. — Меня мамулечка искать будет! И бабулечка! И тётушка! — младшая встала с дивана и замахала ручками в непритворном ужасе. — Ваши в курсе, я им отправила одинаковые смс, что все ушли в глухой запой под моим присмотром. Считайте, что вы у меня в рабстве, ждём Свету и начинаем! — Может, надо Свету предупредить как-то? — тихо пискнула Тане в ухо младшая из попаданцев. — Да конечно! Чтобы мы страдали, потом в трико обливаясь, а она на свободе шаверму ела и коктейльчиком запивала? Пусть мучается вместе с нами! — Справедливо, — кивнула Вера и села рядом с Олей, задумчиво отковыривавшей красный цветочек с трико. — Всем тихо! — Эля стартанула к входной двери, чтобы впустить очередную гостью и едва не прищемила нос Веруну, которая попыталась спасти Улитыча. — За что мне всё это? За что? — старшая посмотрела в окно, прикинула высоту и тоскливо плюхнулась на диван, заставив Олю подпрыгнуть. — На Светку надежды мало, — Верун, пытавшаяся связать верёвку из двух полотенец, бросила это бесполезное занятие и посмотрела на вошедшего Улитыча. — Мало, это точно, — Света, впихнутая в комнату Элей, принялась доставать из рюкзака банки, пакеты и бутылки. — Светик, ты уже в курсе? Эля тебе рассказала? — Татьянишна насупила брови, оглядывая армаду даров от Улитыча, выстроившуюся на столе. — Вы собрались на фестиваль, — Светик покрутила в руке стакан, прикидывая его вместительность. — Мы, — поправила её Эля и похлопала обалдевшего Улитыча по плечу, а потом ловким движением спрятала за пазухой очередной паспорт и телефон, оглядев всю компанию.  — Ты хочешь, чтобы мы вот так вот? А потом ещё и так? Да ни в жизнь! — вопила Таня спустя пару минут, тыкая пальцем в монитор ноута, где длинноногие пареньки проявляли чудеса акробатики. — Не, ну я понимаю, что это не наш формат, но хоть что-то приблизительно похожее изобразить можно попробовать, — успокаивающим тоном проговорила Эля. — О, а у меня получается вроде, — послышался радостный голос запыхавшейся Веры, но Эля с тоской посмотрела на её потуги. — Видишь? — поднажала Татьяна. — Вот куда нам? Два притопа, три прихлопа. Танец маленьких утят — максимум, на что способны наши застарелые суставы! — Ну, на макнеш можно и чего-нибудь посложнее навесить, — кивнула, нехотя соглашаясь с ней, зачинщица, — а мы сзади. Три шага влево, хлопок, волна, три шага вправо, поворот, попкой вправо, попкой вле… — Какая волна, Эля, — взвыла старшая, — да нашу линию почтенных аджум скрючит прямо на сцене! — А вот на это вот "попкой вправо-попкой влево» можно будет цветы с филейной части срезать? — меланхолично поинтересовалась Света, затачивая очередной огурчик. — А то от вида трясущихся целлюлитных клумб зрителей может укачать. — Нет, нельзя, — отрезала начальница, — хватит спорить, — захлопала она в ладоши, — встаём и начинаем тренировку! Оля, куда пошла?! Вперёд вставай, к Вере! Попытавшаяся было слиться с задним рядом Ольга, печально понурив голову, встала рядом с тщательно разминавшей голеностоп Верой. — А почему фестиваль? — Света дохрустела огурцом и откинулась на спинку дивана, поглаживая набитый живот. — Почему не видосик или фанфик какой-нибудь про корейских айдолов? Дайте Таньке дорогу, она вам быстро пошипперит кого надо и не надо во всех местах и позах. А Верун извращений добавит и главный приз наш. — А ты почему ещё не репетируешь? — Эля ткнула Свету пальцем в живот и та, кряхтя, поднялась с насиженного места. — Не умею я такие сложные телодвижения. — Нам точно это надо? — Татьянишна тяжело вздохнула и попыталась изобразить мах левой ногой вверх, но задела торшер и упала в кресло, загнанно дыша и хватаясь за область печени. — Беда с вами, — взгрустнула Эля, — беда какая-то. Мы же в самом соку бабы! Как там? Тридцать один — баба снова мандарин? — Мандарин у нас Вера, — Света разлила по высоким стаканам колу и потянулась за основной составляющей сорокоградусной процентарности, но тут вдруг с экрана телевизора донеслась до боли знакомая песня, и Эля захлопала в ладоши. — Вот оно! Вот! Это же так мило