Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

— Ммм, — я потянулась, блаженно жмурясь. Хорошо-то как. Чистенькая, выспавшаяся на нормальной постели, а не грязных футонах (удобство даже со всеми моими ухитрениями, во время путешествий было понятием относительным)… я была довольна. Осталось только покушать, и мир окончательно станет прекрасным. — Доброе утро, Шизука-сан! — Доброе, — женщина, выставляющая еду на стол, неловко улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ. Шизука-сан мне понравилась уже в тот миг, когда уговорила своего супруга пустить нас переночевать. Конечно, если бы пришлось, я сама могла справиться (уговоры — это вообще моя стихия), но в тот момент мне справляться совсем не хотелось, так что я ей благодарна. Бегать с такой вот природной «неприятностью» оказалось еще тяжелее, чем обычно, так что устала я сильно, да и, будем честны, муж ее — не тот человек, с которым хотелось бы лишний раз болтать. На секунду меня дергает от воспоминаний, но в следующий миг я уже вызываюсь помогать Шизуке-сан (полностью игнорируя ее попытки отказать мне). Произошедшее вчера вообще не так ситуация, которую хочется вспоминать. — Как я хочу спа-а-ать, — проныла я куда-то соклановцу в затылок. Кайо раздраженно вздохнул, но сбрасывать мои руки с его шеи не спешил, догадавшись, что в таком случае я просто рухну на землю. Я так устала… Ноги болят, спина болит, живот болит… Все болит! Я хочу спать! И в баню! Спать прямо в бане! — Согласен, — жалостливо протянул Коори, и Кайо вздохнул снова. Мы оба его за последние полчаса уже достали с этой темой. — Найдем место для ночлега, и поспите, — повторил он в который раз, и обратился ко мне: — Изуна-химе, не могли бы Вы слезть с моей спины ненадолго?       Ненадолго… Я прислушалась к ощущениям. Кое-как работали у меня сейчас только руки и голова (хотя здесь я не совсем уверена), а ножки болят. — Нет, — уверенно вынесла вердикт я и, уложив руки на чужих плечах поудобнее, уткнулась ему между лопаток, таким образом показывая, что уговаривать меня бесполезно. Вообще, в такую позу мы встали относительно недавно, всего минут пять как. Я почувствовала, что больше не могу идти, но падать в пыль было как-то не комильфо… А с Коори мы были недостаточно хорошо знакомы, чтобы такое вытворять (а еще говорят, что приличий я не понимаю! Понимаю я, и очень хорошо!). Еще один вздох, третий за минуту. И где-то вдалеке, как казалось моему стремительно падающему в сон сознанию, раздался стук. А затем и скрип. — Вы кто еще такие? — недовольный мужской голос звучал излишне грубо для уютной атмосферы радужной поляны, которую я начала представлять в своей дреме, поэтому, услышав его, я нахмурилась. А кто бы обрадовался, когда посреди интереснейшего диалога между единорогом и дедушкиным гунбаем милый голосок рогатого заглушило это? Тем не менее, основой моего отношение к этому типа стало не это. — Здравствуйте. Извините, что побеспокоили, но нам необходимо место для ночлега, — дипломатично заговорил Кайо своим фирменным тоном пай-паренька, который нравился всем, кроме меня. А хозяин потенциальной ночлежки, видимо, наконец заценил модные ниндзятские подсумки с кунаями на парнях, и потому… — Шиноби, — бросил он презрительно. Субъективно единороги на радужных облаках мне были интереснее реальности, но объективно лучше было прислушаться: от итогов разговора зависит, лягу я спать сейчас или через ещё черт знает сколько времени. — Вашей братии в моем доме места нет.       Как грубо… поостерегся бы хоть, раз с шиноби говоришь! Мы ведь не только по случайности и вскользь ваши дома ломаем! — Дорогой, — раздался робкий женский голос, — может пустить их? Они такие вежливые, молодые, мне кажется от них не будет проблем. И у них там, кажется, другу плохо… Нехорошо бросать людей в беде, хоть шиноби они, хоть нет.       