Полуночники

      Башня Бдения, изрядно пострадавшая от нападения порождений тьмы, упиралась крышей в ночное небо. Гранитные стены виделись размытыми черными пятнами, огни в узких окнах не горели, стражи на стенах видно не было — Страж-Командор не стал давить на измученный гарнизон, не только во всех красках представляя, что пережили солдаты, пока он защищал Амарантайн, но и попросту не имея никакого желания разыскивать ни капитана стражи, ни сенешаля, ни еще кого бы то ни было.       Архитектор. Мать.       Единственное, чего на самом деле хотел Сурана, так это завалиться на жесткую кровать и проспать до следующего вечера, пусть такое поведение и озадачит всех, начиная с местных землевладельцев и заканчивая Огреном, если тот, конечно, протрезвеет. Обитатели Башни слишком привыкли видеть неунывающего эльфийского мага со странным, по-детски наивным стремлением исправить все, что видит, и не менее странной привычкой вставать до рассвета, а ложиться после полуночи, и притом выглядеть бодрым и отдохнувшим.       Но на этот раз непередаваемо хотелось забыться, даже если сон будет означать вернувшиеся моровые видения — перед смертью Архитектор на какой-то миг заставил скверну в крови стоящего прямо перед ним мага отозваться на Зов. Всего миг, но Сурана успел пожалеть, что вообще родился. Снова привиделась оскаленная пасть Архидемона, огромный тяжелый меч в слабых руках, глубокая рана под ребрами, в которой отдавался каждый вздох и каждое движение, снова оскверненная кровь вскипела и ударила в голову, снова хотелось кричать, пока не сорвешь голос, пока не начнешь кашлять этой самой кровью, снова перед глазами тьма и чья-то оскаленная морда. Не слишком ли много для одного мига?       Спустя сутки пути Зов, который кроме Сураны не услышал никто, почти улегся, но маг по-прежнему был не в своей тарелке.       Коридоры Башни были пусты. Сурана, подери Архидемон, это знал, но спокойная, хоть и безлунная ночь не казалась ему безопасной. Чьи-то шаги. Шелест плаща. Дыхание… Или гудит, постепенно замолкая, скверна, а он придает этому слишком большое значение?       Маг остановился у бойницы и замер, прислушиваясь — кажется, он слышал что-то из этого поврежденного коридора, который противоположными дверьми должен выводить на лестницу, с нее — сразу ко вторым воротам в крепость. Во время штурма они сорваны не были, да и обычно заперты на семь замков, но кто знает, не прошмыгнул ли там кто? Сурана одернул себя. Даже если и прошмыгнул, в этом стоит разобраться самому, без помощи товарищей-Стражей и солдат — во-первых, пока он кого-нибудь позовет, неизвестный успеет улизнуть, а во-вторых, если в итоге никого не найдут, не самые приятные слухи о Командоре удвоятся.       Что-то легонько стукнуло о плиты пола. Чей-то сапог задел крошечный камешек, или какая-то полуночная птица ударила клювом по подвернувшемуся жучку где-то в отдалении?       Шелест перьев. Точно, птица. Так и есть.       Сурана вздохнул, мысленно подосадовал на свою мнительность, но с места не двинулся. Птица не станет так пристально смотреть на него из той темной ниши в стене — а неотрывный взгляд маг чувствовал кожей. Как назло посох остался в комнате — тогда Страж велел себе не подозревать в заговоре каждую тень и просто расслабиться, а теперь был вынужден об этом жалеть.       Сурана осторожно пошевелил пальцами, как можно незаметнее накинул на себя защитный купол — от кинжала убийцы полностью это не защитит, но позволит выиграть немного времени на ответный удар.       Интересно, будет ли достаточно для нежданного гостя ледяной хватки, или паралич окажется надежнее? Жаль, нет времени и возможности начертить руну…       Это был убийца. Скверна окончательно стихла, и теперь кроме своего дыхания Сурана мог различить чье-то еще. Зевран как-то рассказал ему, по каким признакам можно определить в полной темноте, что рядом есть кто-то еще, но едва ли хоть один из них предполагал, что эти знания всерьез пригодятся магу.       А о себе Зевран не дал знать ничем, кроме одного-единственного письма.       Некто пошевелился — скрипнула подошва сапога. И натянутые нервы не выдержали. Сурана отпрыгнул в сторону, уклонился от предполагаемого кинжала, взмахнул рукой — из раскрытой ладони вырвался сноп жалящих алых искр, раскрывшийся струей безжалостного безумного пламени. Спустя миг в пылающую нишу ударила молния. Пол под ногам содрогнулся. Вниз сорвался задетый карниз. По обгоревшим камням пошла трещина.       — Браво, мой дорогой Страж. Не представляешь, как я рад, что оказался с другой стороны от тебя.       Сурана торопливо оглянулся. Из-за поворота коридора выступила темная фигура, из-за плеча у которой возвышалась рукоять меча, и маг крепче сжал в кулаке готовое сорваться заклинание — Архидемон подери, он действительно был готов атаковать не глядя, но этот голос…       — Ты? Во имя всех Создателей, ты?       Маг все-таки взмахнул рукой, но с ладони слетел зеленый огонек, тут же зависший под потолком между ним и незваным гостем, бросая отблески колдовского пламени на лица обоим.       — Шшш, дорогой, ты опять путаешь: или «во имя Создателя», или «во имя всех Творцов», — со смешком подсказал ему визитер, стаскивая с левой руки перчатку и нарочито строго отгоняя от себя чуть приблизившийся огонек. — Ты застрял где-то между эльфинажем и долийской стоянкой. Я надеялся, за время моего отсутствия ты сможешь в себе разобраться, но, как видишь, без меня — никуда.       Зевран почти не изменился, разве что одет был так, словно только что сошел с корабля во всем блеске приезжего иностранца. Сурана не задержал взгляда на нем надолго, а лишь покачал головой и отвернулся к окну, только мельком взглянув Ворону в глаза.       — За время твоего отсутствия я дважды успел чуть не сдохнуть — это только за последние пару дней, — Сурана однозначно выставлял это упреком, но его собеседник только посмеивался, поправляя широкополую шляпу явно антиванского странного покроя.       — Говорю же: без меня — никуда.       Маг продолжал упрямо смотреть в темноту ночи, на всякий случай прикусив язык и стараясь не высказать Зеврану ничего лишнего. Ни о том, что ждал, ни о том, что по-прежнему любит, ни о том, что тревожился, не получая писем.       Зевран подошел к этому же окну, и Сурана краем глаза наблюдал, как он осторожно кладет ладонь на подоконник, словно боясь испачкаться — в этот же момент вторая рука так же осторожно обняла его за пояс.       — Если бы не Архитектор и не Мать, я бы попросту сорвался в твою Антиву следом за тобой — и, поверь, встретились бы мы на дуэли.       Сурана никогда не мог долго злиться, и Ворон прекрасно знал об этом. Не может долго злиться тот, кто сначала порядка ради приставил тебе нож к горлу, а спустя четверть часа уже как ни в чем не бывало поздравляет со вступлением в отряд и радостно улыбается, да так, что улыбка эта стоила всех кислых комментариев остальных спутников.       — О. Значит, у разрухи, которую я застал, есть название?       Зевран интересуется так просто и обыденно, словно это не он сейчас прикасается виском к виску мага, а губы их не настолько близко, что горячее в прохладе ночи дыхание смешивается облачками прозрачного пара.       Привычное звучание любимого голоса, теплая ладонь, крепкое плечо рядом — это наконец успокаивает растревоженные Зовом и битвой нервы, напряжение и усталость отступают, а голова словно наливается свинцом.       — У этой разрухи есть прекрасная история о том… У разрухи есть история. Во имя Творца, я с трудом соображаю, что происходит.       — Выглядишь уставшим, — знакомо начал Ворон. — Знаешь, что тебе поможет? Антиванский массаж.       — Только если это будет действительно массаж, Зевран, — Сурана зевнул и легонько шлепнул убийцу по рукам, потянувшимся распустить какой-то случайный узел на колдовской робе. — Потому что, клянусь всеми вороньими перьями на твоей шляпе, я собираюсь спать. Действительно спать, Зевран.       — Недотрога, — эльф снисходительно усмехнулся и вдруг совершенно просто обнял Стража за плечи, почти по-дружески — кажется, со стороны Сураны именно такое неловкое объятие было первым… и, кажется, единственным, но неловким проявлением симпатии. — Тебе спеть что-нибудь?       В ответ на насмешливое и преувеличенно-заботливое предложение маг пробормотал что-то вроде: «Да ну тебя!» — и вывернулся из объятий, махнув рукой и приглашая последовать за собой дальше по коридору. Где-то сбоку послышались чеканные шаги стражников.       Никто ведь не заметит выжженную магией и расколотую молнией стену?..