В ленивые утренние часы нет ничего лучше тишины и покоя, особенно если любишь поспать. Сокджин любил поспать, поспать любило Сокджина, и в целом в спальной комнате всегда царила гармония, если перед тем, как ложиться спать, мужчина не забывал зашторить окно. Нет ничего лучше, чем проснуться самому, а не от звонка будильника, перевернуться на живот, обнять подушку и блаженно вздохнуть, зная о том, что не нужно никуда спешить. Сокджин любил лениться в выходные дни, очень любил. Порой ради получения морального удовольствия мужчина даже заводил будильник на одиннадцать часов утра, чтобы проснуться по его звонку, отключить и провалиться в дрёму с мыслью о том, что в этот прекрасный выходной день нет нужды никуда идти.
Негромкий топот ног. Глухой стук удара. Звон чего-то разбившегося. Вновь топот ног. Грохот. Жалобный скулёж.
Приоткрыв глаза и взглянув на часы, Сокджин мученически простонал и уткнулся лицом в подушку. Чёрт побери, долгожданное утро выходного дня после тяжёлой недели, а на часах только десять минут одиннадцатого. И хотелось бы просто проигнорировать шум в гостиной и уснуть, но совесть не позволила, сетуя на лень и безалаберность своего хозяина. Поэтому Сокджин нехотя, но поднялся с постели, спотыкаясь в полумраке о собственные тапки и чуть не врезаясь из-за этого в дверь лицом. Это заставило хоть немного проснуться, и в гостиную мужчина зашёл, уже не напоминая мертвеца, поднявшегося из могилы.
- Что. Тут. Произошло.
Не сказать, что в гостиной царил хаос, но и порядка не наблюдалось. С дивана скинуты все подушки, с кофейного столика сбита вазочка, валяющаяся на полу, и, кажется, от неё откололась декоративная ножка. По всему полу катались яблоки, возле самого стола лежала парочка бананов, один из которых был раздавлен. Посреди всего этого хаоса сидел маленький щенок, что огромными, полными сожаления и лёгкого испуга глазами взирал на своего хозяина. Сокджин обязательно отругал бы непослушного питомца за плохое поведение, но проблема была в том, что щенок был гибридом. Точнее, человек с острыми собачьими ушками был гибридом. Маленький доберман, слишком подвижный и слишком неуклюжий, доставляющий своему «хозяину» одни проблемы и заставляющий его постоянно беспокоиться.
- Намджунни, ну сколько раз тебя просить не носиться по дому? Если ты просыпаешься рано, это не значит, что нужно будить весь дом. Посмотри, что ты наделал, негодник.
Малыш прижимает уши к голове и тихонько скулит, боясь быть отруганным, но Сокджина не волнуют разбросанные подушки и фрукты, Сокджина волнует ссадина на чужом лбу и пара мелких порезов на угловатой детской коленке. Каждая травма, полученная Намджуном, казалась Сокджину едва ли не раной от укуса акулой, и сердце рвалось на части от тихого жалобного скулежа.
- Иди сюда, малыш. Раз уж ты поднял меня в такую рань, нужно умыться и позавтракать.
Понимая, что ругать его никто не собирается, Намджун тут же завилял хвостом и подбежал ближе, крепко обнимая мужчину за ногу. Ласково улыбнувшись преданно смотрящему на него щенку, Сокджин подхватил малыша на руки и направился в ванную, по пути думая о том, что пора бы пополнить запасы в аптечке, а то скоро не останется ни перекиси, ни пластырей.
- Такой ты у меня неуклюжий, - проворчал Джин и чмокнул льнущего щенка в мягкое ушко. - Заставляешь постоянно о тебе волноваться.
Сокджин нашёл Намджуна не очень давно, и тут даже можно поспорить, кто кого нашёл, ведь именно Намджун был тем, кто выскочил из-за угла, выхватил из пакета с продуктами пачку йогурта и бросился наутёк. Джин был так удивлён произошедшим, что даже никак не среагировал, не начал ругаться и кричать вслед маленькому негоднику. Да что уж там, мужчина даже не понял, кто именно стащил у него честно купленный в супермаркете йогурт, считая, что это какой-то наглый дикий ребёнок. Но на свои места всё встало буквально несколько минут спустя.
Дорога к дому пролегала через парк, и Сокджин решил особо не торопиться. Погода радовала солнцем и безоблачным небом, лёгкий ветерок ласково ерошил волосы и оглаживал щёки, а зелень вокруг приятно радовала глаз после долгой слякотной зимы. Неспеша прогуливаясь по одной из аллей, Сокджин в какой-то момент уловил копошение в кустах, заметил мелькнувшую там жёлтую толстовку и маленькую фигурку. Картинка сложилась сама собой, и Джин зачем-то решил посмотреть, что этот маленький паршивец, обокравший его, там делает. Наверное, мужчина ожидал увидеть ребёнка, сидящего в окружении натыренных у разных людей вещей, но уж точно не то, что открылось его глазам.
