Проект "Скорпороза"

С того дня прошло шесть лет. Шесть лет с того дня, когда оказалось, что моя наивная, идеалистичная, романтичная подруга права, а я была просто слепой идиоткой, не видящей дальше собственного носа. Шесть лет прошло, но я до сих пор помню то ощущение шока, которое я испытала при виде Малфоя и Роуз, и то, как у меня в мозгу билось «Этого не может быть!» Какой же я чувствовала себя дурой. Малфой выставил меня такой дурой! Я его чуть не убила в тот день, потому что он выставил меня такой дурой! И уж я влепила ему в тот день такой летучемышиный сглаз – мое почтение. Только летом, когда пришло время нашего ежегодного слизеринского съезда в Малфой-Мэноре, я согласилась с ним помириться и выслушать его. Он жутко и очень длинно извинялся, что ввел меня в заблуждение, что врал и все остальное. – Сама понимаешь, родители, – сказал он. – Мы с первого курса только и делаем, что притворяемся, что вовсе не дружим, а ненавидим друг друга, что это стало, знаешь, как вторая кожа. Когда ты тогда сказала про планы Макдермот, я отреагировал просто автоматически, – делился он воспоминаниями. – Наверное, мне просто стоило тогда тебе рассказать, но… – он покачал головой. – Ты сама же видишь, что сейчас происходит. Отец со мной не разговаривает, каждый раз, когда я вхожу в комнату, выходит и даже не смотрит в мою сторону. У Роуз там еще хуже. Короче, полный кошмар и пытки, – он откинулся в кресле. Да уж, кошмар и пытки – это точно. Говорят, у Рона Уизли действительно случился инфаркт, во всяком случае, какой-то приступ, когда посреди очередного скандала с Роуз из их камина вывалился незнакомый ему мальчишка и попросил позвать Хьюго, сказать, что пришел его друг Тодд Забини. Да уж, нелегкое лето тогда выдалось. – Кстати, ты ведь предложение мне делал, негодяй! – вскрикиваю я. – Эй, а это твое «пять лет нагуляемся и бла-бла-бла»? Ты в курсе, что раньше за такое можно было в суд подавать? Он рассмеялся: – А, да. Мы тогда рассорились с Роуз насмерть. Из-за этих идиотских корений. Серьезно, нас нельзя ставить в одну пару на зельях, мы с Роуз это еще на первом курсе поняли, у нас просто-напросто разный подход. Она все время старается делать только по рецепту, знаешь, если будет написано, что нужна подкова черной лошади с левой задней белой ногой, она будет искать только такую подкову. А зелья надо чувствовать… – Я ознакомлюсь с твоими размышлениями о зельеварении, когда ты опубликуешь их в письменном виде, – остановила я его. – Не уклоняйся от темы. – А. Ну, да, мы поругались. И в тот день я сидел там, а тут пришла ты и начала предлагать имена нашим с Роуз детям. И я вспомнил, как мы с ней это тоже обсуждали, как после школы сбежим и поженимся, и как назовем детей. Мне в ту секунду поплохело. Боже, они даже имена детям придумали, какой кошмар. – Ну, а ты тут подходишь и говоришь мне это, и я вспомнил, что теперь никакой свадьбы не будет, раз уж Роуз со мной даже говорить отказывалась, ну, и ляпнул. Я хмыкнула. – Радуйся, что я не согласилась, – ухмыльнулась я. Он рассмеялся. – Ну, а как вы помирились? – Квиддичный матч, – ответил он. – Когда Роуз тогда чуть не упала… – он вздрогнул. – Слава богу, Беддок был там. Дуры – эти твои Мак и Поттер, я ведь мог ее и не удержать, сама знаешь, я не такой уж и атлет. – И что, совсем никто-никто не знал? – удивилась я. – Малькольм знал, – ответил он. – Он нас однажды застукал. Так что, когда он пришел и сказал, что твои ненормальные просят его пригласить Роуз, я тут же попросил его согласиться, пока они не нашли Роуз кого-нибудь еще. Это стоило мне одного из флинтовских журналов. Я хмыкнула. Флинтовские журналы, которые только Флинт каким-то образом умудрялся протаскивать в школу контрабандой, высоко ценились в школе. – Влюбленный Ромео читает порнушку? Какая прелесть, – умилилась я. – А как она отреагировала на то, что ты пришел с Куин? – О, я ей еще сто лет назад рассказал, что Куин с детства влюблена в Фредди Гастингса, так что она ничего не имела против. – Врешь своей нареченной? – изумилась я. – Куин и этот бабуин? Какой дурак на это купится? Малфой посмотрел на меня и рассмеялся: – Когда дело доходит до любви, ты удивительно слепа и глуха. Да все знают, что Куин просто помешана