Игра без проигравших

      Когда дело дошло до трусов и Шастуну уже становилось зябко, а Арс так и продолжал сидеть в брюках и рубашке (ведь выигрышей у Антона хватило только на то, чтобы снять с него кеды, носки, куртеху и кепку), тощему парню оставалось лишь поглядывать на потерянную из-за той шестёрки пики толстовку, лежащую на полу, и чуть приоткрытое тёмное окно, иногда поёживаясь и покрываясь небольшими мурашками от лёгкого сквозняка, проходившего через весь номер. Была весна, но какой там, только иногда проглядывали сквозь всё ещё полуголую крону деревьев дневные намёки на солнце, которое грело пока что очень слабо. Настоящую весну можно ожидать только в мае, апрель и март уже давно можно было бы называть зимой или второй осенью, но так никто не делал, кажется, надежда россиян на потепление ещё таилась где-то в глубине души, а лирики по-прежнему романтизировали каждое дуновение весеннего ветра. Вот только, что тут романтизировать, когда тебе в лицо вместе с этим "весенним ветром" прилетает упавший с козырька подъезда снег в конце апреля. Но не суть. Парень сильно огорчился, когда Попов заранее предупредил его о том, что кольца и браслеты снимать нельзя, и сейчас, проигрывая свои брюки, Антон уже, честно говоря, стремался продолжать игру. Но брюнет вдруг сжалился, предлагая сыграть следующий кон не на раздевание, а на желание. Шаст решил не замечать хитрого пьяного отблеска в глазах соигрока, посчитав, что ему просто показалось (или Арсений всегда такой, он ещё не понял), а потому, лишь облегчённо выдохнул. Уж лучше полуголым покукарекать десять раз под столом, чем сидеть полностью обнажённым под этим внимательным и заинтересованным взором синих глаз. Но просто так проигрывать парень всё равно не собирался, упрямо отбивая всё козырями и лишаясь карт совсем. И под конец, покрыв последнюю карту, парень резко поднял руки вверх и громко, радостно выдохнул, засмеявшись: — ПОДМАСТИЛ! — Блять... — послышался приглушённый голос мужчины, после чего, тот потянулся за коньяком на тумбочке, устало отбрасывая оставшиеся две карты. Сделав глоток, он вопросительно взглянул на парня напротив, пока тот, сосредоточившись на теле Попова и забавно нахмурившись, о чём-то думал, нажёвывая нижнюю губу. — Ну? — решил поторопить его брюнет, чтобы мальчишка не заставил его голым кидаться продуктами в прохожих, сидя в фонтане. Ну или не придумал что-то ещё более унизительное. — Снимай штаны. — Что? — Джинсы свои, говорю, снимай. На самом деле у Антона была некая тактика, которой он придерживался. Он всё ещё надеялся отыграться, а потому, решил начать с малого: достаточно хотя бы просто его раздеть, чтобы быть на равных. Правда, он понял, что сглупил, когда рваные джинсы уже лежали на полу. — Если ты просто хотел взглянуть на моё тело, то мог бы сказать мне раздеться полностью. — Сам знаю, — буркнул Шаст, нахмурившись и проигнорировав начало едкой фразы. — Так может я...? — Нет уж, сиди теперь в рубашке. — Даю тебе шанс. — Просто ищешь очередной повод повыёбываться своим торсом. — Не исключено. Всю игру Шаст напряжённо старался следить за картами, но полупьяный мозг вообще, кажется, потерял функцию фокусировать своё внимание на чём-то определённом, поэтому время от времени (читай: постоянно) взгляд зелёных глаз скользил по обнажённым бёдрам брюнета. Боксёры скрывались под подолом рубашки, поэтому Антон сдержанно и тяжело выдыхал, стараясь не думать о том, что мог бы увидеть без неё, намереваясь утопить свои бредовые мысли в алкоголе. Но очередной стакан лишь добавлял масла в огонь, заставляя парня всё чаще нервно сглатывать от картинок, которые никогда раньше не посещали его воображение, а сейчас проявлялись в сознании ярко и чётко. И везде эти части тела Попова, уже сто раз увиденные, но такие... — Козырный валет, Тош. — Сука, ты же его выкинул в прошлый раз! — Тогда был король, запоминай карты, дурачина, — снисходительно улыбнулся Арсений, в упор смотря на негодующего парня. — Ну и что ты там