Карта красного Джокера

      Джуно Лукреция Крей родилась в довольно специфической семье. Ее можно было бы назвать типичной избалованной папиной дочкой, если бы она не была возможной наследницей одного из молодых мафиозных кланов теневой Англии. Ее отец, сын одного из знаменитых близнецов Крей, стремился укрепить позиции среди старых и влиятельных криминальных семей, так что, кроме ее матери, у него было еще две жены. Но она была не в претензии — папа воспитывал и обучал ее наравне с братьями, не делая скидок ни на возраст, ни на пол. Наоборот, Джуно была единственной девочкой среди восьмерых детей. Отец всегда говорил, что она должна использовать преимущества своего пола также непринужденно, как владеть холодным и огнестрельным оружием.       Джуно выросла вполне спокойным и неконфликтным ребенком, конечно, насколько это было возможно в мафиозной семье, где вместо кукол были ножи и пистолеты, вместо подружек — дети подчиненных, которые с рождения знали, что их предназначение — защита единственной дочери главы клана, вместо школы — улица, полная опасностей и интриг. Впрочем, из-за недостатка людей в их еще небольшой «семье» у Джуно было всего двое охранников, которые перешли в ее распоряжение, едва той исполнилось шесть. Отец считал, что дочери надо учиться ответственности и семейному делу с раннего детства, поэтому никак не ограничивал свободу Джуно, справедливо полагая, что та никуда не влипнет. Она научилась осторожности, когда на ее глазах в глупой перестрелке чуть не погиб один из ее старших братьев — тому не посчастливилось поймать пулю в живот. Собственно, восьмилетняя Джуно и спасла незадачливого родственника с помощью очередного стихийного магического всплеска. Он и стал единственным среди братьев, который искренне любил Джуно, все остальные просто не принимали малявку всерьез. Ведь ее мать не умела ничего, за что бы она могла приглянуться главе активно развивающегося клана. То, что ее мама была из чистокровной семьи волшебников, знало очень малое количество людей, ограниченное отцом, его старым товарищем-телохранителем и самой Джуно.       Эмилия Прюэтт была незавидной невестой даже с учетом длинной чистокровной родословной. Обнищавший род, гибель двух наследников мужского пола в бессмысленной войне, клеймо Предателей Крови, полученных из-за выходки старшей сестренки — никто не хотел связываться с девицей без приданного с сомнительной репутацией в неспокойное время. Но практичная девушка быстро нашла выход — маггловский мир. Если уж Молли стала Предательницей Крови за разбазаривание семейного дара, то она хотя бы устроится со всем возможным комфортом в похожей ситуации. Брак с магглом, кто бы мог подумать!.. Но Фабиан Крей, носивший по иронии судьбы имя ее любимого брата, оказался не только заинтересованным в неприспособленной к обычной жизни ведьме, но и отличным дельцом. Она ему — ребенка с магическими способностями и посильную помощь в его ремесле, он ей — беззаботную жизнь до самой старости. Когда Эмилия впервые столкнулась с криминальным миром Лондона, она никак не могла подумать, что обычные магглы, без капли магии, смогут загнать ее, чистокровного боевого мага, в ловушку! Но все обошлось, ее просто приволокли к главе здешнего Рода, но кто бы мог подумать, что она, нарушив какую-то границу территории этого Рода, в итоге окажется третьей женой его главы. Она, наивная, беззащитная без отобранной палочки, перепуганная перспективой быть убитой, как какой-то домовой эльф за дурацкую провинность, предложила по всем правилам магического мира себя, как проигравшая сторона. Она-то надеялась на выкуп, но получилось так, как получилось. Единственной странностью она считала запрет обучать любимую дочь волшебству до Хогвартса, мол, у нее и так будет целых семь лет на это, а сейчас есть более нужные навыки для изучения. При упоминании Хогвартса Эмилия всегда непроизвольно морщила нос: чему там могут обучить, иголки в спички превращать? Но она надеялась, что ее умненькая девочка все поймет и самостоятельно выучит все необходимое, а мама, так уж и быть, покажет все остальное потом, после окончания бесполезной школы.       