Little pet

В гостиной царит полумрак. Единственный источник света - стоящая в углу возле окна ёлка, гирлянда на которой мягко сияет в темноте. Красные, зелёные, жёлтые, синие и фиолетовые огни рождают искры и отблески на цветных и узорчатых шарах; на блестящей упаковочной бумаге, которыми обёрнуты стоящие под ёлкой подарки с пышными вычурными бантами. За окном тоже всё искрится и переливается. Идёт сильный снег, и ветер кружит его в танце, отчего снежинки сияют в свете фонарей и редких окон, что ещё горят жёлтыми квадратами в глубокой ночи. - Не можешь уснуть? Юнги поднимает взгляд на показавшегося в дверях Тэхёна. У того в руках две чашки с горячим мятным чаем. На одной чашке - выпуклый снеговик с метлой и огромным ведёрком на голове; на другой - выпуклые ёлки снежного леса, украшенные яркими шарами. Эти две кружки им на этот Новый Год подарил Хосок, и пусть это малость, но - всё равно приятно. - Малышня уснула? - негромко спрашивает он, протягивая руки за своей кружкой. - Собирались стеречь ёлку до последнего, но всё-таки уснули, - улыбается Тэхён, отдавая кружку, и садится рядом на диван, подпихивая под спину подушку. - Из тебя всегда получается такой хороший рассказчик, хён, но не думаю, что стоило рассказывать им о Гринче под Новый Год. Ты же знаешь, какие они. - Мне бы пошла зелёная борода, - посмеивается Юнги, делая глоток чая и прикрывая глаза. - И ты уверен, что говоришь о детях? Когда я накалил сюжет, сообщил о том, что Гринч решил похитить праздник, а потом громко сказал «бу!», ты закричал громче всех. - Не знаю, о чём ты, - фыркает Тэхён, хотя именно он взвизгнул громче Чонгука и Чимина. - В любом случае, малыши почти решили ловить Гринча на живца, и боюсь, мы могли бы пострадать в процессе. - В них слишком много авантюризма для их возраста, - вздыхает Юнги, прислоняясь к плечу Тэхёна и вновь начиная блуждать взглядом по ёлочным шарам. - Нам стоит лучше присматривать за ними. Оглянуться не успеешь, они вырастут и отправятся грабить банки в Мексику. - Тебе нужно поменьше смотреть старые боевики, - посмеивается Тэхён. Юнги ничего не отвечает, только слегка пожимает плечами. Между ними повисает тишина, и какое-то время они оба просто пьют неторопливо чай, наслаждаясь атмосферой предпраздничной ночи. Утром нужно будет заниматься уборкой и подготовкой к самому празднованию. Утром нужно будет связываться с Сокджином и договариваться с ним о том, когда он придёт, и что нужно принести с собой. Утром придётся разбираться с неловкостью Намджуна, которого Сокджин пришлёт им на помощь вперёд себя, и помощи от которого будет меньше, чем беспорядка, потому что это самый неуклюжий человек из всех, кого они знают. Утром нужно будет вновь попытаться дозвониться до Хосока. Тот клялся и божился, что приедет к ним на праздник, но у него как всегда горы работы, и кто-то должен выдернуть его оттуда силком, как Чонгук выдёргивает из чужих рук свою любимую плюшевую морковку. Но пока... - Здорово, правда? - негромко спрашивает Тэхён, подтягивая колени к груди. На нём мягкие пижамные штаны и безразмерный синий вязаный свитер. Рукава слишком длинные, закрывают ладони, и торчат только самые кончики пальцев. Тэхён постукивает ими по краям кружки - Юнги улавливает ритм «Jingle Bells» - а после переводит взгляд с ёлки на Юнги и легко ему улыбается. - Всё это, - поясняет, поводя плечом. - Мы здесь. Новый год. Снежная зима. Гирлянды. И то, что мы теперь празднуем не одни. Юнги кивает; подумав, прижимается к его плечу своим плотнее - не то в жесте поддержки, не то... Он и сам не знает, что хочет сказать этим жестом. Просто в их с Тэхёном жизнях было много дерьма, проблем, одиночества и безликих серых дней, и всем этим они могли поделиться