задумал, — обречённо вздохнул Шаст, смешивая свои накопленные за игру козыри с остальными картами и потирая голое плечо. — Снимай рубашку. — Чего... — Сними с меня рубашку. — И всё? — Ну можешь ещё за виски заглянуть в мини-бар, ты к нему ближе сидишь. — В чём подвох. — За мини-бар придётся потом заплатить. — Я не об этом. — А о чём? — усмехнулся Арсений, решив сыграть дурачка. — Тыыы что-то задууумал! — обвиняюще тыкнул парня в грудь Антон, улыбаясь и щуря глаза, на что тот лишь засмеялся. — Конечно. У меня под рубашкой енот, который накинется на тебя и лишит трусов, утащив их к себе в логово и оставив тебя на произвол судьбы! — Ты пизданулся, что ли, — тихо засмеялся Антон, изо всех сил стараясь подавить в себе пойманную хахайку. Он покачал головой, растягивая губы в улыбке и потянулся к пуговицам на рубашке Попова, аккуратно их расстёгивая и ощущая исходящее от тела тепло. Постепенно улыбка с губ парней спала, Антон чувствовал на себе пронзительный взгляд Арса буквально каждой клеточкой тела. Стараясь не поднимать глаза, он торопливо высовывал пуговицу за пуговицей, пока из-за спешки вновь не застопорился где-то в районе пресса брюнета. — Кажется, теперь это игра в одни ворота, — подметил Шаст, ведь игра на желания уже началась два кона назад, а Арсений продолжает раздеваться, причём независимо от исхода игры. Никак не в силах справиться со скользящей в руках пуговицей, парень высунул язык, увлёкшись этим занятием, хотя глаза всё равно цеплялись за оголённые участки покрытой родинками кожи, но Шаст упрямо игнорировал это явление, сбросив всё на затуманенный алкоголем разум. С последней тугой пуговицей тоже пришлось повозиться. После очередного тихого и несдержанного ругательства Шастуна Арс неожиданно прикоснулся к его волосам, проводя по ним и приглаживая их на одну сторону. — Что ты... — поднял голову Шаст в непонятках. — Ты такой красивый. — Аа... эм... спасибо..? — Тебе спасибо, — мягко улыбнулся Попов, погладив парня по щеке. — Ты уверен насчёт виски? Походу тебе уже хватит, всё-таки возраст... — Я трезвее тебя, Шаст, даже пуговицу быстрее тебя расстегну, — в подтверждение своих слов Арс отстранил руки парня, быстро справляясь с поставленной задачей. — Оой, какие мы крутые. Что ж, спасибо, Арсений Сергеич, теперь я выполнил желание, — весело произнёс Антон, снимая с Попова рубашку, обнажая созвездия из родинок на его плечах. — Должен будешь. — Пуговицу? — удивлённо поднял брови зелёноглазый, чуть улыбнувшись. — Почему нет? — тут же синхронно улыбнулся в ответ Арсений, — вдруг я не смогу снять брюки, а тут ты, а там как раз всего одна пуговица. — Дурак. — тихо засмеялся Антон странности парня. — Как будто это я проиграл несколько раундов подряд, — наигранно возмутился брюнет, беспрерывно разглядывая Антона. — Ну всё, ты доигрался, Арсэн! — пришла очередь Шаста возмущаться, он схватил подушку, хорошенько огревая ею парня под его звонкий смех. — Да ладно тебе, Шаст, не везёт в картах, повезёт в любви! — лёгкие удары подушкой резко прекратились, а зелёные глаза вдруг тупо уставились на парня напротив, на что тот попытался отшутиться, — Антон? Ты чего? Боеприпасы закончились? — Не повезло. — Ау? — В любви не повезло. — Попов вдруг нахмурился, выпрямляясь и не зная, как так вышло, что их разговор обрёл вдруг серьёзный окрас. — Что такое? Что-то с Ирой? — обеспокоенно спросил брюнет, заставив Антона ещё ненадолго зависнуть. Вопрос оказался больным для обоих. — А? Нет... ничего. С Ирой ничего. Всё в порядке, — парень совсем забыл про неё, только сейчас осознавая, что сказал глупость, у него же хорошая девушка, какое невезение в любви. Неожиданно вернулось желание достать бутылку виски из мини-бара. — Шаст, по лицу вижу, что ни хрена не в порядке, — горько выдохнул брюнет, всё стараясь поймать взгляд опущенных глаз, — изменила? — Нет... но я... — С кем? — Нет, Арс, я ещё не... — Если "ещё не" - это не измена, Шаст. — Но я хочу. — вдруг поднял глаза парень, фокусируясь на лице брюнета. — Давно? — на