будет! То, что нам надо! — Упаси Господь нас от этого. Ни в жизнь я не буду позориться с накладным акульим плавником на сцене! — Таня сложила руки на груди и замотала головой. — Цветы срезать тогда придётся всё-таки, — Оля попыталась оторвать цветок с правой ягодицы. — Малыш-акулёнок? Вы думаете, что я буду танцевать под это? — Вера отвернулась и уткнулась лицом в спинку дивана, плечами выражая ненависть и скорбь. — Ну, а что… — вдруг согласилась старшая, поправляя перекосившиеся на сторону очки привычным жестом. — Очень хорошая песня, я её три дня слушала, никак не отвязаться было. — Так это из-за тебя эта зараза проникла в наши дома? — Эля повертела Олю в разные стороны, раздумывая из чего можно быстро сварганить акульи плавники для полноты образа. — Включи нам ещё раз. Кто там плясал тогда на футбольном поле? Тайцы ваши? — Света доела очередной огурец. — Одно движение — одна калория! — Можно я буду представлять, что я озорной и задорный Годзилла? — старшая притянула к себе Веру и, обняв её за плечи, горячо зашептала в ухо, — делаем, как она говорит, а с фестиваля сбежим! — Годзилла женского рода, — подыграла всё понявшая Вера. — Давайте проведём время весело и с удовольствием! Света, наливай! Эля отрицательно покачала головой и сурово посмотрела на новоиспечённый танцевальный коллектив: — Ничего крепче минералки до конца выступлений! Здесь всего пара движений, да даже трёхлетки в состоянии выучить их! Света, выплюнь огурец и вставай за Верой! Потирая поясницы, растирая колени и утирая слёзы, все выстроились в два ряда и после первых тактов обречённо начали репетицию, стараясь повторять действия тайских танцоров на экране. — Таня! Ты Годзилла, а не умирающая гусеница! Тьфу, акула! Ты мечтаешь сожрать всех, тебе весело и ты гоняешься за Верой, которая изображает малышечку-акулочку, тоже мечтающую сожрать всех! Света, ты у нас папа-акула, Оля, будешь маленьким дельфинчиком, и не надо изображать страдающего радикулитом пингвина! Они гоняются за тобой и всем весело! Весело, я сказала! Осторожнее, торшер! Чтобы сделать плавники, распорю свои тёплые леггинсы, они как раз серого цвета, и плавник не на попы ваши откормленные налепим, а на головы, в виде шапочек на резинке, так будет понятнее, кто вы. — Великовозрастные дебилки? — пыхтящая и изображающая предсмертные судороги старшая обогнула торшер и врезалась в кресло. — Вы будущие звёзды корейского шоу «Бегущий человек»! Наше выступление войдёт в анналы истории! — Эля воодушевлённо принялась распарывать старые леггинсы, краем глаза поглядывая на пленниц. — Если я увижу это видео на ютубе, я своими подштанниками клянусь, сами будете жену переводить и венец! Пальцем по клаве не долбану ни разу! — старшая злобно сверкнула глазами из-под очков и столкнулась со Светой, пытавшейся отхлебнуть из тонкой трубочки, которая уходила куда-то за пазуху. — О! Заначечка! — Тише ты, — Света поправила спадающие штаны. — Элька услышит и отберёт. Меня спасает только мысль о том, что мы ужрёмся ещё до момента выхода на сцену и повалимся дровами прямо за кулисами. Если Славка увидит меня в шапочке-акульем плавнике… — А у тебя много? — Вера попыталась приникнуть к трубочке и столкнулась лбом с носом старшей, которая пыталась совершить тоже самое. Светка минуты полторы старательно делала выпады правой, прежде чем ответить, по бухгалтерской привычке делая точные подсчёты, пока остальные товарки со свежеобретённым энтузиазмом бегали друг за другом вокруг торшера, а потом закивала, даря подругам надежду:  — Хватит! — Не хватит! — Эля вылезла из недр огромного шкафа с охапкой тюля. — Жопы нажрали! Я думала, будут длинные юбочки из струящейся ткани, а теперь только на мини хватит! Зря я вас кормила! Ой, зря! Но костюмчики будут — огонь! Юбочки серенькие и шапочки-плавники! Четыре акулы! И дельфин! Нам ещё название надо придумать, кстати. Я надеюсь на вашу креативность! — Однозначно зря, — Татьянишна обняла торшер. — Очень зря. — Залежалые тыковки? — Вера обняла Свету и припала к соломинке, пока