Другу не то чтобы плохо, друг просто устал… но ладно, если надо будет, подыграю. Хочется скорее уже в постель. — А если они от себе подобных прячутся? И припрутся к нам их знакомцы, разнесут не только наш дом, всю деревню! — справедливости ради, опасения оправданные. Есть за что гражданским ниндзя недолюбливать. — Об этом можете не беспокоиться, — влез Кайо, а мне внезапно вспомнился разговор с дедушкой. Знакомцы… родственники, чего уж там. Надеюсь, не припрутся. Ну, если все-таки решатся, дед ведь предупредит меня, так? Нет смысла беспокоиться раньше времени, тем более, когда так хочется спать… — Мы не скрываемся, просто направляемся в страну Медведя.       Чая так-то, Медведь близко, но даже не по пути, мы не перейдём границы. Тц, вот же параноик. — А этот? — я ничего не вижу, но догадаться, о ком идёт речь, нетрудно. — С дерева свалился? Вообще-то да, было дело. К чему этот насмешливый тон? — Просто устал, — в интонациях Кайо я умудрилась уловить едва ощутимое недовольство. Возможно, мне стоило слезть с него, когда он просил… но у меня болят ножки! А если с этим типом так сложно договориться, то и черт с ним, лучше к соседям пойдём. — Мы бежали тринадцать часов…       Со стороны дома раздаётся поражённый вздох и я склонна с ним согласиться. Вроде обычное дело, но все равно дохрена. Забудем на секунду о том, что в эти тринадцать часов Кайо «случайно» вписал все наши остановики, а ещё умолчал о том, с какой скоростью мы вообще бежали благодаря мне. — Ну хорошо, заходите, — кажется, такие числа звучат достаточно убедительно, чтобы поверить, что висяший на соклановце шиноби именно устал, а не ранен. — Только чтоб утром я и следа вашего не видел.       На том и порешили. Кайо, тяня меня на буксире, зашёл внутрь. Мои башмаки царапнули порог. Видеть лица этого злого дядьки мне не хотелось и я сделала все, чтобы этого избежать. Дверь закрылась.       Завтрак проходит в уютно ленивой атмосфере. Солнце светило сквозь окна, Шизука-сан, в отличие от своего мужа, не планировала нас выгонять, ее дети были довольно милыми и шуметь убежали на улицу. Никто не компостировал мне мозг: Коори ушел на прогулку вместе с малявками, а Кайо, как всегда, пошел заниматься чем-то полезным (дрова колоть, если точнее. Дрова это вообще вещь такая, в слаборазвитых деревушках вечно необходимая и быстро заканчивающаяся). Я просто сидела на лавочке и, подставив лицо под солнечные лучи, блаженно жмурилась и болтала ногами. Можно было бы и запеть песню, но, внезапно, тишина мне нравилась больше. Да я и все-таки в гостях, нужно быть тактичной! Вести себя прилично! — Я идеальный гость, — хмыкаю самодовольно, а в следующий миг мне в голову стреляет возмущенный голос Танако-сенсея: «Изуна-химе, нельзя же быть такой самовлюбленной!». Ой, точно, вероятно, такое заявление должно было быть вопросом… Подумав, исправляюсь: — Я идеальный гость?..       Молчание — знак согласи… А-а-а!       Раскрытая дверь шумно ударилась о стену, а проход загородила чья-то тень. Чья-то массивная, зло сверкающая глазами, тень. Так когда там, Шизука-сан, говорите, должен прийти Ваш муж? Вечером? — Вы еще здесь?! — гаркнул, как мы успели узнать, Джиро. Ки он фонить, конечно же, не умел, да и что мне с гнева гражданского, но перекошенная физиономия неплохо это компенсировала. Разъяренный мужчина стремительно шагал ко мне, и тут уж я не знала, визжать мне, как любой приличной (а я же решила, что я приличная! Вот пять минут назад как раз и решила!) девице, подобраться, уверовав, что хозяйка дома имеет не меньшее право принимать каких угодно гостей, или возмутиться неподобающему в присутствии химе поведению. Не знала, а потому продолжала сидеть и недоумевающе хлопать ресницами. Мистер Оно тем временем подошёл совсем близко… — Я же сказал вам выметаться утром! Почему моя жена вас не выг…!       