Ребёнок сидел спиной к нему и оказался намного меньше, чем Сокджину показалось в первую их встречу. Жёлтая толстовка оказалась не такой уж и жёлтой. Старая, потрёпанная, вся покрытая катышками и грязными разводами, как и джинсы, пестрящие пятнами от грязи и травы, красующиеся порванной штаниной. Но не столько внешний вид ребёнка изумил Джина, сколько торчащие посреди чёрноволосой макушки уши. Собачьи острые уши чёрного цвета, переходящего возле самой кромки волос в рыжеватый.
«Это же гибрид», - с удивлением понял Сокджин и подошёл ещё чуточку ближе.
Этого было достаточно для того, чтобы увидеть, чем малыш занимается, а занимался он тем, что пытался открыть слишком плотно закрученную банку с йогуртом. Негромкий жалобный скулёж сопровождал всё это дело, маленькие ладошки ребёнка были изрядно ободраны не то при падении, не то от усилий отковырять крышку от бутылки. И если поначалу Джин собирался поймать паршивца, устроить взбучку и отвести в какой-нибудь полицейский участок, чтобы туда вызвали семью этого неряшливого негодника, то разом передумал. Гибрида наверняка отправят в приют, а там, как нашёптывали слухи, малышам жилось очень несладко.
«Но как мне позвать его? Убежит ведь», - крутилось в голове.
И, наверное, малыш действительно убежал бы, ведь в какой-то момент заметил наблюдающего за ним мужчину и подорвался на ноги, если бы не выскочившая из-за кустов собака. Рыча, животное начало приближаться, и малыш чисто интуитивно кинулся в сторону Сокджина, жалобно скуля. Не раздумывая, Сокджин тут же подхватил гибрида на руки и шуганул пса, что нехотя, но убрался.
- Нет, ну что за день? - возмутился Сокджин, интуитивно прижимая к себе субтильное тельце щенка. - Сначала меня обворовывает маленький чумазый зверёныш, потом чуть не нападает собака. Хозяевам, кажется, штрафов в жизни не хватает.
Подобрав пакет с продуктами и забыв про брошенный на газоне йогурт, Джин неспеша вышел на аллею, осмотрелся в поиске потенциального хозяина зверюги, что разгуливала средь бела дня по парку без намордника и поводка, не нашёл никого и двинулся в сторону дома. И лишь когда послышалось негромкое сопение и чужие ручки неуверенно потянули за ткань футболки на плече, Джин осознал, что не только всё ещё держит детёныша на руках, но и направляется с ним к себе домой.
- А с тобой-то мне что делать? - спросил Сокджин у гибрида, что смотрел на него огромными глазами.
Личико у ребёнка оказалось милым. Аккуратный носик, чуть пухлые щёчки, красивые карие глаза с тёмно-янтарными прожилками, пусть и висящие сальными сосульками, но явно густые черные волосы. И да, небольшие острые собачьи ушки, что странным образом смотрелись на своём месте, несмотря на то, что их носитель является человеком.
- Ты потерялся? - спросил мягко Сокджин, не желая пугать малыша, которому и так, судя по всему, по жизни доставалось.
Щенок едва заметно покачал головой и отвёл взгляд. Разом уши его поникли, а взгляд стал стеклянным, застланным пеленой накативших слёз. Крупными бусинами они покатились по щекам, оставляя серые разводы на чумазой мордашке, и Сокджин тяжело вздохнул. Всё с этим щенком ясно, очередная поломанная игрушка, одна из многих других. Поэтому-то жизнь в приютах для гибридов спасением и не являлась. Слишком много таких вот малышей, слишком мало средств на их содержание.
- Не плачь, - попросил Джин и взъерошил малышу волосы, заглядывая в покрасневшие от слёз глаза. - Ты больше не один, слышишь? Сейчас придём ко мне домой, отмоем тебя и обработаем все ранки, а после будем обедать. Я что-нибудь придумаю, малыш, так что не волнуйся. Тебе больше не придётся жить на улице.
И если Джин думал, что расправится со всем быстро, то он ошибался. Для начала, мытьё гибрида оказалось тем ещё адским трудом. И нет, щенок не боялся воды, дело было в многочисленных синяках и ссадинах, из-за которых на маленьком тельце живого места не было. Из-за этого помывка растянулась едва ли не на два часа. Пришлось ждать, когда малыш хорошенько отмокнет в горячей воде, а потом тереть его мочалкой почти эфемерно, чтобы не потревожить раны, и грязь из-за этого не сильно-то отмывалась. В какой-то момент Джин потерял всякую надежду отмыть грязнулю, но щенок спас положение и забрал у него мочалку. Наблюдать за тем, как малыш отмывается, кусая губы из-за боли, было очень тяжело, а ещё заставляло задуматься. Столько синяков, столько ушибов и шрамов.