раньше только друг с другом, не имея при этом возможности зарядить друг друга хоть каплей позитива, оба выгоревшие изнутри. Но с тех пор, как в их жизнях появились маленькие гибриды, всё изменилось. Дни стали ярче. Жизнь стала светлее. Позитива стало больше. И пусть Юнги часто чувствует себя потерявшим десяток лет от нервов и ещё чаще ищет у себя седые пряди волос из-за выходок Чимина - он каждый Новый Год будет вспоминать, как Чимин погрыз ту чёртову гирлянду; святым провидением, не иначе, она не была включена в розетку - это не меняет того факта, что теперь он почти постоянно испытывает счастье: лёгкое, воздушное, невероятно приятное. - Это время, когда мы должны достать и пересмотреть альбом? - спрашивает он, в который раз думая о том, что они с Тэхёном и в самом деле похожи на двух одержимых своими чадами папаш. - Ты ужасен, хён, - фыркает Тэхён; и ловко достаёт из воздуха свой телефон. - Мне лень вставать, я уже пригрелся, поэтому будем смотреть то, что есть под рукой. - Это ты ужасен, - пихает его локтём под рёбра Юнги; и пихает ещё раз, когда видит количество фотографий в памяти устройства. - Серьёзно, ты чёртов сталкер. Как у тебя всё это здесь помещается? - Не помещается, - откровенно расстроенно вздыхает Тэхён, пролистывая галерею к самым первым фото. - Приходится постоянно пересылать всё на ноутбук, чтобы не удалять. Такими темпами мне понадобится съёмный диск памяти на миллион гигабайт. - Скажешь, когда найдёшь, - рассеянно просит Юнги, уже втягиваясь в процесс просмотра фото. - Скинемся. Мне тоже уже негде хранить фото Чимина. Тэхён беззлобно посмеивается, потому что - и кто теперь сталкер? Но и его внимание постепенно сосредотачивается на фотографиях. И казалось бы, сколько раз он их видел? Сколько раз их видел Юнги, что в настоящем подбирает под себя босые ноги, одёргивает подол серого вязаного свитера и почти наваливается на его плечо, чтобы рассмотреть всё получше? Большую часть этих фотографий Тэхён сделал при нём или у него дома. Меньшую - делал сам, но и они засмотрены обоими до дыр. И всё же есть в этих кадрах что-то особенное; что-то, что каждый раз согревает изнутри; что-то, из-за чего им не надоедает смотреть. - Это день, когда они познакомились, да? - уточняет Юнги, рассматривая голубой свитер Чимина с мордочкой панды посередине. - Ты ещё тогда рыдал, что телефона под рукой не было, чтобы заснять. - И до сих пор мысленно рыдаю, когда думаю об этом, - улыбается Тэхён, глядя на полосатые розовые носки Чонгука. - Они были такими неловкими и милыми. И такими маленькими. Кажется, прошло не так уж и много времени, но они оба неплохо выросли. - Да, - с тоской в голосе соглашается Юнги, рассматривая фото, на котором Чимин морщит нос, а счастливый Чонгук набивает щёки морковным пирогом. - Кажется, совсем недавно Чимин был моей мягкой ушастой тыковкой, такой беззаботный, и посмотри на него сейчас. Весь такой взрослый и самостоятельный, за продуктами со мной со списком в руках ходит. - Кто-то же должен заботиться о тебе и твоём нормальном питании, Юнги-хён, - закатывает глаза Тэхён; и быстро пролистывает фотографию. Она только лишний раз напоминает ему о собственной кошмарной ошибке, больных зубах Чонгука и океане из слёз и недопонимания. Но он не удаляет её, потому что Чонгук на ней буквально светится; а ещё потому что помнить о таких вот косяках, особенно собственных - важно. - О, видео, - тормозит его Юнги; и негромко смеётся, подёргивая плечами вверх и вниз, когда на экране показывается маленький Чонгук. - Боги, он выглядит невероятно. - Серьёзно, этот кроль, - качает головой Тэхён, даже если его губы украшает мягкая улыбка. - Клянусь, он мог кувыркаться вот так часами. На видео маленький Чонгук в мягком