Внезапно мужчина осекся и уставился на меня с просто непередаваемой гаммой эмоций. То ли смутился, то ли удивился, то ли в недоумении. Я дернулась, огляделась и вернула взгляд на его по-деревенски грубоватое лицо. Ну прям даже без сенсорики можно сказать, что ни черта он не ниндзя: пялится мне в глаза без левой мысли.       К слову о мыслях… Десять секунд спустя он наконец заканчивает игру в молчанку (я могла бы сама, это ведь моя роль, но как-то не хотелось). — Ты кто? — выдает он, сверля меня взглядом. Эээ, я что-то не поняла, а разве нас не не выгнали с утра пораньше только из-за моей милой мордашки? Типа я такая милая, когда сплю, что у него рука не поднялась будить нас, чтобы выпнуть? Почему он тогда не узнает меня? Только не говорите мне… что вместо моей он посчитал милой мордашку Кайо?! Я задохнулась от возмущения, и, увы, далеко не мысленно. — Я вчера впускал трёх пыльных парней, а тут… — Двух, — поправляю, все еще недовольно бухтя. Ну зашибись, то есть меня ещё и за парня приняли?! Ха! — Двух парней и одну меня.       «Меня» — это, конечно, немного странное определение… но я выше понятий пола! И о том, что я теперь именно «девушка» думать лишний раз не хочется: будто об этом так просто забыть. И все-таки, «пыльных»… Спустя секунду меня прорывает. — И вообще, попробуйте побегать столько, сколько мы и остаться чистыми! — ну, то есть, конечно, да, мы реально были далеки от чистюль, но вспоминать об этом не тактично, не считаете?! — Учитывая, что в лесу бани не сыщешь, зато муравьи и грязь с веток сыплются только так, мы еще офигенно чистыми были! Чтобы Вы понимали!..       Я, наверное, могла бы еще много чего не благоразумного выдать, но в этот момент в дом зашел Кайо, и внимание обоих: что мое, что мистера Оно — переключилось на него. На одной рубке дров, подозреваю, его помощь по хозяйству не кончилась: на рукавах явственно были видны мокрые следы, видимо, еще воды принес — но, что неудивительно, запыхавшимся или усталым он не выглядел. Сельские мелочи — детские забавы по сравнению с тренировками шиноби. Настроение, стоило вспомнить, что потренироваться с Кайо (в силу причин физических, а также моральных) не получится, быстро ухудшилось. У-у-у, поскорее бы эта напасть кончилась! Мне, конечно, нужно уделять свое внимание дотону, но без учителя (или хотя бы свитков) я все равно ничего не добьюсь, а подраться бы так хотелось!       Все шиноби, рано или поздно, начинают получать кайф от хорошей тренировки. Кто не дошел до этого, вряд ли будет так усердно тренироваться, а это чревато последствиями. Летальными. — А вот тебя я помню, — протянул Оно таким мерзким тоном. Ну, Кайо ему не нравится, это уж очевидно. И почему, интересно? Я вчера вырубилась быстро, так что могла пропустить решающий момент в их отношениях, и теперь слабо понимаю, что его может бесить в Кайо, который являет собой пример идеального гостя: помогает, вежлив, в семейные дела не лезет. Ну незванные мы, это да, но на меня он ведь так не смотрит! — И раз ты, очевидно, главный, то повторю вопрос, который задал вот ей.       «Вот ей»… Фе! Звучит-то как, главное! Противно. — Какого хрена вы все еще здесь?! — от резкого крика я аж шарахнулась назад, едва подавляя порыв достать кунай. Помешало, собственно, только то, что подсумка у меня сейчас не было, а мои рефлексы заточены именно на то, чтобы доставать оружие из него, а не из печати. В итоге, однако, доставать нечего и не из чего, так что я просто делаю шаг от пышущего злобой мужика и смотрю на него круглыми глазами. Бешеный какой. — Шизука-сан любезно предложила нам пообедать, — спокойная мина, с которой ответил ему Кайо, заслуживала аплодисментов. Вот потому обычно именно он и разговаривает с особо буйными клиентами (когда за дело берусь я, все становится только хуже).       