«Наверное, эта боль - ничто в сравнении с тем, что ему приходилось терпеть до сегодняшнего дня», - размышлял Сокджин, мягко промывая волосы щенка шампунем и стараясь всё делать так, чтобы вода не попала внутрь собачьих ушей, что было чертовски сложно.
После очень долгого принятия ванной были попытки обработать пострадавшее тельце антисептиком, мазями и вообще всем, что было в аптечке, но в итоге Джин пришёл к выводу, что легче всего щенка запихнуть в чан с целебной мазью и оставить там мариноваться на пару деньков. Пришлось ограничиться обычной перекисью, пластырями и охлаждающим гелем для сбитых локтей и коленок.
- Ну вот и готово, - с облегчением выдохнул Джин, прилепляя последний пластырь на рассечённый лоб ребёнка.
Намджун, если верить кодовому имени на шее, радостно завилял хвостом и впервые за этот день улыбнулся. И таким милым сразу стало его лицо, что Джин не сдержался и потрепал малыша за щёчку. Чего мужчина не ожидал, так это того, что щенок кинется к нему, заберётся на колени и крепко обнимет за шею, пыхтя и сопя. На шею капнуло что-то влажное и горячее, и Джин тут же обнял малыша, поглаживая по спине и целуя в тёплое ушко с лоснящейся теперь шёрсткой.
- Ну-ну, не надо плакать. Нам ведь с тобой ещё кушать идти, помнишь?
При упоминании еды щенок прижался ещё ближе, а в его животе послышалось громкое урчание. Посмеиваясь с покрасневших щёк детёныша, Джин поднялся с дивана и направился на кухню, продолжая поглаживать малыша по спине, чтобы тот окончательно успокоился.
«Сколько же он не ел? А сколько раз воровал, и ему за это доставалось? Сегодня у меня йогурт украл, а ведь даже открыть его не смог, сил не хватило», - с горечью думал мужчина, открывая холодильник и находя глазами мясо и зелень.
- Худющий ты, Намджунни, - сказал Джин малышу и посадил его на мягкий кухонный диванчик. - Ну ничего, мы тебя ещё откормим.
И откормил. Со временем. В конце того тяжёлого дня Джин решил, что оставит гибрида себе. Понимая всю сложность ситуации, осознавая, что малыш - не экзотическая игрушка, а самая настоящая громадная ответственность, мужчина всё равно решил оставить его себе, вырастить в любви и ласке, воспитать и закалить, сделать всё, чтобы эти красивые глаза не наполнялись больше слезами. И вот прошло время, пусть и немного, но Намджун подрос и окреп, на руках его долго носить уже не получалось, как бы Джину это ни нравилось, потому что щенок знатно прибавил в весе, и руки после повисали вдоль тела лапшой и отказывались подчиняться хозяину. Малыш оказался смышлёным, схватывал всё на лету, быстро научился читать и обычно не досаждал своему новому «хозяину», если только не просыпалась в маленьком тельце неуёмная энергия. Последствия катастрофичны не были, но вот уборку в гостиной делать приходилось часто.
- Умывайся и приходи на кухню, я приготовлю завтрак, - наказал ребёнку успевший умыться Джин и оставил того наедине с зубной щёткой и банановой детской зубной пастой.
Пока Намджун умывался, мужчина успел закинуть обратно на диван подушки и поднять с пола раскатившиеся по углам фрукты. Подобрав с пола вазочку и отколотую от неё ножку, прикинув, можно ли это будет склеить, Джин направился на кухню, по пути выбрасывая раздавленный банан в мусорку. Первым делом достав клей, чтобы не забыть про вазочку, и мазь с пластырями из аптечки, чтобы обработать коленку и лоб Намджуна, Сокджин оставил всё это на столе и принялся за готовку завтрака, раздумывая о том, чем бы заняться в этот день.
- Хён, мы пойдём сегодня гулять?
Намджун ворвался на кухню улыбчивым ураганчиком, вцепился в ногу старшего и запрокинул голову, смотря на него и виляя часто коротким хвостом. Улыбнувшись младшему и потрепав его по голове, Джин согласно кивнул и рассмеялся, услышав счастливое повизгивание. Насколько Намджун был неуклюжим любителем пахать лицом землю, настолько же он был любителем носиться часами по парку, гоняясь то за бабочками, то за стрекозами, если дело было возле искусственного пруда в парке, то за мелкими птицами, пока сам Джин поедал какую-нибудь вредную дрянь, читая книгу или копаясь в телефоне.
«Пластыри. Не забудь купить пластыри, после этой прогулки явно найдётся, что заклеить», - напомнил внутренний голос, и Джин согласно кивнул сам себе.