этом вопросе светловолосый снова задумался, будто пытаясь найти ответ в замученных глазах напротив. — Года два... — отрешённо отозвался парень. Кажется, ответ ошарашил Арсения, он отвернулся к окну, тяжело вздохнув, начал покусывать щеку. Собравшись с силами, он вновь повернулся к собеседнику, когда тот в очередной раз поёжился. — Замёрз? — Нет. — упрямо заявил парень и брюнет слабо улыбнулся. — Антон, кто она? Прежде, чем ответить, парень допил коньяк, оставшийся на дне бутылки, и поджал губы. — Он. — Он? — Он. — Ты уверен? — тупо уставился на него Попов, не в состоянии до конца осознать услышанное. — Нет, блять, сижу сейчас, недоумеваю, где твой лифчик. Что за тупые вопросы, Арс? — Да, прости, просто я не ожидал и... стоп, что. — Не пойму, у тебя мозги от здешнего вайфая работают, что ли. — Ты сказал...? — Интересно, мне тебе прямым текстом надо сказать, что я тебя очень сильно люблю, или подумаешь ещё? — Подумаю. — Очаровательно. Они посидели в тишине ещё пару долгих мгновений. — Ты любишь меня?! — Вау, мой возлюбленный не такой уж и тупой! — Возлюбленный? — Понял, не стоит торопиться с выводами. Вдруг резкое молчание показало всю неловкость ситуации. — А почему не повезло? — Блять, Арс. Ладно, забей, я просто... — Ангел... — Я пошутил, — безнадёжно попытался оправдаться Шастун, уже потянувшись в мини-бар за давно желанной бутылкой виски. В его планах пункт "набухаться до беспамятства" резко взлетел на первое место. Взяв алкоголь и обратно разворачиваясь к своему соигроку, коллеге, собутыльнику, кто он там ещё, парень столкнулся с ним нос к носу, а в следующее мгновение, после тихого и хриплого "Антон", почувствовал, как к его губам примкнули чужие в требовательном поцелуе. Бутылка потеряла свою значимость, с грохотом упав на пол. Новые и незнакомые ощущения ударили Шастуну в голову, и он страстно ответил на поцелуй, запуская окольцованные пальцы в тёмные волосы. Почувствовав взаимность на свои действия, Арсений позволил себе приоткрыть глаза, чтобы увидеть, как Антон с наслаждением полностью отдался процессу, и приобнял того за талию, прижимая к себе и постепенно меняя положение на горизонтальное. Вдруг Попов нехотя отстранился от желанных губ, глотая воздух. — А мы завтра не пожалеем об этом? — А тебя ебёт? — огрызнулся зеленоглазый. — Тоже верно, — согласился Арсений, вновь припадая к губам парня, наслаждаясь этой некой борьбой за главенство и уже поглаживая бёдра, между которыми успел расположиться. Антон глухо зарычал от удовольствия, когда мужчина опалил своими губами кожу на его шее. Но, когда резким движением его перевернули на живот, властно поглаживая рукой по спине, Шаст напрягся, приподнимаясь на руках и оборачиваясь на партнёра, вновь сталкиваясь с ним лицом к лицу. — Арс... — начал парень, но его перебили поспешным поцелуем, поэтому ему пришлось только недовольно промычать прямо Арсению в рот. — Что такое? — немного грубовато всё-таки откликнулся брюнет, тут же меняя тон на более ласковый, — Я буду нежен. — Так. — парень всё-таки перевернулся обратно на спину, опираясь на руки, он с вызовом смотрел на разгорячённого коллегу, — А позволь поинтересоваться, а почему именно ты тут будешь... это самое... нежным? — Ну... Ты же сам сказал, что ты два года... может ты там более подготовленный...— Арс вдруг замешкался, потому что в его представлениях всё было немного иначе. — Вообще-то я только сейчас осознал, что два года, — Антон вдруг сделал паузу, а потом продолжил с нескрываемым возмущением, — То есть по-твоему я два года на бутылке сидел, мечтая о тебе?! — Ну не на бутылке.. постой. Ты обо мне в таком контексте мечтал? В этот момент зеленоглазый не смог сдержать улыбки. Оба смотрели друг на друга удивлённо, а руки Попова всё ещё лежали на чужих бёдрах. — Ты че, придурок, что ли... — Антон тихо посмеялся, опустив глаза, — Я таких, как ты, никогда не встречал. И думаю, никогда не встречу. Вот как можно быть и одновременно не быть таким самоуверенным? Светловолосый