Зверополис. Столько стоят мечты

Когда крокодил уходит под воду, значит, он готовится к атаке.

Действие 15. Сколько стоит любовь? Столько стоит жизнь.

      Тишина.       В темной комнате сидело два зверя.       Внезапный щелчок и луч от прожектора упал на шелковый занавес. Свет озарил слегка колышущуюся ткань багрового цвета. Он приковал к себе взоры двух сидящих, в небольшой комнате, зверей. Они смотрели не отрываясь, словно ждали появления…       Появился звук. Громким басом он создал настроение эпичного начала. Начала шоу. Музыка затихла, но со временем снова возникла, как раз в тот момент, когда раскрылся занавес. На этот раз музыка стало быстро — мелодичной. Эротичной.       Именно под нее, уверенно шагая вперед, на подиум вышла молодая красивая белка. Она шла быстро, виляя при ходьбе широкими бедрами.       Из всего наряда на танцовщице было лишь маленькое коротенькое платьице черного цвета. Оно начиналось от груди белки и заканчивалось чуть выше колен. При ходьбе белка как бы нечаянно задевала подол своего платья лапками, от чего оно слегка поднималось вверх, оголяя черные трусики, плотно прижатые к бедрам.       И это действовало безотказно всегда. Подол короткой юбки подлетал буквально на пару сантиметров вверх, и всего на долю мгновения, но намертво приковывал к себе глаза двух самцов белки. Заставляя их зрачки бегать из стороны в сторону, хватаясь за подлетающий подол платья то с правой стороны. То с левой.       Комната наполнилась не только эротической музыкой, но и динамичной светомузыкой. Она создавала приятный полумрак, который заставлял воображение клиентов–белок работать на полную катушку. С большим вожделением рисуя в нем нижнее белье самки.       Клиенты–белки располагались на двух креслах, в конце короткого подиума. К нему как раз шла сексуальная стриптизерша. Между креслами располагался столик, наполненный различными, порезанными фруктами и приличного размера бутылкой крепкого алкоголя, с сопутствующей этому напитку тарой.       В «ВИП» комнате для зверьков было все что нужно для приятного времяпрепровождения. Включая главный элемент шоу — круглую сцену с шестом. Она располагалась почти вплотную к креслам клиентов, буквально на расстоянии вытянутой лапы.       Достигнув шеста белка остановилась в сексуальной позе: повернувшись в полоборота она кокетливо согнула левую лапку в коленке, вытянув носок и продвинув ее вперед, одновременно слегка присела на правую лапку. После чего она опустила верхнюю левую лапку себе на коленку, а правой лапкой сексуально дотронулась до своей тонкой шеи. Белка задрала мордочку вверх.       Все ее тело «говорило», что она сгорает от недостатка любви. И желает, чтобы ее как можно быстрее наполнили любовным соком самцы, что сидят на кресле. Чтобы наконец этот сок смог потушить то огненное пламя стихии, что бушует в ее теле.       Белка прикрыла глаза. Во время танца она старалась не думать, что происходит, там, на креслах. Свет в «ВИП» комнате был расположен таким образом, чтобы освещать лишь сцену и танцовщицу. Клиенты же, сидя на кресле, всегда оставались в тени. Белка видела лишь их силуэты. Но несмотря на это она все равно старалась прикрывать глаза, как бы размывая ту часть комнаты. Этому ее научили более опытные коллеги. И это помогало, заставляло полностью отдаться танцу. Быстро и качественно отработать номер и уйти. Чтобы не произошли некоторые случаи…       А случаев было много и все они были разными.       Работая в увеселительном заведении, у молодого бородавочника Мориса Гранджа, который по слухам был мелким бандитом по кличке «Коттон», «Стройные Лапки» белка слышала много историй от «коллег по цеху».       От банальных — «Все прошло нормально» и «Смотри! Мне клиент цветы подарил», до абсолютно омерзительных, пошлых и опасных для здоровья танцовщиц случаев. Клиенты могли начать распускать лапы и даже выпрыгнуть на сцену, чтобы удовлетворить, как ему показалось, жаждущую его самку. Но было и что похуже. Возбужденные клиенты в пьяном или наркотическом состоянии могли начать прямо во время танца самоудовлетворять себя, стараясь при окончании выплеснуть струю своей любви на тело танцовщицы. Были и совсем опасные случаи, когда ненормальные клиенты нападали на танцовщиц, иногда даже с оружием.       Естественно работницы стриптиз-бара «Стройные Лапки» поставили условия своему боссу Морису Гранджу — «Или ты делаешь работу безопасной, или мы не будем выходить на сцену». И надо отдать должное их боссу, после протестов он стал уделять большое внимание охране своих сотрудниц. Но не из благих побуждений. Нет. Хорошее физическое и моральное состояние работниц положительно сказывается на их работе. А это значит, что будет больше довольных клиентов и больше денег.       Согласитесь, трудно танцевать и создавать страсть, когда в любую минуту ждешь непонятно какой гадости и постоянно боишься за свою жизнь. Клиент чувствует это — то как девушка скованна. И естественно не получает желаемого. А от этого страдает бизнес Мориса Гранджа.       Для решения проблем с безопасностью Морис Грандж стал выдавать всем девушкам два браслета. Оба надевались на запястья: одни на правую лапку — кнопка расположенная на нем отвечала за быстрое включение общего света в «ВИП» комнате. Его выдавали только когда девушка выходила к клиенту на номер. И второй — на левую лапку, при нажатии на кнопку которого тут же посылался сигнал охранникам. При этом браслет еще громко пищал. Эти браслеты девушки носили всегда, пока были на территории стриптиз-бара «Стройные Лапки».       Стопроцентной безопасности они не давали, но девушки чувствовали хоть какую-то защиту и моральное удовлетворение, от того что о их безопасности волнуются. Тем более с клиентами, нарушившим правила стриптиз-бара «Стройные Лапки» и начавшие приставать к работницам, охрана особо не церемонилась. За мелкие проступки были штрафы, а за более серьезные — близкое знакомство с асфальтом до полной потери зубов.       Тем более Морис Грандж работал на братьев Ган, так что в случае серьезного ЧП мог обратиться к ним за помощью. Это конечно было дорого, но решало любую проблему.       Все эти мысли пронеслись молнией в голове застывший в сексуальной позе белки. Она сосредоточилась на будущем танце и ждала начала музыки чтобы продолжить.       Музыка вспыхнула с новой силой. Ярко. Сексуально. Маняще. Светомузыка засветила в так музыке и танцу белки.       Резко нагнувшись белка дотронулась верхними лапками до пола. В таком положении она взмахнула красивым пушистым хвостом.       Подол ее короткого платья специально не подразумевал выреза под ее пушистый хвост, отчего ему не за что было зацепиться и он медленно пополз вниз к пояснице оголив попу и нижние белье. Белка специально встала таким образом, чтобы клиент видел лишь часть ее задранной вверх попы. Она словно дразнила его давая лишь «обрывки», «кусочки» своего тела, чтобы возбудить его.       Танец продолжался по нагнетающей: от простого к сложному, от невинного к откровенному. Так же, как и движение ее лап. Когда они коснулись щиколоток то замерли на секунду, дав подолу платьица сползти вниз. Когда это произошло, то верхние лапки нежно обнимая нижние лапки, словно поглаживая их, поползли вверх. При этом белочка высунула кончик язычка.       Щиколотки. Выше. Колени. Выше. Упругие ягодицы. Выше. Тяжело дыша от страсти белка продолжает вести лапки выше, попутно хватая подол платья. Выше. Лапки движутся вверх, продолжая тянуть за собой подол платья. Выше… Белка практически чувствует, как клиент с вожделением проглатывает застывший в горле комок.       «Выше. Сколько же можно ждать!» — проносятся страстные мысли клиентов в ее голове.       Наконец подол платья поднялся вверх настолько, что начал оголять самый низ трусиков. Сердце клиента бьется настолько сильно, что его удар доносятся до ушек белки, заглушая при этом громкую музыку.       Начиная двигать бедрами белка полностью подняла низ платья, оголяя черные трусики с кружевным абажуром. Они плотно обтягивали манящие и такие желанные для клиента бедра танцовщицы.       Белка начинает двигаться плавно и нежно, в ритме эротичной музыки. Она замедляет свое оголение, застыв в области бедер. Но ненадолго. Лишь для того чтобы клиент смог насладиться ей. Ее обтягивающим, прижатым к телу бельем, за которым его мысли рисуют пожар в ее лоне.       И снова это длится недолго. Клиент быстро насытился. Пора снова заманивать его «вкусняшкой». Белка снова начинает задирать платье. И теперь, перед обезумевшим от жажды любви клиентом, оголился ее живот. Гладкий, упругий. Талия — словно песочные часы.       И наконец, из-за почти смятым, и практически поднятом платьицем, появляется верхние нижнее белье девушки. Ее груди, плотно сдавленные шелковым, черно-красным лифчиком открываются клиенту, обнажаясь широким декольте. Кажется, что если она подпрыгнет, то манящая грудь выпрыгнет из белья.       При этом тело танцовщицы двигалось параллельно поднятию платья: сначала бедра, живот и вот теперь ее грудь.       Белка делает рывок и скидывает платье через голову, полностью оголив свои прелести перед клиентом. А вишенкой на торте стал аромат ее духов. Легкий свежий запах прохладных фруктов, должен был заставить клиента забиться в припадках конвульсии от всего происходящего.       Двигаясь в танце она обнимает шест и тут неожиданно, совсем внезапно, раздается бодрый, знакомый и игривый голос:       — Привет Таня!       Таня тут же вздрагивает. Ее вырывает из танца. В одно мгновение она бьет по кнопке на браслете и в комнате вспыхивает основной свет, «обнажая» ее полностью. Она застывает от страха, прикрываясь платьем, которое хотела выкинуть через секунду. Раздался веселый, слегка нагловатый смех.       — Ты чего испугалась? — посмеиваясь спросил уже подвыпивший самец белки.       Таня тут же узнала двух своих клиентов. Это были ее старые друзья Утон и Ренган. Все они: Таня, Хорти, Лира, Таиши, Борги, Ренган и Утон, да и многие другие, уже уехавшие зверьки, жили на одной улице и дружили с детства.       Она облегченно выдохнула. Но уже через мгновение ее облегчение сменилось на злость.       — Крысиный хвост! Вы чё тут делаете? — не выдержала Таня.       От злости, она, со всего размаха, кидает в морду Ренгана, который смеялся над ее испуганным видом, свое черное платье. О чем тут же жалеет, так как остается на сцене в одном нижнем белье без надежды укрыться от взгляда друзей.        «Да пусть смотрят, белки помойные!» — мысленно добавляет Таня.        — Да ты чего? Таня. — посмеиваясь, но уже тише, спросил Ренган, попутно снимая с морды платье белки.       — Я спросила, вы чё тут делаете? — все еще воинственно повторила она.       — Тебя пришли навестить. — ответил Ренган и кинул Тане обратно ее платье. Ловко поймав его белка тут же задала новый вопрос:       — А кто вам сказал что я здесь работаю? Это хомячка Хорти? Белка ловко накинула платья на себя, скрыв от самцов свое тело.       — Насколько я помню Хорти все еще белка. — уточнил Ренган.       Голос его не выдал, но по морде было видно, что Ренган слегка опечален тем, что молодая белка скрыла свое тело. Несомненно, он жаждал продолжения танца.       — Ты на ее щеки посмотри, точь–точь как у хомяка. — проговорила Таня.       — Я слышал что она сейчас устроилась работать в одну компанию возле реки, — Ренган призадумался, — вроде «Орис и Ко» называется.       — Да. Посмотрим сколько она там заработает, — ехидно сказала Таня и направилась обратно к занавесу.       — А я смотрю у тебя тоже с модельным бизнесом не задалось, — подколол ее Ренган, намекая на то что недавно все девушки: Таня, Хорти и Лира, работали на модельное агентство и мечтали шагать по золотым подиумам Зверополиса.       — Отвали, хвост крысиный, — прошипела расстроенно и слегка обиженно Таня.       — Эй! А ты куда? А номер? — возмутился Ренган.       — Кончилась номер, — дойдя до занавеса ответила Таня, — я сейчас с другой девушкой договорюсь. Таня почти скрылась за ширмой, как услышала голос Ренгана:       — Таня! Постой! Есть предложение.       Белка выглянула обратно.       Ренган облокотился на сцену. В его лапах было приличное количество денег, а на морде похотливая улыбка. Увидев что он заинтересовал ее, Ренган продолжил:       — Монетки есть. Как насчет приватного танца? Несколько мгновений Таня размышляла.       — Ладно засранец, — согласилась она, чем без сомнения обрадовала возбужденного алкоголем и запахом самки Ренгана, — твоя взяла. Твое счастье что у меня проблемы с деньгами.       Последние слова она произнесла тихо, шипя словно змея.       Как только Ренган увидел, что молодая белка виляя бедрами двинулась обратно, он оттолкнулся от края сцены и рухнул обратно в мягкое кресло.       В его правой лапе мелькает стакан с алкоголем. Выпивая он чувствует прилив возбуждения. Образ идущий к нему самки размывается.       Таня снова изменилась. Стала другой — сексуальной. Ее ходьба была быстрой. При каждом шаге она снова задирала платье. Высоко поднимая лапки, она практически шла на пальцах задних лапок, от этого она казалась высокой и стройной. Белка шла словно хищница при решающем броске на жертву. И эта походка сильно возбуждала Ренгана. Ожидая ее прыжка он раздвинул колени как можно шире. Последние что помнит «жертва» так это то, как манящие черное платьице быстро слетает с тела «хищницы».       Это было настоящей магией — то, как быстро она могла снимать и одевать его.       «Опытная» — подумал Ренган.       Прыжок.       В одно мгновение полуобнаженная белка оказывается на коленях Ренгана. Запах ее тела «звуковым ударом» бьет ему в нос. Так сильно что закладывает уши. Он чувствует, как ее колени обнимают его бедра. Сжимая и прижимаясь к нему. Ее лапки падают ему на грудь. Склонив голову Таня совсем тихо вздыхает:       — Аааххх…       После чего она поднимает мордочку и задирает подбородок, так чтобы взорвавшийся от выброса тестостерона и эндорфина самец мог носом уткнутся в ее шею. Что с радостью и делает Ренган.       Кончиком носа он едва касается меха на шее белки. Кажется что она слегка влажная от страсти и любви, что переполняли самку. Ренган открывает глаза и отвечает в такт ее — «Аааххх», своим:       — Уууххх.       Пелена спадает и колыхающая от страстного танца грудь, стесненная жалкими тряпками, встают перед его глазами. Как и встает его желание. Его лапы по инерции падают на такие желанные бедра самки. Он чувствует как по его лапам ему передается вибрация от изгибающийся танцовщицы.       Таня слегка отпрянула назад давая самцу увидеть свое тело полностью. Оголенный живот, который подобно океанским волнам изгибался, придавая импульс страсти ее бедрам. Еще немного и опьянений ее танцем Ренган потеряет сознание и рухнет на ее грудь. Она слегка надавила ему на плечи заставляя полностью откинуться на спинку кресла и расслабиться.       Расслабиться? Нет. Ренган полностью склонил голову перед победившей его «хищницей». Сейчас его волновал лишь вид ее трусиков, которые соприкасались с молнией его брюк.       — Ты готов заплатить? — легким дуновением шепота любви пронеслось в его голове мольба страсти.       Застывший с опущенной головой самец, не сразу понял что это была слова Тани. Она прошептала их словно заклинание. Лишь, когда ее тоненький пальчик коснулся его подбородка и приподнял его вверх Ренган осознал ошибку.       Первая волна, ударившая в голову самца, отступает. Страсть обуревает его, а в голове мелькает калейдоскоп порнографических образов.       В его лапе появляются две купюры. Ренган поднимает их перед мордочкой самки. Увидев деньги она улыбается, соглашаясь на сделку. После чего самец медленно опускает лапку с деньгами в самый низ.       С опаской, словно обезумевший солдат на минном поле, он одной лапой оттягивает лямку ее трусиков, прямо на линии пупка. Совсем недалеко, но достаточно чтобы вложить туда принятую таксу.       Как только сделка была подтверждена, Таня снова нажимает на браслет. Комната снова темнеет и появляется приглушенная музыка.       Двигаясь в так музыки Таня начинает исполнять сексуальный танец.       — А если серьезно, — шепотом говорит она, — откуда вы узнали что я тут работаю?       Белка посмотрела на Ренгана, после чего перевела взгляд на Утона. Последний отрешенно глотнул крепкий алкоголь из стакана. Его бессмысленный взор застыл, наблюдая за игрою светомузыки на складках занавеса.       — Если честно, — проговорил Ренган, — то про тебя нам рассказал Борги.       В одно мгновение Таня замерла на месте. Казалось она даже перестала чувствовать, как лапы Ренгана, что гладили ее бедра, медленно поползли вверх.       В ее голове возникли воспоминания…       Еще немного испуганно дыша, от неожиданного столкновения с гигантским зверем, она, быстро передвигая лапками, подбежала к столу.       Шум острых коготков, и вот Таня, забравшись на стол, выходит в центр. Свет от включенной настольной лампы слегка ослепляет ее.       На ней было невероятно короткое платье.       Тоже самое, что было надето на ней в начале этого номера.       Лапы Ренгана поднялись выше и почти дотронулись до ее груди. Медленно двигаясь в танце Таня словно в трансе продолжает вспоминать, не замечая похотливых лап самца.       В ее нос бьет запах незнакомого зверя. Она несколько раз моргает, пытаясь понять, кто еще находится с ней на столе. Вскоре она замечает на себе мрачный взгляд. Хомяк сидел на большой пачке сигарет Мориса. Выпуская клубы дыма, он внимательно следил за ней.        — Таня, расскажи все про своего старого клиента Борги мистеру …       Лапы Ренгана закрались за спину белки. Нащупав замок лифчика Ренган одурманеный желанием и воспользовавшись заминкой белки быстро расстегивает его. Ослабевшие лямки лифчика тут же выводят из Таню воспоминаний.       — Лапы не распускай, — грозно, но все же мягко предупреждает она.       Лапы Ренгана тут же двинулись вниз, обратно к бедрам. А белка прижимает локти к телу и не дает лифчику сползти.       — Да ладно тебе, — непринужденно говорит Ренган, — чего ты стесняешься? Не можешь сделать поблажку для друзей детства? Тем более для бывшего парня. Ренган сально улыбнулся, заставив Таню тут же скорчить разочарованно–печальную гримасу на мордочке. В которой к тому же еще и чувствовалась нотка сарказма.       — Кстати ребята, а что там с Борги? — спросила она. В ее голосе летали «песчинки» сочувствия и раскаяния, — я слышала его в больницу увезли?       — Ага, сразу в морг, — пояснил Ранган.       — Серьезно? — удивленно и немного напугано переспросила Таня.       — Не веришь? — в пьяном голосе Ренгана слышалось высокомерие, — мы сами там были — все видели. Его звери братьев Ган разорвали.       — Ужас. А вас?       — А мы как видишь живы, да еще и при монетках.       — А откуда деньги?       — Ха, — гордо ответил Ренган, — Таня, мы теперь работаем на братьев Ган. Я тебе всегда говорил, что «тропа» для нас всегда "гладка и пряма". Мы теперь влиятельные звери. Не зря авторитет в клетке грели.       — Давай ври больше. На Ганов вы работаете, так я и поверила, — раздумывая над случившимся сказала Таня, попутно продолжая двигаться в так музыки.       — Ну, не на самих Ганов, — неловко уточнил Ренган, — на их капореджиме, мистера Шорсти.       — Постой, — Таня снова замерла, — а он же хомяк?       — Ага.       В отличии от Ренгана, который был полностью увлечен телом белки, Утон, хоть и был изрядно пьян, уловил легкий страх и странную заинтересованность в словах Тани.       Она снова вспомнила тот разговор.       — Как его имя и вид? — перебил ее Шорсти.       — Зовут его Борги. Лось, — незатейливо ответила она, — мы с ним раньше дружили…       — Я всегда знала, что мозгов у вас мало, — ответила она вернувшись из воспоминаний.       — Малышка налей мне немного, — продолжая возбужденно играться с бедрами бывшей подружки попросил Ренган, — а то мои лапы сейчас заняты очень важными местами.       Ренган поднял взгляд.       Неизвестно был ли это его еще один коварно-пошлый план по раздеванию белки или в его горле действительно пересохло, но самец внимательно наблюдал как Таня, придерживая одной лапой верхние белье, обернулась в полоборота и налила в стакан алкоголь.       — Нет, конечно Борги был, — Ренган призадумался, — он был не всегда хорошим зверем, но все же он был нашим другом и, — он посмотрел на Утона, — и он помог нам в клетке. Помог выбраться из нее, и теперь вот мы с тобой здесь Утон…а скоро станем настоящими… — Ренган поднял палец вверх, — предлагаю выпить за Борги.       Подытожил он. Утон кивнул, и в его лапе появился наполненный до краев стакан с алкоголем.       — Держи, — развернувшись Таня протянула порцию спиртного Ренгану.       — И себе налей, — кивнул в сторону столика и бутылки Ренган, — Борги и тебе был другом.       — Нет, — отрицательно помотала головой Таня, — у нас с этим строго. Нам категорически запрещают пить на работе. Если узнают, то тут же наложат большой штраф или еще хуже — выгонят. А я знаешь ли, не хочу потерять денежное место. Мне деньги сейчас очень сильно нужны.       — Чё, все проблемы с кредитами из «Банка Лемуров»? — предположил Утон. Он залпом выпил содержимое стакана.       — Уроды гнилые, — прошипела от злости самка белки, — из-за «Желтого» положения района процент по выплатам повысили, — она оскалилась, словно на нее снова свалились гнетущие мысли о печальном материальном состоянии, — и теперь даже запретили выезд из района пока не будет погашен долг. Представляете?       — Да брось, одна порция запаха не даст. Скажешь, что клиент перебрал и запах от него. Вон, пачка сигарет. Закури и запах отобьешь.       Ренган опустошив свою порцию поставил стакан на стол.       Неизвестно что толкнуло Таню на этот шаг: может это вся усталость и депрессия, что накопилась за многие месяцы беспросветной материальной ямы в которую она попала, может эта гнетущая вина, что прорастала в ее душе, ведь получается именно она указала на Борги, и фактически причастна к его смерти. Таня не знала.       Она согласилась.       Разум немного мутнеет. В легкие поступает едкий дым от сигареты и все проблемы понемногу отступают. А лапы Ренгана уже не кажутся такими противно липкими, словно щупальца осьминога.       — Таня, — доносится до ушек белки голос Утона.       Заедая алкоголь кусочком винограда, белка кивнула в его сторону, как бы спрашивая — «Что?».       — Борги же к тебе часто заходил?       — Ага, — разум белки понемногу хмелеет, — часто. Частый мой клиент. После каждого номера предлагал встречается и заглянуть к нему домой. А когда я отказала, то в открытую стал намекать что готов заплатить за секс. Урод.       Пока белка курила и разговаривала с Утоном лапы Ренгана не стояли на месте. Гладя ее по бедрам он в один прекрасный момент засунул два больших плаца за резинку ее трусиков. Которые также специально не имели отверстия под хвост и он просто высовывался из-за них.       Чувство того что его никто не останавливает, стало подстегивать его низменные инстинкты. Он быстро поддался им. Медленно двинувшись вперед, он стал обнимать бедра белки. Продвигаясь большими пальцами к пояснице. Ближе к хвосту … к его основанию. Его большие пальцы вот–вот коснуться заветного места…       И когда до осуществления его пошлых мыслей оставались считанные сантиметры, над его ухом упали губы белки.       Дым от сигареты и слова:       — Если ты немедленно не уберешь свои похотливые пальчики от моего хвоста я их тебе отгрызу, — тихо, но не менее зловеще-грозно проговорила Таня.       — Понял - понял, — тут же отрезвел как от алкоголя, так и от любви Ренган.       Его лапы снова вернулся на бедра белки.       — Ты такой же, как и Борги, — подвела итог Таня, — извращенец.       — Извращенец? — удивился Ренган, — ну вот, например, Борги — ты говоришь что он извращенец.       — Ага.       Белка кивнула.       — Ну, а если он и вправду тебя любил? Что, теперь все кто любит другой вид извращенцы?       — Борги? Любил! Я тебя умоляю! Любил меня?! Как же! Я что по-твоему не знаю, что он от меня хотел…       — Еще по порции? — спросил Ренган кинув взгляд на стол.       — Да. Но мне совсем немного… — на мгновение оторвалась от темы Таня.       — Утон налей.       — Сейчас.       Алкоголь и табак все это снова попадает в тела трех зверьков, заставляя разум пьянеть.       — Я нечего против межвидовых отношений не имею, — продолжает Таня, — если лев хочет трахать зебру, то пусть. Это их проблемы. Особенно если это взаимно. Но всему есть предел! Я имею ввиду, как может огромный лось предложить заниматься сексом с маленькой белочкой? Сука, да у него член раза в три больше меня самой! Как это он себе представлял? А?!       — Ну, есть пару способов, напри… — начал Ренагн, но тут же остановился, когда лапка самки, с дымящей сигаретой, коснулась его губ.       — Не-не-не-не, — тихо проговорила Таня, — даже не смей мне сейчас приводить примеры. Видишь этот браслет?       Белка кивнула в сторону левой лапы. Бросив взгляд на браслет с кнопкой Ренган так же заметил что Таня стала намного пьянее.       — Одно мое нажатие на кнопку, и вас двоих выкинут без зубов на улицу. Ясно? — властно объяснила она.       Ренган кивнул. Конечно Ренган и Утон знали, что такое маловероятно, и скорей всего Таня, под действием алкоголя, просто решила поиграть «во власть».       — Выпьешь? — хитро улыбнулся Ранган.       — Немножко.       — Утон?       — Одну секундочку.       Опрокинув очередную порцию алкоголя Таня все-таки не удержалась и отпустила лямки своего белья. Лифчик медленно сполз вниз, оголив плечи и молодую грудь белки. Этим тут же воспользовался Ренган. Обосновывая свои действий фразами — «Снимай, а то стакан уронишь … он только мешает … да чего ты стесняешь своего бывшего?».       — Ничего я не стесняюсь, — кивнула пьяная Таня, — ой, да на — смотри. Откинув неуклюжие движения лап Ренгана Таня сама сняла с себя верхнее белье, оголившись по пояс.       — Бывший…       Многозначно проговорила она.       —  Не просто бывший, а еще и первый, — подметил Ранган, — ты кстати у меня тоже была первой. Помнишь, как мы с тобой за школой в кустах целовались?       — Ага, — вздохнула она, — было дело.       — А помнишь нашу первую пылкую ночь? Нашу первую любовь? — голос Ренгана стал наигранно романтичным. Словно он пытался пробудить в Тане старые чувства к нему.       — Любовь? Первую пылкую ночь? — белка игриво сморщилась с легким отвращением, и тут же продолжила, — милашка Ренган те два с половины тычка что ты в меня сделал прежде чем кончить, это не то, о чем мечтает молодая девушка в свой первый раз.       Она отрицательно-показательно помотала головой.       — Просто ты была такой сексуальной, что я не выдержал, — оправдывался Ранган, попутно подбираясь лапами к груди Тани, — может возобновим наши отношения?       — Ренган, тут нечего возобновлять.       — Ну, а если чисто теоретически, — Ренган призадумался на секунду, — за сколько бы монет ты смогла снова лечь со мной?       «Хищный» взгляд Ренгана вцепился в мордочку Тани, пока последняя, поднеся к губам тоненький когтистый пальчик, задумалась над вопросом.       — Ну, это типа на одну ночь?       — Да.       — За сколько бы денег я переспала бы с тобой снова? — уточнила пьяная белка.       — Да.       — Ээээ, — снова задумалась Таня, — думаю тысяча, — белка окончательно кивнула и продолжила уже увереннее, — да одна тысяча.       — Ого, — удивился и попутно усмехнулся Ренган, — а как насчет скидки?       — Милый, это уже со всеми бонусами и скидками, — стервозно — ласково погладила по щеке Ренгана Таня.       — Хотя чему тут удивляться, — улыбнулся Ренган, словно подловил Таню на чем-то, — я всегда знал, что это значит…       — Что значит? — перебила его Таня.       — Это значит, что все самки — шлюхи.       — Нет, — улыбаясь парировал Таня, — это значит, что у тебя нет тысячи монет.        — А насчет Борги ты не права, — решил сменить тему Ренган, — я тут читал …       После этих слов Таня и Утон внимательно посмотрели на Ренгана.       — В туалете книжку нашел, — уточнил он, — делать там все равно нечего вот я и читал. Называется «Возникновения, развитие и последствия межвидовых отношений в Зверополисе». Короче там приводится такой пример, очень схожий с Борги. Суть его проста.       Если взять молодого, совсем маленького зверька одного вида и поместить его в общество другого вида и дать ему в нем вырасти, то он, воспитавшись в этом обществе и достигнув полового созревания, будет воспринимать объект своего сексуального вожделения не свой родной вид, а вид в котором он вырос. Тишина. Ренган внимательно посмотрел на морды Тани и Утона.       — Нет, — покачал головой Утон.       — Что — нет?       — Тебе не идет быть умным.       — Да пошел ты.       Раздался смех.       — Давайте еще по порции. Таня будешь?       — Немного.       — Сигареты где?       — Вот. Возьми.       Ренган закурил и любуясь в полумраке телом Тани продолжил:       — Да я серьезно! Вы только подумайте, все сходится. Борги с самого детства жил на нашей улице. Дружил с нами. Играл. В школу ходил. Он был единственным лосем среди белок. Естественно, когда у него начал стоять, то он начал стоять именно на белок. И видимо ты, Таня, больше всему ему приглянулась.       — То есть, — опрокинув очередную порцию алкоголя и закурив новую сигарету предположила Таня, — по твоей книжке, если бы я жила в районе, где обитали одни лоси, то вожделела бы огромного самца лося? Ренган не зная что ответить, пожал плечами и слабо согласился:       — Выходит так.       — А в Зверополисе есть такой район?       — Какой?       — Где живут одни лоси.       — Не знаю. Я знаю, что есть «Лисий Район». Там большинство жителей — лисы.       — Есть район «Белкин Дом».       — Точно.       — А вот насчет района, где преобладали лоси я не слышала. Но, наверное, точно есть.       — Ну, а как же взять районы где разномастное зверье? Да и в школе у нас были разные виды, — спросила Таня.       — Не знаю. Может это формируется с детства? — предположил Ренган.       — В голове у него проблемы сформировались с детства, — грубо ответила Таня.       Как только разговор зашел о прошлом и о школе Утон поник. В его лапах появляется наполнений стакан. Еще один. И еще.       — Что с ним? — спросила Таня, заметив попытку Утона напиться до беспамятства.       Она продолжая медленно танцевать на коленях бывшего парня.       — А ты как думаешь? — Ранган краем глаза посмотрел на друга.       Утон, растекшись на кресле, полностью погрузился в воспоминания.       — Таиши, — догадалась Таня.       — Таиши, — подтвердил Ренган.       Его лапы сова поползли к грудям белки.       — Что опять? Это уже в который раз?       — Я еще в школе перестал считать, — отвечал рефлекторно Ренган, сосредоточившись на достижении желаемого, — уже никто не помнит сколько раз Таи ему отказывала.       — А сейчас что?       Таня снова посмотрела на отреченного от всего происходящего Утона.       — А сейчас наверное настал тот момент когда «все окончательно и безповоротно». Знаешь, когда уже не в силах терпеть отказы и сдаешься, — Ренган мимолетно взглянул на развалившегося Утона, — именно это и произошло сегодня.       Наконец Ренган достиг желаемого объекта на теле белки. Массируя грудь Тани, он, в азарте пылкой любви начал понемногу двигать бедрами.       — Его сегодня опять Таи отшила? — уточнила Таня не обращая внимания на все ласки Ренгана.       В ответ последний лишь положительно простонал.       — Погоди.       Лапки Тани быстро остановили ласки бывшего самца. После чего она быстро спрыгнула с его колен и направилась к Утону.       Естественно такой расклад дел не устроил Ренгана и он тут же озвучил свое недовольство:       — Ей, ты куда?       — Остынь немного, — махнула лапкой Таня, — а то опять кончишь раньше времени.       Выбора у расстроенного и возбужденного Ренгана не оставалось и он приподнял перед собой стакан наполненный до краев алкоголем. Смотря в свое мутное отражение он с грустью и печалью «потухшего вулкана» произнес:       — Ну привет, «забыватель самок».       Ренган опрокинул порцию с алкоголем.       Как раз в тот момент, когда Таня забралась на коленки к Утону. Казалось, что последний не сразу понял этого. Его голова была опущена словно он дремал. Усевшись, Таня дотронулась до подбородка Утона и медленно приподняла его. Через мгновение перед ней застыла морда самца белки. Пьяная морда. Грустные, опечаленные глаза. Мокрая шерсть.       — Эй, ну ты как? — с заботой спросила она.       — Нормально, — мотнул головой Утон, пытаясь прийти в себя.       Он быстро протер лапами морду, чтобы скрыть остатки слез.       — Все кончено?       — По-моему — да, — грустно ответил он.       — Слушай, — улыбнулась белка, стараясь приподнять настроение Утону, — может это и к лучшему. Ты же знаешь Таи. Она всегда была… ей никогда не нужны были отношения … у нее в голове все эти «Дикие Земли»…       — Бардак у нее в голове, — вставил свое грубое слово опечаленный Ренган, которой явно был недоволен тем что почти голая Таня сидит на коленях у Утона, а не у него.       Однако судя по эмоциям и телу Утона, факт наличия на его коленях обнаженной самки не как не возбуждал его.       — Она еще с детства, когда впервые услышала на уроке географии о «Диких Землях» заболела ими, — продолжала Таня, — просто с ума сошла. Зациклилась на них. И с того времени как видишь ничего не изменилось, — с грустью добавила она, — Утон? Утон снова посмотрел в глаза Тани.       — Дело не в тебе. Таиши не просто не любит тебя, она фактически не способна полюбить самца, — говорила Таня, — мы с девчонками давно заметили то что она холодна к любым отношениям. Ей это неинтересно. Мы даже подозревали ее в фригидности.       — Иногда мне кажется, что это все моя вина, — не веря в слова Тани говорил, как бы сам с собой, Утон.       — Эй, — Таня старалась достучаться до Утона, замечая что с каждой секундой он уходит в себя все глубже и глубже, — если хочешь то у меня есть пара подружек, которые готовы заглушить боль от разлуки. Самец ты нормальный. А? Утон? Хочешь?       Из глаза Утона сползала одинокая слезинка.       — Ее унес ветер, — прошептал он.       Лапы Утона медленно дотронулись до талии Тани и надавили, как бы говоря — «Слезь пожалуйста».       Таня послушно спрыгнула.       — Эй братан ты куда? — спросил Ренган, увидев что Утон встал с кресла.       — Слушайте ребята, спасибо вам за все, — шатаясь от выпитого алкоголя проговорил Утон, — но я пойду. Правда. Правда, спасибо вам за все. Честно.       Перед уходом, Утон быстро опрокидывает еще одну порцию алкоголя. Шатаясь, он отходит от кресла на которое тут же запрыгнула, Таня.       — Ты чего? — обернулся Ренган.       — Надо пройтись, — пьяным голосом ответил Утон, — спасибо Таня. Танец шикарный, ты просто чудо. Но … — Утон обвел пальцем все помещение как бы намекая на все сразу, — завязывала бы ты с этим всем, — после чего он указал на Ренгана, — и с этим тоже.       — Да пошел ты хвост крысиный, — недовольно выругался Ренган.       Шатаясь Утон вышел из комнаты оставив Ренгана и Таню наедине.       — Эй, Таня, — сразу после ухода Утона послышался сальный голос Ренгана. — Эй! Смотри.       Таня с неохотой повернулась к своему бывшему парню ожидая чего-то пошлого. И она не ошиблась. Засунув себе в трусы лифчик белки, Ренган вилял бедрами. Вместе с ними мотался кончик ее лифчика, который он специально оставил высунутым.       — Хочешь вернуть вещь?       — Оххх, — выдохнула устало Таня, — оставь себе. Я пошла.       Белка ловко, словно и не была пьяна минуту назад, запрыгнула на подиум. «Влетев» в черное платьице она двинулась к занавесу.       — Эй! Ты куда? Таня? А как же закончить танец?! — окрикнул ее возбужденный Ренган.       — Ваше время закончилось сэр, — кокетливо-вежливо, с ноткой стервозности ответила она, — основную работу я сделала. А те два с половиной тычка до оргазма ты и лапкой сможешь доделать. Пока.       Белка скрылась за плотной тканью.       Глоток из бутылки. Откуда она? Ах. Неважно. Громкая музыка. Стены. Стены.       — Все нормально сэр? — вопрос непонятного зверя-охранника.       — Выход, — запинаясь говорит Утон.       Дверь. Музыка смолкает. Улица. Свежий воздух. Машины. Звук города. Тротуары. Асфальт. Асфальт ближе. Удар. Лужа.       — С дороги пьянь! — голос незнакомого зверя.       Толчок. Из-за алкоголя боль не чувствуется. Полет. Удар. Мусорные баки. Мусор. На все плевать. Плевать что он на дне ямы.       Плевать…       Мусорный пакет. Он колышется на ветру. Вокруг него рваные газеты, пустые коробки, бутылки, тряпки и прочий ненужный хлам. Утон проворачивается на спину.       Переворачивается и его взгляд на мир. Вместо мусора чистое небо, плывущие облака, полет птичек, колыхание веток на ветру.       — Ее унес ветер, — рыдая повторяет он.       Снова глоток.       На детской площадке возле песочницы, напротив большого орехового дерево собралось несколько белок.       Они толпились в куче, толкая друг друга, шутя и весело смеясь. Рядом с ними стоял молодой Утон в синих шортиках.       — Ну что все в сборе? — проговорил Утон.       Он внимательно посмотрел на толпу озорных бельчат.       — Да все! — хором ответили они.       — Хорти ты тут? — снова спросил Утон.       — Здесь! — взмыла в топе бельчат маленькая лапка какой-то белки.       — Ясно, — кивнул бельчонок.       — Стойте. Стойте, — раздался голос из толпы малышей.       — Что?       — Мы забыли про Таню.       — Да нет! Вот она, — пронеслось по толпе зверьков.       — Где?       — Тут, — ответила Таня и радостно подпрыгнула пару раз вверх. Вылетев из толпы вверх, она продолжила весело, — я тут.       — Ладно начинаем, — громко произнес бельчонок в синих шортиках, — все помнят правила?       — Да! — раздался дружный ответ.       — Чья команда первая донесет желудь на верхушку дерева тот и выиграл, — напомнил правила бельчонок в синих шортиках.       Он подошел к основанию дерева и положил зеленый желудь на землю. Вернувшись назад он громко прокричал:       — На первый и второй хвост рассчитайся.       Толпа малышей рассчиталась.       — Хвостики готовы? — крикнул бельчонок в синих шортиках.       — Да! — весело ответили две толпы зверят.       — Три, — начался отсчёт от белки, — два…кто последний останется на земле — тот кривая лапка, — задорно прокричала белка в синих шортиках. — Один! Началась игра…       — Сюда! Пас!       — Бросай! Мне!       — Хорти я тут!       — Закрой ту, новенькую!       Услышал Утон от своего Ренгана. В одно мгновение он прыгнул вперед. Вверх по стволу. С ветки на ветку. Прыжок. И вот она новенькая. Перед ним, на ветке стоит меленька совсем щупленькая и слегка напуганная белочка. В ее лапах желудь.       Это был первый раз, когда он увидел Таишу. В ту ночь он не мог уснуть. Каждый раз вспоминая о ней он наслаждался приятным чувством. Он впервые ощутил его. Это чувство — любовь.       Кому как, но для него Таиши была самой красивой и милой, очаровательной и прелестной. И настоящим счастьем для Утона стал факт того что она переехала не только на их улицу, но и стала училась с ним в одной школе.       Они быстро сдружились. Вместе проводили время: играли, общались, рассказывали истории. А когда уроки заканчивались Утон и Таиши вместе шли домой.       Вечером он не мог дождаться, когда она выйдет гулять и они все вместе, огромной дружной толпой зверят- малышей, побегут веселится возле дерева…       Утон почувствовал, как брызги из ближайшей лужи под воздействием проезжающей машины упали на его морду и одежду. Он снова приходит в себя. Приподнимается и оглядывается. Сквозь размытый взор он видит грязный переулок. Снова глоток и снова опираясь лапами о стенку он медленно бредет вперед.       Бессмысленно…       Снова впадая в воспоминания.       На одном из уроков по географии мира Таиши услышала о «Диких Землях». Эта мысль так сильно завладела её, что она расспрашивала учительницу до тех пор, пока последней не стало дурно. Но на этом Таиши не остановилась, она прочитала все книги и статьи, вырезки и заметки в школьной библиотеке про «Дикие Земли», по нескольку раз. И даже однажды попалась на воровстве книги о «Диких Землях» из библиотеки.       Чем дальше, тем больше «Дикие Земли» овладевали ею. Таиши тащила домой все что хоть как-то связано с ними. Именно с этих пор, наверное, о ней стали говорить как о странной белке.       Но Утону было все равно. Они продолжили дружить.       Это время было лучшим в его бессмысленной, пропитанной никчемностью и грязью, жизни.       Он точно не помнил, когда увидел ее…       Помнит лишь что в детстве он с родителями поехал в центр города. Именно там он увидел ее, за витриной одного из магазинов. В тот раз ему не удалось ее купить, но Утон не отчаивался. Набравшись смелости, он, в одиночку, будучи еще совсем еще малышом, едет один в центр Зверополиса.       Едет ради её.       Это было «страшная» миссия. Так ему казалось тогда. Множество огромных зверей. Все вокруг незнакомо и непривычно. Гам, шум, суета огромного города пугал маленького бельчонка. Однако все было не напрасно. Его вылазка оканчивается успехом.        Вернувшись домой поздно вечером, он тут же получил нагоняй от родителей. Но разве такая мелочь может испортить тот день?       Он помнит.       Вечер. Тусклый свет в его комнате. Стол за котором он сидит. Аккуратно обернув ее в плотную бумагу Утон пишет письмо и кладет его сверху.       Утон помнил, что не мог уснуть до рассвета. Всю ночь он ворочался. Эмоции переполняли его. Это была самая длинная ночь в его жизни.       Наконец настал долгожданный день. Утон спешит. Он берет со стола завернутый еще вечером подарок и со всех лапок бежит к дому Таиши.       Мелькает лестница. И вот наконец ее дверь. Утон аккуратно кладет, обернутый в плотную бумагу подарок, возле нее. Сверху на подарок он кладет записку с квестом. Он знал что Таиши любит подобные загадки. В нем была небольшая загадка, которая если разгадать, приводила Таишу к нему, показывая кто на самом деле подарил ей этот подарок. Постучав в дверь он быстро скрывается, убегая вниз по лестнице. Выглядывая из-за ступеньки он с азартом ждет. Но происходит непоправимое.       — Ее унес ветер, — пронеслось сквозь время.       Порыв ветра из окна, что располагался возле двери в квартиру Таиши, приподнял письмо Утона и «утащил» его в окно. Заметив это Утон намеревался выскочить из-за своего укрытия и броситься вдогонку, но тут открылась дверь и он спрятался обратно.       Выглядывая из-за ступеньки он увидел как на площадку вышла маленькая Таиши. Она тут же заметила его подарок. Оглянувшись, она никого не заметила, и только потом распечатала подарок.       Бумажная обертка падает на пол и Таиши проводя лапкой по лицевой части книги читает — «Дикие Земли». Автор Гапака От Танно».       Утон помнит как она обрадовалась. Как запрыгала на месте. Как обняла книжку. В это момент он хотел выпрыгнуть и радостно сообщить ей что это он купил ей книжку. Но не стал. Он застыл на месте. В тот момент ему понравилось, что Таиши не догадывается о том, что это был он. Он подарил ей ту книгу. В тот момент он чувствовал себя настоящим героем в маске, что заботится он ней и не показывает своей истинной мордочки.       Он был ее героем в маске…       Ветер что унес записку «уронил» ее где-то далеко–далеко, в глубинах района. И какой-то зверь не задумавшись наступил на её, втоптав в грязь.       Снова глоток из бутылки.       Утон сидит на большой скамейке возле того самого дерева, на котором они так весело играли и смеялись в детстве. Возле которого он впервые увидел Таишу.       Холодный ветер обдувает старое дерево. Его листья давно опали, а вокруг был разбросанный мусор. Опустевшие дома. Снова глоток и грустные мысли вытекают в бессвязную речь:       — Это я все испортил…       Его снова уносит в прошлое.       Время шло. Они взрослели. Менялось все, и Утон менялся вместе со временем. И лишь Таиши оставалась неизменной, продолжая мечтать.       С возрастом Утону уже было мало просто находится рядом с ней. Ему хотелось дотронуться до нее…поцеловать. Ему хотелось близости с ней.       Но как бы он не пытался сблизиться с Таишей, все было тщетно. Ему казалось что она относится к нему как к брату и не больше.       Возможно он, как и Таиши, летал в мечтах, думая, что между ними были отношения. Все это время он грезил о них, как Таиши грезила о «Диких Землях».       Друзья несколько раз говорили ему об этом, но он закрывшись от всех фактов и доводов, упорно не желал слушать их. Пока реальность не разбила его мечту. Все разлетелось на осколки: он, Таиши, остальные.       — Наверное это я все испортил, — снова произнеслось сквозь время.       Утон закрыл глаза.       Как давно это было. Со временем он изменился, огрубел. Старался забыть юную белку. Но все тщетно. Теперь, сидя на скамейке возле прогнившего старого дерева, он старался сдержать слезы. Старая рана вновь закровоточила. Старые чувства новой волной захлестнули берег его души, подгоняемые ветром воспоминаний.       — А, вот ты где? — раздался знакомый голос его старого друга Ренгана, — ты чё пятками сверкнул? Еще чуть-чуть и Таня бы раздвинула лапки.       Ренган запрыгнул на огромную скамейку, которая располагалась возле старого дерева и на котором сидел Утон. Очутившись рядом с поникшим другом он присел.       — Слушай, сколько можно? — с ноткой злобы начал он, попутно вырывая из лап друга бутылку спиртного. Ренган сделал глоток и продолжил, — сколько можно сохнуть по этой ненормальной. Ты посмотри на себя? В клетке ты был Альфой, когда вернулись из клетки ты был Альфой, а теперь распустил сопли как самка беременная…       От услышанного, Утон резко отобрал бутылку у Ренгана. Сделав глоток он продолжал слушать наставления своего друга.       Слова Ренгана были грубыми и вызывающими:       — Пойми, сейчас не время думать о всяких сучках. Нам наконец выпал шанс пробиться наверх. Доказать всем что мы чего-то стоим. Мы Альфы!       — Альфы?! — резко оборвал его Утон. Вскочив на лапы он ткнул пальцем к грудь Ренгана. Утон продолжил гневно, — это я должен очнутся? Это ты очнись — дебил! Видел, что они сделали с Борги? Да мы с тобой живы только по невероятной случайности. Одно неверное слово. Одно неверное действие и мистер Шорсти закапает нас на «Мертвом Поле». Альфы сука! Какая из тебя Альфа башка твоя гнилая?!       — А из тебя?! — рассвирепел в ответ Ренган и так же вскочил на лапы, — разнылся тут. Я хоть что-то делаю. Стараюсь пробиться. А на Борги плевать! Тропа не любит слабых. Помнишь, чему он нас учил — «По диче жить. Других давить!».       — Завали пасть имбецил! — крикнул Утон и даже попытался закрыть пасть пьяному другу, — если нас услышат, то мы закончим как Борги. Ты это понимаешь?       Ренган вырвался и отпрыгнул в сторону.       — Я понимаю лишь то, что ты стал слабаком. Тупым слабаком, который начинает ходить под себя, только о одной мысли — что у него есть шанс с этой ненормальной сукой. Эта мелкая сучка делает тебя слабым…       — Завали пасть! — огрызнулся Утон.       — Да чем она тебе так понравилась?! — развел лапы Ренган, — что в ней такого особенного, что ты мечтаешь о ней с самой первой встречи? Пойми, Таи обычная мелкая тупая белка. Обычная пиз…       Ренган не успел договорить как Утон сорвался с места и накинулся на него. Упав на лавку белки вцепились друг в друга.       — Все лучше чем твоя Таня, — схватив за воротник друга, шипел Утон, — моральный компас которой уже давно находится в области ширинки!       — Зато она не летает в розовых облаках как слабоумная! С ней у меня есть шанс!       — Какой в жопу шанс?! Нас всех убьют!       — Такой шанс?! Я хотя бы могу быть с ней вместе! А ты так и будешь зажимать свой стручок и дрочить на фотографию Таи, как делал все эти годы в клетке!       — Мразь! Утон с размаху бьет в живот Ренгана.       — Урод!       Злобно кричит Ренган отвечая ударом в морду.       Два самца белки схватившись, принялись беспорядочно бить друг друга. Удары летели наобум: в голову, в спину, в живот, в морду, в плечи, торс. Туда, куда могли дотянутся их лапы.       В пылу пьяной драки они свалились со скамейки. Вцепившись друг в друга, белки прокатились по грязной земле еще несколько метров, попутно стараясь ударить друг друга как можно сильнее.       Наконец их силы иссякли. Утон и Ренган развалились на земле рядом с друг другом. Тяжело дыша, они смотрели на небо и некоторое время не могли ничего сказать. Их груди высоко вздымались, жадно всасывая воздух. А все слова захлебывались еще на первом слоге.       — У…урод…       — М…мразь…       — Ты…ты, — стараясь отдышаться наконец смог произнести Ренган, — ты бутылку не разбил?       Утон протянул грязную, полупустую бутылку в сторону Ренгана.       — Я все еще Альфа, — наконец смог произнести Утон.       — Настоящий самец всегда берет то что захочет. Любую сучку.       Ренган сделал глоток и приподнялся. Протягивая бутылку Утону он продолжил:       — Ты самец?!       Его голос раззадорил Утона.       — Я самец! — вырвалось из пасти пьяной белки.       — Ты возьмешь любую сучку, когда захочешь?! — бросил вызов Ренган.       — Я возьму любую сучку, когда захочу! — согласился Утон.       Утон глотнул из почти опустевшей бутылки. Приподнявшись, он увидел лапу Ренгана, которую тот протянул ему чтобы помочь встать.       — Сам, — отмахнулся Утон и с большим трудом, шатаясь, встал.       Две грязные, пьяные белки оперлись друг об друга.       —  Пора доказать всем, что мы Альфа, — прошипел яростно Ренган. Он гнева он даже ухватился за шиворот Утона, — пора показать кто мы такие на тропе.       — А Борги?       — Я уже говорил — в жопу Борги. «Дикие Законы» или «Кодекс Джаниэля Саванны» нам все одно. Мы построим собственную империю, — закончил Ренган и невольно посмотрел на одежду Утона, — пойдем ко мне, а то ты грязный как из помойки.       — На себя посмотри, — ответил Утон показывая на грязную, потрепанную, местами порванную одежду Ренгана, — выглядишь как порванный презерватив.       — Ха–ха, — засмеялась Ренган, — вот теперь я узнаю настоящего Утона.       — Альфы, — мрачно произнес Утон.       — Альфы, — подтвердил Ренган.       Две белки крепко пожали друг другу лапы.       Приведя себя более — менее в порядок они двинулись в сторону Карьерной улицы. Шатаясь, они вышли из проулка прямо к светофору. На той стороне, в одном из покосившихся домов, на самом верху, жил Ренган.       Несколько машин проехали по дороге. По тротуару шли унылые пешеходы, разного вида и размера. Опустив взгляды, казалось они попросту не замечали двух пьяных и грязных белок. Где-то в далеке слышался знакомый этому району вой сирены полицейской машины.       Район «приветствовал» очередных «героев».       — Короче, у меня есть план, — допив содержимое бутылки сказал Ренган.       Он выкинул пустую бутылку в переполненный мусорный контейнер, в тот самый, к которому Беатрис оттащила лося Борги, он продолжил, — сегодня ко мне вечером заглянут два хвоста.       Бутылка, которую отправил в контейнер Ренган, скатилась по куче мусора и упав на асфальт, разбилась.       Зеленый свет светофора. Стоявшие звери вместе с белками начали движение.       — Чё за звери? — спросил Утон, шагая по пешеходному переходу.       — Не взъерошивай шерсть, — успокоил его Ренган, заметив в голосе друга нотку недоверия, — звери нормальные. Я с ними в клетке перед самым освобождением снюхался. Законы клетки уважают. По тропе всегда ровно шли, в говно не вступали, с клопами дружбу не вели и вообще ребята авторитетные.       Когда Ренган закончил говорить белки как раз пересекли пешеходный переход. Оказавшись на другой стороне улицы они двинулись вперед в сторону дома Ренгана.       — И чё ты задумал? — продолжал спрашивать Утон.       — Ну ты чё братан? — Ренган устало выдохнул, — я же тебе сто раз говорил, что хочу собственную банду организовать. Хватит нам под всякими Ганами, да под «дикими» ползать, пора свое дело начинать.       — Свое дело это хорошо, — кивнул Утон, — вот только слабы мы пока. Авторитета за нами никакого. Нам сейчас нужно на мистера Шорсти хорошее впечатление произвести. А то закончим как Борги…       В это время Утон и Ренган проходили мимо крыльца дома Борги. Именно тут они все втроем распивали спиртное, отмечая освобождение из клетки. Именно здесь Утон впервые после выхода на волю, повстречал Таишу. Именно тут они чуть не отправились вместе с Борги в ямку.       Именно тут, на крыльце, возле сломанной покосившейся двери, сидело два хомяка.       — Э-э-э, — заметив хомяков притормозил Утон, — смотри.       Он кивнул в сторону крыльца.       — Не понял?       Заметив хомяков, с ноткой враждебности проговорил Ренган.       Белки развернулись и быстро запрыгнув на ступеньки оказались на широком крыльце прямо напротив хомяков.       — Здорово округлые, — вызывающе проговорил Ренган.       По потрепанным лохмотьям, что были на хомяках, было видно, что жизнь на дне помойного бака им была не в новинку. И это с учетом того что и сам Утон с Ренганом выглядели не лучшим образом.       Резкий запах пота, мочи бьет белкам в нос.       — Вы че тут, территорию пометили? — засунув лапы в карман нагло и явно с агрессией продолжил мысли друга Утон.       — А чё, это твоя норка? — развязано-важно ответил один из хомяков.       — Это норка моего хорошего друга, — «рыкнул» Утон, — и я не позволю чтобы всякие гнилые тут ошивались.       В это же время он спрятал одну лапу за спину, пытаясь нащупать ножик что носил с собой постоянно за поясом.       Мысленно Утон выругался, когда ничего не нащупал. Скорей всего он потерял нож когда сцепился с Ренганом.       — Эй бельчонок, — спокойно, но явно угрожающе ответил все тот же хомяк, — так то нам Борги тоже не чужой зверь.       — А чё, где тропы пересекали с Борги? — с азартным интересом спросил Ренган, явно намереваясь поймать хомяков на лжи.       — Мы с ним лапы жали, когда он на «Пятой» томился. Это еще до того, как его перебросили на «Седьмую» клетку, — пояснил хомяк.       — А на «Пятой» кого знаешь?       — Огониса Тавро, Мерку, «Шипастого» и Литино «Острого», — ответил хомяк.       Ренган с Утоном приглянулись. Все эти имена и клички были настоящими и принадлежали весьма авторитетным зверям.       — А вы откуда Борги знаете? — настала очередь задавать вопросы хомяка.       — Мы с ним вместе на этой улице выросли. Вместе дела делали и вместе на «Седьмой» авторитет грели, — ответил Утон. После чего продолжил уже спокойнее, — а вы что не в курсе?       — Чего?       — Так это, чё. Нет больше Борги, — ответил за Утона Ренган.       — Серьезно?       — Ага, в ямку его закопали. По самые рога.       — Кто?       — Братья Ган.       — Ни чё себе, — удивился хомяк, — а мы не знали.       Два хомяка, сделав удивленные морды, закурили.       — Так чё здесь лапы морозите? — спросил Утон.       — Несколько дней назад Борги пригласил нас одно дело обсудить, — отвечал хомяк, — вот мы и приехали, а тут никого. Мы сначала подумали, что он опять загулял, ну и решили переночевать тут и дождаться его. А тут такие вести.       — А че за дело?       Ренган внимательно смотрел на хомяка.       — Так, пустяки, — как и положено в таких делах, хомяк увильнул от ответа.       — А тебя как звать?       — Джон, — ответил быстро хомяк, — а вас?       — Я Алекс, а это Глен, — представился Утон.       — С уважением вам.       — Спасибо, взаимно.       — Ну так вы не против если мы тут ночь перетопчем?       — Да не вопрос ребята. Друзья Борги — наши друзья.       — Спасибо звери.       Прощаясь, белки спрыгнули с крыльца и уже намеривались уйти, как в последнею секунду Утон остановился и окрикнул хомяка:       — Эй! Джон!       Хомяк замер на краю ступеньки.       — По диче жить? — спросил Утон.       — Чё? — непонимающе развел лапы в сторону хомяк.       — Неважно, — махнул лапой самец белки.       Отойдя по тротуару на пару метров, Утон с Ренганом «зашевелились».       — Ты думаешь тоже что и я? — взволнованно спросил Ренган.       — Да. Странные они какие-то.       Ренган толкнул друга в плечо.       — Я думаю, что это наш шанс, — громким, волнительным шепотом проговорил он, — это точно «дикие».       — Думаешь? — Утон покосился через плечо на старое крыльцо.       — Точно, — Ренган вошел в раж, — нужно звонить мистеру Шорсти. У тебя с собой номер, что дал нам тот лис?       — Да, — ответил Утон.       — Тогда чего мы ждем? Пошли братан. Это наш шанс проявить себя.       Две белки быстрым шагом направились дальше по улице к ближайшей телефонной будке.       Хомяк представившийся Джоном прищурился. Он почти незаметно следил за белками, выглядывая из-за угла вертикальной стойки, что держали прогнившие перила. Заметив, как белки ускорили шаг хомяк развернулся и твердым, уверенным шагом направился к двери.       — Следи за обстановкой, — приговорил он второму хомяку проходя мимо него.       Протиснувшись в проем между сломанной дверью, которую просто прислонили к косякам, и непосредственно самим косяком, хомяк оказался в заброшенной квартире Борги. Внутри был настоящий бардак. Перевернутые стулья, разбросанные по грязному полу вещи, разбитое окно, которое выходило прямо в сторону карьера. По большому счету квартира Борги по нынешнему состоянию мало чем отличалась от того времени, когда он здесь жил, разве что ее давно «пронюхали» мародеры, немногочисленные бродяги и прочий подобный контингент, на наличие ценностей.       Не найдя ничего они отыгрывались на помещении внося в общую лепту хаоса свою долю. Запах сырости, что «прогрызал» стены и полы отчетливо смешивался с запахом зловония экскрементов, которые остались от непрошенных гостей. Очень быстро эта квартира стала мало чем отличатся от тысяч других заброшенных квартир мертвого района.       Хомяк подошел к низкому столику стоявшему возле дивана. На последнем все еще виднелось огромное пятно крови его владельца.       На самом столу, среди прогнившего разнообразного мусора, расположилось два зверя: мышонок и еще один хомяк. Запрыгнув на столик хомяк назвавшийся Джоном приблизился к ним.       — Нужно поторапливаться, нами уже заинтересовались местные, — сухо сообщил он. Услышав его слова один из хомяков быстро раскрыл три черных чемоданчика. В первом располагалась колбочка с бесцветной жидкостью. Во втором снаряжение: веревка, блоки и ролики, карабины, оттяжки, стропы, спусковое устройство — все что необходимо было для быстрого спуска и подъема. Последний чемодан содержал спец униформу камуфляжа «лесной местности».       — Десять минут, — ответил мышь и принялся переодеваться в спец форму.       Довольно быстро он был готов.       В его лапы падает оставшееся снаряжение: веревка на плечо, карабины и прочие приспособления мышь крепит на ремень. Все что он делает, он делает быстро и четко. Словно он делал это тысячи раз.       — Готов? — спросил вошедший хомяк «Джон».       Мышь кивнул, и хомяк посмотрел на своего собрата.       Поняв молчаливый приказ, хомяк, одев предварительно перчатки, протянул в лапы мыши колбочку с бесцветной жидкостью.       — Будь осторожен, — проговорил хомяк Джон, словно проводил последний инструктаж, — цель — два крокодила. Это опасные звери. Тебя не должны увидеть.       Аккуратно убирая колбочку с прозрачной жидкостью в карман, мышь молчаливо кивал.       — Вот, — сказал второй хомяк и протянул в сторону мыши маленький баллончик с аэрозолем, — убирает запах.       Быстро и внимательно осмотрев баллончик, мышь так же кладет его в специальный цилиндрический карман на куртке.       — Все? — спокойно спрашивает он.       — Да, — слышится в ответ.       Поздний вечер.       Морду Алана обдувал теплый ветерок.       Размышляя, он сидел в открытом багажные у Джонри в машине и смотрел на улицы района. В его лапе находился бумажный сверток со все еще теплым куском жаренной рыбы, а впереди лежит мешок наполненные разнообразным строительным мусором, который Алан собрал из ближайших мусорных баков.       Все еще находясь под действием алкоголя Алан грустно улыбался, вспоминая совсем недавний приятный вечер. Он вспоминал разговор с Нитом, веселые беседы рабочих со строгим и в какой-то мере беспринципным Орисом. Ну и конечно, самым главным бальзамом на его душу стало появление живой и здоровой мисс Аниры.       Алан был невероятно рад что все обошлось. Когда он наконец увидел счастливую и живую импалу с его души упал камень вины, который тяготил его постоянно повторяя — «Ты снова опоздал Алан. Ты снова не успел».       Он наконец смог вздохнуть полной грудью.       — Алан, я здесь остановлю? — раздался голос Джонри из кабины.       — Да, здесь будет в самый раз, — увидев знакомую тропинку и старые ржавые ворота согласился Алан.       Качнувшись машина остановилась.       Мешок падает на асфальт. Рядом с ним приземляются когтистые лапы Алана.       — До завтра Джонри, — прощаясь, Алан легонько хлопает по обшивке машины, — спасибо что подбросил.       — Пока Алан.       Последнее что услышал крокодил, когда раздался шум мотора и автомашина Джонри сорвалась с места. Проводив благодарным взглядом машину Джонри, Алан поправил сверток с рыбой и легко закинул себе на плечо увесистый мешок.       Развернувшись в сторону дороги, что вела на дно карьера, он вспомнил про Беатрис и детей. Приятное окончание хорошего вечера.       Алан сделал шаг вперед и чуть не наступил на маленькую белку.       — Сломанный хвост, Таиши, — испуганно поругал он белку, что словно юла крутилась под его лапами, — ты хоть скажи что-нибудь, а то я чуть тебя не раздавил.       Но Таиши словно не слышала его, она взволнованно бегала туда — сюда.       — Алан у нас беда, — тараторила взволнованно она.       После чего бросилась по дороге вниз.       — И что за беда меджай? — не воспринимая юную белку всерьез, шутливо спросил Алан.       — Быстрее Алан, сюда! — донесся испуганный голос Таиши.       Ухмыльнувшись, Алан медленно побрел по дороге вслед за напуганной белкой. Воспринимать всерьез Таишу, каждый раз, когда она чего-то пугается или волнуется это значит постоянно волноваться и пугаться вместе с ней. Тем белее Таиши плохо разбиралась в тонкостях анатомии рептилий и специфики общества крокодилов. По этой, наверное, причине она волновалась по поводу и без него.       Однако, чем глубже он спускался в карьер, и чем ближе подходил к дому, тем сильнее чувство тревоги пропитывало его душу.       Таиши постоянно подбегала к нему и подгоняла его. Не сумев толком ничего объяснить она снова отбегала от него. И только после того как Алан заметил взволнованную Беатрис он понял что дело серьезное.       Беатрис размышляя, быстро ходила вдоль крыльца. Взад-вперед. Было видно, что она чем-то очень сильно напугана и несомненно ждала Алана.       — Он приехал Беатрис, — доложил юный меджай, когда подбежал к самки крокодила.       Алан не слышал, но сразу понял по телу своей жены, что она облегченно выдохнула. Ему окончательно стало ясно что Таиши была права — случилось что-то плохое.       Алкоголь, как и хорошее беззаботное настроение, в одно мгновение улетучивается из тела и сознания крокодила. Прибавив шагу, Алан попутно кидает, прямо на землю, мешок с «ценностями» и спешит к Беатрис.       — Алан, — радуется его появлению Беатрис, — заходи быстрее, у нас беда.       Ее голос дрожал.       — Что случилось?       — Быстрее, пойдем в дом.       Беатрис быстро зашла в дом и махнула лапой, приглашая Алана.       Алан последовал за ней.       Тусклый свет от лампы освещал основную комнату дома. Лампа стояла на столе за которым сидел Алан. Напротив него сидела Беатрис. От волнения и страха она постоянно «ломала» пальцы на лапах.       — Им стало плохо сегодня днем, — наконец проговорила она.       На середине стола, возле лампы, между ними, лежало сложенное мокрое полотенце. Алан нежно и аккуратно приподнял кончик полотенца. Внутри, в нем, завернутые, лежали два его маленьких ребенка. Невооруженным глазом было видно что они очень слабы. Крокодильчики лежали на животе, раскинув лапки в стороны они тяжело дышали.       Алан дотронулся подушечкой пальца до одного из них.       — Горячие. — сказал он.       Алан накрыл обратно малышей.       — По всем симптомам у них «Дикая Лихорадка», — предположила Беатрис, — у них жар.       Она старалась говорить спокойно и уверенно, но ее голос заметно дрожал.       — Думаешь они могли ее подхватить в «Диких Землях»? — спросил Алан.       — Да. Скорей всего там. Вирус мог проникнуть через скорлупу, — предположила Беатрис, — Алан?        — Но вы же не заболели, — вмешалась Таиши, которая все это время сидела неподалеку на коробке спичек.       — Мы привиты, поэтому для нас лихорадка не страшна. Мы могли даже не заметить что заразились ею. А вот малыши… Алан ты знаешь — они не привиты, — Беатрис старалась держать себя в лапах, но это давалось ей все сложнее и сложнее, — если это правда, то они не продержатся и трех дней.       Алан сжал кулаки и сквозь тишину послышался треск его костяшек.       — Ужас какой, — прижав лапки к пасти прошептала Таиши, — их надо в больницу. Срочно. Надо что-то делать. Алан? Таиши бросилась к лапам Алана        — Беатрис? — увидев, что Алан размышляет проговорила Таиши и посмотрела на самку крокодила.       — Мы не можем отвезти их в больницу, — пояснила Беатрис, ее голос задрожал, — ты же знаешь что мы нелегально пересекли границу. У детей нет документов. Как только мы покажем их доктору то они отнимут малышей у нас и…       Беатрис не стала договаривать. Да это и не требовалось. По опечаленной морде Беатрис Таиши поняла что кончится все печально.       — Но мы не можем просто сидеть и смотреть как они гибнут, — глаза маленькой белки сверкнули в лучах тусклого света.       — Я знаю, — с трудом сдерживая эмоции согласилась Беатрис.       После этих слов Таиши увидела, как ее верхние лапы лежавшие на столе, затряслись. Беатрис буквально било током от бессилия.       Было страшно смотреть на нее. А еще страшнее почувствовать то, что она чувствует. Что чувствует мать, когда на ее глазах умирают ее дети?       Таиши ловко перепрыгнула полотенце под которым лежали два крокодильчики и обхватила дрожащие лапы Беатрис.       — Я здесь. Не бойся, мы справимся. Все будет хорошо, — успокаивал Таиши Беатрис, поглаживая ее огромную лапу, — Алан что-нибудь придумает.       После этих слов Таиши с надеждой посмотрела на Алана.       — Алан?       Раздался мрачный голос в тихой комнате. Алан оторвал взгляд от детей и поднял его на Беатрис. По его глазам Таиши поняла, что его мозг работает на полную катушку, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Алан был сосредоточен, холоден, расчетлив.       Стараясь не поддаваться чувствам он строил план.        — Алан, — снова произнесла Беатрис. Ее голос был мрачным и пугающим, жестоким, — мне все равно сколько озер крови придется наполнить слезами, — Беатрис застыла словно хищник перед атакой, — спаси, наших детей. Несколько секунд в мрачной комнате стояла тишина. Таиши с Беатрис видели по глазам Алана, что он заканчивает «строительство» своего плана.       — Таиши, — наконец произнес он уверенным командным голосом.       Его слова невероятно обрадовали двух самок. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки.       — Да Алан, — мгновенно, словно солдат, отозвалась Таиши, — что нужно делать?       — У тебя есть карта Зверополиса?       — Да.       — Принеси ее сюда, — приказал Алан.       — Я молнией.       Белка словно пчела сорвалась с места. Она спрыгнула со стола и мгновенно испарилась в щели разбитого окна.       — Что ты придумал? — тут же спросила Беатрис.       — Мы не можем воспользоваться официальным доктором, — встав из-за стола проговорил Алан, — значит нам нужен неофициальный доктор.       Последние его слова донеслись из спальни. Алан вышел оттуда с записной книжкой и направился к входной двери.       — Я пойду звонить Ниту, — проговорил он, — это мой начальник. Он хороший зверь и знает Зверополис. К тому же он работал в Репод Сити. Попрошу помощи и совета у него.       — Ты уверен в нем? — уточнила Беатрис.       — Да.       Твердо ответил Алан и скрылся за дверью.       Беатрис, опустив голову, снова посмотрела на мокрое полотенце, под котором лежали ее умирающие малыши.       Солнце давно зашло за горизонт, уступив место ярким огням Зверополиса. С улиц мрачного, грязного района эти огни напоминали яркие гирлянды праздничного шоу.       Под светом одинокого фонаря стояла покосившаяся будка телефонного автомата. Она располагалась на пустынной улице между двумя мусорными контейнерами. И по своему убранству мало чем отличалась от самих мусорных контейнеров.       Холодный ветер зашевелил выкинутые газеты. Поежившись от холодного ветра Алан набрал номер из записной книжки. Вдали раздался вой полицейской сирены. Где-то недалеко послышался звук разбитого стекла и крики.       Поднеся большую телефонную трубку к уху Алан услышал гудки.       Гудки. Гудки.       — Да, — наконец послышался хриплый голос Нита.       — Здравствуй Нит, это Алан.       — Алан? Что случилось?       — Нит, мне нужна твоя помощь, — серьезно проговорил Алан.       Алана не было довольно долго. Прошел почти час, как он ушел. Для напуганных и взволнованных Беатрис и Таиши, для которых минута равнялась году, показалось что прошла целая вечность. Таиши убежала встречать Алана к воротам, оставив Беатрис одну.       Постоянно смачивая полотенце с малышами теплой водой, Беатрис с нетерпением, в тысячный раз, поглядывала на входную дверь. От этой паранойи ей началось казаться что она постоянно слышит скрип досок за дверью.       Сил ждать больше не было. Конечно она прекрасно знала, что Алан не тратит драгоценное время впустую и если он задерживается значит этого требуют обстоятельства.       И действительно задержка Алана была оправдана. После того как он изложил Ниту всю проблему, последний попросил его перезвонить через пол часа.       Как и для Беатрис время для Алана шло невыносимо долго. Не находя себе места он ходил из стороны в сторону мимо покосившейся телефонной будки. Постоянно поглядывая на часы, он с трепетом в сердце, считал секунды одновременно продолжая думать над решением важной проблемы.       «Если Нит ничем не сможет помочь, — размышлял Алан, — то необходимо звонить Густаву».       Густав, брат Алана, был запасным планом. Хотя возможно Алану сразу стоило обратиться к нему? В голове полная путаница. Он всегда умел строить планы и выходить из самых затруднительных положений — полезное свойство для контрабандиста. За это его и любил отец.       Алан, работая контрабандистом, придумывал гениальные схемы, которые всегда срабатывали оставляя конкурентов и пограничников с пустыми лапами и открытыми пастями. Но сейчас, когда от тебя зависит не какой-то рандомный груз, а жизнь собственных детей, Алан не мог думать холоднокровно, хоть и пытался изо всех сил.       В голове снова возникла та кошмарная мысль, те страшные слова — «Ты не успел Алан. Ты опоздал».       Алан свирепеет, и от злости, с развороту, бьет по металлическому контейнеру хвостом. Глухой металлический удар, словно гром, проносится по пустынной улице. А сам контейнер с глубокой вмятиной отъезжает на пару метров назад.       Громкий страшный рык вырывается из его пасти. Он заставляет небольшую группу зверей, что заинтересовалась одиноким зверем в пустом переулке, развернуться и направиться прочь. Одинокий свирепый крокодил в темном переулке весьма специфичное и впечатляющие зрелище, которое может напугать любого зверя, который бродит в поисках легкой наживы.       Время шло.       Наконец, на радость Беатрис, в окно сначала залетела проворная белка, а потом, открыв дверь, зашел Алан. Без лишних церемоний он сел за стол и приступил к делу:       — Слушайте, — обратился он к Таиши и Беатрис, — есть еще одна проблема, помимо отсутствия гражданства у малышей, — самки внимательно слушали Алана, — в Зверополисе очень мало специализированных больниц и врачей для рептилий.       — То есть в обычную больницу, например, в такую как «Здоровый Зверек» обращается смысла нет? — переспрашивая уточнила Таиши.       — Да.       Это новость полностью «разбила» Беатрис. В ее голову стали забираться мысли о том, что если они не найдут выхода, то она готова сдаться властям. Чтобы потом не произошло с ними, она пойдет на все чтобы спасти малышей.       — Но к счастью шанс есть, — вернул надежду Беатрис Алан, — Нит знает одного врача по имени Хостель Аттшь они вместе работали над второй железнодорожной веткой из Репод Сити в Зверополис и очень близко общались. Он владелец частной лечебницей «Перепончатая Лапа». Так вот, этот доктор может нам помочь неофициально.       — Здорово, — обрадовалась Таиши, — это очень здорово.       — Да, это наш шанс, — согласился Алан, — Нит сказал что позвонит ему и предупредит о нашем визите.       Беатрис воодушевленно привстала, но тут же опустилась на место, заметив на морде мужа неоднозначность.       — Но есть одна проблема, — продолжал Алан, — в его больницу мы не можем пойти. Нужно идти к нему домой, а его дом находится в районе «Плотные Кусты». Проблема в том, что этот район закрыт для посещения по «Миграционному Листу».       — Мне плевать, — смело произнесла Беатрис.       — Как и мне, — согласился Алан, — еще одна проблема — принять он нас сможет только завтра вечером.       Снова возникла недолгая тишина.       — И что же нам делать? — развеял тишину испуганный голос Таиши, — мы не можем так долго ждать.       Алан замер смотря в глаза Беатрис. В их отражениях он видел себя. Вопрос был решен быстро и без права на обсуждение.       — Я не буду ждать, — произнес мысли Беатрис Алан.       — Как и я, — тут же согласилась самка крокодила.       — Тогда в путь, — подытожил он.       Два крокодила быстро встали и принялись собираться в дорогу.       — Что? Вы куда? — бегая по столу спрашивала непонимающая Таиши, — я с вами. Пока Беатрис, взяв малышей, понесла их в спальню, Алан четко скомандовал белке:       — Таиши найди адрес на карте — «Саванна Центр» район «Плотные Кусты» улица Темная Аллея дом 59».       — Там живет доктор?       Попутно спросила Таиши и кинулась листать маленькую карту Зверополиса, которую принесла из дома.       — Да, — подтвердил Алан, после чего он разложил на столе большой кусок плотной бумаги, в которую они обычно заворачивали мясо, — ещё нам нужен самый короткий маршрут до этого места.       Белка кивнула.       — Сюда надо перенести схему ближайших улиц района, — продолжал Алан, — так, что бы мы не заблудились.       — Ясно, — кивнула Таиши и тут же логично добавила, — Алан я могу поехать с вами и указать путь.        Таиши сразу догадалась в чем проблема и почему Алан заставляет ее копировать схему улиц. В ее лапках была маленькая карта Зверополиса, естественно она была абсолютно нечитаема для больших зверей.       — Ты останешься тут, — настойчиво приказал Алан.       — Но я могу помочь.       — Таиши, — голос Алана стал мягким, — ты и так помогаешь. Пожалуйста, сделай как я прошу.       По его голосу Таиши поняла, что у Алана нет ни сил, ни времени спорить с ней. Понимая всю серьезность ситуации молодая белка кивнула, задвинув на второй план свои амбиции и прочее.       — Я поняла, — произнесла твердо она, — сейчас, дай минуту.       — Спасибо.       На углы плотной бумаги падают «грузики», роль которых исполняли подручные средства: стаканы и прочая посуда. Так бумага не скручивалась обратно и не мешала белке выполнять поставленную задачу. Расположив карту Зверополиса посередине стола Таиши обняла лапками большой карандаш который дал ей Алан.       Со стороны это выглядело совсем неуклюже, словно белка пыталась писать толстой трубой. Но несмотря на все трудности, Таиши превосходно справилась с задачей.       С трудом, ей все же удалось перенести на бумагу часть улиц и направление. Запыхавшись, она отошла подальше чтобы оценить результат своих трудов. Получилось довольно неплохо.       Беатрис в это время высыпала из багрового ящика весь песок, протерла его, и нежно поместила в него своих малышей.       — Оденься потеплее будет холодно, — предупредил Беатрис Алан, попутно убирая во внутренний карман второго пиджака все оставшиеся у них деньги.       «Двести десять» — прозвучала цифра в его голове.       — Таиши у тебя как там? Готово? — крикнул он из спальни.       — Да Алан, — донесся голос Таиши, — сейчас только подпишу номер транспорта.       Одевшись потеплее Алан и Беатрис, с багровым ящиком в лапах, остановились перед картой нарисованной Таишей.       — Вот, — белка указала на верхний угол карты, — я подписала номера транспорта что идет в этот район, — Алан склонился над столом и внимательно осмотрел карту, — быстрее всего добраться до района «Плотные Кусты» по веткам метро. Сначала едете на станцию «Ореховое Дерево» и садитесь на сиреневую ветку. По ней едете до станции «Крутой Перевал» и там дальше по схеме, — Таиши отпрыгнула в сторону, — я указала направление стрелкой.       Белка указала лапой на стрелку которая шла по «лабиринту» улиц района «Плотные Кусты».       — Спасибо Таиши, — поблагодарил ее Алан.       Свернув карту и убрав ее в карман, Алан открыл дверь и пропустил сначала Беатрис, а потом и сам скрылся за ней.       Дверь закрылась, разбавив своим скрежетом голос Таиши:       — Желаю удачи. Возвращайтесь. Я буду ждать вас здесь.       Поезд.       Тихий шум железных колес о полотно рельс. За окном мелькают огни огромного мегаполиса. Для зверьков которые долго живут в не самом благополучном районе Зверополиса они словно огни далеких планет. Такие близкие и такие недосягаемые. Испытываешь странное чувство смотря на них. Неожиданно начинаешь сознавать, что существует место где вечером все звери, после рабочего дня, выходят на улицу и гуляют, сидят в ресторанах, парках, общаются и смеются. И вообще, приятно проводят время. Они не запираются в холодных, грязных квартирах в покосившихся домах. Не думают как сэкономить на крошку еды. Не боятся выходить на улицу, после того как сядет солнце. За их окнами вместо воя полицейских сирен слышен громкий смех и веселая музыка. Иногда кажется, что это и вправду другой мир. Другая планета.       Вагон, в котором ехали два крокодила, был полупустой, довольно чистый, даже под конец рабочего дня. Звери, сидевшие в нем, все так же с любопытством поглядывали на двух редких, для Зверополиса, животных. Но теперь в их глазах читалось не только любопытство, но и жалость.       В большей степени эту жалость вызывала одежда рептилий. Нет, она не была грязной. Беатрис с Аланом были чистоплотными животными. Это было видно по тому как они убрали карьер, как отремонтировали и покрасили дом. И по постиранным вещам. Однако рано или поздно даже хорошая добротная вещь со временем приходит в негодность. Выцветает, становится тусклой, потрепанной.       Гардероб, что захватили с собой из Репод Сити Алан и Беатрис, был небольшой. Всего три комплекта для Алана: брюки, пиджаки, майки и рубашки, не считая галстуков и нижнего белья. У Беатрис было ненамного лучше. Помимо такого же комплекта одежды, как и у Алана, она захватила с собой всего одно платье.       Их повседневная одежда, которая когда-то выглядела дорогой и солидной стала поношенной. И, наверное, по этой причине они выглядели бедно и жалко. От полного «уничтожения» гардероба их спасала лишь прочность одежды.       Все сочувствующие, любопытные и презрительные взгляды для крокодилов были размыты. Размыт был и фон. На данный момент их не беспокоило ровным счетом ничего, ни то как они выглядят, ни то о чем думают и как смотрят на них окружающие.       Алан склонив голову внимательно слушал объявление следующей остановки, одновременно радуясь, что власти Зверополиса ещё не подняли уровень опасности района до максимального, «Красного» значения, что автоматически ввело бы «Военное Положение». Это было большой удачей, так как можно было беспрепятственно покидать район.       Хотя и тут Алан и Беатрис нарушали расписание «Миграционного Листа».       Из динамиков раздался голос:       — Следующая остановка станция «Крутой Перевал». Помните о правилах безопасности и смотрите под лапы. Администрация Зверополиса заботится о вашей безопасности. Приятного вечера.       — Наша, — тихо проговорил Алан.       Район «Плотные Кусты». Станция «Крутой Перевал»       Ни Алан, ни Беатрис не запомнили как выглядела станция. Они не запомнили как ехали в автобусе до нужной остановки. Не видели за окнами красивые, утопающий в зелени улицы и здания района. Они даже не помнили, как оказались на нужной остановке.       Остановка, на которой вышли крокодилы, напоминал огромный листок папоротника. Он склонился над тротуаром и скамейкой. И в случаи чего мог укрыть путников от дождя. Довольно оживленный перекресток. Большое количество разнообразных машин. Множество животных разного вида спешат по своим делам. Стоит шум и гам повседневной жизни.       Руководствуясь картой Таиши Алан с Беатрис перешли перекресток и направились по одной из улицы района.       Невысокие дома прятались в лианах и плющах. Часто первые этажи зданий занимали многочисленные магазинчики и всевозможные кафетерии и бары. Почти из каждой доносились звуки музыки и веселые голоса зверей.       На этой красочной, сочной «картине» жизни, лишь Алан с Беатрис были серыми и мрачными пятнами. Наверное поэтому почти все звери, что встречались им на пути, уступали им дорогу и провожали странным взглядом.       Углубляясь в красочную улицу, которая постепенно переходила в аллею, Алан внимательно всматривался в карту, сверяя ее с табличками на домах. Рядом с ним, отрешенная от всего веселья и красоты, шла Беатрис. Она, как и много времени назад, прижимала к груди багровый ящик, время от времени слегка приоткрывая его чтобы дети могли глотнуть свежего воздуха.       — Ничего не понимаю, — проговорил нервно Алан.       