И таки хорошо, что «жаждой крови» он не владеет, — мелькает мысль, и я отвожу взгляд от хозяина, который, кажется, в этом доме главнее хозяйки. Мне такой расклад, честно говоря, несколько претит: в моем доме главная — я. Ну, точнее, я так считаю, но, так как дедушка почему-то думает, что особняк все еще его, то у нас с Мадарой периодически возникают споры насчет этого. Но так или иначе, открыто ставить себя выше меня он не позволяет, а раз так не ведет себя даже сам Учиха Мадара, то почему это позволяют себе всякие деревенщины? Меня это всегда бесило. — Ей следовало до завтрака вас выгнать, — эй! Оставлять гостей без еды — перебор! За мисочку каши мы, вообще-то, много чего полезного сделать можем! Ну, ладно, не «мы», а Кайо и Коори (ох уж эта привычка говорить от имени клана), но суть-то от этого не меняется! — Шизука! Живо иди сюда!       От тона, которым он это проорал, ничем хорошим не веяло. Лицо Шизуки-сан, прибежавшей на зов, также вызывало беспокойство. — И что это значит? Что это значит, а?! — орал Джиро. Я тем временем отошла к Кайо и мялась теперь рядом с ним. Вроде как и неловко, в чужие отношения лезть неприлично, но и уйти нельзя, о нас ведь разговор. — Дорогой, я просто думала, что… — тихое бурчание перестало быть понятным даже для меня, хоть я и старалась прислушаться. Не в громкости дело, а в том, что «бу-бу-бу». — У тебя разве не вечером работа заканчивается? Почему ты дома? — Ха, значит, пока муж отсутствует, ты этим пользуешься? — высокомерный хмык, но совершенно не такой величественный, как у моих соклановцев. «Хм» — звучит в голове дедовским тоном, и я с довольством выдыхаю. Вот он, неповторимый оригинал. А не эта жалкая пародия. — А это у тебя только сейчас так или у нас на постоянной основе «гости»? Сосед к нам, случаем, «дрова рубить» не ходит?       И все-таки не нравится мне этот разговор. — Дрова мы сами порубили, — вставляю, игнорируя предупреждающий взгляд того, кто, собственно, рубил. Угх, ладно! — Ну, Кайо порубил.       «Спасибо», явственно проглядывающееся в глазах соклановца, почему-то казалось неправильным. Что? Я же исправилась, не присвоила заслуги себе! И даже чета Оно смотрит на меня неописуемо…       Мы находимся в чужом доме, — шепчет разум, раскладывая все по полочкам, — и должны были уйти еще утром, но хозяин, вернувшись с работы раньше обычного, обнаружил, что незванные гости никуда не ушли. Естественно, что он зол. Принимая в учет все нюансы, правильным решением будет… — Мы уходим. Пока, — со сквозящим в тоне благородством сказала я и развернулась. До выхода было пять нешироких шагов, но я успела сделать только три до того момента, как вспомнила, что вещи свои бросать не намерена. О… Торопливо, тщательно скрывая дискомфорт от неловкой ситуации, подхожу к лавке у стены и собираю свое рукоделие в сумку, перебежав через комнату, хватаю балахон с постели и только потом возвращаюсь к порогу. — Теперь точно пока.       Решительный шаг, нога занесена над порогом, солнечный свет отражается бликом от полированного ногтя… Я резко вспоминаю, что была не одна. — Кайо, вам с Коори ничего собрать не нужно? — е-мае, как же сложно быть ответственной. Но я химе, кто, если не я? Командир (ну, это прозвище, да, прозвище), поправляя подсумок на поясе, вздыхает как-то раздраженно и отрицательно качает головой. — Тогда пошли. Мы же хорошие гости, не будем стеснять хозяев, когда они против!       Так, схватив соклановца за руку (вдруг потеряется? А он ведь без сенсорики…), я бодренько зашагала вприпрыжку в сторону, где ощущался второй мой родич. Коори, к счастью, далеко отходить не собирался, так что идти нам всего ничего… — Дети, наверное, обрадуются, что папа пришел, — делюсь размышлениями, под ритм играющей у меня в голове мелодии качая скрепленные руки. Тра-ля-ля, трам-пам-пам… — Лично я бы обрадовалась. А ты?       