1x1

Шум слышался чуть приглушенно, было ощущение, будто я нахожусь за стеклом и наблюдаю за миром со стороны, из телевизора. В психиатрии довольно схоже описывается такое расстройство, как деперсонализация, хотя углубляться в это не буду, да. Ко мне оно никаким образом не относится. Так, о чем я? Ах да, в этот день я гулял с друзьями на фестивале. Он начался часов так в восемь вечера, когда солнце уже заходило за горизонт. Друзья пришли вовремя, я же опоздал на пять минут. На самом деле, для нашего города данное событие казалось слишком хорошим. Оно, наверное, даже слишком нетипично для нашей страны. Ламповое и семейное, но при этом красочное, разнообразное. А самое главное, что шло очень спокойно, не слишком громко. Думаю, чем-то похоже на японский фестиваль. «Лето. 14-е августа 2017-го года. А, ошибочка вышла, 2018-го. Лучше было перепутать месяц или число, чем год. Насколько нормально вообще ошибаться в этом? Нет, я не должен задумываться о таких мелочах сейчас. Как-никак, я гуляю с друзьями на шикарном фестивале. Я должен развлекаться, нельзя испортить один из лучших дней своей собственной жизни.» Где-то к середине или даже концу фестиваля я начал задумываться о странных вещах. «Сейчас уже около десяти вечера, а я так и не решил когда пойду на остановку, когда вернусь домой. Для меня это странно таки. Разве я не привык всегда полностью планировать свой день? Может, я слишком рад тому, что нахожусь здесь и потому так забываюсь? И правда. Хотя, я начинаю немного уставать от подобного состояния. Было бы легче, если бы я мог это куда-нибудь убрать. Немного устал». — Эй, Агот, прием, — сказал один. — Нам хотелось бы найти здесь еще пару штук, пока все не раскупили. Слышала? Он говорит, что здесь можно. А, стоп, ты в этом не очень разбираешься. Ну, в любом случае, пошли. Или ты хочешь другое посмотреть?.. «Мне с ними как обычно говорить или сказать о чем думаю?» — Да пошли, мне здесь особо ничего не нужно. «А в чем я разбираюсь? О чем он? Куда идти? Наверное, происходит что-то, частью чего я не являюсь. Тогда зачем мне идти? Он забыл о том, что я не увлекаюсь этим. А я чем-то увлекаюсь?» Я стоял рядом с друзьями, выбирающими себе какие-то талисманы, и пустым взглядом смотрел на прилавок. Конечно, они в этих деревяшках на веревочке смысла никакого не видели, даже странно, что остановились здесь не на малое количество времени в самом начале грандиозного поиска. Видимо, просто красивые штучки. «Зачем я здесь? Что мне нужно? Почему я вообще пялюсь в одну точку? Со стороны скорее всего очень странно выглядит. Хотя я это понимаю, но все еще пялюсь. Кажется, моя работа на этом окончена». — А разве ты делал что-то, чтобы сегодняшний вечер можно было назвать работой? — над ухом прозвучал голос очень схожий с моим собственным. Я испугался. Очень сильно. «Неужели это то, чего я так боялся последние пару лет? Галлюцинации. Серьезно? Нет, какова вероятность того, что я ошибся? Довольно велика, просто потому что это я». Обернулся, мелькнула какая-то тень уходящая в противоположном от течения толпы направлении. «Если это был тот человек, то скорее всего у меня снова галлюцинации. Но такого быть не может, ведь слуховые в большинстве своем появляются из-за шизофрении. У меня хоть и есть склонность по наследственности, но не до такой же степени, чтобы это произошло именно СО МНОЙ. Нужно сказать им про это». Я глянул на своих друзей и в каком-то непонятном порыве перебив их начал рассказывать о том, что сейчас произошло. Хм, не упоминая лишних деталей. На самом деле, они даже не сразу стали слушать меня, я и не уверен что они поняли о чем я, но ответ был получен. — Эм, ну, скорее всего тебе просто показалось. Ничего страшного, — сказал один. «Показалось? С чего ты взял? Ты пытаешься обесценить причину моих переживаний? Или просто говоришь это для того, чтобы я успокоился, не переводил интересную тему на что-то странное? Если я сам по себе странный, то почему со мной не могут случаться по-настоящему странные вещи?» — Ну, наверное, ты прав. Походив с ними по прилавкам еще минут тридцать, мы все решили пойти на холм. В одиннадцать будут фейерверки. Говорят, что подготовили довольно неплохой. К тому же идти он будет дольше десяти минут. Я снова задумался, когда мы начали подниматься по лестнице. «Да, это тот самый атмосферный момент, которого я ждал. Это как итог фестиваля, одного из тех дней, которые должны были быть самыми счастливыми. Я постарался сделать его счастливым? Достаточно ли сильно я старался? Нет, если бы я старался, то не молчал бы в разговорах. Не важно даже для кого старался, для себя или для других, в