Гермиона Грейнджер

      С того самого момента, как Гермиона утром вышла из спальни, вокруг только и говорили, что о Гарри Поттере. Надо признать, ее это немного раздражало, Гермионе было куда важнее проявить себя на предстоящих уроках и она не могла дождаться начала занятий. Но и с этим возникли проблемы.       В Хогвартсе было сто сорок две лестницы: одни широкие и просторные; другие — узкие и шаткие; некоторые в пятницу вели не туда, куда обычно; а на некоторых посредине исчезали ступеньки, так что надо было не забывать вовремя через них перепрыгивать. И потом ещё были двери, которые не открывались, пока их вежливо об этом не попросишь, или пока не пощекочешь их в строго определённом месте. Были и такие двери, которые вовсе и дверьми не были, а были просто замаскированными стенами. Кроме того, было очень сложно запомнить, что где находится, потому что всё вокруг, казалось, непрерывно перемещалось. Люди на портретах постоянно ходили друг к другу в гости, и у Гермионы не было никаких сомнений в том, что рыцарские доспехи могли ходить. Хотя она и была готова к чему-то подобному после прочтения истории Хогвартса, на практике все было куда сложнее.       Добавляли хлопот и привидения. Гермиона всегда оказывалась в шоке, когда сквозь дверь, которую он пытался открыть, вдруг просачивалось привидение. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы. Он ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!»       Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так. Школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. У него была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила — сделал хотя бы один шаг за запретную линию, — и она тут же исчезала А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе и появлялся так неожиданно, словно был привидением.        Но ко всему со временем привыкаешь, и вскоре уроки магии затмили все неудобства. Гермиона была просто в восторге от абсолютно всех уроков, она поднимала руку абсолютно на каждый вопрос учителя и выполняла домашнее задание на «отлично».       Каждую среду ровно в полночь они приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю их водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Стебль — преподавала им травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются.       История магии — это единственные уроки, которые вел призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил менее заинтересованно, чем остальные преподаватели, что-то про Эмерика Злого с Уриком Странным, Гермионе казалось, что она единственная во всем классе, кто хотя бы старался записывать конспект.       Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. На самом первом уроке он, знакомясь с курсом, взял журнал и начал по порядку зачитывать фамилии. Когда он дошел до Гарри Поттера, то возбужденно пискнул и исчез из вида, свалившись со своей подставки. Впрочем, это не сильно подпортило впечатление Гермионы о преподавателе. На уроках Флитвика юная волшебница с самого начала проявляла невероятные умения и в кратчайшие сроки стала его любимицей.       А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам. — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.       После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.       Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень важных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у Гермионы спичка немного изменила форму—профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка, как и успехи в трансфигурации невероятно льстили девочке и весь оставшийся день она ходила счастливая и невероятно гордая.       С особым нетерпением все ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако его занятия скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться.       Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах. Ходили слухи, что под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох.       За первые несколько дней учебы Гермиона с радостью убедилась в том, что она не то, что не отстает в учебе от остальных, а даже сильно опережает всех учеников со своего курса. Она не понимала маглорожденных учеников, которые за все лето не потрудились выучить все учебники и прочитать максимальное количество книг, но еще больше она не понимала учеников из семей волшебников, которые ничем не превосходили остальных в учебе.       В пятницу у Гриффиндора со Слизерином было совместное занятие по зельеварению, которое ведет профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что Снейп всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Но по мнению Гермионы она была способна своими знаниями доказать обратное.       Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Гермиона уже привык к этому, но в свое первое утро в школе сотни сов, влетающих в большой зал немного отвлекали от завтрака. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки.       После завтрака Гермиона сразу же поспешила направиться к кабинету зельеварения, в ожидании начала занятия, она решила еще раз пробежать глазами по учебнику. Большинство учеников уже влились в свои компании или, как минимум нашли себе друга, но внимание Гермионы было сосредоточенно исключительно на учебниках, так что кроме Рона и Гарри из поезда она не приобрела новых знакомств.        Лаванда Браун и Парвати Патил, с которыми она поселилась в одной спальне, казались ей легкомысленными дурочками, но они хотя бы разговаривали с ней. Две другие соседки и вовсе явно дали понять, что не хотят иметь дело с «зубрилой» и «ботанкой».       Гермиона говорила себе, что все хорошо, и они просто не понимают, но в глубине души ей все же было обидно и немного одиноко.       Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные.       Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Пот-тер. — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Пот-тер. Наша новая знаменитость.       Какие-то мальчики со слизерина захихикали, прикрыв лица ладонями.       Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, холодные и пустые. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.       Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, он обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.       Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.       После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной, а Гермионе не терпелось доказать, что ее то уж никак нельзя отнести к стаду болванов. — Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?       Разумеется Гермиона знала ответ и ее рука немедленно взметнулась в воздух. — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри. — Так, так… Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер.       У Гермионы сложилось впечатление, что профессор Снейп даже не желает замечать ее поднятую руку, отчего она попыталась поднять ее еще выше. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?       Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Гарри кажется абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень. — Я не знаю, сэр, — признался он. — Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?!       Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы. — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?       Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку. — Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее?       В классе раздались уже более отчетливые смешки. — Сядьте! — рявкнул профессор Снейп, на мгновение повернувшись к Гермионе, что немало оскорбило девочку. —А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал!       Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снегга перекрыл поднявшийся шум. — А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора.       Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. Профессор разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невилл каким-то образом умудрился растопить котел Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. — Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?       Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями.       Кажется Снейп снял еще одно штрафное очко с Гриффиндора с Гарри и Рона, что окончательно испортило Гермионе настроение и впечатление об уроках зельеварения.       Все свободное время она посвящала домашним заданиям и чтению книг в общей гостиной. Гермиона старалась не обращать внимание на редкие смешки и косые взгляды в ее сторону. Но огромное задание по трансфигурации и дотошное заучивание конспектов по истории магии отвлекали девочку от неприятных мыслей.