Голоса в ее голове.

Никогда не любила историю. Нудная и до ужаса вредная учительница, в который раз повторяла про семейство Романовых. Историю я знаю хорошо, но эту старую каргу терпеть не могу. В такие деньки как сегодня необходимо гулять и наслаждаться последними деньками теплого мая, а не сидеть в душном кабинете в компании одноклассников, которые считают тебя сумасшедшей. Тяжело вздохнув и опять отвернувшись к окну, я наблюдала за первоклашками, которые как муравьишки, с высоты третьего этажа, бегали по стадиону и наслаждались беззаботным временем. -- Громова! – вякнула Татьяна Павловна, ударив учебником об мою парту. От неожиданности я подпрыгнула и ручка, которую я усердно раскручивала, повалилась на пол, - Встань и повтори все, что я только что сказала. – прорычала карга, уставившись на меня своими поросячьими глазками, которые искрили молниями, а ее совершенно безвкусно сделанная прическа, противного коричневого цвета, торчала в разные стороны. -- Я не слушала. – как можно спокойней решила ответить я и сразу же в ответ на мои слова разнесся смешок по всему классу. -- Тебе не интересно? -- Нет. – пожав плечами, я потянулась за упавшей ручкой, которая как на зло закатилась за батарею. -- А чокнутая наша еще и бессмертная! – донеслось с задних парт. И опять этот противный смех. Чокнутая. Сумасшедшая. Ведьма. Психопатка. По-разному меня называют. Наш класс не самый дружный, но меня достают всем классом. Это моя третья школа. Но здесь меня невзлюбили сильнее всех. Сжав зубы, так что они скрипнули, я схватила ручку и со всей силы стукнула ею об парту. Тишина на секунду зависла, а после разнесся громкий смех. -- Ты что творишь, истеричка? -- Психованная! – прокомментировал главный сердцеед нашего класса Дима, от чего девочки только мило захихикали. -- Больная она! Сев на стул и зажав уши, я пыталась их не слушать, но крики становились лишь громче, а смех противней. Голову начало сдавливать, такое бывает, когда ныряешь на дно, а всплыть не хватает воздуха. Дрожь, такая похожая на озноб в температуру сорок градусов. И множество криков и голосов, от которых голова разрывается, а из горла сам вырывается крик, который хоть как-то заглушает их. От него дребезжат стекла, а учебники на партах начинают подпрыгивать. Одноклассники зажимают уши, и в кабинете наступает тишина. В кабинете, но не в голове. Крик. Окна. И стекла вылетающие из рам и осыпающие людей острыми длинными осколками. Голоса становились все тише и опустив руки я обернулась на класс, который был весь в осколках и щепках. У кого-то из рук торчали осколки, у кого-то во лбу остался маленький кусочек. Взглянув на учительницу, которая с трудом зажимала хлынувшую фонтаном кровь, я услышала очередную реплику: -- Ведьма! – с всхлипами крикнула Карина, которая пыталась остановить кровь у соседа по парте, тонкая струйка текла по его шее, а некогда белая рубашка стало почти бордовой. Голова была совершенно пустая, ноги ватные, а руки тряслись как у наркомана, которому была необходима доза. Я опять чуть не убила людей. Они могли погибнуть. Опять.