обоих случаях я проиграл. А концовка может и будет хорошей для них, но благодаря их же стараниям. Выходит, мои действия все же не были ни полезными, ни мешающими. Может, мелкое недоразумение, которое игнорировалось без лишних мыслей. Я не хочу плохую для себя концовку, но если не могу избежать ее, то хотя бы попытаюсь расслабиться, отстраняясь от этого навязчивого веселья и радости других». В голове все только еще больше перемешалось, много эмоций. Шум резко превратился из далекого в резкий и давящий. Чувство того, что ты находишься именно здесь и именно сейчас. Чувство того, что это ты, а не кто-то другой. Мы с друзьями наконец-то поднялись на холм, здесь было мало народу, ибо остальные были больше заинтересованы в необычных покупках. До начала оставалось минут двадцать. Один и другой пошли в сторону обрыва, лучшее место для наблюдения сегодняшних фейерверков. Так как местность была открытая и здесь почти не было деревьев, то и спрятаться мне было негде. Я просто остановился и начал ждать, пока они уйдут достаточно далеко, чтобы я мог уйти спокойным шагом. «Спортсмен из меня такой себе, чтобы бегать от них, хотя, на самом деле и догонять никто не стал бы. Я не побежал скорее по причине того, что не хотел устраивать из этого драму, не хотел получать после всего режущие вопросы, ответы на которые слишком очевидны, не хотел портить друзьям вечер». Местность все еще была открытой, без всего. Стояла лишь одна школа в два этажа. Она выглядела очень старой, ободранной, скорее всего являлась заброшенной. Я зашел внутрь, никакой охраны нет. Было почему-то не особо страшно. Потому я поднялся на второй этаж и зашел в один из кабинетов. — Но ты хотел внимания, разве не так? — сказал человек, сидящий на деревянном стуле у проема для окна и сложивший на парту свои ноги. У него был практически тот же голос, что и у меня. Хотя человек выглядел все же реально, галлюцинацией назвать сложно. Встреча с этим человеком шокировала еще больше, чем когда я просто услышал его в первый раз. Одет он, кстати, немного мрачно, что тоже настораживало. Черные джинсы, темная толстовка, на голову натянут капюшон. Через минуту я решился подойти поближе и встал напротив незнакомца. — Ты хочешь поговорить со мной, так ведь? — спросил я, от напряженности сжав руки в кулак. — Именно, — он глянул на меня и пригрозил пальцем. — Думаешь, драться будет хорошим решением в данной ситуации? Впрочем, ты должен сам понимать, что ничего этим не добьешься. Даже если просто уйдешь. И не надо злиться, это правда. К тому же я не настроен враждебно, нам просто нужно обсудить пару вещей, понимаешь? Для начала успокойся и присядь. Как мне показалось, его высказывания звучали слишком самоуверенно. Однако, я решил не заострять внимание на этом. Меня больше беспокоило появившееся ощущение, что все мои желания либо потускнели, либо бесследно исчезли. Но я чувствовал, что разговор с этим человеком может помочь мне понять что-то. «Вполне возможно, что я ошибаюсь, но надеюсь на лучшее. Пока не поговорю с ним, не узнаю итога». Я нервно выдохнул и начал думать куда будет лучше поместиться. В итоге три стула оказались сдвинуты вместе, тем самым создавая небольшой «диван». «Да, довольно хорошая идея». Я лег и был готов к разговору. — Скорее всего ты прав, — ответил я и сложил руки на груди, как на приеме у психолога. Правда, эта ситуация намного более эффективна, чем какие-то там врачи. — Но разве это плохо? — незнакомец чуть приподнялся со стула, чтобы увидеть мое лицо. Я подумал, что ему что-то нужно, и молчал глядел на него секунд двадцать. — Возможно, — продолжил я отвернувшись. — Знаешь, я не могу сказать точно. К тому же, на самом деле, мне сложно быть честным с тобой. Но если подумать, то я могу доказать и то, и другое. Разве нет? То есть, хм. Я задумался, ибо не знал как объясниться. — Все люди хотят внимания к себе и это нормально, — он улыбнулся, уселся обратно и прилег, сложив на парту руки. — Просто кто-то больше, а кто-то меньше. — Да, это так, — я согласился. — У людей могут быть совершенно разные приоритеты, потребности, желания. Но в кое-чем они все, как один человек. Если потребность слишком высокая, то она навсегда останется незаполненной. Когда с людей требуют что-то в непривычном количестве, пусть говорить им не напрямую, они злятся. Иначе бы не было такого слова, как «вниманиеблядь», я прав? Люди никогда не захотят отдавать что-то от себя. Значит разность в потребностях людей не имеет никакого смысла, это игнорируется. — И ты считаешь, что это правильно? — спросил он сквозь смех. — Очевидно, что нет, — я приподнялся и посмотрел на