Красная гвоздика

В бой меня проводи, бархатный бутон на мундир приколи, Под кровавой, полной луной мне назначь тайное свидание. Претит мне трофей, я к ногам твоим бросил бы целый мир, Я б, молясь Сыну на кресте, не просил у Матери исповедания. Мне не мил гнилой рыбный дух и семнадцать замшелых нот, Северный купаж спящих в грузных перинах болот провинций, Смрад сырой земли, где росток южной кротости не цветёт, Где бредут вдоль худосочных троп накрахмаленные хворью лица. Не манит меня даль морей, нос галеры крася цветом аквамарина, Не разгонит мне кровь кураж скрипом стали из недр ножен. Вкус не даст познать зрелый сок кровавого апельсина, Мне отнюдь не нужны глаза — ты живёшь под моею кожей. Ангел, бес ли, я б из храма Божьего первым тебя изгнал, Пленник клятвы, ладана и зловонья церковной святости. Я б не пил вина, не ел хлеб, твой вкушал бы сакральный дар, Источавший грех, облачённый в бархат гвоздичной пряности. Не ступай в мой лес на охоту, дьявольский менестрель. Твой распухший рот не желает мёда плодовой спелости, Губы яростны и дерзки, и язык берёт в лоно твою свирель, Умащает гвоздики масло вызревавшую гибкость и юность тела. Тебя догоню, собью с ног, умерщвлю, разорву плоть и обрету, Тьмою ярости ослеплённый, жадный воин с диким норовом. В поле алых, как багр, цветов я поспевший твой плод возьму, Когда вступит в объятья заката день — на пурпуре не видно крови. Я бы отдал всё, чтоб в саду моём расцветали летом твои глаза, Я бы пал в Аид, чтоб их лепесткам дарить пальцами вечно ласку. Страждал бы весны, когда с самых высоких сопок сойдут снега, Когда на белый цвет их уронит капли гвоздичный красный. Раздвигая лоснящиеся лепестки, сладкий пробовал твой бутон, Что, росистый, терпким запахом свёл с ума и пагубно полюбился. Видя пьяный, болезный сон, упивался тобой, как дорогим вином, Что Тантал — к живительной припадал воде и не мог напиться. Я б украл из райского цветника, навсегда сделал бы своим. Влажный стебель сдавив, как твой хрупкий и полый остов. Я бы умер с цветком на губах, что дурманом меня опоил, Я давно распят, я давно не прошу помилования у Господа.