комбинезоне и очередных ярких носочках на своих крошечных ножках кувыркается по его кровати, подпрыгивая на одеяле и врезаясь в мягкие подушки. Тэхён помнит, как увидел это в первый раз и чуть не умер от разрыва сердца: с одной стороны, это был невероятно мило, но с другой - чертовски опасно, и пришлось утроить надзор над одним ушастым в его жизни, потому что Тэхён никогда не простил бы себе, если бы с Чонгуком что-то случилось. - Всегда буду любить эту фотографию, - кивает подбородком на экран Юнги, делая ещё один глоток чая. На фотографии он сам в костюме ведьмы стоит возле огромного котла с пуншем, опираясь об него бедром. На его руках - плюшевая тыковка в лице Чимина, уши которого стоят торчком от восторга, а улыбка слепит всех вокруг. По другую сторону котла стоит наряженный чёрным котом Тэхён. На его плечах сидит Чонгук. Его вставшие торчком мягкие кроличьи ушки смотрятся так забавно вкупе с крыльями демона и пластиковым трезубцем-вилкой в руке. - А ты идти не хотел, - подначивает Тэхён, делая паузу на видео, в котором Чимин гоняет по полу огромный жёлтый клубок ниток. - Та девчонка с аллергией на цитрусы терроризировала меня почти полчаса, - фыркает Юнги, посмеиваясь на этот раз из-за того, как Чимин в кадре весь запутался в нитках и рухнул лицом в диванные подушки, агрессивно размахивая в воздухе взъерошенным белым хвостом. - О, а это не тот день, когда мы наконец-то нормально познакомились с Намджуном? - Ага, - кивает Тэхён, останавливаясь на зимней фотографии. На ней Чонгук и Чимин строят снежную крепость. Ну, пытаются, потому что снег тогда совсем не лепился - удивительно, что вообще выпал. Шапка Чимина с декоративными вязаными ушками съехала набекрень. Чонгук в своей дутой оранжевой куртке похож на морковный биточек, такой неповоротливый в тёплой одежде. Шарфы обоих давно размотались и держатся на честном слове, варежки даже на вид такие, что хочется быстрее снять их с маленьких детских рук, отжать и просушить, но глаза обоих гибридов сияют. Раскрасневшиеся от холода и смеха щёки, широкие улыбки, сосредоточенно нахмуренные брови, а вот кадр, где Чимин весь такой серьёзный упирает руки в бока, явно размышляя о том, почему их строительство продвигается так медленно, а Чонгук сидит рядом на корточках и лепит крошечного снеговика. - «Мне положительно знаком ваш портрет», - передразнивает Тэхён, начиная листать дальше. - Замолчи, - пихается Юнги и снова делает глоток чая. - Я бы посмотрел на тебя на моём месте, мистер Опусти-Кролика-На-Землю-Или-Я-Вышибу-Тебе-Мозги. - Если задуматься, мы так толком ни разу и не извинились за своё поведение, - задумчиво тянет Тэхён, пролистывая несколько весенних фотографий, на которых Чимин и Чонгук в ярких дождевиках и резиновых сапогах прыгают по лужам. - Конечно, мы были перепуганы за малышей, но... - Я тоже думал об этом, - нехотя признаётся Юнги; он не любит вспоминать разное дерьмо из прошлого, но... - Может, попросим помощи у Сокджина? Он вырастил Намджуна и знает о нём всё. Может, тот хотел бы что-нибудь особенное в подарок, или мы могли бы приготовить на стол его любимое блюдо. Мелочь, но хоть что-то. - Но мы больше никогда не позволим ему выбирать фильмы для просмотра, - припечатывает Тэхён, подчёркивая свои слова громким сюрпаньем, с которым он отпивает свой позабытый чай. - Чонгук прорыдал у меня на руках после «Хатико» сколько, час или больше? - Нам стоило помнить, что это фильм не для детей, - согласно кивает Юнги; вспомнив, как сам Тэхён грыз ноготь на большом пальце в конце фильма, пока по его щекам катились мультяшно-крупные слёзы, добавляет: - И не для всех взрослых. - Но Гринча им тоже после твоих историй лучше не показывать, - усмехается Тэхён. - Серьёзно, хён, тебе