На грани миров

Я вернулась домой, сняв платье еще в Помпеях. Волосы были серые от пепла, руки и плечи — в ожогах. Глупо было винить весь мир в несправедливости и сетовать на свою новообретенную способность — никто не тянул меня за руку в последний день Помпей. Это было мое осознанное решение, из которого я вынесла несколько ценных уроков. Во-первых, что бы я ни делала в прошлом, будущее изменить было не в моей власти. Во-вторых, места для осмотра достопримечательностей прошлого надо было выбирать с умом. Раз я никого не могла спасти, то нечего было и плакать, поэтому, затолкав чувство вины далеко вглубь своей совести, я начала составлять План. Именно так, с большой буквы. Потому что никак иначе кругосветный тур по прошлому не назовешь. Пока что План включал в себя только важные события в древности, начиная постройкой пирамид в Египте и заканчивая желанием посмотреть на Юлия Цезаря. Составив небольшую карту и список мест, обязательных для посещения и их описанием — без визуализации я не могла оказаться за гранью — через два дня после неудачного Помпейского похода я снова сидела на кровати, представляя Древний Египет. Вот тут-то и начались все мои проблемы. Я не могла никуда переместиться. Чуть ли не тужась и зажмуривая глаза, я пыталась визуализировать место, в которое я хотела попасть, но ничего не получалось. Возможно, я что-то делала не так. Перед тем, как попасть в Помпеи, я уже была там, только в своем времени, поэтому представить древний город не составило труда. Нарыв в интернете веб камеру с видом на пирамиды онлайн, я снова зажмурилась, чувствуя странное покалывание в плечо. Толстый мальчик ошарашенно тыкал в меня деревянным мечом, в то же время дергая стоящую рядом женщину за платье. Еще бы ему не удивляться. Если бы передо мной кто-нибудь таким образом материализовался, я бы в штаны наложила. Быстро встав с грязной земли, я окинула взглядом местность. То, что я была в Египте, было очевидным. Как и то, что я стояла среди группы туристов, которые не заметили моего эффектного появления только потому, что глазели на экскурсовода. Несмотря на воодушевление, я все-таки собралась с мыслями и призадумалась. В прошлое попасть у меня не получалось, а вот путешествовать по своему времени было проще простого, я даже за грань не выходила. Значит, у путешествий в прошлое были какие-то ограничения, что было логичным, учитывая то, что после первого моего выхода за грань больше у меня это сделать не получалось до определенного момента. Возможно даже, существовала некая периодичность, с которой я могла отправляться в прошлое. Но об этом можно было подумать потом. Сейчас меня занимал более прозаичный вопрос. Останавливалось ли время, когда я путешествовала по настоящему? Постучав молоденькой девушке по плечу, я поинтересовалась, который час. Было без пятнадцати одиннадцать. Для чистоты эксперимента я еще немного походила за экскурсоводом, который иногда косил на меня глаза с выражением «ты кто такая, я тебя не помню». Пять минут поглазев на пирамиды, я представила свою комнату, закрывая глаза, и чуть не оглохнув от ушераздирающего «Лююююдааа!» Быстро глянув на часы, я кивнула своим догадкам — было без пяти одиннадцать. Путешествия по своему времени накрывались медным тазом. Если я буду пропадать на несколько часов из дома, то мало ли, что подумают родители. Еще и в розыск объявят. А мне это было ни к чему. Тем более светиться своим лицом на камеры, которых сейчас везде было понатыкано по всему миру, не очень хотелось из соображений безопасности. Оставался только один вопрос. Каковы были ограничения на путешествие в прошлое? Открыв календарь, я сравнила даты двух своих перемещений. Одиннадцатого мая в день экскурсии по Помпеям я впервые вышла за грань, полное перемещение было два дня назад, девятого июня. Между ними был примерно месяц разницы, что означало — я могла путешествовать в прошлое только раз в месяц. Озарило меня достаточно быстро, и я стукнула себя по лбу. Путешествовать я могла только в полнолуние. В общем, осмотр строительства пирамид был назначен на девятое июля. Так же, как и осмотр Трои, Вавилона, Олимпийских игр в Греции, а также проверки достоверности перехода Моисея через расступившееся море. Дел было невпроворот. Невольно появлялись еще вопросы. Если я могла путешествовать в прошлое, могла ли я попасть в другие миры, просто представив их? И если да, то какие были бы ограничения таких перемещений? Логично было бы предположить, что раз перемещения были связаны с фазой луны, то, возможно, путешествовать между мирами можно было бы в новолуние, или же во время Лунного затмения, или же, если брать в учет положение небесных тел, то подошло бы и солнечное затмение, и даже дни летнего и зимнего солнцестояния. Вариантов была масса, а возможностей проверить — слишком мало. Ближайшим явлением был день летнего солнцестояния, и я справедливо решила, что попробовать — не худшая идея, даже если ничего не получится. К моему великому изумлению, у меня получилось. Древние руины возвышались на холме у озера, отражаясь на водной глади. Шаткий забор окружал остатки замка по периметру, табличка «Вход воспрещен» радовала глаз. Возможно, я все это придумала, и создала новый мир по тем фактам, что помнила из фильмов, книг и Викии, но разве не Дамблдор говорил, что даже если это происходит у меня в голове, это все еще может быть правдой? Невидимый мне Хогвартс должен был быть прекрасен. Я даже надеялась, что, ступив за забор, смогу увидеть замок таким, каким он был на самом деле. Но я была простым магглом, без магии и даже дома в этом мире. За забором были только руины. Был ли смысл вообще приходить сюда, раз все магическое было мне невидимо и неосязаемо? Или мне стоило попросить Дамблдора взять меня в помощницы Филчу? Ни один вариант меня не устраивал. Поэтому, попинав камушки и поболтавшись возле полуразрушенных стен, я уже решила возвращаться домой. Если и был какой-то специальный вход «по ту сторону мира магии», то мне его найти на всей этой территории не представлялось возможным. Я укоренилась в своем желании вернуться, когда завидела кошку, глядящую на меня недоброжелательным взглядом. — Киса-мурлыса, а ну-ка иди сюда. — Я потянула руку, чтобы погладить кошку, но она зашипела, выпуская когти и щуря и без того узкие глазки. — Ты же миссис Норрис, да? Значит, директор знает о том, что маггл сейчас гуляет по территории его любимого Хогвартса. И, видимо, подослал своего замечательного завхоза. — Я размышляла вслух, собираясь уже отправиться домой, как передо мной вырос Филч, грозно сощурившись и обходя меня вокруг. — Кого это принесло сюда, миссис Норрис? Что надо здесь этой маленькой маггле? — Попрошу без оскорблений, мистер. — Я сложила руки на груди, пытаясь не светиться тем, что знаю, где нахожусь и с кем разговариваю. — Это — не место для простых людишек. А ну-ка пошла вон! — Он поднял палку и начал тыкать в меня ею, что, надо сказать, возымело нужный эффект. Я пятилась к выходу из «запрещенной зоны». — Но-но, попрошу не тыкать! Это руины, а не Лувр. Так что где хочу, там хожу! И вообще, там на заборе написано «Вход запрещен». Так что же вы тут делаете, а? — Теперь я наступала в сторону Филча, который потерялся под натиском моих вопросов. Миссис Норрис шипела, Филч озирался по сторонам, не зная, что подобает отвечать магглам в таких ситуациях. — Я здесь завхоз! — Он, видимо, не нашел ничего лучше, чем сказать правду, но меня это только повеселило. — Завхоз руин? Небось много дел, да? — Я провела рукой по воздуху, очертя полукругом весь «Хогвартс», и Филч проследил взглядом за моим жестом, что дало мне время представить свой дом. Филч не заметил, как я испарилась, но, находясь за гранью, я видела его смятение и даже испуг. Встреча с Филчем повеселила меня, но, разглядев за дымкой свою реальность, я почувствовала, что то-то было неправильным. Я слышала грохот и крики, будто снова вернулась в Помпеи, вот только я видела свою комнату, которая была в огне. Крыши не было, так же, как и половины стены. Не выходя из пограничного места между мирами, я боязливо прошла по дому, прикрывая уши руками — грохот никуда не пропадал. Моего дома не было, остатки стен и вещей горели, будто новогодняя елка. Запах гари ударил в нос, оповещая о том, что я слишком близка к выходу из грани. Закрывая слезящиеся глаза руками, я не могла поверить в то, что происходило. Моя реальность рушилась так же, как недавно рушилась реальность Помпей. Жизнь, которую я знала, больше не было, моего дома больше не было. Моей семьи больше не было. Там, где когда-то была кухня, лежали обугленные тела. Никого не осталось. Выбежав на улицу, но все еще находясь за гранью, я упала на землю, пытаясь не взвыть в голос. Крики людей смешались со слезами и запахом гари, послышались первые пожарные сирены. Грохот прекратился, но я не знала, было это концом света или просто помутнением моего рассудка. Выжившие люди толпились вокруг, плача и шепча что-то неразборчивое. Пожарные принялись тушить огонь, пожирающий остатки домов. Один из пожарных двинулся мою сторону, останавливаясь буквально в шаге от меня. — Прошу сохранять спокойствие, скорая уже в пути. — Осмотрев собравшихся на предмет ранений, он оказывал первую помощь всем нуждающимся, приехавшая скорая продолжила работу. Я безучастно ходила мимо раненных и пожарных, вырывая нити разговора из непрекращающихся стенаний. — Зачем им это? Кто будет бомбить города в мирное время? — Почти шепотом, женщина шаталась из стороны в сторону, пока пожарный накладывал повязку ей на голову. Повсюду была кровь. — Бомбили каждую столицу Европы. Северная Корея объявила войну. Противоракетные установки сработали не везде. Я остановилась, прислушиваясь. Некогда было плакать. По опыту я знала, что изменить прошлое я не могла. Но я должна была. Должна была спасти семью, спасти свой мир. Но для этого мне мало было одного только дара перемещения. Нужно было кое-что сильнее. И я знала, где могла получить это. Размазав по лицу слезы, я потянулась от грани в сторону развалин, где все еще ходил Филч. — Куда пропала эта маленькая маггла? — Он развернулся и хищно посмотрел на вновь появившуюся меня. Только теперь мне не было смешно. У меня был план, и этот план включал в себя общение с Филчем.