Сама Джуно прекрасно знала историю матери и не горела желанием ехать в Хогвартс, но не смела ослушаться прямого приказа отца. В эту таинственную школу ей захотелось только после того, как один из ее подчиненных, смышленый паренек старше ее на три года по имени Алексис, по совсем ожидаемому стечению обстоятельств (прослеживался стиль отца воспитания дочери) тоже оказался волшебником, только магглорожденным, и отправился в Хогвартс на три года раньше ее с наказом осваиваться в новом мире и сидеть тихо до приезда госпожи. Хотя сама Джуно раздражалась, когда ее так называли, но все из семьи Алексиса были дворецкими и горничными в мафиозных кланах, поэтому неудивительно, что мальчик перенял манеру общения родителей с главой клана. Судя по редким письмам из школы, Алекс воспринял ее просьбу не выделяться и прижиться, слишком буквально: поступил на самый тихий факультет Пуффендуй, обзавелся парой приятелей, но не близких друзей, безвылазно сидел в библиотеке, изучая заклинания и магический мир в целом.       Джуно пробило на смешок, когда она вспомнила паническое послание друга-охранника. Тот пришел в ужас от того, сколькими способами маги научились отнимать жизни у сородичей, в особенности у магглов, которых большинство волшебников принимало за второй сорт. Последнее, кстати, привело Джуно в бешенство. Но отец заверил ее, что она из-за недостатка жизненного опыта не видит всей картины: многие маги не воспринимают обычных людей как угрозу, что только на руку последним. После этого Джуно немного успокоилась и решила, что непременно защитит свою семью от магов, и, если понадобится, сама уничтожит любого, кто причинит родным вред. Эта мысль повлекла за собой другую: девочка по новому кругу принялась раздумывать над расстановкой сил в магическом обществе. Кое-что рассказала ей мама, кое-что сообщил Алекс. Выходил какой-то несусветный бред. Нельзя было доверять директору Дамблдору, ведь он, по словам мамы, отправил ее покойных дядей на верную гибель. Но другая сторона, куда по логике можно было бы обратиться, тоже не подходила. Старинные чистокровные Рода недолюбливали грязнокровок и ратовали за сохранение традиций. Алекс уверял, что так называемые Пожиратели Смерти принесли немало бед магическому обществу и тоже не казались адекватными. В очередной раз Джуно пришла к одному и тому же выводу: действовать по ситуации и посмотреть, нельзя ли связаться с воротилами тамошнего теневого бизнеса.       Долгожданный визит профессора из Хогвартса неприятно ее удивил: она надеялась, что хотя бы учителя ответят на интересующие ее вопросы, ведь мама давно уже не связывалась с магическим миром, а Алекс не мог знать всего. Но на невинный вопрос о ее возможном устройстве в мире магии как магглорожденной (не следовало распространяться о мамином происхождении, врагов хватало) профессор МакГонагалл, как представилась строгая дама, недовольно поджала губы и прочитала нотацию об общем равенстве и наличии или отсутствии трудолюбия, которое может открыть перед выпускником Хогвартса все двери. Еще Джуно очень, очень не понравилось то, как профессор прищурилась на убранство их дома (не главной резиденции, между прочим!) и чопорно обронила, что, мол, в лучшей школе Чародейства и Волшебства Великобритании все живут в общежитии и пора отвыкать от чрезмерной роскоши.       А вот Косой Переулок полностью оправдал ожидания. Как любой ребенок, Джуно была в восторге. Все же одно дело — всю жизнь слушать о теории магии и изучать ее наравне с другими предметами, а другое — увидеть чудеса волшебного мира вживую, а не через призму маминых воспоминаний или писем Алекса. У Джуно была пара поручений от матери, но ничего не могло омрачить первый в жизни визит на Косой переулок и в магический мир в целом. Если бы еще МакГонагалл не зудела над ухом и не торопила каждую минуту, не позволяя отклоняться от маршрута, то прогулку можно было бы назвать идеальной. Неудивительно, но профессор трансфигурации была способна отбить любое желание влиться в магическое общество. Словно кроме школы не существовало других социальных структур! Рано или поздно они покинут учебное заведение, и что тогда?.. У МакГонагалл не было четких ответов. «Аврорат, Мунго, квиддич да Министерство Магии». Небогатый выбор.       