и в самом деле пошла бы зелёная борода. - Да, но тогда Чимин перестанет меня обнимать, так что придётся от этого отказаться, - притворно вздыхает тот; и тычет пальцем в экран. - Это не тот день, когда ты вытащил меня со смертного одра, чтобы получить от Чонгука печенье на День Святого Валентина? - Брось, ты всего лишь немного сопливился, - отмахивается Тэхён, явно приуменьшая и вместо этого пролистывая несколько фотографий с печеньями в виде головы кролика и кота и крошечных сердечек. - Просто посмотри на это. Оно было такое сухое и приторное, и это было самое вкусное печенье, которое я ел в своей жизни. - То видео с тобой и Чонгуком до сих пор самое популярное в моём инстаграме. Даже популярнее видео, где я пытаюсь забрать у спящего Чимина Кумамона, а он пытается пихать меня руками и ногами, как самый настоящий котёнок, - посмеивается Юнги. - Ладно, нам пора заканчивать, - ворчит Тэхён ещё через несколько фотографий, останавливаясь на той, где Чонгук и Чимин уснули прямо на полу в квадрате света жарким летом. На них простые белые футболки и яркие шорты до колен. Рядом стоит тарелка с арбузными корками. - Иначе я захочу обнимашек, а здесь только ты, хён, и тебе придётся потерпеть. - Чёрта с два. Твои объятия удушают, в прямом смысле, - морщится Юнги; а после допивает поостывший чай залпом и только хочет спросить, стоит ли им выпить ещё по кружке, раз уж не спится, или всё-таки пойти попытаться уснуть, как... - Тэ-хён? Увлечённые фотографиями, они не услышали, как дверь спальни приоткрылась, и из неё выскользнула крошечная фигурка, прошлёпавшая босыми ногами до гостиной. Чонгук стоит на пороге, потирая кулачком слипающиеся глаза. На нём тёплая клетчатая пижама, а во второй руке прихваченная за хвост плюшевая морковка, тащащаяся за ним по полу. Шёрстка на маленьких ушках на голове всклокочена, как и волосы. Щёки распухшие со сна, розовые, с отпечатком от подушки. Юнги чувствует тепло в груди, когда смотрит на сонного Чонгука. Нет ничего удивительного в том, что Тэхён тут же срывается с места и с воркованием подхватывает крольчонка на руки. - Что такое? Тебе приснился плохой сон? - мягко спрашивает он, поглаживая прильнувшего Чонгука по спине. - Мы с Чиминни уснули, - мямлит Чонгук, зарываясь лицом в его шею. - Вы с Юнги-хёном охраняли Рождество? Гринч не пришёл? - Мы откупились от него леденцами, - невинно отвечает Юнги, когда Тэхён награждает его взглядом, в котором смешалось «я же говорил» и «вот так рождаются детские травмы». - Он потребовал очень много, поэтому придётся вам с Чимином завтра провести день без сладкого, но я думаю, это небольшая плата за то, чтобы Рождество никто не украл, верно? Чонгук на мгновение выглядит расстроенным, потому что если и есть, что они с Чимином любят почти что больше Юнги и Тэхёна, так это сладкое, но - Тэхёну остаётся только в очередной раз удивляться изворотливости Юнги, потому что Чонгук в итоге всё-таки кивает и даже одаривает их обоих пусть и сонной, но откровенно солнечной улыбкой, которая так и кричит о том, что он считает их настоящими героями. - Моё маленькое пирожное, - воркует Тэхён, не в силах сдержать волну любви к ушастому созданию в своих руках, и вжимается носом в его щёку, попутно часто-часто чмокая. - Тэ-хён, я не еда, - хихикает Чонгук, отпихивая его лицо. - Думаю, мне стоит проверить, - улыбается Тэхён, перехватывая его мягкую ладошку. - Может, стоит начать с вот этой румяной щёчки? Выглядит совсем как клубничные моти из той кофейни, где мы в последний раз встречались с Хосоком. - Так, вы оба должны отправиться в постель, - припечатывает Юнги, подпихивая Тэхёна в спину и попутно мягко взъерошивая волосы Чонгука. - Если от вашего шума проснётся Чимин, мы не ляжем