него, нахмурив брови. — Так почему просто не скажешь? — Ну, что-то похожее я говорю и так, — мое обиженное выражение лица сразу же пропало. — Просто в этом нет смысла. Либо на тебя наорут, либо начнут врать. — Ладно, — незнакомец встал и начал медленными, но широкими шагами ходить по комнате. — Допустим, что ты все-таки получил то, чего хотел. Про твое существование не забывают, не игнорируют и все прочее. Что дальше? — Не знаю, — сказал я, уже сидя в позе лотоса и озадаченно смотря куда-то в пустоту. — Это страшно. Разве это не значит, что им что-то нужно от меня? Вот они дали мне, а потому хотят, чтобы и я дал им что-нибудь? Хотя, таким людям сложно раскрываться, наверное. Возможно, я бы даже не смог им достаточно рассказать о себе. Хотя обычно я всегда делаю это, к тому же всегда готов помочь во всем. — Ну, представь, что они такие же как ты. Выходит, что это ты виноват в том, что слишком пристаешь ко всем со своим общением? — Возможно, да. Это отталкивает людей. Правда, всех ли? — Не важно, — он остановился около меня и ровно встал, прям как солдат. — Некоторая закономерность в этом есть. Какие-то исключения — просто исключения и на них нельзя полагаться. — Не хочется думать, что проблема в моем характере. Нет того, ради чего я мог бы его менять. К тому же, далеко не все в нем можно изменить. Разве я не могу просто быть собой? — А что тебе важнее: окружение или ты сам? — Скорее я сам, ибо окружение воздействует разрушительно. Однако, я не смогу жить счастливо один. Я слишком зависим от окружения. Но с счастьем жить долго я тоже не смогу, для меня это всегда выглядело, как иллюзия. Чувствую себя наблюдателем, а если нет, то это выбивает меня из колеи. Совсем. Впрочем, ладно. — Знаешь, на это можно посмотреть и по-другому, — человек продолжил свой марш вокруг длинной кучки парт по центру. — Сегодня же ты вел себя довольно спокойно и не привлекал к себе особого внимания. — Один даже не пытался заговорить со мной, — я резко вспомнил про это и решил снова лечь на стулья, но лицом вниз. — Значит, более активный собеседник все-таки интереснее? — Видимо так. Хотя другой, вроде, пытался спросить тебя о чем-то, нет? — Да, пытался, но лишь потому, что так надо было, — я, как можно более незаметно, схватил собственную руку и сильно сжал ее. — Это только раздражает, когда человек пытается притворяться, что ему еще интересно. На самом деле он просто не хочет обидеть, но это никак не должно быть причиной действий. Выглядит скорее так, будто я его нагружаю лишней работой. Если скажет, что это не так, то на правду похоже не будет. Хм, даже при условии, что это не так, как я говорю. Я бы обрадовался лишь на пару минут, но так же разговор бы поддерживать не смог. — Ого, почему же? — Я постепенно начинаю думать о совершенно других вещах. Ни хорошим, ни плохим чаще всего не могу поделиться. Это очень напрягает. К тому же к концу фестиваля такой темп разговора меня уже слишком утомлял. — Звучит немного бессвязно, — он снова остановился, но на этот раз у выхода из кабинета. — Давай прогуляемся до крыши. — Мне кажется, что ты порицаешь других за то, что делаешь и сам, — сказал человек стоя около двери на крышу. Я услышал, как что-то защелкнулось. Эмоциональность, которая было только вернулась ко мне во время разговора, снова пропала в один лишь момент. — Себя я тоже порицаю, но не всегда выходит отследить собственные ошибки, пока мне не скажут прямо, — я присел в метре от края крыши и наблюдал за незнакомцем. В классе было лучше. — А ты вообще понимаешь, что делаешь? — спросил он и направился в мою сторону — Не очень, — я вздохнул. — Тогда на что ты рассчитывал в самом начале? Какой же от этого мог быть толк, если ни ты, ни я не можем понять? — незнакомец подошел ко мне чуть-ли не вплотную. — Если же и ты плох, и люди плохи, то какой тогда смысл исправлять? Плохой человек не сможет научить хорошему. Не важно сколько раз ты еще будешь пытаться, это не принесет ничего и итог не изменится. Ты можешь продолжать жить так. Или можешь закончить это и сдаться. Не важно, что ты чувствуешь, кто это, что он делает, ведь это и правда ничего не даст кроме маленькой отметки в истории твоей жизни. «Если бы я мог выйти из зоны комфорта и сделать это, то проблемы определенно решались бы легче», — подумал я. На небе появились фейерверки. Отсюда их было слышно достаточно сильно. — Ах, только посмотри на это. Кажется, последний фейерверк. Да и фестиваль. Невероятно красиво, — незнакомец чуть отошел и с непонятной ухмылкой восторгался концом праздника. Я отодвинулся дальше, еще дальше и перестал чувствовать под собой хоть что-то твердое.