Хабыб!

      Близился закат. Алые паруса развевались над палубой большого судна, поддаваясь чарующей мелодии ветра. Спокойное море придавало этой картине еще больше шарма, от которого начинала кружиться голова. Находясь под властью свежего морского воздуха, хотелось забыться и, прикрыв уставшие глаза, наслаждаться этим волшебным моментом.       Облокотившись спиной о мачту, молодая девушка стояла, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Её светлые волосы подчинялись дуновению ветра, пускаясь в незамысловатый пляс. Губы шевелились в безмолвном звучании, казалось, что воздух уносил слова, произносимые ею, в ясное небо, переливающееся в ярких оттенках красного, оранжевого и розового с вкраплениями фиолетового. Серо-голубые глаза слегка прикрыты, изображая некую задумчивость. Вопросы в голове Принцессы Дариона вспыхивали один за другим, подобно фейерверку.       Где Билл Гилберт? Как попасть домой? Где все остальные камни Теаны?       Амели открыла глаза, устало оглядываясь по сторонам. Её войско давно уже разбрелось по каютам, лишь пара-тройка рыцарей и мечников пропускали по третьему бокалу крепкого эля, подаренного им в благодарность одним из гномов на Монтеро. Подвыпившие, они бурно обсуждали последнюю схватку, которая была на небольшом острове под названием Умкас. Да, тот браконьер доставил немало хлопот, но они все же справились с ним, и теперь никто больше не потревожит бедных зверей.       Икая, один из выпивающих громко прокричал — "За Принцессу Амели!" — и остальные стукнулись бокалами, в знак одобрения. Девушка невольно улыбнулась. Она рада, что её считают хорошим предводителем. Хотя, казалось бы, не будь это правдой, они бы не выиграли столько битв, неся совсем маленькие потери. Но зачастую, естественно, обходилось без них, что еще больше подтверждало её статус главнокомандующего.       — Принцесса, я закончил один из свитков, — слышится знакомый голос позади. Этот тембр, это мягкое звучание, так притягательно, что, кажется, можно раствориться в нем. Подходя к своему ученику, у Амели подкосились ноги, — Принцесса, ты в порядке?       — Да, можешь не волноваться, Эленхел, — ощущение, что голос девушки буквально дотронулся до кончиков ушей эльфа, отчего те покраснели, — Я в порядке, просто немного устала. Столько битв… Ух! Но все не зря, ведь, в конце концов, мы нашли карту нового континента! И… на нем должен находиться камень Теаны, — взгляд светлых глаз погрустнел.       — Неважно выглядишь… — как-то странно произнес юноша. Амели показалось или это все же была забота?.. — Разве это не то, чего ты хотела? Собрать все камни?       — Да, но… — она сделала глубокий вдох, — Просто мне становится грустно, когда я понимаю, какой хаос переживает Теана. Один лжекороль Деменион чего только стоит, что уж говорить о том, какой ужас творился на Монтеро, пока мы не избавили его от Хнаги? Надеюсь, этот мир будет в порядке, когда я вернусь обратно в Гринворт.       — Хочешь сказать, что наш мир без тебя не справится? — с укоризной спросил Эленхел, хотя, на самом деле, сам прекрасно понимал эту истину — если бы не Амели, вся Теана была во власти ужасного Демениона.       — Я тебя поняла, — отрезала та, — Если считаешь, что я была бесполезна и не принесла этому миру никакой пользы, то можешь покинуть этот корабль.       — Я этого не говорил.       — И не скажешь, иначе отправишься по доске, — угрожающе произнесла девушка.       Амели обидчиво отвернулась, смотря в морскую даль. Волны покачивали корабль, а ветер не переставал играть с парусами. Лишь бы этот безобидный пейзаж не превратился по пути в страшный шторм. На каждом континенте то и дело можно прикупить себе новое судно, но девушке-командору было по нраву и то, которое ей предоставили на Дебире.       О, милый Дебир, он стал её домом на Теане. В замке, расположенном около пристани, проживает законный король Фридрих и его, недавно найденная, возлюбленная — Графиня Эния. Оба они обязаны Амели чуть ли не своей жизнью, но Принцесса просит лишь их улыбки взамен. Ведь в темные времена они очень нужны, иначе мир бы был уж совсем серым.       