Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Я, довольная и наигравшаяся, шла домой. Я бы еще поиграла с Сенджу, но прямо посреди нашей игры в прятки пришел какой-то дядька, и они ушли. Жалко. Но мы договорились встретиться там завтра, так что все не так страшно. А сейчас я плетусь в клановый квартал, потому что через 20 минут у меня занятия по этикету, а на них лучше не опаздывать. Танако-сенсей стра-а-ашная… А после этикета еще История Конохи, хотя я ее не слишком люблю. Там все слишком уж… искажено. Ага, а еще учитель рассказывает все так, будто ставит своей целью не рассказать мне о Конохе, а усыпить. Но я держусь, да.       В любом случае, до ворот в наш квартал остались жалкие метры, так что я, наплевав на сопровождение, рванула вперед. Мне ведь еще переодеться надо, а то после всех игр я вся в грязи, а заявляться на занятия Танако-сенсея в таком виде нельзя.       Ворвавшись к себе в комнату, я, наплевав на то, что в комнате девочки должен быть порядок, начала поспешно доставать чистую одежду. Достав из шкафа милое голубое платье — первое, что под руку попалось — я погнала в сторону душа. И да, он здесь есть, конечно, не у всех, и большая часть гражданских все еще кипятит воду в кастрюле, но шиноби, особенно клановые, могут себе это позволить.       Максимально быстро ополоснувшись, я переоделась, и, забежав на кухню за пирожком, — Хана-сан очень добрая и готовит восхитительно — я, едва не выбив дверь, побежала к дому Сенсея. Впрочем, по мере моего приближения к месту занятий, мой бег становился все медленней и медленней, так что к тому моменту, когда из окон Танако-сенсея меня можно было видеть, я шла спокойным ровным шагом. Дополнительно держа осанку, ага. — Доброго времени суток, Танако-сенсе-е-ей! — проорала я, прекрасно зная, что пожилой женщине, это не нравится. Тем приятнее это делать. На мой вопль вышла немолодая женщина с сединой в некогда угольно-черных волосах и раздражением в опасно поблескивающих глазах. — Вы опоздали, — звучит как приговор к смертной казни. — Изуна-химе.       Вот за что я не люблю обращение «Изуна-химе», так это за то, что это либо звучит как издевательство, либо его произносят ТАК, будто передо мной не люди, а помеси дикого зверя со змеей. По крайней мере, из вполне человеческого — если приглядеться — рта выходит жуткая смесь рычания и шипения. Вот, например, у Танако-ба получается перекос в сторону шипения. А у того же Кагами это либо звучит без эмоций, либо, когда он злится, больше походит на что-то иное, не поддающееся определению. — Сегодня мы будем учиться определять, что значит та или иная деталь на кимоно, — стоило мне это услышать, как я — мысленно, конечно — взвыла. Это будет ужасно. Вспоминая количество слоев на некоторых одеждах и то, сколько там деталей — мне мстят и мстят жестоко. — Приступим.

***

      Как же болит голова… Мне теперь эти все кимоно — и нижние, и верхние — в кошмарах будут сниться.       У меня недавно закончились занятия, и сейчас я плетусь… к Йори-сан, так как сегодня я опять переезжаю и надо бы уточнить к кому. Эх, сколько дел, сколько дел, а я переживаю из-за того, что зашедшая ко мне прямо после конца урока по дипломатии (где я пока только учусь забалтывать) Старейшина сказала, что мои занятия по Икебане теперь будут проходить в Конохе вместе с другими клановыми детьми. Надеюсь, что там будет кто-нибудь из моих знакомых. Например, те ребята из Сенджу. Или Гин, или там… Акира. Насчет остальных не знаю, может еще Казуми клановая, больно цвет волос у нее необычный для гражданской. Принадлежность Гина к клановым я определила по манере держаться и внешности. Ну… а еще он очень похож на Какаши из аниме, может, тоже Хатаке? Ладно, что себя зря накручивать, лучше дойду наконец до Имы и сяду медитировать и резерв расширять.       У меня он странно расширяется, я просто длительное — тут уж по разному, сначала вообще месяц был, теперь неделя — время делаю все по свитку, а потом р-раз! — и +10 чакры. Сейчас мне, конечно, нужно меньше времени, чем раньше, и примерный срок уже истек, не сегодня так завтра получу чуть больше чакры. Тяжело, наверное, тем, у кого нет системы, если уж мне нужно так долго мучить себя медитациями и прочим, чтобы добиться результата… О! А вот и знакомая калитка.       Я прибавила шагу, ускоряясь. Зайдя во двор, я уже привычно за два года, что дружу с Имой, крикнула: — Йори-каа-сан! — и уже переступая порог: — Это Изуна! — Изуна-чан? — раздалось со стороны кухни. — Проходи-проходи! Я как раз блинов напекла!       