Эля крутила Олю в разные стороны, наматывая на неё слой тюля. — Имей совесть, всё не выпивай, — с тихим шипением оттолкнула её Таня, но эта возня привлекла наконец внимание командира. — Чего это у вас там происходит? Почему не пляшем, движения не разучиваем?! — М-м-м… — быстро проглотила алкоголь Вера и предприняла попытку отвлечь Элю, — глотки-кашалотки! — Чего? — опешившая Оля дернулась и, взвизгнув, подпрыгнула, потому что ей в ляжку вонзилась булавка не менее удивленной Эли. — Как чего, название! — Таня, будь другом, стукни её за меня, — попросила возвращающаяся к своему изначальному занятию Эля. — Да ты не боись, мы сейчас придумаем, уходим на производственное совещание! — радостно потянула Веру в сторону старшая. Света попыталась примкнуть к ним, но была остановлена громким окриком: — А ты пока репетируй! Без папы акулы наше выступление не сможет произвести впечатление на судейскую команду! И если я не попаду в Корею, то загрущу и возьму на перевод японскую драму, корейскую многосерийку с пропусками и китайский ужастик с укуренным ансабом! И либо мы выигрываем, либо готовьтесь засесть за переводы! Света на всякий случай сделала вид, что это её очень даже напугало, и стала размахивать руками, изображая плаванье брасом. В это время Таня с Верой шушукались у окошка, отклячивая тылы и делая присед: — Просроченные салаги? Ушки у лягушки? Задорные бабёнки? Полет минтая? Глубоководные аджумы? Морская пятерка? В ритме прилива? Акулий кордебалет? — «Пятачок», — резюмировала старшая. — Интрига есть, состав отображён. Есть вариант «Рылом не вышли», но «Пятачок» Эля быстрее одобрит. К тому же вдруг в следующем году будем не акулами, а лошадками! — старшая игогокнула, перебирая натруженным ногами. — А если кто-то из основного состава скопытится, Эля наберёт молодёжь и продолжит участие в фестивалях. — Сложно выбрать, — покачала головой Вера, — у нас тут все такое гениальное! — Выбирайте сами, я вам доверяю, — милостиво разрешила Эля, — вы же моя креативная команда. Тем более, что сами под этим названием выступать будете. Света, иди сюда, моя хорошая. Будем плавничок тебе пришпандоривать и грудь цветочками маскировать, чтобы никто не усомнился, что ты именно папа-акула, а не вторая мама! — А акулы и цветочки как-то по смыслу сочетаются? — в задумчивости поковыряла пальцем кактус в горшке Вера, глядя, как дисциплинированно подскакивает Оля, оглядываясь на парусящуюся юбку. — Вот тебя это сейчас больше всего волнует? Думай, Верун, думай! — Подводная клумба? — Фу! — Цветочный заплыв? — Бе! — Бодрые пятые точки? — Точно! Боевые пятачки! Гениально! Эля, мы придумали! — Вот, умнички, я в вас верила! Напиши Марине, она организаторам пошлёт, вчера ещё это надо было сделать. — Кстати, — нехорошо прищурилась Таня, — а почему это я Марину не вижу в рядах позорящихся? Всё ведь это с неё именно и пошло, почему же тогда мы под раздачу попали, а она нет? — Она должна была на праздники уезжать. Но в самый последний момент решила остаться, а человек в выступлении уже пятеро заявлено было. Так что на ней все декорации. — Если что, я готова ей свое место уступить! — рванула на себе трико Оля. — Я же отдыхать приехала, а до Эрмитажа так пока и не дошла. И до Республики Кошек тоже! Как к вам не приеду, так вечно окажусь не там и не с тем! — Смирись, Оля, — похлопала ее по плечу старшая, — позоришься с нами всеми. Тебе это выгодней всего! Увидит тебя Кван Су, впечатлится, расскажет Куки, тот — Ким Хён Джуну, а там и до Чанмиши слава о твоём наряде акульем дойдет. Он приедет и заберёт тебя к себе! — Проси у него политического убежища! — хихикнула Вера, но улыбка быстро сползла с ее лица, так как прямо на нее с рулоном ткани надвигалась Эля… На исходе дня Эля устало сидела на диванчике, потягивая чаек. В комнате стоял весёлый гогот, легко объяснявшийся немаленькой дозой чачи, залитой в заварочный чайник кем-то из её команды, и главным подозреваемым выступала милая ромашка Вера, но сил ругаться и спорить уже не осталось. Зря только просила у