Чёрные нити

      Гарри не спалось. Он переворачивался с одного бока на другой, потом достал телефон из-под подушки и открыл страницу Джинни — девушки, в которую влюбился несколько лет назад, но всё не решался ей в этом признаться. Она училась на курс младше, поэтому постила фотографии из университета с милыми подписями. Джинни Уизли была младшей сестрой Рона, его лучшего друга, который сейчас сопел на нижней кровати.       Гарри листал фотографии вниз, пока Рон не перешёл на храп. Парень взял подушку и опустил голову вниз, чтобы ткнуть подушкой другу в лицо, но его опередила Гермиона, голос которой был очень напряжённым.       — Рональд, умоляю, прекрати! — она бросила в Уизли тапком, который ударил его прямо по затылку.       Рон перестал храпеть и перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку. По всей видимости, из-за усталости он даже не проснулся. Гарри перевёл взгляд на Гермиону, которая несколько часов практиковалась в наложении швов, сидя на кровати. Был третий час ночи и им оставалось спать не больше двух часов, поэтому он беспокоился не только о себе, но и о подруге.       — Гермиона, спать не собираешься? — Поттер свесил с кровати ноги и почесал затылок, наблюдая за действиями девушки.       — Нет.       — То есть, совсем?       — Да, потому что я утром уйду домой и буду спать там. Здесь всё равно невозможно нормально спать.       Гарри был готов согласиться с ней, но дорога до дома Гермионы была тоже неблизкой, поэтому друг боялся, что девушка может заснуть в метро и проехать свою станцию.       — Почему ты это делаешь? — его, правда, это интересовало, поэтому он спустился и сел на кровать у ног Гермионы. — Мы давно всё сдали и умеем накладывать швы. Это выеденного яйца не стоит. Только пальцы себе напрасно ранишь.       — Мои пальцы целы, и дело не в пальцах. Реддл, знаешь, взял меня на операцию, и я смотрела, как он аккуратно и качественно всё делает. Знаешь, нам далеко до него. Мне…       — Тебе хочется быть на него похожей.       — Почему нет? — Гермиона искривила бровь. — Вот вчера все были так заняты, а что ты делал?       Гарри вздохнул.       — Делал перевязки.       — А Рон?       — Не знаю, — Гарри пожал плечами.       — Вот, пока мы будем сидеть здесь и смотреть, как они лечат людей, а сами бегать по их поручениям, при этом не проявляя инициативы, так и останемся ординаторами. А я хочу быть полезной и как можно быстрее начать уже ассистировать, а не стоять, как дура, и моргать, глядя, как он расширяет клапан.       — Он? Реддл, что ли?       — Ну… хирург, настоящий хирург, понимаешь? Я кардиоторакальный хирург, а не девочка на побегушках. Хотя я, конечно, не сомневаюсь в нашей системе образования, но и случайно на операцию я попасть не хочу, Гарри. Хочу, чтобы он сам меня туда взял не от безысходности, а потому что я буду полезна.       Гарри нахмурился. Ему было предельно ясно, о чём говорила Гермиона. Да, конечно, это было для каждого важно — доказать, что можешь спасать жизни и без «мамочки» за спиной, которая проверяет твой каждый шаг. Но и спешить Гарри не хотел, потому что осознавал, что они ещё не могут доверять себе. Всё же сомнения никуда не деваются. Пока они не поймут, что каждый новый пациент — это не экзамен или зачёт, а настоящий живой человек, жизнь которого напрямую от их знаний и умений зависит — ничего путного не выйдет. И, наоборот, хорошо, что к ним сейчас так относятся и так гоняют.       — Всему своё время, — сказал Гарри и зевнул, прикрыв рот ладонью. — Но, знаешь, ты права — надо самосовершенствоваться, чтобы достичь чего-нибудь.       Гарри вернулся на свою кровать и укрылся одеялом, быстро заснув. Гермиона же через полчаса ушла в отделение и села рядом с дежурной медсестрой. Они немного поговорили, потом девушка начала заполнять истории, делая нужные пометки.       Утром ей нужно было зайти к профессору, чтобы показать назначения и поставленные диагнозы. Ударить лицом в грязь перед ним не хотелось. Минуты шли быстро, спящий коридор постепенно начал пробуждаться. Пациенты стали просыпаться и выходить из своих палат, санитары открыли ванные комнаты, солнце вышло из-за горизонта, наполняя коридор розовато-золотым светом.       Гермиона зевнула, взяла истории, вернулась в комнату отдыха, разбудила всех, кто ещё спал, поела вместе со всеми, выпила чай с молоком, умылась, переоделась в свежую одежду, набросила новый халат, расчесала и убрала назад волосы, закрепив их шпильками, поправила пропуск, вздохнула, глядя на своё отражение в зеркале. Если честно, то вид был так себе, но её ждали два дня отдыха дома и ничто ей не помешает наконец-то отдохнуть и выспаться.       — Доброе утро, профессор Люпин, — Гермиона посмотрела на свои наручные часы, вяло улыбнувшись, когда подняла взгляд и встретилась с ним глазами. — Как ваши дела?       — Бывали и лучше, — он ей улыбнулся. — Держи конфету, а то ты тоже выглядишь уставшей, прямо как я.       — Ну, было бы хорошо, если бы меньше людей болело, — она опустилась рядом с Люпином на скамейку, что стояла в коридоре, недалеко от кабинета Реддла.       — Тогда и врачей нужно было бы гораздо меньше, а я свою жизнь без врачебной практики представить себе не могу.       — Вы сегодня уходите домой?       — Да, после одиннадцати утра. Реддл будет дежурным, — профессор ещё шире улыбается. — Если наш график не изменится, то Реддл будет дежурить и в день благотворительного бала. А ты к нему, Гермиона?       — Да.       — Ещё рано, но мне пора, — он поднялся со своего места и ушёл в кабинет.       Гермиона зашуршала серебристой обёрткой, достала шоколадную конфету и положила её в рот, рассасывая на языке. Она закрыла, кажется, глаза на минуту, оперевшись о стену и прижав к груди папку с историями болезней.       Вдруг папка начала выскальзывать из её рук, и девушка испуганно открыла глаза.       — Мисс Грейнжер, доброе утро, — профессор наклонился над ней, взяв папку одной рукой, а другой показывая на свою губу. — У вас вот здесь…       Гермиона протянула пальцы ко рту, но Том вытащил из кармана платок и протянул девушке.       — Держи.       — Спасибо.       Было неловко, поэтому она немного отвернулась от него, вытирая уголок губ, который испачкался в шоколаде.       — Вы всё сделали? — Том открыл папку, но стоял прямо перед Гермионой, не садясь рядом с ней и не приглашая её в кабинет.       — Да, — девушка кивнула и свернула платок так, чтобы коричневые следы были скрыты. — Я постираю и верну.       — Можешь оставить себе, — мужчина перелистывал страницы. — Вам на это понадобилось сколько времени?       Только сейчас она заметила, что он иногда меняет к ней обращение: официальное, не официальное, снова официальное. Это ещё больше смущало, и Гермиона почувствовала, как щёки залились румянцем ещё сильнее.       — Около четырёх часов, но, когда я закончила, вы уже ушли.       — Звучит как оправдание, — он закрыл папку. — Подождёте полчаса в моём кабинете, пока я проверю ваше задание?       — Если вам так будет удобно, но я бы хотела…       — …присутствовать при осмотре? — Том вздохнул. — Нет, мне будет удобнее, если ты посидишь в моём кабинете на диване, так быстрее и эффективнее.       — Хорошо, я подожду.       Он пошёл к кабинету, и Гермиона поднялась, глядя на его спину. Она зашла за ним в кабинет и села на диван. Девушка наблюдала за тем, как он снял пиджак и накинул халат поверх рубашки, застегнул его на все пуговицы, поправил волосы перед небольшим зеркалом и взял с собой папку с историями, стетоскоп и тонометр.       — Я скоро вернусь, мисс Грейнджер.       Гермиона опять прикрыла глаза. Её клонило в сон и веки были тяжёлыми, было очень сложно бороться с сонливостью. Казалось, она просто моргнула, но на самом деле просто опустила веки. Она заснула и, уже спящая, упала на диван. С её вытянутых ног спали медицинские белые туфли и стукнулись об пол.       Когда Том вернулся в кабинет, он не был удивлён, что его подопечная улеглась на его диване. Девушка поморщилась, когда Реддл включил кондиционер, холодный воздух из которого дул прямо на неё. Он подошёл к ней и осторожно коснулся её плеча углом папки.       — Мисс Грейнджер, — сказал он, но она совсем не реагировала на его действия. — Гермиона Грейнджер, просыпайтесь. Вы мешаете мне работать.       Он бросил папку на стол, опустился перед ней и положил холодную руку на её тёплое плечо.       — Гермиона, вставайте.       Она снова быстро поднялась и смешно распахнула глаза, испуганно глядя на него.       — Ой, — Гермиона прикрыла ладонью рот, — простите меня, пожалуйста.       — Что ж, долго вы не спали? — он нахмурился.       — Извините.       — Выспитесь дома, хорошо?       — Обязательно, — она отвечала так, будто Том допрашивал её, поэтому мужчина усмехнулся.       — Поговорим в следующий раз. Вы машину не водите?       — Нет, я езжу на метро.       — Тогда я вызову такси, — он достал из кармана телефон и набрал номер.       — Не стоит, профессор, я сама доберусь.       Он перевёл на неё взгляд, поднося телефон к уху. Девушка тяжело вздохнула, обуваясь и поднимаясь на ноги.       — Я настаиваю, Гермиона. Не спорь.