Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

— Изуна-сама, ваша юката, — я послушно застыла, позволяя себя одеть и попутно думая, кто же это такой умный приставил мне девушку из убежища. Я против наших дальних сородичей ничего не имею, но это «Изуна-сама» у меня уже в ушах звенит. А уж то, что мне даже одеться самой не дают… Угх. Но, стоит признать, что когда тебя одевают другие, оби оказывается завязан гораздо ровнее. Да и чувство собственной важности появляется…вместе с уязвленным самолюбием, конечно, но что поделать — Химе. Видя во мне принцессу и заботясь обо мне как о фарфоровой статуэтке, стоящей миллиарды рье, эта девушка в чем-то права. Я, как ни крути, единственная наследница от прошлого и позапрошлого главы — и многих тех, кто был до них — и с отношением клана к наследственной власти это нормально.       …Но все-равно стремно. Так, стоп, что эта м-миледи собирается сделать? — А можно обойтись без косметики? — я смерила неприязненным взглядом кучу баночек и различных кистей и содрогнулась. Макияж это, конечно, красиво, но в этой жизни мне и так с мордашкой повезло, так что можно было бы обойтись и без нее. Сидеть два с половиной часа, стараясь не чесаться и не моргать — смерти для меня, отвыкшей от всего этого, подобно. И ладно бы я жениха искала или парня шла соблазнять. Официальный прием тоже сойдет. Но я же, блин, просто на прогулку иду! И мне, к слову, все еще 11 лет! — Мне кажется, это не совсем актуально для обычной прогулки. — Но…но вы же Химе Учиха Ичизоку! — воскликнула девушка, сказав это таким тоном, что даже такая бессовестная скотинка как я прочувствовала весь смысл, скрытый в этих словах и раскаялась. Ну, почти. Последний гвоздь забило… — Что я скажу Танако-сама?!       Да, Танако-сенсей это, несомненно, мощный аргумент, и если все это происходит если не по ее приказу, то хоть с ее одобрения… Эхх, ладно, давай сюда свою косметику. Брр, уже от одного только слова в дрожь бросает. И как я до этого докатилась, хотелось бы знать… — Ну, чего стоим, кого ждем? — я покосилась на свою…служанку? Подопечную? Не важно. — Я тороплюсь, если ты не заметила…как тебя зовут, ты говорила? — Чихэру* — надо же, как поэтично… но если все будет продолжаться в том же духе, я буду звать ее не Чихэру, а Чиэса**, потому что последние три дня, что я нахожусь на больничном дома, за моим внешним видом следит именно она. И, будьте уверены, эта девушка далеко не так скромна и покорна, как можно подумать. За все время, что прошло с тех пор, когда я — с очень громким и выразительным скрипом — дала ей доступ в мой особняк, не было и разу, когда мне позволяли расхаживать в неопрятном — точнее, моем обычном — виде. Серьезно, нафига мне, чтобы просто прогуляться по саду — и покупаться в озере — вокруг моего, изолированного покруче убежищ, дома, нужно надевать юкату?! Юката это, конечно, не кимоно, но для меня, привыкшей к тому, что уж у себя-то я могу ходить хоть голышом и ничего мне за это не будет, одеваться в такую непривычную мне — ну, в эти японские халатики я обычно одеваюсь только когда зреет прием, так что для меня все еще более привычны какие-нибудь шорты и майка — одежду без весомого случая… Видимо, пришло время для перемен. И если я все еще не ошибаюсь насчет точности описания «японского» человека именем… в ближайшую тысячу лет мне ничего не светит.       