Любопытство сгубило кошку

Маринетт почти открывает глаза. - - Именно она всегда настаивала на сохранении тайны их личностей. Он просил, уговаривал, умолял, она говорила нет, это небезопасно, возможно, когда-нибудь потом снова, и снова, и снова. Тикки заставила её пообещать, но— Она хотела этого больше, чем Кот Нуар мог себе представить. Аля — лучшая подруга Маринетт, но Маринетт — только половина самой себя. Кот Нуар же знает её целиком. Он знал её, когда она была всего лишь девчонкой в неудобном магическом костюме, и даже тогда он верил в неё. Он подхватывал её и спасал её, и жертовал собой ради неё. Они взлетали вместе. Она позволяет себе думать о последствиях этого меньше, чем она позволяет себе думать о мальчике по другую сторону маски. И она не позволяет себе думать о нём часто. - - Маринетт почти открывает глаза. Она услышала его шепот; она почувствовала жгучее тепло магии, когда его трансформация спала. Она ожидала этого, но тепло его голой руки застает её врасплох: ни латекса, ни перчаток. Его ладонь гладкая — её мозолистые от долгих ночей шитья пальцы почти прижимаются к его коже. Маринетт всегда считала, что у Кота Нуара имеется неумолимая сила; мальчишка, который бросается в свою повседневную жизнь с такой же энергией, как и борется с преступностью, склонен к царапинам и ушибам, падает, от чего отмахивается лишь громкой шуткой; но определенный момент буквально врезается в нее, заставляет ее переосмыслить, и она хочет—она хочет— Она хочет знать. Она хочет схватить его за руку, не за кольцо. Маринетт хочет открыть глаза. - - В конце концов, она этого не делает, потому что с Котом Нуаром она Ледибаг, даже когда без костюма супергероини. Тем не менее, в ту ночь Маринетт позволяет себе совсем немного помечтать. Она позволяет себе думать о его больших, изящных руках и тщательно переупорядочить обрывки того, что она имеет о своем партнере. (Тщетно она задается вопросом, что он делает в своё свободное время. Может быть, он художник. Может быть, он даже играет на пианино…)