поднял взгляд, встречаясь с синими глазами напротив. Арсений пожал плечами, слегка улыбнувшись, прежде чем Антон снова его нежно поцеловал. — А о контрацепции ты вообще подумал? Я хоть и не очень трезвый, но... — Но очень болтливый, — заключил брюнет, открывая тумбочку, но, к своему удивлению, не находя там всего необходимого. — Что ты там ищешь? — Да... просто... в рассказах фанатов обычно всё появляется каким-нибудь магическим образом, — Арс в растерянности старался как-то совладать с собственными мыслительными процессами, но вдруг услышал, как его возлюбленного накрыло новой волной смеха. — Ты ещё и фанфики читаешь! Брюнет, казалось, растерял все остатки своей брутальности, но тут же приблизился к лицу парня, шире разводя в стороны его ноги. Тот обнял Арсения за шею и выпрямился, выгибаясь в спине, чтобы смотреть на него сверху вниз. В зелёных глазах вдруг вспыхнул азарт, предвкушая каких-либо действий от мужчины. — А теперь изнасилуешь? — Или соблазню. — хрипло парировал Арсений, крепче обнимая за талию Шастуна, от которого послышался несдержанный вздох. — Не уверен, что морально готов к мужскому сексу. — Хочешь, вселю в тебя немного уверенности? — Попов нежно поцеловал парня в шею, плавно опуская его вновь спиной на кровать, и закусил губу, прикоснувшись к органу сквозь боксёры его коллеги. — А ты умеешь? — на выдохе ошарашенно произнёс Антон. — Нет, но всё когда-то стоит попробовать в первый раз. Резким движением руки брюнет лишил парня нижнего белья и, сделав пару рваных скольжений вдоль члена партнёра, наконец решился примкнуть к плоти губами, вбирая орган в рот. На практике всё оказалось не так уж легко и просто, как это обычно выглядело в фильмах определённого жанра, но одобрительные вздохи и глухие стоны Антона, кажется, намекали на врождённый талант Попова. Иначе, как ещё объяснить, что парень всё же кончил (благо, пока не в рот) и с рвением полез благодарно целоваться, решительно сжимая уже член Арсения. Брюнет тут же отреагировал, когда холодные кольца соприкоснулись с чувствительной зоной. — Шаст... — с придыханием произнёс Попов, срываясь на более высокие ноты в голосе, — бижутерия. — Бижутерия? — прыснул Антон,— откуда ты берёшь такие слова? — Аксессуары, цацки, побрякушки, — раздражённо продолжил пояснять мужчина, понизив голос, — я тебя сейчас ударю, если ты их сейчас же не снимешь и продолжишь держать мой член, будто он закован в железные цепи. Антон загадочно улыбнулся, убирая руку с паха и поднося к своему лицу, вызывая на лице Арсения искреннее недоумение. Вбирая один палец с кольцом в рот, он обхватил его у основания губами, полностью облизывая и снимая первое кольцо. Арсений нервно сглотнул, внимательно наблюдая за действиями парня. Тот в свою очередь, смачивая слюной последовательно, один за другим, свои пальцы, тщательно их обсасывал, чтобы легко снять кольца. Но, кажется, зеленоглазого больше интересовала бурная реакция Попова на увиденное, поэтому он продолжал своё вызывающее шоу ещё более соблазнительно, чем до этого. Но, как только Шастун закончил с левой рукой, брюнет вдруг перехватил его правую, чтобы самостоятельно лишить колец тонкие пальцы. Он повторил все движения Антона, с особым удовольствием снимая последнее кольцо и держа его между губами, не очень чётко, но вполне понятно произнёс: — Хочешь – забери. Светловолосый неуверенно поцеловал мужчину, старательно отбирая языком кольцо и опуская руку обратно к органу, слегка сжимая его под тканью боксёров. Антон поудобнее и поближе расположился у стоящего объекта (а как иначе, после такого порно в реальном времени) между ног Арсения и, закрыв глаза в стремлении представить какой-нибудь обожаемый им в детстве леденец, вроде карамельного петушка, взял орган в рот, старательно обсасывая и облизывая его всеми возможными способами. Арсений закусил губу, многозначительно выстонав что-то нечленораздельное (как вообще во время минета можно член с чем-то разделять), и сжал русые волосы, властно опуская голову