тренера Ди записи с выступлений — ни одна даже приблизительно не смогла повторить то, что с лёгкостью выполняли маленькие девочки. Решив, что хватит с её соседей топота, она встала с дивана и направилась в комнату к остальным, чтобы отпустить их на заслуженный отдых. Загрузить группу "Боевые пятачки" ранним утром в нанятую газель было проще простого. После почти бессонной ночи и выпитой чачи девушки вяло валились друг на друга и даже не возражали, когда из объёмной Элиной сумки на свет были извлечены свежепошитые костюмы. — На кого не налезет, того просто в тюль замотаю, — руководитель свежеорганизованного танцевального коллектива отправилась заполнять бумажки к стойке регистратора, впихнув в общую гримёрку наконец-то проснувшихся подружек. — Это ватафакинг? — старшая расправила груду тюля и попыталась отжать у Светы фляжку, к которой та припала, едва увидев огромное скопление участвующей молодёжи. — Это карма наша, — Вера протиснулась к зеркалу и надела шапочку - акулий плавник, резинка которой врезалась в подбородок. — Ваша, ваша, — согласилась Оля. — У меня карма была нормальная до встречи с вами. — Это ты между прочим себе пластиковой вилкой губу проткнула. А Вера рухнула со стаканом в руке, ей ещё швы накладывали! — Татьянишна вырвала фляжку у благостно улыбавшегося Улитыча и села на стул, заваленный чьими-то шмотками. — Извините, не могли бы вы привстать? — пара подростков с некоторым недоумением посмотрела на старшую. — Нам бы костюмы забрать, начало через двадцать минут. — Переоделись? Молодцы! — Эля бодро ворвалась в гримерку, размахивая стопкой бейджиков и перекрывая воплем гомон многочисленных голосов других участников. — Давайте к сцене, надо протоптать себе дорогу! Соперники - сплошной молодняк, с нашим опытом и задором, первый приз точно наш! — Мне бы её энтузиазм, — Оля подтянула юбку и помогла Вере скрепить булавкой оторвавшийся кусок тюля. — Когда бежать будем? — Вера засеменила рядом со старшей. — А вот сейчас когда к сцене будем подходить, сразу сворачиваем нале... — Никто никуда не сворачивает! Прямо идём! — Света подхватила их обеих под руки и зашипела в оба уха. — Возле сцены запасной выход, вот туда и ломанём, когда она отвлечётся, а она отвлечётся, я там видела таких мальчиков в лосинках! М-м-м-м! Главное чтобы никто из нас не споткнулся и не навернулся во время побега. Кидая на соперников уничижающие взгляды, Татьянишна поправила шапочку акулий плавник, сползший на бок: — Поздравляю, мы тут самый старший возрастной состав. Будет чудом, если при жеребьёвке окажемся в серединке с нашей кармой, или будем открывать или закрывать это светопреставление. — Мы в первой пятёрке, я всё рассчитала и устроила, — философски отозвалась Эля, разглаживая трико на груди и занимая очередь. — Во-первых, сами изнервничаться не успеем, отстрелялись — и свободны, а потом нас ещё сравнивать не с кем будет. Вся основная масса потом пойдёт. — И они померкнут в лучах нашего опупенного выступления! — вскинулась Вера и тихонько подкралась к Тане. — Когда валим? — Тише ты, — зашипела на нее старшая подруга, — Ольке тоже разболтала? — Обижаешь! Каждый сам за себя, а на них с Элей мы ещё полюбуемся из зрительного зала! — Моя девочка, — одобрительно кивнула Таня. — Всё вполне в стиле Кван Су "разделяй и предавай". Где он, кстати? Эля! — повысила голос она. — Где Кван Сулечка? Чего ради мы сюда припёрлись на весь белый свет позориться? Где он?! — Да тише ты, разоралась, — шикнула на нее Света, ковыряющая дырочку в занавесе, — вот он, тут, дылдина ваша. У кого он там, кстати, в оппах ходит? — О-о-о, дэбак! — Эля на всех парах подбежала к Улитычу и отпихнула ее от наблюдательного пункта. — Какой он клёвый! Девули, если мы не победим — пущу всех на корм хомячкам! На диету посажу! На курсы всех возможных азиатских языков отдам и кому-то обязательно достанется тайский! — Где Кван Сушечка? — не вслушиваясь в начальственные угрозы, Таня с Верой наперегонки бросились к занавесу, а Эля слегка пошатнулась и выпустила занавес из