Песок

Через несколько дней на небе окончательно исчезнет малая луна и ночи станут темны, как смола. Останутся отблески далеких-далеких звезд. Трусливые путники будут прислушиваться ко всякому шороху. В это время воров и разбойников духи чувствовали нотки свободы: у них пропадали обязанности. Сестры-луны тщательно готовились к очередному новому витку, думали, как могут помочь угасающей паучьей полукровке. Слабое здоровье редкой системной ошибки не давало права дожить даже до двадцати пяти. Лавьера имела жгучее, едва не фанатичное, желание помогать, всем без разбора, особо немощным, несчастным и беспомощным. Вальд ненавидела подобное поведение сестры, но за неимением лучшего варианта развлечения сойдет и такой. Ночь, первый день абсолютного новолуния. Небо затянуто однотонной ватой облаков. Воздух на скале дребезжит, плывет, озаряется голубым, вспыхивает, и через секунду появляются девушки. Они кашляют и стряхивают с одежды песок. Высокий и серьезный женский дух оглядывает местность, печально качает головой. Недовольна. Младшая съеживается и виновато опускает глаза, слышит: «Разберемся дома». От страха шевелятся волосы на затылке. Духи спускаются на землю, идут к югу. Песок забивается в призрачные балетки. Кактусы причудливых форм и разнообразных размеров красуются ассортиментом колючек. Ветер гонит пески горячими воздушными потоками прямо к лицам. Он — одно из неприятнейших явлений Паучьей пустыни. Ветер крепчает. Несет над землей пронизывающие стоны. Зловещая и величественная вырастает стена песка. Природа будто намеревается покалечить и задавить, напоследок спеть в честь смерти. Обитатели пустыни со страху забиваются в норы пережидать, только духам страх неведом. Идут танцевать в самое сердце бури. Смех, звон брони, шелест тяжелого плаща и тонкой юбки. Следы заметает песок. Буря шутит с ними. Солнечные призраки приглашают на вальс. Вальс в пустыне — самый «горячий"(т.е., эмоциональный) у фиксированных духов. Они видят друг друга реже, чем раз в несколько десятилетий, возможно столетий, делают что-то вместе и обещают снова увидеться на земле, потом едва вспоминают имена друг друга. Леди с лукавством говорят, что неприлично не потанцевать со старой подругой. Через час пошли дальше в угрюмом молчании. Песок забился повсюду. Однообразные пейзажи несколько миль к ряду. Старшая сестра замечает огонь, срывается с места в разведку, на бегу командуя второй оставаться на месте. Меньшая безмолвная и покорная, складывает ладони замочком перед собой и ждет. Костер, будто по линейке сделанный. Нет ни дыма, ни хвороста, ни следов. В наплечниках отражается теплая, подсвеченная реальность. Огонь полосит чёрным по рыжему, совсем как тигр. Вальд беззаботно возвращается к сестре, с удовольствием поглаживая нетронутый меч. За её спиной адский огонь пожирает песок и камни. Он призван убить всё живое. Дрожь. Расширенные зрачки младшей сестры, на мгновение замершей в страхе. Срывается с места, дергает Вальд на себя, швыряет за спину. Глухой звук. Языки пламени облизывают тело, кожа мгновенно покрывается волдырями. Сдержанный шаг назад. Вспышка, полупрозрачный бирюзовый купол. Колени не гнутся. Трясет. Больно. Оборачивается, сжимая обожженные руки. Вальд подходит и отвешивает пощечину. Преданные глаза с немым вопросом обращены к леденящему презрению. Щурится, вздыхает, не находя сил возмутиться. Рассыпается тонкая стенка, сестры — спиной к спине. Без эффекта проходит энергичная серия рубящих ударов. Рёв огненной стены, стойка, выпад. Хватает младшую. Жарко, как на солнце. Беззубая пасть перемалывает огнём хрупкие кости. Мясо тает от кончиков пальцев к макушке. Медленно. Краснеет, чернеет, лопается и рассыпается. Мучитель предсказывает сладкое спасение, любовь, уважение. Конец страданий, новую жизнь, без Вальд. Один голос, звучащий эхом со всех сторон, сломил Лавьеру. От неё не осталось ничего. Монстр, насытившись, уходит и оставляет за собой стеклянный след да горелые кактусы. Вальд насмешливо изгибает бровь. Любые попытки сбежать напрасны, пока небесные светила на месте, сестры навеки будут связаны. Вскоре Лавьера воскреснет и будет просить прощения на коленях. Тогда-то она ответит за свою дерзость, ведь огонь-то изначально не враждебен к ним. Старшая сестра знает этого духа, и потому не боится, а младшая воспринимает всё всерьез, как всегда. Где-то Вальд недосмотрела воспитание. Она обязательно займется этим дома.