Когда Принцесса оставалась на Дебире на ночлег, Графиня всегда приходила к ней в покои — спросить, как там на остальных континентах. Амели с грустной ухмылкой отвечала, что мир скоро оправится полностью, а затем говорила пару слов о последних сражениях, о которых Эния слушала с огромным удовольствием. Все эти рассказы о том, как умело инквизиторы обращаются с магическими искусствами, а драконы извергают из себя яркое пламя… Звучит по-воинственному красиво.       Но помимо рассказов об успешных битвах, Принцесса Дариона так же любила рассказывать о том, кого встречает на других берегах — людей, гоблинов, орков… эльфов. Один из них даже стал её учеником. Пусть он все ещё заносчив и весьма самолюбив, но своим присутствием он дарит Амели спокойствие и надежду на хороший исход. Рассказы о нём Графиня всегда слушает с небывалой теплотой в глазах, особенно, когда та замечает румянец на щеках своей собеседницы.       У Энии довольно-таки причудливый смех, как только слышишь его — сам начинаешь смеяться. Каждый такой вечер двух леди заканчивается задушевным смехом, после окончания которого Графиня, улыбаясь, уходит в свою спальню, а Амели, уставшая после тяжелого дня, заваливается на кровать и вспоминает все счастливые моменты за сегодня, постепенно отдаваясь в объятия Морфея.       Сейчас на корабле, проплывая мимо одного континента, название которому — Узала, у Принцессы внезапно вспыхнуло одно совсем незначимое, но все же смешное воспоминание.       — Сыграем в Хаба-Хаба? — так непринужденно спрашивает она, поворачиваясь к своему ученику, забыв о том маленьком разногласии. Эленхел увидел какой-то странный огонек в её глазах.       — Хаба-чего? — в недоумении переспрашивает он, — Что это за игра? Неужто она на деньги? Принцесса, ты меня поражаешь!       — Я существую для того, чтобы поражать, — она дотронулась до рукояти меча, — Ну так что? Сыграем?       — Ладно, в конце концов, чем еще заняться на этом судне… Достаем кошельки, леди.       Эльф заглянул Справедливой в глаза. В них пылал некий азарт, подозрительно искристый, если можно было бы так сказать. Достав небольшой мешочек с золотом из-за пазухи, юноша чуть встряхнул его, чтобы понять — стоит ли вообще затевать этот игровой поединок или попридержать коней. Все же интерес к игре был сильнее желания оставить себе деньги и не ввязываться.       Принцесса вообще могла не беспокоится о состоянии своего кошелька — на её счету было не меньше трехсот тысяч золотых. Это ни разу не придало бедному эльфу уверенности в своих действиях. Он вздохнул, будто от безысходности, и спросил:       — Каковы правила?       — Ха! Ты думаешь, что я тебе их скажу? — вскинув бровь, Амели оглядела своего растерянного путника.       — Ты шутишь? И как же мне тогда играть?!       — Не смей кричать на своего учителя! — девушка еле сдерживала свой смех, накатывающий волной, — Ладно-ладно. Суть-то в чем: мы просто обмениваемся небольшими словами, не отходящих далеко по смыслу от Хаба-Хаба, докладывая деньги на каждом завершении хода.       — Так… А кто выигрывает? — спросил Эленхел, усаживаясь на пол.       — По ходу игры поймешь, — Справедливая странно усмехнулась, — Начинаем! Кстати, пускай первая ставка будет… сто золотых, идет? — эльф грустно посмотрел на свой мешочек, но кивнул в знак одобрения, — Итак… Хала-баба!       — Хуба-буба?..       — Да ну чего ты? Уверенней! Так-с… докладывай шестьдесят золотых, — юноша опешил, — Успокойся, я потом верну тебе часть твоих денег. Абаба!       — Ахалай-Махалай!       — Кажись, что-то эльфийское? Но игра-то гоблинская, — Амели хитро улыбнулась, — Докладывай восемьдесят золотых. Давай-давай… Хм… Хаба-хала!       — Мне кажется или это был почти повтор? — он недоверчиво взглянул на своею соперницу, — А ну, докладывай… девяносто золотых! Не смотри на меня так, ты вообще оставила меня с пятьюдесятью золотыми! Моя очередь — Абама!       — Хабыб! — вскрикнула Принцесса и загребла себе монеты, — Я победила!       — С какого перепугу? — с подозрением спросил Эленхел.       — Я первая крикнула «Хабыб!» — вот и победила. Таковы гоблинские правила, мой дорогой, ничего не знающий ученик. Увы и ах, но я забираю себе золото. — она развела руками.       