Мы с тобой идиотипичные (идиоты типичные)

Тонкие шпильки искры из мрамора выбивают привычно-уверенно, короткая юбка бедра в такт шагам облизывает. Смотреть можно, трогать нельзя. Потому что на шее уютной змеей изумрудный галстук свернулся. Панси восхищенно-похотливые взгляды уже не коллекционирует, принимает как должное. Драко на Панси не смотрит. Ее сексуальность разменной монетой у его ног валяется. Панси от этого перемолотым крошевом заледеневшего сердца блевать хочется, да только пустое - он не заметит. Драко ведь давно и безоговорочно. Не в нее. У нее от него засосы по всему телу и крошащая кости похлеще круцио ломка в ожидании очередной дозы. У него - глубокий минет и расплескавшаяся под тонкой - коснись неловко, порвется - кожей многокилометровая разочарованность. Потому что не та. Потому что кроваво-красные в противовес девственным. До хрипа, до рыка, до воя в момент оргазма. Панси внутри умирает каждый раз. С мазохистским удовольствием губы для положенной оплаты подставляя. Ее цена, на зависть гоблинам, от финансовых колебаний рынка не зависит. Она за нее душу с молотка пустить готова. Только что ему с ее истерзанной в венозно-багряные ошметки души? У него своя в адамантовых оковах чужой ненависти истлевает. Дверная ручка в ладонь ложится последним шансом на спасение. Только спасение для наркоманов насмешливо-недосягаемо. А Панси на Драко подсела. Он у нее по венам с четвертого курса бежит. Холодные руки к мужской груди взлетают с птичьей ломкостью линий. Школьную мантию с широкого не по мальчишески разворота плеч сбрасывают-срывают нетерпеливо. Пухлые губы безмолвно в болезненной недоулыбке корчатся. Им этой обоюдной ненавистно-необходимой потребности не изменить. Она у них в судьбах шелковой нитью сосудов вышита. Драко в Панси входит рывком, на долгие прелюдии не размениваясь. Двигается исступленно-ненасытно, жажду невозможной ласки физической разрядкой утоляя. Слепо ищет в знакомых изгибах черты другие. Панси глаза закрывает, на обратной стороне век акварельными разводами утопические полотна рисуя. Они идиоты типичные, тонкой паутиной несбыточных фантазий укутанные. Жаркие стоны на губах пеплом надежды оседают. На ключицах вязь ненавистного имени стелется. Но в законном поцелуе виноватая нежность лишь ей предназначенная. Он ей эту малость должен, обязан. Она ради нее все еще дышит вопреки переломанным ребрам. - Твой жених кажется неплохим парнем, - сквозь кольца серого дыма выдыхает-выплевывает Драко. Панси губы кривит в багровом оскале, небрежно покатыми плечами пожимая. "Кажется" - слово самое подходящее. Только Драко об этом знать без надобности. У него лимит геройств на себе закончился. Панси сигарету из длинных пахнущих ею пальцев вытягивает. Долгой затяжкой рвущуюся из гортани истерику душит. Тонкие шпильки искры из мрамора выбивают привычно-уверенно, короткая юбка бедра в такт шагам облизывает. Панси на восхищенно-похотливые взгляды внимания не обращает. Ей под карминовой улыбкой сдохнуть хочется.