Кайо, к сожалению, редко понимает намерения других людей, так что его попытки попасть в музыку именно что попытками и остаются: я тяну вперед, а он почему-то назад. И ответа его я не дожидаюсь. — Коори! — песня закончилась, руки расцепились. Свободной теперь конечностью машу парню. Что это они тут делают? На речке тусят? Я тоже хочу! Хочу… но нельзя. — Изуна-химе, — вымокший по колено, Учиха улыбается мне, сверкая синими глазами. Да уж, вот кому синие балахоны носить к лицу: цвет удачно подчеркивается. — Идите к нам!       Ты специально?! Негодующе фыркаю, красноречиво опуская взгляд вниз. — А, ой… извините, забыл, — с будоражащим всплеском, он выбирается из воды. Она течет по его ногам, хлюпает в сандалиях и мешается с землей, попавшей в обувь случайно, превращаясь в грязь. Я тоже хочу купаться! А-а-а! — Что-то случилось? Или вы просто прогуливаетесь?       «Вы»… и смотрит как, главное! Но я привыкла, меня таким не смутить! — Мы выгнались из дома, — заявляю, важно скрещивая руки на груди. «Застояние» по вопросу «где теперь жить?» объявляется открытым! — Мы… чего? — сейчас я даже верю, что они с Кайо родственники: выражение лица просто один в один! Разве что эмоциональнее раз так… в двести. — Вернулся хозяин дома, — коротко перевел вышеупомянутый, и вздохнул. Опять! — И, естественно, не оценил нашего там пребывания. Твои вещи у меня, поэтому сейчас мы отведем детей домой и… — Пойдем искать новый дом! — радостно хлопнув в ладоши, заканчиваю за него. Широкая улыбка появляется сама собой, так как, будем честны, Оно мне не понравился. Жена у него милая, детки — очаровашки, но он сам!.. Предпочту найти вариант получше. — Я хотел сказать… — начал Кайо, смеряя меня красноречивым взглядом. Но не с той соперничать вздумал! — Что сейчас мы пойдем искать другую семью, готовую нас приютить, — проговорила я, мило улыбаясь. — Ты ведь это хотел сказать, да? — Нет, — я захлебнулась возмущением. — Я собирался сказать, что сейчас мы отведем детей Оно к родителям и отправимся в убежище. — Видимо, «мы» — это вы с Коори, — продолжаю строить из себя идиотку, — потому что лично я никуда не пойду. — Изуна-химе, — Коори смотрел на нас с очаровательной тревожностью на лице. Но фигушки, не хочу, не буду. — Почему? — Потому что в лесу нет бани, — фыркаю себе под нос и, столкнувшись с взглядом «Вы опять головой приложились?», «взрываюсь»: — Да не могу я бежать в таком состоянии! Не могу! Не хочу! Не бу-у-уду-у-у!       Капризничать, определенно, было не время. Детишки Оно, два мальчика, смотрели на разыгравшуюся сцену круглыми глазами. Еще бы, взрослая девушка, а ведет себя, как ребенок. Но мне было плевать. Хочу капризничать и буду. Не хочу я прощаться с детством!       Кайо смотрел на меня со смутно знакомым видом, очевидно, не понимая, успокаивать ему меня или просто заткнуть уши. Коори пялился на кузена паническим взглядом. Я дула губы, сверкала увлажнившимися, стоило мне вспомнить о своих вчерашних мучениях, глазами и хмурилась. В этой деревне об Учиха, определенно, останется не лучшее мнение. — Хорошо, если хотите, то… — Ты сделаешь мне баню? — я не хотела его перебивать, но он слишком медленно говорит. Так ведь вся жизнь пройдет! Если ему не нравится, пусть работает над скоростью. — Мы останемся в деревне еще на пару дней, — командир вздохнул третий раз, словно собирая все свое терпение, и окинул меня таким взглядом, что мне почему-то подумалось, что больше он на такое не согласится. Хотя, чего это я? Он всегда так смотрит, каждый раз жалеет… и все равно соглашается сопровождать меня. — Ну, тоже неплохо, — оценила я, успокаиваясь.       И все-таки с поиском нового дома возникли трудности… А все дороги на поверку вели к дому Оно. Но тут обо всем по порядку. Отведя мальчиков к родителям, мы начали стучаться в дома…