рук. — Ай, не щиплись! — вскрикнула Вера, когда Таня ухватила ее за жирнявенький бочок. — А ты обзор не загораживай! Уступи старшей. — Тихо, нас же услышат! — попыталась утихомирить свою команду Эля, когда до них, наконец, добралась и Оля, элегантно запнувшаяся о кабель на полу и полетевшая с нехилым ускорением прямо в объятия своих подруг. Свет вырубился одновременно с их вылетом на сцену вместе с занавеской, увлекаемой за собой и тут же моментально поднялись шум и неразбериха. — Ай! Ой! — доносилось из кучи мала. — Волосы отпусти! Осторожнее, костюм! — Кто за грудь меня схватил? Света, я потом дам тебе её пожамкать! Пятьтесь задом, ползем обратно! Решив брать быка за рога Вера нащупала Танину руку: — Действуем согласно плану, пока неразбериха! — зашипела она подруге в ухо. — Тикаем в буфет за алкоголем и ныкаемся в зал смотреть на позор наших дев! Но тут очень кстати снова загорелся свет и девушка обнаружила, что шепчет совсем не в Танино ухо. Недобро прищурившись, рядом с ней стояла Эля: — Куда это вы ещё тикаете? Куда ещё намылились? — Ох, Верун, — простонала Татьяна, — ну вот не можешь не накосячить! — Мы на сцене стоим, между прочим и сейчас не наша очередь, — Оля принялась рассылать воздушные поцелуи немного обалдевшим зрителям и окаменевшим судьям, попутно шипя в сторону ди-джея, судорожного вцепившегося в аппаратуру. — Да чего уж там, — Татьянишна вдруг тряхнула головой, заставив акулий плавник, сшитый из Элиных подштанников, затрястись. — Это мы, танцевальный ансамбль "Боевые пятачки" с танцем "Малыш-акулёнок". Погнали! В тишине её голос прозвучал так громко и отчётливо, что ди-джей отмер и нажал на нужную кнопку, а из огромных динамиков полилась знакомая песенка, под которую почти отточенными и почти заученными движениями четвёрка почтенных аджум и одна макнеша выстроились в два ряда, вскидывая руки... *** Достав из рюкзака очередную заначку, Света разлила по пластиковым стаканчикам антидепрессант и вручила каждой по морковке из пакета. — Ну и нормально всё прошло, — Эля довольно похлопала Веру по плечу, и та поперхнулась, страдальчески закатив глаза к небу. — О, да. Эпик, просто эпик, особенно когда Вера всё-таки рухнула на судейские столы и скатилась прямиком на коленки к Куки. Кван Су явно заревновал, по его выпученным глазам это было понятно всем, — Татьянишна собрала растрёпанные волосы в привычную кичку, вновь принимая облик благообразной питерской интеллигентной дамы средних лет. — Думаю, все желающие смогут увидеть это на ютубе если не сейчас, то через пять минут точно. Как есть звёзды! Все пятеро! — Так мне теперь что, в Эрмитаж лучше не соваться? — Оля огорчённо вздохнула. — Опознают. То есть, узнают, — Света кивнула и снова разлила успокоительное по стаканчикам. — А давайте теперь уже вы ко мне, в Воронеж! Максимум на концерт Ромки Зверя попадём, — Оля отхлебнула из пластиковой посуды и заметно приободрилась. — А почему в Воронеж? Давайте сразу в Корею! В Сеул у нас нынче прямые рейсы! — старшая даже не пыталась скрыть свой сарказм. — Я никуда не поеду, — Вера натянула свою шапочку и посмотрела на рабочего сцены, тащившего куда-то надувной бассейн, заинтересованным взглядом. — Вы сегодня молодцы! Я нами горжусь! — Эля заулыбалась. — Ну не выиграли, зато выступили так, что нас запомнят! Первое место дали этим малышкам из студии "Ду-ри-му", но если бы у нас было больше времени на репетиции, гарантирую, первый приз был бы наш! — Это моё такси! — Улитыч подхватила рюкзак и Веру под руку, успев ещё чмокнуть в щёку Татьянишну. — До встречи! Теперь жду вас у меня! Обещаю, никаких танцев! Только выпивон и закусон! — Я уже прямо чувствую, как мой остеохондроз радостно потирает позвонками! — Таня усадила в следующую машину Олю. — Так что по Эрмитажу в ритме вальса, повезёт, нас не опознают. То есть, не узнают. Помахав подругам ручкой, Эля достала телефон и набрала номер с визитки: — Это руководитель "Боевых пятачков", так что вы говорили? Утешительный приз наш? Вышлите мне график съёмок и выступлений...