Остановившись он снова сверился с табличкой на здании и картой.       — Что случилось? — устало и истощенно спросила его Беатрис.       — Сейчас.       Алан заприметил из толпы зверей одного самца горала.       — Простите сэр, вы не могли бы нам помочь? — спросил Алан и сделав шаг на встречу парнокопытному, практически заслонив ему путь.       Увидев перед собой двух крокодилов горал встрепенулся, пытаясь скорей всего прийти в себя и понять, нет ли у него галлюцинаций.       — Извините звери, но у меня нет мелочи, — осмотрев крокодилов ответил горал.       — Нет, простите. Вы не могли бы нам указать дорогу? — уточнил Алан и показал нарисованную карту на куске бумаги.       Горал с опаской заглянул в нее.       — Куда вам конкретно надо? — не поняв ничего на карте спросил он.       — Улица Темная Аллея дом 59. — почти одновременно ответили Алан и Беатрис.       — А, — догадался горал, — так это тут недалеко.       Он огляделся по сторонам, наверное размышляя какой маршрут лучше указать.       — Вы можете пройти прямо по аллеи и свернуть направо, — указал лапой горал в ту сторону, в которую и направлялись крокодилы, — после чего на следующей улице сверните налево. Там будет площадь…       Он призадумался на мгновение и почесал подбородок.       — Что? — не выдержал Алан.       — Звери, а у вас есть документы?       — У нас есть «Миграционный Лист», — тут же ответил Алан. Его ответ был взволнованным.       — Да — нет, — заметил взволнованность Алана, махнул лапой горал, — мне все равно. Просто если вы без документов, то на площадь лучше ни идти, там полиция дежурит.       — Полиция?       — Да. У нас недавно «Банк Лемуров» ограбили, — пояснил горал, — поэтому так много полицейских. Вы лучше пройдите по этому переулку, — горал показал лапой на переулок который находился за спинами крокодилов, — он и короче, и без полиции.       — Туда, — уточнил Алан, кивая головой в сторону хорошо освещенного переулка.       — Да, — подтвердил горал, после чего добавил предупреждая, — дойдете до ночного клуба «Крупный Зверь», только быстро пробегите его, а то местная охрана не любит что бы там шастали непрошенные звери. Дальше идите по прямой и вы упретесь в улицу Темная Аллея.       — Мы чрезвычайно благодарны вам за помощь сэр, — ответила Беатрис и слегка склонила голову.       — Спасибо, — поблагодарил Алан.       — Рад помочь, — улыбнулся горал, почувствовав что страх, который возник у него вначале перед крокодилами, сменился на симпатию.       Встречаться с полицией Алану с Беатрис не хотелось, по этой причине они направились в сторону переулка.       — Звери, а вы откуда? — раздался голос самца горала, как только Алан и Беатрис зашли в переулок.       Крокодилы остановились и развернулись в сторону парнокопытного, который уже подбежал к ним.       — Из Репод Сити, — ответил Алан.       — Это понятно, — кивнул горал, — а сейчас где вы живете?       — Район «Подземные Норки».       — Да, — многозначительно и печально произнес горал, — слышал по новостям что у вас там совсем плохо стало, — горал нерешительно «скомкался», — слушайте звери.       Он полез в карман и достал из них кожаный бумажник. Развернув его он высунул из него купюру стоимость в десять монет       — Вот, — скомкано проговорил он, смутившись даже больше чем Алан и Беатрис, — возьмите, по вашему виду ясно что вам не помешают деньги. Вы ведь идете к тому доктору варану. Верно?       — Как вы догадались? — спросил Алан, одновременно поглядывая на деньги.       — Он фигура заметная в нашем районе, — уточнил горал, — тем более он доктор, и специлизировается на пресмыкающихся. Зачем вы еще идете к нему если не за медицинской помощью?       — Спасибо большое сэр, — взяв деньги поблагодарил Алан, — мы ваши должники.       — Никакого долга, — улыбнулся горал, — в Зверополисе принято помогать друг другу. Удачи.       — И вам.       Горал засунув лапы в карман медленно побрел по красочной улице и вскоре смешался с толпой.       — А как вас зовут?! — очнувшись, крикнул Алан.       Но его уже никто не услышал.       Переулок по которому спешили Алан и Беатрис был довольно просторным, ухоженным и светлым.       Круглые гирлянды-фонари, словно веревки для сушки белья, шли от одного дома к другому. Они прекрасно освещали переулок.       В переулке, между домами, попадались детские площадки, где-то возле дверей стояли разнообразные по виду и размеру велосипеды, скамейки и столики, за которыми обсуждая прошедший день сидели разные звери. Какой-то забывчивый художник забыл свой мольберт. Он стоял возле одного из домов и на нем виднелась незаконченная картина, той самой улицы.       Но с каждым шагом уютный переулок редел на детали, менялся и сужался, пока не упирался в забор из металлической сетки. За ней виднелась автостоянка, которая окружала круглое большое здание.       По неоновым огням и вывеске «Крупный Зверь» Алан с Беатрис поняли, что они добрались до ночного клуба.       На автостоянке расползалось множество солидных и дорогих автомашин. Возле них, кучками, стояли звери. Их веселый, громкий разговор изредка заглушала громкая музыка, что вырывалась из дверей ночного клуба, которые время от времени открывались впуская и выпуская очередных клиентов.       Само здание утопало в неоновых огнях. Проходя по краю крыши и немногочисленным окнам и дверям они создавали иллюзию космического корабля. Но чем дальше от клуба, тем слабее становилось освещение. Столбы, что освещали автостоянку, хорошо работали только ближе к ночному клубу.       Возле огромных входных дверей, как и свойственно подобным заведениям, дежурила охрана в виде трех крепких носорогов и одного аддакса с деревянным планшетом в лапах. Забор из металлической сетки, которым заканчивался переулок, имел довольно большую дыру. В нее, нагнувшись, пролезли два крокодила. Очутившись на стоянке и помня о предупреждении горала, Алан и Беатрис прибавили шагу. Обходя ночной клуб по дуге, они оставались в тени. Таким образом им удалось быстро миновать опасное место. Две пары когтистых лап остановились. Впереди, перед ним, возникло два небольших темных проулка.       «И куда теперь?» — задумался Алан.       — Сюда? — предположила Беатрис.       Ее когтистый палец указал на один из вариантов.       Алан огляделся.       Вокруг стоял полумрак и несколько больших крупных автомашин.       — Постой здесь. Я сейчас, — проговорил он, заметив группу молодых зверей.       Они расположились возле входа в ночной клуб. Создав круг из машин они находились в нем. Весело что-то обсуждая, молодые звери распивали алкоголь и втягивали в легкие табак.       — Алан, — с опаской проговорила Беатрис.       — Я только спрошу, — успокоил ее Алан.       Быстрым шагом он направился в сторону зверей.       — Извините меня звери, — выйдя из мрака на свет фонарей проговорил Алан, обращаясь к группе зверей, — вы не могли бы мне помочь. Мы заблудились и не знаем как выйти на улицу Темная Аллея. В какую…       Появление из полумрака крокодила произвело на толпу животных невероятное впечатление.       — Разорви меня надвое!       — Сука как напугал! Я чуть в штаны не наложил.       — Ничего себе!       — Ты видел подобную тварь раньше?       — Нет. Впервые вижу.       — Вот так — да!       Послышались громкие возгласы из толпы животных. Раздался смех. Стоявшие звери тут же заинтересовались появившемся крокодилом. Пока самки, сидя на капотах автомашин, о чем-то перешептывались между собой и смеялись, поглядывая на Алана, молодые самцы приняли окружать крокодила рассматривая его со всех сторон.       — Слышь урод, а ты из какой канализации выполз? — обходя Алана спросил один бегемот.       — Я хотел спросить, как выйти на улицу Темная Аллея? — уже привыкший к такой реакции на свое появление переспросил Алан.       — Звери оно разговаривает, — глумясь, улыбнулся другой самец зебры.       — А я всегда думал что пресмыкающееся в Репод Сити могут лишь мычать.       Раздался смех.       — Выходит и до них эволюция добралась!       И снова смех.       Понимая, что скорей всего он не дождется помощи Алан стал понемногу отступать назад.       — Эй! — окликнул его один из зверей лев, — а ты куда урод?       — Опять в сточную клоаку? — спросил бегемот.       — Мы немного заблуди… — снова произнес Алан.       Но его тут же перебили.       — Мы?! — удивился самец зебры, — то есть ты тут не один?       — Сука они еще и размножаются!       — Ага. Почкованием!       — Сука, — выругался бегемот, — у тебя урод вообще документы есть?       — Да, — подтвердила толпа.       — Ты какого сука члена выполз из своего прогнившего болота, мразь? А?!       — Тебе вопрос задали бревно кожаное!       Видя как Алан продолжает отступать, самцы, подгоняемые инстинктом, начали действовать все агрессивнее и агрессивнее. Окружая Алана они готовились впустить в ход кулаки.       Но неожиданно раздался громкий звук клаксона и резкий сигнал полицейской машины. Он тут же остудил пыл молодых самцов. Проблесковые огни на крупной машине осветили автостоянку и группу зверей. Полицейский джип медленно въехал на территорию стоянки и двигался прямо к толпе зверей.       — Пойдем в клуб, — заметив полицейский джип проговорил лев, — а то еще заразу подцепим от толстокожего.       — Ладно, пошли звери, — раздался «голос толпы».       Звери окружившие Алана, окинув его напоследок презрительным взглядом, двинулись в сторону главного входа в ночной клуб.       Воспользовавшись суматохой Алан и сам растворился во мраке. К тому времени как большой полицейский джип подъехал к тому месту где раньше была толпа зверей, Алан пригнувшись, прячась за автомашинами, добрался до Беатрис.       — Полиция? — догадалась она.       Алан нашел ее прячущейся за огромным джипом.       — Да. Давай попробуем этот проулок.        Алан кивнул в сторону ближайшего прохода.       Не теряя времени они поспешили в него.       К большому счастью крокодилов удача была на их стороне. Пройдя добрые сто метров по темному проулку, который напоминал свалку старых автомашин, Алан и Беатрис вышли на обычную, оживленную, светлую улицу.       «Темная Аллея» — виднелось на табличке.       «Мы на месте, — обрадовался в душе Алан, — осталось только найти нужный дом».       Улица «Темная Аллея» была довольно широкой. Широкая дорога, по которой ехал транспорт. Большие, мощеные булыжником тротуары, на которых росли высокие пышные деревья. Между ними располагались высокие фонарные столбы, которые ярко освещали чистую и ухоженную улицу.       Дома, что располагались с левой и справой стороны, были выполнены из кирпичей вишневого цвета. По этой причине вся улица напоминала бархатный темно-алый занавес театра.       По фасадам зданий и другим изысканным мелочам, вроде красивых узорных заборов и дорогих машин, Алан с Беатрис поняли, что попали в весьма богатую часть района.       Это было заметно и по взглядам многочисленных прохожих. Одетые в дорогие и элегантные костюмы звери, жившие здесь, удивленно и слегка пренебрежительно поглядывали на «потрепанных» пресмыкающихся. Даже животные, одетые более просто и без изысков, которые скорее всего работали прислугой, провожали крокодилов странным, непонятным взглядом. Словно говоря — «Что они здесь забыли?» Продвигаясь по улице Алан сверялся с номерами домов.       — Сорок восемь, — полушепотом проговорил он, посмотрев на очередную табличку на углу дома, — осталось немного милая.       Подбадривал он Беатрис.       Последняя совсем замкнулась в себе. Беатрис послушно шла вслед за Аланом, постоянно поглаживая багровый ящик и что-то шептала себе и детям. Сейчас для нее не существовало ничего: ни красивой улицы, ни животных что косились на нее, словно она ненормальная или под действием наркотических веществ, ни шикарного ресторана, который они проходили и из которого долетали обрывки музыки и веселого смеха…ни звук полицейского сигнал за их спинами.       Громкий сигнал «разорвал» тишину и умиротворенность улицы. Он тут же приковал любопытные взоры не только посетителей ресторанчика, но и проходящих мимо прохожих. Беатрис уперлась в спину остановившемуся Алану. Только после этого она пришла в себя и огляделась.       Алан остановился возле дороги прямо напротив ресторанчика. Развернувшись вместе с Беатрис он видел, как большой полицейский джип, обогнав низкую машину для средних зверей, остановился прямо напротив них.       Алан точно не знал, но догадывался что это был именно тот самый джип, что спугнул молодых зверей на автостоянке возле ночного клуба.       Припарковавшись возле тротуара сигнальные огни на полицейской машине потухли. Вскоре заглох и мотор. Без сомнения, причиной его остановки были они. Как они не старались, но все же попались на глаза блюстителям закона.       Раздался шум захлопывающейся двери и обойдя полицейскую автомашину перед Аланом и Беатрис возник знакомый полицейский.       «Старший рядовой Буйволсон. Главный департамент Полиции Зверополиса» — виднелись золотистые буквы на его шевроне.       — Говорят Зверополис большой город, — начал Буйволсон, когда остановился возле Алана и Беатрис, — вот только затеряться в нем не получится, — Бого посмотрел из-под лба на крокодилов, — особенно если ты крокодил.       Алан и Беатрис замерли на месте. Не шевелясь и даже не моргая они смотрели на большого черного быка.       Достав блокнот, Буйволсон продолжил официально:       — Старший рядовой Буйволсон, — формально представился он, — позвольте вас спросить мистер и миссис Драго что вы тут делаете?       Строгий взгляд Буйволсона застыл на неподвижных пресмыкающихся.       — Насколько я помню, — продолжил он, видя что крокодилы напугано смотрят на него и не желают идти на контакт, — по вашим «Миграционным Листам» вам запрещено посещать этот район. Верно?       — Да сэр, — наконец ответил Алан, а Беатрис молчаливо кивнула.       — Документы у вас с собой? — спросил Буйволсон и кинул взгляд на багровый ящик.       — Да сэр, — одновременно ответили крокодилы.       Алан и Беатрис высунули свои документы и притянули их в лапы полицейского.       — Так что случилось? Почему вы нарушали предписания «Миграционного Листа»? Да еще скрывались в полумраке на темной стоянке, — приняв документы, снова спросил Бого.       Сомнений не было это был тот же полицейский джип, что и на автостоянке возле ночного клуба.       — Извините нас сэр. — начал Алан.       — Да сэр. Мы просим прощения, господин полицейский, — продолжила Беатрис, — мы понимаем, что нарушаем закон. Но к сожалению, мы были вынуждены это сделать.       — У нас очень важное дело здесь, — уточнил Алан, — к сожалению, оно не терпит отлагательств.       Буйволсон стоял напротив Алана и Беатрис и что-то записывал в свой блокнот, постоянно сверяясь с документами. Казалось он почти не слышал их доводы.       — Какие дела? — спросил он.       В ответ наступила тишина. Алан и Беатрис переглянулись. Это заметил Буйволсон. И как раз в этот момент он понял, что они полностью в его власти. У них не оставалось козырей.       Поглядывая на багровый ящик Буйволсон вспомнил про маленькую одежду, что сушилась на теплой трубе в доме Алана и Беатрис. Еще тогда он догадывался, что Беатрис врет ему про детей. И сейчас Буйволсон почти был уверен что, а точнее кто, лежит в багровом ящике который так сильно прижимает к своей груди Беатрис.       Ему стало интересно продолжат ли они лгать ему.       Все это понимали и Алан с Беатрис. Они полностью понимали, что если начнут придумывать отговорки и небылицы, то черный бык просто раскроет свой основной козырь — «А что у вас в багровом ящике?»       Это был провал. Фиаско.       Все что оставалось делать Алану и Беатрис это признать свое поражение и уповать на милость полицейского.       — Позвольте быть с вами честным, господин полицейский. — покорно начал Алан.       Эти слова заставили Бого оторвался от блокнота. Он был на сто процентов уверен, что крокодилы начнут изворачиваться, врать и попытаться обмануть. Но на удивление Буйволсона, Алан признал поражение и не стал хитрить. В этот момент Буйволсон невольно проникся уважением к коренастому крокодилу.       Он замер внимательно слушая пресмыкающихся.       — Вот, — тихо проговорила Беатрис и открыла крышку багрового ящика. Убрав в сторону влажное полотенце она показала Буйволсону его содержимое.       Бого был прав, там действительно лежали их дети. Но выглядели они очень странно.       