Шастуна ниже, чтобы тот взял поглубже. Антон не дурак, намёки понял, а потому, как учили его женщины в многочисленных фильмах для взрослых, он начал двигаться активнее, заглатывая настолько, насколько позволял ему рвотный рефлекс и собственное горло, всё-таки в первый раз трудновато выделывать различные трюки и финты языком, но он пытался, правда. Лишь бы ему нравилось. А ему действительно нравилось, ведь рычащее "Антон" раздавалось уже на весь номер, наполняя его пошлыми звуками нескрываемого желания. Может Арсений и мог бы постанывать тише, если бы не ощущал, как с каждым его стоном губы коллеги обводят разгорячённый орган всё усерднее и весьма воодушевлённо. — Антон! — неожиданно по телу брюнета прошла дрожь, он отстранил русоволосого от занятия, которым тот был так увлечён, но не успел отвести его лицо на достаточное расстояние, как вдруг со страдальческим, но одновременно и абсолютно блаженным выражением лица излился прямо на его щеку. — Бля, Арс, ты бы хоть предупреждал, ещё бы немного... и прямо в глаз бы попало! — засмеялся Шастун, тут же вытирая белую жидкость с лица простынёй. — Антон... я тебя... прости, — мужчина тяжело дышал, поэтому просто ласково чмокнул парня в макушку, после уже прижимаясь своими губами к шастуновским в нежном, но чувственном поцелуе. — Ааарс, давай спать, — Шаст слегка толкнул брюнета на подушки, заползая на него и беспорядочно целуя в шею, скулы, ключицы. Так, быстро и мимолётно, совсем безобидно, лишь слегка касаясь его кожи, но с выжиданием некой паузы между ними, будто пытаясь оставить часть тепла на теле Попова. — Стой. — вдруг прервал Арсений парня, расщедрившегося на ласковые жесты, — Послушай, — сердце Антона пропустило пару ударов в неожиданном страхе невзаимности, — Можно я скажу одну вещь, которую нужно прямо сейчас сказать? — Говори. — сухо и резко ответил парень, готовый услышать всё, что угодно. Ему было страшно, правда страшно, что всё прямо сейчас и закончится, не успев начаться. Но страшнее было бы, наверное, никогда и вовсе не иметь возможности попробовать эти губы напротив. Но теперь, он наверное стал абсолютно от них зависимым, и более не вынесет этой беспоцелуйной муки. — Я люблю тебя, Антон, — слабо улыбнулся Арсений, странно, он актёр, но именно сейчас, кажется, все эмоции охватили его с ног до головы, а в душе бушевал океан чувств к одному лишь зеленоглазому забавному чуду с еле заметной родинкой на носу, — Не скажу, как давно, не знаю. Возможно, всегда. Антон смотрел в синие глаза, поражённо распахнув собственные. Почему-то он только сейчас понял, с какой надеждой ждал этих слов в свой адрес от него. Не на сцене или во время шоу, не в интервью или интернете, не перед сотней камер, а вот так: один на один, прямо в глаза, неоправданно, честно, искренне, выворачивая всю душу наружу, ведь эти слова — их общее личное сокровище, которым ни с кем нельзя делиться, только лишь счастьем от обладания этой высшей ценностью между двумя людьми. Между двумя сердцами. За окном светало. Они снова не успеют выспаться до утра, а там опять перелёты, не поспишь особо. Кофе станет единственным спасением, но наверное и оно не скроет мешков под глазами, которые хранят в себе воспоминания бесконечных бессонных ночей, задумчивых, тихих, мечтательных. Но Антон об этом не думал, он во все глаза смотрел на мужчину, так, будто в последний раз, будто изо всех сил стараясь запомнить каждую деталь. Будь он ещё более сентиментальным, обязательно расплакался бы прямо здесь, на плече у брюнета, утыкаясь ему в шею. Но парень просто мягко улыбался, к чему лить слёзы, ведь сейчас всё вдруг стало таким правильным, спокойным и ... счастливым? Антон опомнился, вновь встретившись с преданным взглядом синих глаз. Да. Всё верно. Он счастлив. Определённо счастлив, пусть даже если не на всю жизнь, пусть только на это мимолётное мгновение, но это действительно так. Парень взял руки Арсения в свои и улыбнулся ярче всякого солнца. — И я тебя, Арс. Я тебя очень сильно люблю.