на Гастингсе. Она мечтала стать миссис Гастингс, еще когда сидела на горшке! Кстати, Гастингс вроде обратил на нее внимание, когда Роуз ее поцеловала, – захихикал он. – То еще было зрелище. – А Лонгботтом в чулане? – Честно, я думал это Роуз. То есть, я понимал, что это твои психованные меня туда втолкнули, но, когда втолкнули и ее, я был уверен, что это Роуз, это ведь было ее дежурство. Ну, схватил ее, хотел поцеловать, и вдруг как получу по морде. Да уж, – мы начали смеяться, как психи. – Боже, как вспомню, как вы тогда выглядели. А почему ты не разъяснил Уизли план Мак? – Она и так все время психовала из-за того, что может случиться, если мы попадемся. Если бы еще и о плане Макдермот узнала – совсем бы спятила. Вот такая это была история. Время подтвердило, что я действительно удивительно слепа, когда дело доходит до любви. Каким-то образом я умудрялась узнавать влюбленную парочку самой последней. Но после той истории я начала подумывать, а может быть, и правда случаются все эти идиотские истории про любовь, как в кино: все эти розы-мимозы, жить долго и счастливо, кормить друг друга с ложечки и прочее дерьмо? Наверное, бывает. Свадьба была два года назад. Не в «Норе», и не в Малфой-Мэноре, как на это принимались ставки, а на берегу моря под открытым небом. Было так красиво и романтично, что даже Мак чуть не затошнило. И нет, я не была шафером. Молли Уизли и Нарцисса Малфой и так обе едва не померли из-за того, что свадьба проводится не там, где они требовали, из-за женщины-шафера они бы просто на пару утопились. Так что шафером был Лайл Беддок. Лили и Мак были подружками невесты, и, скажу я вам, в розовом они выглядели мегаглупо, как и полагается подружкам невесты. Кстати о подружках, Скорпиус оказался прав. Уже год, как Куин стала Куин Гастингс. Все равно не перестаю этого не понимать. Что она в нем нашла? Мак пока не замужем, но встречается с каким-то рейвенкловцем с работы. Она аврор, представляете? Работает в отделе спецопераций и планирования. О да, в умении строить планы ей не откажешь. Лили тоже пошла по шпионской линии, видать тот год ее на это натолкнул. Только она пока работает в каком-то маггловском детективном агентстве, хочет набраться опыта и открыть такое же магическое. «Первое волшебное детективное агентство Поттер», звучит, а? Берегитесь тогда, замужние дамы, к старику Забини наверняка будет приставлен постоянный агент. Говорят, Лили встречается с Лайлом Беддоком, но уж в это я точно никогда не поверю. А что делаю я? То, что всегда и собиралась все эти годы с третьего курса и как описывала в своем дневнике. Ушла к магглам, открыла собственный салон гадания («Мадам Аарика, сертифицированный потомственный провидец» – ни слова неправды, кстати), и между сидением в тюрбане да бусах и вешанием лапши на уши глупышкам о высоком смуглом незнакомце, я писала книгу. Да-да, если вы читали в газетах рецензии на роман Аарики Финниган «Большой переполох в школе Примроуз Рок» - это я. Решила взять свое второе имя псевдонимом, а то Шивон Финниган слишком уж отдавало шемроком, леприконами и Кухулином, сыном Луга. Может, читали рецензию на сайте «Книги, которые вы должны читать», что «у мисс Финниган острый и живой язык и поразительная фантазия в деле создания нового волшебного мира, спрятанного от нас»? То-то. Сейчас я в Сан-Диего, на Комик-коне, не ожидали? А вот так-то. Несколько интервью, потом автографы. Не скажу, что ко мне прям уж ломились, не такая я пока что важная шишка, но несколько книг подписала. Да, взяла для Мак автограф у Лотнера, надеюсь, будет рада. Я вхожу в свой отель, маггловский, так что пришлось по-маггловски добираться, что несколько утомительно. Иногда ужасно хочется плюнуть на все и аппарировать. – Мисс Финниган! – останавливает меня портье. – Вам оставили послание, – он достает свиток. – Доставили курьером. Он с любопытством смотрит на то, как я сдираю печать с письма, что мне, скорее всего, принесли с местной совятни, как полагается в случае доставки магглам, и с интересом спрашивает: – Комик-кон, верно? Я улыбаюсь, киваю и отхожу подальше, чтобы прочесть письмо. Вчера вечером. Денеб Стелла Малфой. Как, по-твоему, не слишком старомодно? С. Что я еще могу сказать? – Идиот! FIN