Малыши тяжело и глубоко дышали, и почти не шевелились.       «Что с ними?» — пронеслось в голове у черного быка.       — Мы просим прощение что обманывали вас сэр, — продолжала Беатрис, — надеюсь вы нас поймете. Но дело сейчас не в этом. Мы оказались здесь потому что нашим малышам нужна медицинская помощь, сэр.       Беатрис захлопнула крышку ящика.       — Что с ними? — автоматически спросил Буйволсон.       — Скорей всего «Дикая Лихорадка» сэр.       — Она заразна? — не на шутку испугался Буйволсон.       — Нет сэр, — ответила Беатрис, — для млекопитающих она не опасна, а мы с Аланом привиты еще в детстве. Она смертельна только для наших детей. Если им не помочь, они умрут. Прошу вас сэр…       — Вы обманули меня, — строго начал Буйволсон, — вы сказали, что у вас нет детей. И насколько я понимаю у них нет документов на гражданство. Это очень серьезное преступление. Вы понимаете?       — Да сэр, понимаем, — низменно, извиняющим голосом простонала Беатрис, — просто поймите меня сэр, если им не помочь они не проживут и трех дней.       — Этим займутся в «Миграционной Службе», — грозно проговорил Бого. Он кивнул в сторону машины, — все, садитесь. Вы задержаны.       Эти слова подкосили несчастную Беатрис.       — Сэр, — простонала она, — сэр умаляю. Я понимаю что мы заслужили наказание по закону. Я понимаю, что вы обязаны выполнить свой долг. Но прошу вас сэр, пожалуйста дайте нам добраться до доктора и спасти моих детей, — Беатрис не выдержала и упала на колени перед Буйволсоном. Продолжая умолять она словно стонала от боли, — сэр, вы можете сделать с нами что хотите, только дайте нам спасти детей. Я уже потеряла двух своих малышей в Репод Сити, я не могу потерять и их…       Говорят, что крокодилы не плачут,неспособны физически; однако сейчас, когда Бого видел как перед ним, стоя на коленях, стонала от боли и беспомощности самка крокодила, казалось что это неправда.       Буйволсон опешил от происходящего. Не сразу поняв что произошло, он не верил своим глазам. Та самая самка крокодила что произвела на него неизгладимое впечатление в первый день знакомства: своей грацией, силой, стойкостью, женственностью и благородством, сейчас валялась от беспомощности у него под лапами.       Это было непросто печальным зрелищем, на это невозможно было смотреть. Именно в это мгновение Буйволсон понял, что дело касалось самой жизни и смерти. Иначе бы такая леди из высшего общества не пошла бы на столь радикальные меры.       Наконец Буйволсон очнулся от оцепенения. Проглотив комок в горле он невольно огляделся. Огромное количество зверей наблюдали за происходящим.       — Не стоит унижается миссис Драго, — уже мягче произнес Буйволсон. Он тут же кинулся к Беатрис. Схватив ее за лапу он стал поднимать ее. К нему присоединился Алан.       Подняв «скомканную» Беатрис Бого продолжал успокаивающе говорить:       — Не беспокойтесь, в «Миграционной Службе» помогут вашим малышам.       — Сэр, — обнимая и придерживая жену проговорил Алан, — пока нас оформят, пока найдут доктора — пройдет время. У малышей может не быть столько времени. Я прошу вас сэр. Мы никуда не убежим. Просто дайте нам помочь малышам. Мы просто купим лекарство и все. После чего делайте с нами что хотите. Пожалуйста сэр, не лишайте нас детей. Это все что мы просим.       Бого печально смотрел на пару крокодилов. Алан нежно обнял почти разбитую Беатрис. Беатрис же обняла багровый ящик в котором все еще билось два маленьких сердечка.       «Принимать правильные решения легко, — пронеслись слова Майны в голове у Бого, — нужно просто повиноваться букве закона…»       Ее слова растворились во мраке.       Но сейчас, смотря на двух крокодилов, Бого не знал как поступить. Весь опыт, все естество хорошего, правильного полицейского, подсказывало ему что необходимо поступить как требует закон. Он знал что это необходимо. Но не мог этого сделать.       За всю свою службу Буйволсон усвоил один важный урок — «Преступник сделает все чтобы не попасть за решетку». Нельзя было давать жалости взять вверх. И до этого момента ему удавалось сдерживать жалость. Но что-то изменилось. Буйволсон не знал, что именно, но всё же инстинкт полицейского подсказывал ему что Алан и Беатрис не простые звери. Он был в их доме. Он видел, что они точно не бандиты и вообще далеки от преступного мира. Может они простые звери, что попали под мясорубку жизни?       «Я сильно пожалею об этом» — укоризненно проговорил он сам себе.       — Ладно, — приговорил Буйволсон, — садитесь, я помогу вам.       — Правда? — Беатрис не верила в его слова.       — Да, садитесь быстрее, — тише произнес Буйволсон и позже добавил, чуть громче, играя для публики, — садитесь в машину звери, вы задержаны.       Сначала Алан помог Беатрис забраться на заднее сиденье. А позже забрался сам.       Раздался звук мотора и полицейская машина медленно, под управлением Буйволсона, тронулась с места.       — Куда вам надо? — спросил Бого, поглядывая в зеркало заднего вида.       — Улица Темная Аллея, дом 59. — уточнил Алан, — Тут недалеко.       Буйволсон, аккуратно маневрируя на дороге, поглядывал на номера домов. В его душе продолжали сражаться две противоборствующие стороны: честный полицейский, который всегда поступает по закону и обычный зверь, который просто хотел помочь. От этой непримиримой вражды он злился. Сжав руль Буйволсон слегка раздраженно проговорил:       — Да звери, задали вы мне проблемку.       — Простите нас сэр, — дрожащим голосом попросила прощение Беатрис, — я понимаю, что мы поставили вас в трудное положение. И мы благодарны вам за помощь. Мы ваши должники.       — Должники, — «отмахнулся» Бого, проговорив это так словно — «Да что с вас можно взять?»       Заметив номер нужного дома Буйволсон уже намеревался припарковать машину, но тут услышал голос Алана.       — Сэр, вы не могли бы не припарковать машину напротив дома, — попросил Алан.       Бого сжал руль еще сильнее.       — Это почему?       — Понимаете сэр, мы пришли на прием неофициально, — пояснил Алан, — и если доктор увидит полицейскую машину, то не примет нас, посчитав что это полицейская подстава.       — Хммм — тихо прорычал Буйволсон.       Надавив на газ он двинулся дальше оставив нужный дом позади.       «Умный паренек, — подумал Буйволсон про себя, — а с виду так не скажешь». Припарковав машину через три дома, Буйволсон заглушил мотор и развернулся в сторону крокодилов.       — Я буду вас ждать здесь, — проговорил он, как только закончите, возвращайтесь сюда. Вам ясно?       Алан и Беатрис послушно кивнули.       — Надеюсь уловок больше не будет?       — Нет сэр, — кивнул Алан, — больше никаких уловок.       — Хорошо. Я вас жду, — подытожил Буйволсон.       Алан и Беатрис вышли из машины и быстрым шагом пошли в сторону нужного дома.       Тем временем Буйволсон, развернувшись, переставил машину так, чтобы наблюдать через лобовое стекло за парой крокодилов. Заглушив мотор он сжал губы от негодования собственным решением. Его взор упал на бардачок…       Когтистый палец нажал на кнопку звонка.       «Дон-дон» — раздалось в доме глухим эхом.       Крыльцо на котором стояли Алан и Беатрис было выполнено из прочной древесины богатых пород дерева. Украшенная всевозможными ажурами и вырезками, оно словно благородный дворецкий, провожал посетителей в дом.       Непосредственно сам дом имел высоту в три этажа. Каждый следующий этаж был чуть меньше предыдущего. Фасад здания был добротным, совмещавший в себе два стиля: нижние этажи были выполнены в стиле барокко, а верхние уже больше походили на раннюю готику. Несколько округлых балконов нависали над лужайкой перед домом.       Лужайка была небольшой. Часть ее занимала дорога к гаражу. Другая часть утопала в зелени и цветах. Железные ворота, из кованного металла, с красивыми узорами в виде растений, ограждали участок.       Часть здания пряталась за вьющимися растениями.       Массивная дубовая дверь медленно открылась.       Одетый в строгий костюм дворецкий-лань поднял невозмутимый взгляд на двух крокодилов.       — Здравствуйте сэр, — вежливо поздоровался Алан, — мы к мистеру Хостелю Аттшь. О нашем визите должен был предупредить его старый знакомый Нит Рист. У нас к доктору очень важное дело. Оно касается жизни и смерти.       — Мистер Хостель Аттшь сейчас ужинает, — холодно ответил дворецкий-лань, — на сегодня у его не запланированы частные приемы. Прошу прощения, приходите в следующий раз.       Не успев дать оправдаться, дворецкий закрыл перед крокодилами дверь.       Когтистый палец снова падает на звонок.       «Дон-дон» — снова раздался глухой звук звонка.       Дверь открыл все тот же дворецкий.       — Пожалуйста сэр, — умаляя проговорила Беатрис, — знаю, что нам не наозначено, но это очень важно.       — Если вы не покинете территорию участка мистера Хостель Аттша, — спокойно и угрожающе предупредил дворецкий, — я вынужден буду вызвать полицию.       — Мы никуда не уйдем, — настойчивее проговорил Алан, — по крайней мере пока нас лично не прогони мистер Хостель Аттшь.       — Тогда я звоню в полицию, — холодно ответил дворецкий.       — Не надо сэр, — испуганно сказала Беатрис, — мы готовы заплатить вдвойне. Любую сумму.       — Войдите в наше положение сэр, — продолжил Алан, — наши дети очень сильно больны. У нас нет времени. Умалю, просто сообщите о нашем визите доктору. Это все что мы просим.       — Я сообщу о вашем визите мистеру Хостель Аттшь, — смиловался дворецкий. Открыв дверь пошире, он пригласил крокодилов в дом, — зайдите, и ждите в прихожей.       Скомандовал он.       — Мы очень вам благодарны сэр.       — Да. Спасибо большое.       Искренне благодаря ламу, Алан с Беатрис вошли в дом.       — Я сообщу о вашем визите доктору.       Сообщил дворецкий и указал лапой на стоявший рядом с дверью диван. Алан и Беатрис скромно присели на него.       Дворецкий скрылся за массивной деревянной дверью. А Алан с Беатрис в ожидании доктора осмотрели холл.       В холле, как и во всем интерьера дома преобладало дерево. Деревянный паркет был выполненный из светлого дерева. Широкие деревянные карнизы и плинтуса. Даже обои имели раскраску под дерево. Широкие двери из темного дерева. Деревянная лестница спиралью уходившая вверх на второй этаж, ступеньки которой были покрыты темно-красным ковром. С потолка свисала большая, массивная железная люстра. Теплый желтый свет добавлял комнате золотисто-вишневый тон.       На стене висело несколько картин. Алан с Беатрис сразу узнали достопримечательности Репод Сити, что были изображены на них.       Возле одной из стен стояли высокие деревянные часы в виде башни. Их монотонный звук разбавлял глухую тишину холла.       Из мебели, помимо красного кожаного дивана, на котором сидели Беатрис с Аланом и часов находился еще старый широкий комод, деревянная напольная вешалка, большое овальное стекло в узорной раме, тумбочка и шкаф, стоявший возле лестницы.       Звук стука маятников часов стали заглушать шаги.       Дверь за которой скрылся лама-дворецкий тихонько скрипнула и стала открываться. Алан с Беатрис тут же встали с дивана.       Дверь полностью распахнулась и, в сопровождении дворецкого, в нее вошел небольшой варан средних лет. Он был одет в дорогие черные брюки, белую рубашку с серым жилетом. На шее был красный галстук, который скрывался под салфеткой-нагрудником, чтобы во время приема пищи не запачкать дорогую одежду.       Из кармана его жилета шла золотая цепочка. Один конец которой крепился к золотым круглым часам, а второй к жилету.       — Так значит это вы, — бодро начал варан, попутно скидывая с себя салфетку-нагрудник, — те самые крокодилы о которых говорил старина Нит.       Варан вытер лапы о салфетку и протянул ее стоявшему рядом дворецкому.       — Да сэр. Простите что отвлекаем вас, — начал Алан, — просто у нас очень серьезная ситуация.       — Да-да Нит уже говорил мне, — кивая проговорил варан, — но я ждал вас только завтра.       — Времени нет сэр, — слегка нервно произнесла Беатрис, — у наших малышей «Дикая Лихорадка». Они не привиты.       — Как говорил мой учитель, — варан подошел ближе к Беатрис, — если хочешь попасть в морг, поставь диагноз сам себе. Давайте посмотрим что у вас.       Хостель Аттшь кивнул на багровый ящик и Беатрис тут же открыла его. Развернув мокрое полотенце Хостель увидел ослабевших малышей. Аккуратно дотронувшись до од одного из них он многозначительно кивнул.       — И я так понимаю документов у них нет. Алан и Беатрис опустили головы молчаливо дав положительный ответ.       — Ладно, Бронс, — обратился он к дворецкому, — подышите свежим воздухом. И если на улице хорошая погода, то позвоните мисс Ютрии. Пусть как хищный сапсан летит ко мне. Кивнув, дворецкий тут же вышел на улицу. Спустился по лестнице и вышел на тротуар. Осмотревшись по сторонам, он так же быстро вернулся назад.       — На улице хорошая погода сэр, — сообщил он.       — Замечательно, — кивнул Хостель, после чего повернулся к непонимающим ничего Алану и Беатрис, — проверка. Так, на всякий случай.       Прояснил он.       В это время дворецкий уже набирал номер и звонил ассистентки доктора.       —  Попрошу следовать за мной, — махнул в сторону небольшой двери Хостель.       Небольшая дверь, встроенная в стенку была практически незаметна.       Открыв ее варан начал спускаться вниз по круглой лестнице. За ним, пригибаясь, последовали Алан с Беатрис.       — Кстати, простите за невежество. Мы с вами так и не познакомились, — раздался эхом голос варана, когда все очутились в просторной, светлой комнате.       — Хостель Аттшь, — представился варан.       — Нам очень приятно. Мое имя Алан, — представился Алан. Он повернулся и указал на Беатрис, — а это моя жена — Беатрис.       — Спасибо за помощь сэр. Мне очень приятно познакомиться с вами, — поздоровалась любезно самка крокодила.       Включится свет.       Свет от ярких ламп осветил белое помещение, которое по своему виду напоминало операционную.       Белый кафельный пол. Он имел небольшой наклон в сторону железного стока-канализации. Пол был чистым, но по серым следам, которые в свое время были красными, можно было догадаться, что здесь часто проводились серьезные операции. Возможно Хостель Аттшь подрабатывал еще нелегально у бандитов, помогая «заштопать» очередного невезучего бойца.       Вдоль дальней стены шли шкафы со стеклянными дверцами, внутри которых располагалось множество медицинских вещей. Между шкафами стояло два стола. На них располагалось медицинское оборудование.       Посредине комнаты стоял увесистый, большой операционный стол, накрытый синей пленкой.       — Положите детей на стол мисс Беатрис, — кивнул Хостель, — я сейчас вернусь.       Варан удалился в соседнюю комнату. Послышался шум воду.       — И так, времени у нас мало поэтому давайте начнем, — протирая полотенцем лапы проговорил доктор.       К тому времени Беатрис вынула из багрового ящика полотенце с малышами и положила их на стол.       — Ну привет ребята, — заботливо произнес Хостель. Он раскрыл полотенце, — что, заболели? Совсем еще маленькие. Сколько им - неделя? Меньше?        — Буквально на днях вылупились сэр. — ответила Беатрис.       Она, обняв Алана, стояла рядом потирая от волнения локти.       — Такие маленький, а уже заболели, — проговорил варан, — обычно малыши крокодилов отличаются отменным иммунитетом.       После чего он отошел от стола. Вернувшись с подносом Хостель показал его содержимое Алану и Беатрис. На нем располагались: шприцы, ватные палочки и две пары колбочек.       — Чтобы установить правильный диагноз, надо взять образец крови и слюны, — объяснил Хостель.       Беатрис понимающе кивнула.       — Тогда приступим.       Хостель провел по пасти ватными палочками у каждого малыша. Перед этим он маркером пометил спины крокодильчиков цифрами: один и два. Те же цифры он нарисовал на колбочках.       — Каждый доктор, в душе должен быть педантом, — проговорил он.       Перевернув на спину одного из малышей он продолжил:       — Алан придержите его.       Алан аккуратно прижал малыша.       — Сейчас будет немного больно.       Поршень шприца втягивает красную кровь.       — Смотри, даже не пискнул — смелый малыш, — закончив с забором крови, сказал Хостель.       Ту же самую процедуру он проделал и со вторым малышом.       