Каждое утро.

Вечерний Лондон совсем не согревает, даже летом. Возможно, это потому, что я совсем перестал воспринимать тепло, поскольку чувствую лишь один холод от человека, с которым меня связывают чувства. Очень странно просыпаться каждый раз в его объятиях, а по ночам лежать на его груди и слушать биение сердца, пока он нежно проводит пальцами по моим волосам. Странно по той причине, поскольку я знаю, что, как только он откроет свои глаза, меня снова накроет холод. Не думал, что делать вид, что ничего не было, будет так тяжело. Понятия не имею, как переживает это он, ибо в такие моменты на его лице нет эмоций. Я смотрю в окно, где уже постепенно темнеет и зажигаются яркие огни пасмурного города. Нервничаю, сжимаю в руках чашку горячего чая с ромашкой. Только он меня и успокаивает в такие минуты. Так хочется сбежать от своих мыслей, но я в их плену и пути назад нет. Каждый раз, как первый. Волнение не покидает, а лишь сильнее нарастает, от этого руки становятся влажными, а в горле пересыхает. Даже чай не спасает. Сколько глотков не делай, всё бестолку. Слышу звук шагов, которые быстро сменяются с одной ноги на другую. Минует первый этаж. Второй. Останавливается. Это он. Как я мог упустить его из виду? Видимо, мысли совсем затуманили мой разум. Ставлю чашку с недопитым чаем на стол и уже готов идти открывать дверь. Он как всегда не торопится стучать, видимо, каждый раз желает развернуться и уйти, но что-то его останавливает... И вот долгожданный стук. Каждый вечер он приходит ко мне, робко стуча в двери. Я распахиваю их перед ним, точно так же, как и свою душу. Я слишком сильно привязан к нему, пусть и понял это не сразу, но и он, судя по всему, тоже понимает происходящее расторопно, пережёвывая каждый день, каждую деталь. Пусть Скриппс этого и не признаёт, но он здесь, рядом. И это уже о многом говорит. Очередной вечер проходит в тёплой обстановке. Я рассказываю ему обо всём, что мне придёт в голову. Пытаюсь насладиться каждым моментом, пока есть возможность. Вижу его улыбку, его эмоции. Вижу настоящего Скриппса, который не прячется от самого себя. Он играет на пианино, я пою, временами перекидываясь влюбленными взглядами. Но как только меня посетит мысль о том, что потом всё будет иначе, наш идеальный мир вмиг рушится. Это молчание, которое сопровождает наше каждое совместное утро, перебивается его красивой игрой на пианино. Я сижу и пью чай, наблюдая за тем, как в свете утреннего солнца, он увлеченно перебирает пальцами по клавишам. На какое-то время я могу дать себе волю и почувствовать себя счастливым. Такое мимолетное и приятное ощущение, словно дуновение ветра, с которым мы проводим вместе наши последние минуты. В полной тишине, мы стоим на балконе и наблюдаем за тем, как просыпается Лондон. Никто никогда не узнает о том, что происходит между нами ночью. Никто не узнает о том, с какой любовью и трепетом на меня смотрит Скриппс. Никто не узнает... Потому что он так хочет. Мгновения исчезают, рассыпаясь в наших жизнях, словно песок сквозь пальцы. Он одевается, бросая на меня несколько взглядов, от которых моё сердце готово вырваться из плена этой болезненной любви. Он поправляет воротник на своей белоснежной рубашке и открывает двери. С каждым его уходом внутри меня всё рушится на тысячи осколков. Да только он этого не знает. Возможно, догадывается, но не хочет понимать. Но я не железный. И всё то, что происходит между нами, давно пора разобрать по полочкам. Сейчас или никогда. Я понимаю, что больше не в силах молчать, и еле сдерживая слёзы, произношу: - Прошу, останься. Он на мгновение замирает, как и моё дыхание. Всё как в замедленной съёмке. Я уже успел пожалеть о своих словах. Сейчас всё решится. И я бы рад смириться с любым исходом, но точно не сегодня. Слишком долго терплю эти странные порывы с его стороны. Боже, сколько прошло времени? Как будто целая вечность. Я стою и не шевелюсь. Уже не чувствую ничего, тело онемело, глаза застелила пелена... И только объятия и нежное поглаживание по спине, заставляют меня вернуться обратно в наш маленький и не совсем идеальный мир.