Он говорит

Bullet for My Valentine – Piece Of Me

Ваня никогда никого не любил. Не любил так сильно, чтоб до дрожи в коленях, до боли в груди, до чувства легкости, до наполненности. Да ему и похуй было на эту любовь. Девчонки и так велись на шелест его купюр и красивые, пламенные речи да лживые обещания. У него прокуренные и отравленные легкие, обожженное горло из-за большого глотка виски, прямиком из отцовской коллекции, и маленькие темно-красные точки на бледном теле - следы от затушенной сигареты. Он пускает свою жизнь по пизде, плывет по течению, посылает всех куда подальше и наслаждается моментом. Его мир давно обесцветился, стал черно-белым, без единой яркой краски. Его мир в сигаретной дымке, плотной настолько, что дышать трудно, а легкие травятся. Он смеется затравленно, истерично. Бьется в припадке и конвульсиях, заходится от громкого и безумного смеха, и кажется, что вместе с ним и никотин из легких выходит. Иван долбит стену, стирает костяшки пальцев в кровь, потому его настигло то, чего он не хотел, всем своим черствым сердцем не хотел. К нему без приглашения пришла любовь. Лиза - отличница, труженица, добродушная и миловидная брюнетка теперь так и мельтешит перед его глазами. Улыбается робко, щеки наливаются алым цветом. От нее пахнет персиками и Ваня уже ненавидит этот запах, что оседает в его легких вместо никотина. Он ненавидит ее за то, что любит. Что сердце заводится, как мотор гоночного мотоцикла и не останавливается, что живот сворачивает от одного лишь ее взгляда, а легкие дышать отказываются. Иногда Ваня думает, что предпочел бы сдохнуть, не сумев дышать в прокуренном им самим комнате, от интоксикации, но не из-за ноющего чувства к этой девчонке. Ваня ненавидит Лизу. Сыплет издевками, колкостями, едкими и ядовитыми фразами, прикрывает свою любовь сарказмом и злостью, неиссякаемой и беспощадной. Она терпит, ненавистью не отвечает и продолжает, блять-сколько-можно, улыбаться. Улыбаться только ему, Ване, которому нахрен это все не сдалось. Дайте ему хоть одну причину, по которой Иванова должна ебать это любовь? Он может смириться, может подпустить Лизу ближе к себе. Она будет пытаться изменить его, к себе расположить, но ей это не удастся. Ваню, который похерил все хорошее в этой жизни, изменить нельзя. Нельзя ведь? Он говорит, что это ничего не значит, когда они впервые вместе гуляют по парку. Лиза согласно кивает и бережно берет его за руку. Его кожу пронзают миллионы электрических разрядов, тепло разливается по телу, но он упрямо игнорирует это. Он говорит, что класть хотел, когда Лиза дарит ему подарок на День Рождение. Зажигалка, золотисто-металлическая, серебристыми бликами переливающимися на солнце. Завораживает. Он говорит, что ему похуй на это, но с зажигалкой не расстается, бережно хранит. Он говорит, что ему все равно, когда Лиза в слезах жалуется ему, что Петров схватил ее за задницу и домогался. С какой стати его должны волновать ее проблемы, несчастья и синяки, оставленные Петровым? Он говорит, что ему все равно, но сам идет и избивает кретина. Силы не жалеет, себя тоже. Петров силен, но Иванов сильнее. У него ревность вместо рассудка, любовь вместо мозгов. Он бьет наотмашь за каждый синяк, оставленный ублюдком на нежной коже его девушки. Его легкие отравлены запахом персиков от ее темных волос, в горле горчит от слишком крепкого черного чая, что Лиза заварила, а на теле мелкие ссадины после драки. Иванов смеется, потому что Петрову досталось хуже. - Ты же говорил, что тебе все равно, - по-доброму усмехнулась девушка, пока обрабатывала его ранку на скуле. Ваня промолчал и наслаждался этой близостью. Впервые наслаждался. Он не ответил. Притянул ближе опешившую Лизу и поцеловал. Раньше он думал, что ему будет до омерзения противно, сейчас ему до сумасшествия отлично. Разбитая губа побаливает, но сладкий привкус поцелуя затмевает боль. Сердце больше не кровоточит и ядом не обливается. Он больше не притворяется, что ему все равно, не язвит и не огрызается. Он готов к прыжку и готов к падению. Он готов к тому, чтобы любить.