Раздумья о том, что ещё нужно обязательно купить, были прерваны звуком падения и жалобным завыванием. Резко обернувшись, Сокджин увидел распластавшегося звездой Намджуна, что жалобно скулил, потирая отбитый нос.
- А неуклюжим ты, видимо, всегда будешь, да? - уточнил Сокджин и, предсказуемо не получив ответа, подошёл к ребёнку, поднимая его с пола и ласково чмокая в распухший нос. - Горе луковое, и что из тебя только вырастет?
***
В ленивые утренние часы нет ничего лучше тишины и покоя, особенно если любишь поспать. Сокджин любил поспать, поспать любило Сокджина, и в целом в спальной комнате всегда царила гармония, если перед тем, как ложиться спать, мужчина не забывал зашторивать окно. Нет ничего лучше, чем проснуться самому, а не от звонка будильника, перевернуться на живот, обнять подушку и блаженно вздохнуть, зная о том, что не нужно никуда спешить. Но покой Сокджину только снился, ведь у ещё одного обитателя квартиры было прекрасное звериное чутьё. Мужчина только открывает слипающиеся слезящиеся глаза, чтобы посмотреть, сколько времени, а дверь в его комнату уже с грохотом распахнулась.
- Хён, - низкий голос тянет обращение нараспев, и по коже бегут табуном мурашки. - Джин-хён, я знаю, ты уже проснулся...
- Отстань, вредный ребёнок, - бубнёж в подушку и попытка зарыться с головой в одеяло, не увенчавшаяся успехом.
- Ну хён... Сегодня суббота, помнишь? Ты обещал сходить со мной в наш любимый парк...
Кровать прогибается под чужим весом, а после одеяло ползёт ниже, подчиняясь чужой воле. Зная о том, что от него не отстанут, Джин резко переворачивается на бок и впивается тяжёлым взглядом в сидящего на его постели щенка. Хотя щенка ли?
Намджун уже догнал его по росту и пусть и остаётся всё тем же игривым детёнышем по натуре, внешне о нём такого не скажешь. Намджун занимается спортом и имеет внушительные мышцы, Намджун с возрастом приобрёл какую-то завораживающую животную притягательность и вместе с тем грацию. Об этом смешно говорить, ведь этот «грациозный» всё ещё может растянуться на полу, запнувшись о свою же ногу, но теперь Сокджин всё чаще проводит параллель между гибридом и настоящим бойцовым доберманом. Если откинуть врождённую неловкость, Намджун был тем ещё самцом. Самцом, который постоянно смущал Сокджина в последнее время.
- Ты, вредный наглый ребёнок! Сегодня мой законный выходной, а на часах десять утра! Ну почему ты не можешь сходить один?
- Потому что, - улыбается Намджун и разом оказывается сверху, придавливая к постели, нависая и заглядывая в распахнувшиеся широко глаза. - Мои тренировки более продуктивные, если я знаю, что Джин-хён любуется мной.
- Я... Я тобой не любуюсь, - прохрипел Сокджин и почувствовал, как запылали его щёки, когда Намджун хрипло рассмеялся и провёл кончиком носа по его щеке, шумно втягивая воздух.
- Не ври мне, Джин-хён, я всё вижу, - шкодливо подмигнул гибрид, а после резко отстранился. - Поднимай свой ленивый толстый зад, хён, нас ждут великие свершения!
- И вовсе у меня не толстый зад! - подскочил на постели Сокджин, кидая в голову направившегося к выходу из спальни парня подушку.
В мгновение ока Намджун разворачивается и ловит подушку прямо перед своим лицом. Смотрит изучающе на Джина, отчего тот лишь сильнее смущается, и растягивает губы в лёгкой ухмылке, вновь подмигивая.
- Я знаю, хён. Он, скорее, аппетитный. Вставай! Я уже приготовил завтрак.
Подушка летит обратно и попадает прямо в лицо Джину, что мученически застонал и упал обратно в кровать, мечтая раствориться в пространстве. Посмеиваясь, Намджун вышел из комнаты, специально громко включая телевизор в гостиной, и Джин закатил глаза на столь детскую выходку. Серьёзно, если он захочет остаться в постели, он останется.
«Но вся правда в том, что ты не захочешь здесь оставаться, верно?», - подкалывает внутренний голос, а в памяти крутятся как на подбор картинки с мокрым запыхавшимся отжимающимся Намджуном.
- Вокруг меня одни предатели, - бормочет Джин и откидывает с лица подушку.
Что ж, всё верно, пора вставать. Вряд ли, конечно, этот день будет наполнен великими свершениями, но Намджун прав, полюбоваться им Сокджин возможность не упустит. Почему? Кто знает. Со своими чувствами всегда можно разобраться чуть позже.
|End|