Мл*, — вот и вся мысль, возникшая и провисевшая в моей голове все время, что мне покрывали лицо штукатуркой. Насчет последнего я преувеличиваю, да и помимо этого ругательства у меня были и другие, но примерно так все и было. — Вот и все, готово, — торжествующе улыбнулась Чихэру, убирая, наконец, кисточку от моего лица. Боже… пусть, когда я открою глаза, на меня не посмотрит монстр… — Можете открывать глаза, Изуна-сама. —…Э? — нет, монстра я, определенно, не увидела, а вот ангела… в который раз убеждаюсь, что родилась не с той окраской. Вместо черненькой Учихи мне следовало родиться белокурой голубоглазкой — тогда бы вообще никаких вопросов не осталось. Это было… нет, даже не великолепно или мило, для такого еще даже слов не придумали! Это было просто «вау»! Эта Чиэса — теперь я этого страстно желаю — просто мастер своего дела. Возможно, я уже даже не против того, чтобы она прислуживала мне вечность… на посмертную службу я тоже согласна. — Знаешь, ты уже начинаешь мне нравиться… — пробормотала я, водя руками по зеркалу, будто проверяя, что оно настоящее. Учиха польщено улыбнулась, а мой взгляд был намертво прикован к отражению. Знаете… вообще-то я люблю красивые вещи. И красивых людей я тоже люблю. Себя тоже симпатией не обхожу. Но пусть я и не вещь, сейчас все эти три пункта слились в один. Главная ветвь Учиха просто переполнена красивыми людьми и я в очередной раз начинаю достаточно полно осознавать, что тоже к ней принадлежу. У меня красивые черты лица, блестящие черные волосы и длинные ресницы, я пробудила шаринган и могу стирать и править память людям, в конце концов! У меня появляются поклонники и я уже генин, на моих глазах сменился Каге и… мне немного сложно признавать, что я повзрослела. Я в этом мире уже одиннадцать лет…       По щеке скатилась одинокая слеза, но в глазах осталась влага. Я смотрела на горящий шаринган в зеркале и боролась с желанием засосать себя в иллюзию. Мне все еще сложно принять, что когда-то у меня была другая жизнь и я ее потеряла. Поразительно, что я смогла так долго бегать от этой темы. Одиннадцать лет… Это так много, но я все еще не воспринимаю этот мир всерьез. Пока еще ничего не случилось — не считая войны, или даже двух, которые меня пока не коснулись напрямую — но кто говорит, что так будет и дальше? Время, как я только что поняла, быстро течет, война разгорится, меня, конечно, могут и упрятать в убежище, но вторая моя роль — это шиноби, а значит, и фронт не за горами. Как я уже убедилась, если вокруг постоянно будет что-то твориться, то убийство я перенесу относительно легко — даже шаринган от этого не эволюционировал — но что, если я не выдержу множественных убийств. Или, того хуже, убьют меня. Пора уже что-то делать. Пора повзрослеть. И это — окончательное решение. — О нет, макияж потек, — расстроено протянула Чихэру, возвращая меня в реальность. Но девушка быстро воспряла духом, в отличии от меня: — Ну ничего, сейчас я все подправлю! И чего вы так расстроились, Изуна-сама? Улыбнитесь! Вы же сегодня такая красивая, не нужно портить свое личико грустью!       Такие сюсюканья вызывали скорее смех, чем чувство облегчения, но свою задачу, какой бы она ни была, Чихэру выполнила. Настроение неумолимо поползло вверх и снять улыбку с моего лица теперь можно было только с кожей и приличным кусом мяса. Для окончательно хорошего настроения мне бы еще одежку сменить и тогда моим позитивом можно будет горы свергать. Наигранным позитивом. Резкое решение повзрослеть несколько пугало даже меня, ведь у меня не было ни единой идеи, как это сделать. Наверное, нужно наконец договориться об обучении меня сенсорике, кендзюцу. Сделать больший упор на гендзюцу, ниндзюцу и, конечно же, тайдзюцу. С последними тремя придется обращаться к Кайо, потому что он мой сенсей, но вот о первых двух следует переговорить с Кагами… Бывай Хмырь-сенсей в Конохе почаще, я бы обратилась с одним из пунктов к нему — у него с собой очень часто оказывается меч и, думаю, он ему не для красоты — но, увы-увы, этот человек слишком любит путешествовать по миру. И не важно, сверх-сложные миссии он там выполняет или просто развлекается, сути это не меняет. Нужно зайти к Кагами.

