Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

      Темнота сдавливала грудь, ноги, руки — все тело! Запах влажной земли проникал в ноздри вместе с этой самой землей, потому что, даже если я сказала себе не вдыхать, воздуха катастрофически не хватало. Не лучшее время думать, как я до этого докатилась, но сил материться и паниковать уже не осталось. Ругань и паника вообще отнимают очень много энергии… Зачем я сюда полезла, а? Теперь та мимолетная, совсем незаметная мысль о том, чтобы поговорить с Кайо, попросить его провести допрос, но мягче, казалась оплотом мудрости. Но что ж теперь жалеть…поздно.       Раздираемая такими спокойными, обреченными, но болезненными мыслями, я все еще пыталась шевелиться. Собрать чакру. Рывок. Слышен треск, но о какой свободе может идти речь? Как жаль, что моя стихия не ветер… Катон в такой ловушке не поможет, суитон тоже вряд ли, да и владею я им не очень… Вот бы мне фуутон. Начиная чувствовать жжение внутри, я в отчаянной попытке снова собрала чакру и оттолкнула от себя пласты земли. На секунду мои пальцы даже ощутили прикосновения воздуха, но, как в издевку, стены закрыли дыру и к лицу не попало ничего. Издевательство.       …Вокруг и так было темно, как в чулане, но мне показалось, что перед глазами встала еще более густая тьма. Теряю сознание, наверное… Как и говорилось в народе, в голове начинали крутиться старые воспоминания. — Хм…о-о-о, — глубокомысленно выдала я, пытаясь выразить хоть какую-то радость. Вышло не очень убедительно, потому на деле я была скорее озадачена, чем рада. Взрослые выжидательно смотревшие на меня до этого, как-то разочарованно скуксились. Ну да, обычно дети реагируют более эмоционально. Постаравшись выразить хоть какой-то интерес своей, так и пытавшейся сохранить равнодушие, моськой, кончиками пальцев беру оставшийся в живых листок, а в свободную руку пепел: — Это значит, что у меня вода и огонь? — Да, — судя по лицу Чика-самы, ничего-то у меня не получилось. Плохой из меня актер, значит… — А почему вода? — озадаченно склоняю голову набок, подозрительно щурясь на несчастный промокший насквозь лист чакробумаги. Нет, на самом деле, я прекрасно знаю, в кого у меня такая стихия, но… — Разве у Учиха не основная стихия огонь? — Конечно, огонь! У нас же даже на моне веер! — шебутная Има эмоционально высказала свою точку зрения. Да, я знаю, но… — Но бумага отреагировала одновременно, — растерянно отметила я. Именно это меня беспокоило. Суитон шел наравне с катоном. У Учиха. Не слишком ли странно?..       Это воспоминание почти вызвало у меня улыбку. Забавно. Даже несмотря на то, что вода у меня выражена также сильно, как и огонь, суитон плохо мне дается. Вот что действительно странно. Одна страница жизни сменилась другой, совсем новой. — Так тебе! — выкрикнула в пустоту я, делая очередной выпад из стойки. На месте воображаемого противника, как не сложно догадаться, был Кубо. Старикашка из деревни-у-черта-на-куличиках оставался совершенно равнодушен к моему надменному поведению, которого я так старательно придерживалась все это время. И меня это бесило! А еще — самое обидное — за все два месяца, что я числюсь у него в учениках, мне ни разу не удалось даже поцарапать его. Вот что за несправедливость?! Ради того, чтобы врезать ему как следует, я пашу уже столько времени, а толку…!       Палка, во время одного, особенно агрессивного выпада, выскользнула у меня из рук и улетела куда-то в кусты. Я зарычала. Как же бесит! Раздраженно плетусь в сторону кустарников, раздвигаю ветви, достаю свой недо-меч и… тут мне в голову приходит отчаянная, но в чем-то гениальная мысль. А нафига я тренируюсь одна большую часть времени, если в относительной доступности у меня есть сильнейший шиноби, который за полминуты при первой же встрече умудрился научить меня одной стойке так, что я до сих пор ее помню?!       