спать до самого утра, и тогда праздничное настроение украдёт не Гринч, а сонный и злой я. - Юнги-хён никогда не сможет злиться на Чиминни, - очень уверенно для его возраста и сонного состояния заявляет Чонгук, обнимая Тэхёна обеими руками за шею. - О, вау, - вскидывает брови Юнги и легко щипает его за щёку, из-за чего Чонгук снова хихикает. - Вы поглядите-ка на них обоих. Такие маленькие и уже сознательные манипуляторы? Тэхён, что я говорил тебе о Мексике? - Ты постоянно говоришь мне что-то о Мексике, - негромко смеётся Тэхён, направляясь в спальню, где его и Чонгука дожидается не так давно купленная запасная кровать. - И даже если они вырастут и сбегут туда грабить банки, мы всё равно останемся в выигрыше. Во-первых, лёгкие деньги, хён. Во-вторых, у тебя наконец-то появится настоящее сомбреро. - Лёгкие деньги у нас и так могут появиться, - закатывает глаза Юнги, попутно занося пустые кружки на кухню и оставляя их возле раковины до утра. - Достаточно перестать наконец-то баловать ушастых сладким. Ты помнишь про их зубы? Они буквально бесценные со всем этим лечением. И это пока только зубы Чонгука, на которые Хосок сделал нам приличную скидку. - Ворчливый старый хён, мы не будем его слушать, да? - шепчет Тэхён Чонгуку на ухо будто по секрету, а после чмокает его в лоб, попутно уворачиваясь от подзатыльника догнавшего их Юнги. Но они оба препираются и пихаются между собой лишь из любви к этому делу. По факту же Тэхён научился говорить Чонгуку «нет», помня о том несусветном кошмаре, тогда как сам Юнги раз за разом выворачивается из «сладких» ситуаций при помощи хитрости, подкупа и нежностей. Вот и на этот раз - все эти истории про Гринча, Рождество и откуп. Тэхён уверен, утром Чонгук перескажет эту небылицу Чимину, и они оба будут вести себя как ангелочки, а не травящие душу жалобными взглядами выпрашивающие у него - так очевидно, что он самое слабое звено? - сладкое коварные демоны. - Куки? - раздаётся в тишине спальни сонный голос Чимина, когда они пробираются к своим спальным местам. - Всё хорошо, - не менее сонно бормочет тот в ответ, позволяя Тэхёну укутать себя одеялом. - ТэТэ-хён и Юнги-хён прогнали Гринча. - В самом деле? - спрашивает Чимин, пытаясь приподняться на руках и разглядеть их в полумраке ночи, темнота которой рассеяна ночником со звёздами, тени которых плавают по стенам и потолку. - В самом деле, - успокаивает его Юнги, укладываясь рядом и тоже укутывая его в одеяло. - Спи, Чиминни. Завтра будет хороший день. Чимин засыпает раньше, чем его голова касается подушки, будто только этого и ждал. Чонгук тоже засыпает очень быстро - они вчетвером почти весь день провели в парке, где гибриды только и делали, что носились по сугробам. Тэхён же какое-то время не спит, как не спит и Юнги. Вместе они блуждающими взглядами отслеживают движение плавающих вокруг золотых звёзд, а после Тэхён мягко улыбается в темноту и чуть поворачивает голову в сторону Юнги. - Эй, хён... - зовёт шёпотом. - Ты прав. Завтра и в самом деле будет хороший день. Интересно, подумал ли он в этот момент о том же, о чём подумал Юнги? О том, что «завтра» - это не только конкретный новый день, следующий за старым, но и каждый новый день, который начинается с восходом солнца? Так или иначе, Юнги всё равно согласен. Будет ли это завтрашнее «завтра» или любое другое «завтра» - оно точно будет хорошим. Потому что рядом с Юнги есть Тэхён. Потому что рядом с ним есть Чимин и Чонгук. Потому что в их с Тэхёном жизнях теперь есть Сокджин, Намджун и Хосок. Потому что жизнь сама по себе после появления двух маленьких гибридов раскрасилась для них обоих яркими красками. Так что да, всё верно: завтра - в любое «завтра» - будет очень, очень хороший день.

|End|