***

— Извини, Изуна-чан, но Глава занят, — извиняющимся тоном сказала…мм…секретарша Кагами. Не совсем понимаю, правильно ли так ее называть, она скорее домработница, но, так как она всегда в курсе его расписания, то я думаю, что такая должность лучше опишет ее основную роль. На аудиенцию к Главе так часто ходят, что я диву даюсь, как она успевает еще и содержать дом в чистоте и порядке.       Итак, на ближайшие полчаса у меня только один вопрос: почему каждый раз, когда я что-нибудь для себя решаю, те, с помощью кого я собираюсь воплотить придуманное в жизнь, находятся вне доступа?!       Ладно, видимо, пока что придется вернуться на два шага назад. Я собиралась на прогулку. Честно говоря, я уже знаю, что это бесполезное занятие придется вычеркнуть из своей жизни по меньшей мере до…наступления канона. Насколько я помню, к тому моменту, когда родятся главные герои и до тех пор, пока им не исполнится шестнадцать, будет стоят долгосрочный мир. Если единственный человек, который может все испортить — то есть, я — не воспользуется этой своей прерогативой, то так все и будет. А, то есть… на ближайшие восемнадцать лет мне закрыт доступ к бесполезным занятиям. Теперь от каждого действия должна быть польза. Хотя бы минимальная, но лучше, чтобы ее было много.       …Пахать на благо общества и себя самой, пусть последнее и звучит приятнее, до — дайте-ка посчитаю — двадцати девяти лет — это не то, чего бы мне хотелось, но особого выбора у меня нет. С этого момента я пашу на свое будущее. И на будущее клана, да. Мне же все еще нужно зарыть «тесак войны» так глубоко, чтобы к моменту поступления моего будущего внука на пост капитана АНБУ — на случай, если я сама не доживу или не успею набрать достаточно авторитета и силы, чтобы повернуть события в другое русло — его лезвия даже на миллиметр видно не было. И желательно устроить это так, чтобы при благоприятном исходе никто не остался в обиде. Ни клан, ни государство… — Эти пафосные мысли меня утомляют, — цыкнула я, переходя давно знакомую границу между кварталом и остальной Конохой. Мне становится не по себе от мысли, что именно я должна буду эту самую границу стереть. Если наш клан так и останется отшельником в собственной Деревне, мне точно не удастся предотвратить ужасную трагедию, что ожидает нас в будущем. Хотя, вообще-то, многих из нас устраивает такая обособленность. И я самый явный представитель такой группы людей — более изолированного от общества человека будет сложно сыскать даже во всем мире шиноби, не говоря уже о Конохе или каком-то клане. Это должно означать, что как минимум, я сама должна выбраться из своей скорлупы и разблокировать барьер. Но что-то мне подсказывает, что делать это во время войны будет плохой идеей… — Хмм, — я задумалась, — Сделаю это позже!       Лучшее решение.       Во время такой обстановки, действительно, убирать столь мощный барьер со своего дома будет не лучшей идеей, но вот потом, когда настанет мир… Наверное, все самые решительные действия нужно будет принять тогда, когда проблема станет очевидна. Сейчас же мои действия могут привести к непредсказуемому сценарию. А если уничтожение Учиха давно решенный вопрос и изменив все сейчас, я только лишу себя своего «козыря»? Нет, определенно, принимать какие-то хоть сколько-то значимые решения нельзя.       …Но можно делать предпосылки! Подготавливать почву, клан и себя. Будущее этого мира, можно сказать, в моих руках — из чего возникает логичный вопрос: а не слишком ли много я на себя беру? — и я не должна вводить крупные изменения слишком резко. Богам, которые здесь точно есть, это может не понравиться, так что обойдемся без риска, до поры до времени.       Хлоп — Слишком умные мысли для одной головы, — оправдала я свой шлепок по лицу. Макияж теперь точно испортился. Но зато направление моих дум радикально сменилось: — Эй! Кейтаро! Вы еще тут?       Раздался шорох с ближайшего дерева и передо мной приземлился мой телохранитель, весь в листках и веточках. Секундой спустя, рядом с ним возник его напарник — незнакомый мне парниша с коротким хвостиком на затылке. Опять убеженский? А не слишком ли много их развелось? Я дорожила своей способностью отличать любого своего соклановца, чтоб вы знали. Что ж, теперь этой способности нет, хотя я все еще отличаю любого Учиха из Конохи. Других нет, знакомлюсь впервые. С каждым. — Знаешь, Кейтаро-сан, — начала я, намеренно даже не смотря на парня с ним. Ко мне снизошло озарение, которое говорило мне, что если я так и продолжу пытаться запомнить каждого своего родственника, то даже хваленой Учиховской памяти мне не хватит. Так что теперь запоминаем лишь самых интересных, а очередной сменившийся охранник таковым не являлся. — скоро в моей жизни будут большие перемены и я не знаю, что будет дальше. Ты был со мной много лет, но мы даже почти не общались. Но я привыкла к тебе и несмотря на все это, ты близкий мне человек…       Наблюдая за микроскопическими изменениями на лице мужчины, я почти забыла, к чему веду. Говоря все эти интимные фразы я не врала ни в чем. Для Кейтаро-сана в моем сердечке действительно было припасено особое местечко.