Вот я поражаюсь этому миру. Может, это и не так, но у меня Япония и блины никак не сочетаются. Это как… роллы и джем, например. Из разных миров. Но нет, здесь блины готовят так же часто, как и в России. И если уж говорить о странностях этого мира, то мне еще в той жизни хотелось побиться головой об стенку от того, как здесь сочеталось средневековье — по-другому и не скажешь — и вполне себе современные лампы и, например, душ. Правда, тут вместо электричества — чакра Райтона, в которую печати Узумаки преобразуют обычную чакру, закачиваемую в накопители.       Кхм, что-то я опять задумалась, еще с того времени — а может, и прошлой жизни, — когда я парила в пустоте, имею привычку, задумываясь о чем-либо, отключаться от реальности. Когда-нибудь это меня в могилу сведет. Когда-нибудь… но не сейчас! — Правда? — вообще-то запах блинов я учуяла еще с улицы, но лучше сделаю вид, что не в курсе. — Здорово! Я люблю блинчики, которые готовит Йори-каа-сан!       В Японии, да и здесь тоже, почему-то считается милым, когда девочка говорит о себе и других в третьем лице, но я, увы, так не могу. Человек становится личностью, когда начинает говорить о себе от первого лица, а я была личностью еще до рождения, так что в этом плане выезжаю за счет милой внешности и «Кавая». Хотя думаю, если припрет, можно и от третьего лица поговорить. Но это на крайний случай. Да что ж такое! Опять!       Вовремя опомнившись, я бодрым шагом пошла на кухню. Има уже вовсю дегустировала, с каким вареньем блины выходят вкуснее. Но на кухне, помимо Имы и Йори-каа-сан, были еще личности. Нацуми, Гин, Акира, Казуми и… Кайо! С пластырем на лбу, ага.       В душе поднялась волна злорадства, довольства собой и совсем чуть-чуть, на донышке, вины. Ну, а так как язык у меня без костей… Что на уме, то и на языке. — Больно? — сама не знаю почему, спросила я. Действительно, почему? Мне казалось, что совесть у меня уже давно похоронена в могиле, а тут…       Виновник моих размышлений, похоже, тоже не понимал, с чего бы это, а посему прожигал меня подозрительным взглядом, ища подвох. Все дружно решили сделать вид, что ничего не происходит, и я в том числе. А блинчики с горячей жидкой карамелью все же самые вкусные…       ***       Я сидела на кровати в комнате Имы и «медитировала» на эту табличку: Имя: Учиха Изуна Статус: Химе Учиха, Неизвестная Химе Сенджу, Внучатая племянница Учиха Мадары, Будущая Глава Клана. Чакра: 970 Способности Отношения — открыть*       Как я и думала, сегодня произошел скачок чакры. Жаль только, что приходится долго медитировать и выпускать — или пытаться, как в моем случае; чакру я чувствую плохо, только как тепло, если сосредоточиться — чакру из всего тела. Ну, или просто как можно чаще тратить чакру. Еще одна причина, по которой я хожу по рынку в более взрослой версии себя.       В любом случае, как бы я ни ныла, но собой довольна. Ведь всей моей чакры, теоретически, должно хватить на 19 Огненных шаров. При должном исполнении, естественно. Правда потом я свалюсь с чакроистощением, но это еще постараться надо. А мне ведь всего 5 лет. Прям гордость берет за себя любимую, уже представляю, как, начав изучать тайдзюцу, становлюсь супер-сильной и начинаю всех нагибать. Это откровенное МэриСью. В прошлой жизни я их не слишком любила, но здесь лучше уж я буду Сью, чем человеческой котлеткой. Приближение войны становится все более явным, раз уж до этого даже я додумалась, и знание канона тут совсем не причем.       От таких мыслей настроение испортилось.       Я выглянула в окно, уже темнеет, пора собираться домой. И надо бы зайти к Кагами, спросить, куда идти. Вот за что не люблю свои частые переезды, так это за то, что никто мне не сообщает давно к кому и куда я переезжаю. И каждый раз мне приходится идти к Главе и спрашивать. Зато теперь я там привычный гость, и специально для меня помощники Главы подготавливают вкусняшки. И все-таки я та еще сладкоежка: ем все что угодно, если оно сладкое, особенно, если это мороженое. И при этом обожаю все острое и соленое, и есть острый рамен — чем-то на наш Роллтон похож, — параллельно жуя яблоки, это норма для меня. Или дыню, которая, оказывается, тут есть. И арбузы тоже. Когда узнала об этом, потребовала их себе. Объелась. Теперь ем только иногда. — Я ушла! — кричу, уже зашнуровывая обувь. — Пока! — слышу нестройный хор в ответ и немного расстраиваюсь, не услышав в нем голоса одного придурка. Ну и ладно! Больно надо. Но обидно, черт возьми!       Ровным шагом иду к дому Кагами-доно, на улице еще достаточно светло и торопиться мне не куда. А завтра еще Икебана в Конохе…