Эленхел весь в смятении неподвижно сидел на полу, анализируя происходящее, словно наисложнейшую алгебраическую формулу. Игра оказалась настолько примитивной, что его гениальный ум этого не заподозрил! Ну конечно!       Устало потерев переносицу, эльф вдохнул побольше воздуха и почему-то смутился, отчего потряс головой, будто пытаясь согнать румянец с бледных щек. Кажись, в его голове созрел план способный убить двух зайцев. Шум волн и ветра обеспечил разум Эленхела спокойствием, благодаря чему он произнес:       — Давай еще раз сыграем?       — Да запросто! — среагировала Амели, — Держи твое золото, раз заново переигрываем. А, кстати, сразу говорю — выкрикнешь «Хабыб!» до третьего раунда, я забираю золото окончательно!       — Понял-понял, — отмахнулся юноша, — Начинай.       — Правда? Предоставляешь мне такую честь? — игриво улыбнулась девушка, — Тогда… Хана-Хаба!       — Мамба-дамба!       — Хуба-буба!       — Хаба-хала!       Счет в общей казне составлял уже 314 золотых, что могло бы порадовать кошелек Эленхела. И порадует, судя по его хитрому взгляду. Наступил третий раунд и, по словам Принцессы Дариона, можно уже кричать заветное слово. И, воспользовавшись правом «первоходящего», Амели решила не упускать эту возможность.       — Хаб.! — слово оборвалось на его половине.       Эленхел уловил огонь в глазах своего учителя прежде, чем та успела что-либо сделать. Он подался вперед, впившись в губы Принцессы. Справедливая опешила от таких внезапных действий и ничего не смогла предпринять. Эльф прижал её ладони к полу, чтобы она не оттолкнула его.       Оторвавшись от горячих губ, Эленхел томно проговорил:       — Хаб? Слишком короткое слово для этой игры… Докладывай сто пятьдесят золотых. А моим словом будет… — он склонился над ухом Амели, — Хабыб…       Принцесса еще больше округлила свои серо-голубые глаза. Щеки и уши горели так, что казалось это было настоящее пламя. Она оглядела отстранившегося ученика, спокойно пополняющего свой кошелек. Его безмятежность её поражала. Как после этого он мог оставаться таким…       Оторвавшись от своего дела, эльф взглянул на Амели, которая продолжала смотреть на него, как на душевнобольного. Он слегка усмехнулся, а затем приблизился к Принцессе, подсев рядом. Юноша посмотрел в её удивленные глаза и понял, что перестарался. Но не изменяя своему характеру, он спросил:       — Что-то не так?       Справедливая издала возмущенный вздох. Этот эльф сейчас серьезно?       — Ты что же, издеваешься надо мной? — спросила та, — Ты просто взял и… и… поцеловал! Меня. Ты. Поцеловал.       — Это называется проявление чувств, дорогой мой, ничего не знающий учитель.       — Да какие же это чувства, если ты сделал это ради победы?       — Как же с тобой непросто. Ты нравишься мне, Принцесса Дариона — Амели Справедливая. Полагаю, это было весьма неожиданно, особенно учитывая тот факт, что это сделал я. Но тем не менее, я жду твоего ответа.       — Ответа?.. — девушка замешкалась. Она не знала, что нужно сказать. В смысле, она понимала, но не… Не была уверена. До не давних пор она чувствовала к нему… Ничего? Разве что обычную симпатию. Но после случая, когда Эл хотел уйти от неё, её сердце дрогнуло и пробудилось новое, совершенно иное ощущение, — Я… думаю чувствую к тебе то же самое. Любовь, Эленхел.       — Правда? — тут его глаза засияли от радости. Вся эта оболочка неприступности и заносчивости куда-то исчезла, — Это так потрясающе! — он рывком поднялся с места, а вместе с собой и Амели, закружив ту в воздухе.       Она улыбалась, он тоже. Что может быть прекрасней этого момента для них? Ну разве что освобождение мира от зла. Но мы опустим эти «мелочи».

***

      За столь теплым и радостным событием наблюдали выпившие мечник и рыцарь, оставшиеся пропустить еще пару стаканчиков.       — А я тебе… Ик! …говорил, что азартные игры делают из… людей и эльфов палочек!       — Не… Ик!.. Палочек, а паррочек… Ик! Ладно, братец, думаю, все же стоит расходиться по каютам и спать, а не то наша принцесска головы нам… Ик!.. поотрубает, после такой-то пьянки!