Он ведь был со мной с того самого дня, когда я впервые вышла за пределы квартала. С самой первой прогулки. Действительно самой первой. Даже до того, как мне сказали о нем или я его заметила. И если окажется, что под неким наблюдением я была с самого рождения и моим надзирателем был он — я не удивлюсь. Вот такой он, Кейтаро-сан.       …Кхм, что-то больно продолжительная вышла у меня пауза. — Поэтому я хочу чтобы сегодня вы не прятались в тени, а шли рядом со мной! — сказала решающие слова с таким уверенным видом, а сама почти плачу от того, что решилась на это. Ну и кто там решил не тратить время на бесполезные вещи? Есть ли в этом мире вообще что-то более бесполезное, чем слезы?.. Есть. Очень много вещей. Потому что, пусть слезы и не принесут мне видимой пользы, но они несут в себе много эмоций, и потому бесценны… Это я даю себе лазейку на тот случай, если случится что-то из ряда вон и меня снова прорвет, если кто не понял.       О, и еще… я сказала «вы» только потому, что не хотела, чтобы кто-то следил за всякими трогательными сценками между нами тайно. Лучше уж на виду будет, чем прожигать нас недовольными взглядами. Этому парню лет пятнадцать и на всего такого крутого Кайо он не похож, так что скорее всего, насчет недовольных и обидчивых взглядов я права. Ухх, рассуждая об этом в таком тоне, невольно вспоминаю, что сама я веду себя далеко не на свои двадцать шесть. Скорее уж на одиннадцать, максимум, шестнадцать. Но в отличии от него, это не входит в мои обязаности, большую часть времени, по крайне мере, — эта мысль греет мне душу. — О…я… — видите, даже взрослые Учиха могут запинаться и смущаться, а не только я! — Я польщен и очень рад… Изуна-сама. — «Чан», — поправила я, решив, видимо, снести все баррикады одним махом. Кому-то надо предпринимать серьезные шаги и этот случай хороший для меня способ потренироваться в этом. Решительность мне очень пригодится, особенно когда я все же дозрею до полномасштабного выянения отношений с дедом. После последней нашей встречи осталась некоторая… нет, не «некоторая», а гигантская недосказанность! Которую нужно разрешить, потому что я начинаю скучать и беспокоиться. Не знаю уж, от того ли, что на тот период моей жизни выпало много испытаний, а общение с Мадарой было больше приятным, чем наоборот — если говорить о воспоминаниях, конечно. В реальной жизни это тратит довольно много нервных клеток, даже если оставляет приятное послевкусие — и, если убрать очень много всяких нюансов, то это было даже какой-то…отдушиной.       …Что за бред я сейчас несла? Откуда такие мысли? Все наше общение было Абсолютно. Точно. Ужасным! И послевкусие у него было отвратительно жутким. Это что, опять проделки Системы? Знаете ли, у нас далеко не обычные отношения внучки с дедом, чтобы я могла пропускать такое количество плохих моментов! Будь мы обычной семьей, я бы относилась к тому, что слегка — и это с учетом Бонуса! — побаиваюсь властного — жуткого, страшного, сильного… я уже говорила «жуткого»? — главы семьи, спокойно. Мол, так и надо. Однако…       Вот черт! Несколько встреч, а я уже из одной только мысли о нем делаю целый монолог, вылетая из реальности как пушечное ядро! —…Лучше зови меня «Изуна-чан», — пяти-секундная пауза, это же не слишком много, да? — Хорошо… — обескураженно кивнул Кейтаро-сан — ха-ха, даже забавно, что меньше чем за минуту наше «суффиксное» соотношение поменялось в прямо противоположную сторону. Раньше я была «сама» и находилась как бы выше по иерархии суффиксов, а теперь я «чан» и…ну, не совсем ниже, но что-то около того. — Изуна-сан.       …О, ну ладно. Я же думала, что за раз смогу сразу выстроить совершенно новые отношения с человеком, отношения с которым не менялись с самого начала, да? Ну, или думала, но получила по носу. В следующий раз буду думать лучше и не надеяться больше нужного.       Итак, подведем итоги: я решила изменить свою жизнь, задумалась о будущем, осознала парочку важных вещей и приняла первые шаги к нормальному общению со своим телохранителем. Что значит — день начинается хорошо!       …Осталось только не напортачить с его завершением. Но до этого пока далеко, а пока… — Кхм, ну, тогда-а. — я немного помедлила, прокручивая в голове варианты, — мы пойдем в данго-кафе!       То, что мне уже осточертели данго не исключает того факта, что лучшего места для посиделок я не знаю. Есть, конечно, еще места, но если от намарафеченой химе будет нести мясом или, упаси боже, раменом, Ханако-сенсей меня убьет. Я серьезно — я же все еще в юката и макияж даже почти не испортился, после того как я ударила по щекам руками. И прическа сложная… Так я не одеваюсь даже на официальные приемы, так что делайте выводы, господа.