К тому времени как все анализы были собраны, в операционную комнату вошла молодая тигрица Ютрия.       — Приехала как смогла сэр, — накидывая белый халат произнесла она, — что делаем сэр? Попутно она поздоровалась с крокодилами.       — Смотри Ютрия, — командовал Хостель, — два образца: кровь и слюна. Дуй в лабораторию и мигом проверяй ее на наличия вируса «Дикой Лихорадки». Если это не она, значит давай по списку.       — Я поняла вас сэр, — ответила тигрица и приняла в лапы поднос с анализами.       — И поскромнее с кровью, — предупредил он ее, — малыши совсем маленькие, у них ее мало.       «Будем ждать результаты анализа» — застыли слова Хостеля в голове Беатрис.       Пока тигрица Ютрия занималась в лаборатории, Хостель, чтобы скоротать временя, завел разговор с Аланом. Говорили про Нита, про Репод Сити, про гражданскую войну… Все эти темы звучали в голове Беатрис тихим фоном. Она медленно гладила своих детей, постоянно что-то шепча им.       — Соболезную вам, — сквозь фон раздался четкий голос доктора.       Беатрис очнулась и сосредоточенно ждала приговора.       В лапах Хостеля было несколько листов с результатом анализов, а за спиной стояла его ассистентка Ютрия.       — К сожалению, вы оказались правы, — выдохнул Хостель, — у малышей действительно «Дикая Лихорадка». Все указывает на наличие этого вируса в крови малышей.       — Но ведь это не смертельное заболевание, — вступил Алан, — против него есть лекарство.       — Да есть, — голос Хостеля был приглушенно взволнованным, словно предупреждая «Не стоит так радоваться». Он продолжил, — давайте с вами на чистоту, — Беатрис прижалась к Алану, — к сожалению ваши малыши не вакцинированы от этого вируса. Болезнь быстро прогрессирует и без помощи лекарства они не протянут и трех суток. Вы вообще молодцы что не стали ждать. Время еще есть. Но есть проблема.       — Какая?       — Вот, — Хостель вынул из кармана халата пузырек с желтой жидкости и поставил его на стол, — это все доступное лекарство, что можно легально приобрести в Зверополисе. Оно хорошее, но в вашем случаи оно не может помочь, а лишь затормозит болезнь. Вскоре вирус мутирует и тогда лекарство перестанет помогать. Вам необходима вакцина — препарат «ТРГ-34».       — А в чем проблема?       — Проблема в том, что Администрация Зверополиса ввела это препарат в черный список, — объяснил Хостель, — на его основе делается сильный наркотик. И теперь легально приобрести его невозможно.       — А нелегально?       — Можно. Но это дорого, — вздохнул Хостель, — очень дорого.       — А он точно поможет? — уточнил Алан.       — Это единственное что способно спасти ваших детей.       — Сколько? — проглотив комок в горле спросила Беатрис.       Хостель призадумался.       — Ютрия подайте ручку и бумагу. — попросил он.       — Вот сэр.       — Для полного лечения вам понадобится, — проговорил Хостель, попутно записывая сказанное на бумагу, — курс лечения пятнадцать дней. Это значит, пять ампул препарат «ТРГ-34». Это 500 монет за ампулу, итого — 2500 монет за весь курс. Внутри Алана и Беатрис все похолодело.       — Сэр, у нас нет столько денег. — дрожащим голосом произнесла Беатрис.       — Вот.       Алан выложил все до последней монеты на стол.       Несколько помятых бумажек лежали напротив обессиленных малышей.       — Возьмите все сэр, — простонала Беатрис, — прошу, не дайте умереть моим детям.       — Я понимаю вас мисс, — с комком в горле произнес Хостель, — но поймите и меня мисс, я рискую всем принимая вас здесь. Я рискую репутацией, деньгами и даже свободой. Всем, что заработал в жизни. Я хочу вам помочь, честно.       — Я понимаю сэр. И мы благодарны вам. Но скажите что же нам делать? — шатаясь от бессилия спросила Беатрис. — Для начала успокойтесь, — выдохнул Хостель, он протянул в сторону Алана и Беатрис пузырек с желтой жидкостью, — возьмите сначала это лекарство. Оно даст вам время и стоит дешевле.       — Сколько? — спросил Алан.       — 125, — ответил Хостель.       Он взял со стола смятые деньги.       — Так, у вас 220, — доктор внимательно посмотрел на деньги, — я пойду вам навстречу и сделаю скидку.       На стол рядом с первым пузырьком ставится второй.       Смотря на доктора Алан взял два пузырька и положил их в карман пиджака.       — Способ применения: на 5 литров теплой воды разводите половину пузырька. После чего поместите туда малышей на 5 — 10 минут. Процедуру повторяйте два раза в день. И запомните, что это только остановит распространение вируса, но не поможет его убить.       Алан быстро посчитал, что при таком лечении лекарства хватит на два дня.       — А как насчет препарата «ТРГ-34»? — спросил Алан.       — К сожалению, у меня нет его в наличии, — приговорил доктор, — но я знаю зверей которые могут его продать.       — Контрабандисты. — догадался Алан.       — Да, — кивнул Хостель, — я сочувствую вам и пойду навстречу, взяв часть расходов на себя. У вас ровно два, максимум три дня чтобы спасти малышей. За это время вы должны найти 2 500 монет.       — Спасибо за помощь доктор. — кивнул разбитый Алан.       — Простите, это все что я чем я могу помочь, — сочувственно сказал он, но тут же добавил вспомнив, — О! Еще. Самое важное, не вздумайте идти и сдаваться в «Миграционную Службу».       Предупредил он.       — Почему?       — Пока вас будут оформлять и выяснят причину болезни малышей пройдет время, — мрачно говорил Хостель, — причем в Зверополисе нет вакцины «ТРГ-34». Её закажут из Репод Сити и то не сразу. Сначала запрос пройдет несколько инстанций. Даже если там дадут «зеленый свет» на закупку вакцины, то пройдет несколько недель прежде чем она достигнет Зверополиса. Включите сюда проволочки на таможне и бюрократию в Репод Сити. Думаю, не надо объяснять, что к тому времени ваши малыши уже умрут. Помните, если вас поймают и отправят в «Миграционную Службу», то это автоматически смертный приговор вашим детям.       Алан с Беатрис переглянулись между собой, вспомнив что в полицейском джипе их ждет старший рядовой Буйволсон, который скорей всего повезет их в «Миграционную Службу».       В салоне полицейского джипа стояла тишина.       Изредка ее нарушали переговоры по рации и звук проезжающего автотранспорта. А еще мысли Буйволсона которые так громко звучали в его голове, что со временем ему стало казаться что он говорит вслух.       А поразмыслить Бого было над чем.       Его терзали сомнения. И если поначалу можно было подумать, что Буйволсон мечется между дилеммой помочь крокодилам и закрыть глаза на преступление или поступить согласно букве закона, то после того как в его лапах появилась увесистая пачка досье-папок, становилось ясно, что его дилемма куда более сложная. В какой-то мере касающиеся этики.       Откинувшись на заднее сиденье Бого одним глазом наблюдал за домом, в который вошли Беатрис с Аланом, а другим он стал изучал содержимое папок. Первая папка, которую открыл Буйволсон, содержала полную информацию о преступной главе района «Подземные Норки» льве Оттаво Ган. Пробежавшись по ней в сотый раз, он отложил ее в сторону.       За ней идет следующая — о его брате Байке Ган. Дальше, полицейское досье, на всех их капореджиме: Шорсти Шин, Йети Госс и старого преступника Томми Дэ Вито. В них была вся информация, что имелась у полиции на данных зверей. Все эти досье Буйволсон знал на зубок.       — Значит после смерти вашего отца Брьерка Гана, вы стали во главе мафии района, — подытожил Буйвосон. Отложив их в сторону, он достает новую пачку папок-досье. Она была заметно тоньше предыдущей и морды что были в них попадали под взгляд закона не так часто.       Буйволсон открывает первую папку.       — Орис, — прошептал он читая документ, — имя Дино, фамилия — Орис. Вид — бизон. Возраст — 53 года. Женат, имеет родного сына и приемную дочь. Жена — Энна Орис. Сын — Бастин Орис. Приемная дочь — Анира Орис.       Совладелец транспортной компании «Орис и Ко».       В крупных преступлениях замечен не был. Список преступлений…       Буйволсон ведет пальцем вниз по списку мелких преступлений Ориса: штрафы по автотранспорту, драки… ничего такого сильно криминального.       — «Зачем же ты связался с Ганами Орис?» — этот вопрос задал себе Буйволсон сразу же как увидел выезжающую машину братьев Ган из ворот компании Ориса.       Инстинкт полицейского подсказывал ему что это неспроста.       «Может просто братья Ган забирали дань у Ориса?» — предположил Бого. Но тут же опроверг эту мысль — «Нет. Не тот уровень. Не стали бы Ганы лично забирать дань у простой компании, для этого у них есть подручные. Ну или мелкие банды, которым они разрешили работать на своем районе».       Вторая мысль и второе подтверждение того что Ганы имеют общее дело с компанией Ориса, стал тот факт, что все предприятия, которые еще существовали в районе «Подземные Норки», платили дань либо мелким бандам, либо непосредственно самими Ганам.       Все, кроме одной.       «И чем же таким особенным выделялась компания Ориса из прочих таких же мелких компаний на районе, что ее не касались «бандитские пошлины»?» — задал интересный вопрос сам себе Буйволсон.       Ответ был очевиден. Братья Ган имели общий бизнес с Орисом. Но скорей всего, он был их мелким соучастником. И судя по направлению в котором работали братья Ган этот бизнес был явно нелегальным.       Да к тому же телохранитель Ориса — Байтон, бывший капореджиме, подливал масло в огонь.       — Это хороший бонус, — улыбнувшись проговорил Буйволсон.       Бого почувствовал, что нащупал «золотую жилу». Если он сможет узнать, чем промышляют братья Ган и Орис, и сумеет вывести их на чистую воду, это станет отличным подспорьем в его досье, за кресло главы Главного Департамента Полиции Зверополиса.       По этой причине Бого решил действовать скрытно, начав собственное расследование, в тайне от других: полицейских и СООПа.       Прежде чем идти к начальству, нужно было иметь железные доказательства. Но как их заполучить?       Ответ на этот вопрос лежал в другой, последней папке. Бого раскрыл ее.       — Алан Драго, — прочитал Буйволсон, — крокодил. Родился в Репод Сити. На данный момент имеет «Миграционное Гражданство» на один год в Зверополисе. Женат. Жена — Беатрис Драго. Детей нет, — Буйволсон усмехнулся и продолжал читать, — официальная работа - компания «Орис и Ко».       Вот. Главное, что нужно было знать Буйволсону. Алан стал настоящей удачей для его расследования.       Узнав этот факт Буйволсон стал наводить справки на семью крокодилов. Нужно было найти рычаг давления на Алана и склонить его к сотрудничеству. По этой причине он делал запрос во все инстанции: СООП, архивы, военные, дипломатическую службу, чтобы отыскать как можно больше информации на Алана и Беатрис.       Чтобы найти тот самый рычаг давления.       И вот, буквально несколько десятков минут назад Судьба сама дает в лапы Бого этот рычаг — дети Алана и Беатрис.       И от этого ему становится не по себе.       Бого с самого начала, когда еще стоял с блокнотом напротив умоляющих его крокодилов, играл роль. Роль отрешенного и невозмутимого полицейского. Но на самом деле он и не собирался сдавать Алана и Беатрис с детьми в «Миграционную Службу».       — Ххххммм, — угнетающе произнес Буйволсон.       Стало душно, и он слегка приоткрыл окно. Свежий ветер обдувал его морду. Буйволсон, с раздражением, стараясь снять пелену с глаз, провел по морде лапой.       «Да что я творю?» — раздался голос в его голове.       В душе появилась капля отвращения к самому себе. Использовать детей для манипуляции Аланом. Чтобы заставить его работать на него и следить за Гнами?!       «Разве это не низко Буйволсон? Ты думаешь это нормально?» — засел грубый голос в его голове.       Он задавал настолько отвратительные вопросы что Буйволсона воротило от одного их осознания. Он презрительно кинул взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида. Нет. Буйволсон не злился за то, что идет против закона и помогает Алану и Беатрис, он злился за то, что делает это для собственной выгоды. Корыстно. Это было низко. Подло. Буйволсон всегда презирал такие черты у зверей, как и самих зверей что поступали так. И теперь. Стоя возле этой черты, он понимал, что не может потерять свой шанс. И что ему придется сделать шаг. Пойти против своих же принципов.       «Все ради мечты — сжав руль до хруста, уверенно пронеслось в голове Буйволсона, — я стану шефом полиции. Стану. Несмотря ни на что».       Он выдыхает. Его голову заполняют скользкие мысли.       «Ничего страшного…ты же помогаешь им…без тебя они давно бы потеряли малышей…они твои должники…цель оправдывает средства…это на благо всего Зверополиса» — шепчут они.       От них становится легче. Они приглушают боль от чувства вины. Они заглушают совесть.       Тем более, когда Буйволсон отыскал это…       Сложив все документы, Буйволсон открыл бардачок. Убрав их туда, он вынул оттуда совсем тоненькую папку.       У Буйволсона было много друзей в разных структурах. Именно благодаря им он смог отыскать так много информации не только на Ганов и остальных, но и на семью Драго. Одну из таких «кусочков информации» предоставил ему его друг из Министерства Внешней Политики по Репод Сити.       Буйволсон раскрывает конверт и читает. Б привет. Помогаю по старой дружбе. На твой запрос о семье Драго нет официального ответа, но кое-что есть из секретной информации. Отнесись к содержимому конверта серьезно. Если узнают от кого ты это получил, мы с тобой лишимся наших мест. Твой друг Ш. P. S. Изучив, сожги его.

Вырезка из архива Репод Сити.

      Вид - крокодилы.       Клан — нет.       Глава семьи Хоэль Драго. Дата рождения - 657 год Мокрой лапы Крупный Владелец промышленной фабрики по производству химических веществ. Имеет две дочери Беатрис Драго и Шайла Драго. Скрепила свои отношения с Аланам Бутс (из-за условий отца Беатрис, Алан впоследствии взял фамилию жены).       Биктрис Драго — мать семейства. Дата рождения - 657 Сухого перелива». Дата смерти - 685 года Летнего солнца. Представительница знатного рода «Фарнов». Состояла в клане «Ра». После замужества покинула клан. Погибла во время «Чёрной Эпидемии». Имеет две дочери Беатрис Драго и Шайла Драго.       Беатрис Драго — старшая дочь Хоэля и Биктрис Драго. Дата рождения - 677 года Острого когтя. Скрепила свои отношения с Аланом Бутс (из-за условий отца Беатрис, Алан впоследствии взял фамилию жены). Детей нет.       Алан Драго — муж Беатрис Драго. Дата рождения - 674 года Лунного отлива. 5 лет работал на химических фабрике Хоэль Драго «Хим Кант». После свадьбы на Беатрис Драго перешёл работать в компанию отца жены Хоэль Драго. Должность: «Заместитель управляющего».       Шайла Драго - младшая дочь Хоэля и Биктрис Драго. Дата рождения - 679 года Острого когтя. В возрасте 5 лет была отдана на обучение в «Клан Арбитр». Дальнейшие данные засекречены.

Из доклада следственной комиссии по происшествию в поместье семьи Драго.

      Во время крупного гражданского волнения, группа неизвестных агрессивных животных ворвалась в поместье Драго и уничтожила его. Расследование показало, что целью нападавших были крупные запасы денег, что хранились в поместье. В результате нападение было найдено 45 мёртвых животных.       Среди погибших была: охрана, прислуга, работник и гости (был званый вечер). Тела семейства Драго небыли обнаружены и считаются без вести пропавшими… <i>Совершенно секретно.       Последние данные. В результате последних событий специалистам удалось отыскать все пропавшее семейство Драго.       Сейчас они находятся в Репод Сити. Больница № 45. Сектора 7.

Выписка главного врача Больницы № 45.

      Отвечаю на ваш запрос о состоянии здоровья следующих зверей:       Хоэль Драго — состояние — мертв.       Алан Драго — состояние — мертв.       Беатрис Драго — состояние — мертва.       Шайла Драго — состояние — без вести пропавшая.       Дата вскрытия: «212 дня. 711 года Сухой травы».       Все тела были кремированы согласно «Санитарному Военному Положению Репод Сити».

Старший патологоанатом Шанури Энтх.

</i>       Буйволсон оторвал взгляд от документа и устремил его в сторону дома доктора.       Оттуда как раз вышла одна пара крокодилов. Оглядевшись по сторонам, они медленно направились к полицейской машине.       Алан придерживал Беатрис, а она обнимал багровый ящик.       Пристально наблюдая за ними Буйволсон тихо, с опасным интересом, прошептал:       — Тогда кто вы такие?