Так я решила обратиться к Мадаре с безумной, самоубийственной, но очень выгодной для меня просьбой. Как на зло, целых две недели от него было ни слуху, ни духу, но потом…       Внезапно, одно воспоминание начало переплетаться с другим, изменяя его. Одно из них точно было лишним, но отмахиваться я не стала. Картина с неизвестными людьми грамотно вписалась в картину моей жизни. — Отец! — я неслась, как бессовестный ураган, периодически вписываясь в косяки и повороты. Однако чем ближе я становилась к заветному кабинету, тем аккуратнее был мой шаг. В конечном итоге, в комнату я зашла совсем тихо, как и положено ниндзя. Отец —сурового вида мужчина с черной косой челкой и морщинками около глаз и рта — поднял на меня строгий взгляд, так и приковывающий людей к полу. На меня это тоже обычно действует, но сейчас я так рад! * — Что случилось, Изуна? — отец, как Глава клана, всегда очень занят, так что ему не очень интересны детские проблемы и достижения. Это не значит, что он совсем ими не интересуется, просто делает это редко. — Отец, я хотел бы показать тебе.вам результаты своих тренировок! — сбиваясь и путаясь в словах, я выложил цель своего визита. На лице мужчины промелькнула улыбка, но он, как и всегда, погасил ее. Внутри кольнуло разочарование. — Ты наконец освоил преобразование чакры ветра? — наигранно строгий тон отца снова вернул мне хорошее расположение духа. Я часто-часто закивал. — Что ж, — я с замиранием сердца наблюдал, как шиноби грузно встает из-за стола и направляется к выходу из кабинета. — Тогда давай ты продемонстрируешь мне свои умения на тренировочном поле.       Я широко улыбнулся и ответил: — Да!       Левая нога почти потеряла чувствительность. Мне было все равно, что в воспоминаниях, которых не было, я думаю о себе в другом поле, называю отцом неизвестного человека и умею использовать фуутон. Мысли текли так, как им хотелось и я им не препятствовала.. — Ну, давай, — отец держал маску хладнокровия, но я видел, что на самом деле он рад вырваться на минутку из круговорота отчетов, договоров и повесток о смерти. — Показывай, чему ты научился.       Вдохнув поглубже, я выставил перед собой кунай и пустил по нему чакру ветра       Вот оно!       Воля к жизни мгновенно вернулась. Будь у меня такая возможность, я бы наверняка широко распахнула глаза, будучи глубоко пораженной сделанным открытием. Мне не совсем понятно, что это были за галлюцинации, но одно ясно точно — кажется, я только что узнала, как преобразуется чакра ветра. И как-то плевать, с какого ладана у меня это знание и сработает ли это вообще!       Сознание снова начало ускользать, но, подсобрав последние силы, я попыталась повторить увиденное в "ложных воспоминаниях". Благо, что они были от первого лица. Чакра подчинялась незнакомым манипуляциям слегка неохотно, что неудивительно, но в конце концов... Бдыщ!       ...каменный кокон разлетелся в стороны, сметенный сырым потоком стихийной чакры. При первой попытке вдохнуть воздух я, как бы смешно это не звучало, чуть не задохнулась... а когда мои стены-враги снова попытались меня захватить, чуть не заматерилась. Вот только этого мне не хватало!       В три прыжка взлетаю над недо-лабиринтом — теперь это похоже, скорее, на какой-то развороченный муравейник, а не на... — и ужасаюсь, понимая, что приземлиться-то мне и некуда. Время словно замедлилось для меня.       Раз — я лечу-падаю вниз, нервно отмечая, что каменные твари даже и не думают тянуть ко мне свои лапы или защищать ядро. Только..."смотрят" выжидательно. Как камни вообще могут смотреть? Да еще и так насмешливо? По-моему, это уже дело рук моей воспаленной фантазии...       Два — воображаемые — как было мною решено для собственного спокойствия...хотя какое там спокойствие? У меня сейчас режим пофигизма включится! Перегорю! — лица камней словно заулыбались ехиднее. В голову закралась мысль, что неплохо бы сейчас жахнуть огнем, пародируя реактивный ранец, но почти весь мой запас чакры был потрачен на бессмысленные попытки вырваться из плена камней.       Три — скалы совсем уже близко. Смерть, очевидно, тоже.       Четыре — прикрываю глаза, вдруг задавшись вопросом, а можно ли, все-таки, умереть в подсознании?       Пять — готовлюсь снова ощутить прелести удушья, а потом... ощущаю дикое желание пойти и самой убиться о так ненавистные мной скалы, потому что до мне вдруг дошло, что сражаться со всей этой дрянью мне было совсем не обязательно! У меня же шаринган!       Открывая глаза в мире нормальных людей, я уже точно знала, о каком событии в моей жизни никому и никогда не расскажу. История моего тупизма была столь велика, что это можно было сравнить с целой мировой войной, если судить по масштабу... А нужные данные я все же достала, правда, несколько позже, чем планировалось.       И, все-таки, я — и-ди-от.