Волшебный банк был величественен и полон гоблинов. Единственное прямое здание на Косой Аллее. Становилось понятным название главной улицы магической Британии. Здесь все дома были словно не на своем месте. Как будто кто-то случайно разрушил игрушечный городок и в спешке неправильно понатыкал здания вокруг уцелевшего банка, не заботясь о порядке. Быстренько пробежавшись по списку, МакГонагалл не дала ей ни зайти в магазин животных, ни попробовать знаменитое мороженое от Фортескью, ни даже повернуть голову в сторону Лютного Переулка. От души девочка повеселилась только в лавке Олливандера. Целых три часа ей не могли подобрать палочку из «универсальных материалов, с которыми сам мистер Олливандер работал, как с наиболее безопасными». В итоге ей досталась палочка, которую изготовил еще дед владельца лавочки. Извлеченная откуда-то из недр магазина, пыльная коробочка сразу привлекла внимание Джуно. Перо буревестника и красное дерево. Перо птицы-предвестника бури и дерево, традиционно приносящее удачу. Как же точно ее характеризовала эта палочка. Надо ли говорить, что она влюбилась в нее? И почему МакГонагалл так обеспокоилась при словах Олливандера, что он не рискнул бы соединить такие противоречивые материалы. Похоже, раньше мастера умели больше…       Учебники за первый курс… поражали. Но не интересными заклинаниями и рассказами о магическом мире, а своей примитивностью. Как это понимать?! Нигде не упоминается о специальной гимнастике для рук, чтобы разработать кисти и пальцы под палочку, о правильном развитии речи, чтобы позже легко произносить заклинания, о необходимости физической силы, связанной напрямую с магической у магглокровных и большинства полукровок. Где, где все это? Не говоря уже о элементарных понятиях, как магическая безопасность, принципы функционирования общества волшебников, наличия магических рас…       Джуно, конечно, знала о слабости образования в Хогвартсе, но не настолько же! Однако после разговора с матерью все встало на места. Оказывается, Хогвартс изначально был создан для двух целей: обучения волшебников от простых людей (во времена Основателей — от простолюдинов в магическом мире) и защиты в экстренных условиях всех детей магического мира Англии. Об этом ей стало известно из старого-престарого издания «Истории Хогвартса». Из этого, в свою очередь, следует, что магглорожденных учат самым основам, а остальное найдет тот, кто ищет. Но вот как там оказываются чистокровнейшие из чистокровнейших? Мама на вопрос лишь пожала плечами, ответила, что Прюэтты поколениями ездили в Хогвартс только ради библиотеки и отменных реликвий, зачарованных еще самими Основателями. Многие цепочки рун Прюэтты позаимствовали для «домашнего пользования». Кстати, о родичах: держаться подальше от Уизли, мало ли, Предатели Крови, может, оно заразно…       Кстати, на эту тему мама говорила неохотно, но то, что все-таки удалось узнать позже, заставляло злиться на Прюэттов и желать им смерти. В прямом смысле, к сожалению. Ее мать тоже оказалась Предательницей Крови, а вот Джуно — пока нет. До тех пор, пока ее официально не признает где-то живой (все еще) глава Рода, отец матери, она не может претендовать на любое наследство, но и не будет считаться изгоем, Предательницей Крови, в магическом мире. Чтобы получить хоть какие-нибудь преимущества от Прюэттов, теоретически необходимо перебить всех Уизли, старого мистера Прюэтта и оставшихся Блэков, родственных им через Лукрецию Блэк, тетю матери, потому что даже они имеют больше прав на наследие, чем дочь Предательницы Крови и маггла. К счастью, другие рода можно будет оставить, со смешком подумала Джуно, потому что их кровь уже не так сильна для Прюэттов, и даже она сможет победить их всех.       Джуно пока плохо понимала, что значит в полной мере быть Предателем Крови. И почему связь с простыми людьми мешает волшебникам развивать свой семейный дар. Если говорить совсем просто, как объяснила ей мама, то кровь волшебников действительно слабеет от связи с магглами, не говоря уже о невозможности никаких расчетов. Обычно маги делают хотя бы элементарные расчеты на магическую совместимость и удачное время для зачатия ребенка, но простым людям такое недоступно, так как у них даже магического ядра нет. Интересно, но магглорожденным это не грозит, так как у них оба родителя изначально не имели отношения к волшебникам. Но… Джуно усмехнулась. У Прюэттов был один из самых полезных, но и самых опасных даров. Дар выражался в склонности… к магии. Да, трудно поверить, но из-за этого разброс в личных умениях просто огромнейший. Это может быть и талант в зельеварении, и чувствительность к определенному виду магии, и даже притягательность для вампиров или оборотней. Мама рассказывала, что иногда дар оборачивался настоящим проклятьем. Как у одного бедняги из семнадцатого века, который был настоящей приманкой для гоблинов. Они теряли рассудок при одном его виде и нападали без причины. Надо ли говорить, что он никогда не посещал банк?       Что ж, у ее мамы Даром определенно была удача. Только с ней она могла набрести в криминальном Лондоне на папу, стать его женой и родить магически сильного ребенка с необычным Даром. Хотя сама Джуно считала, что лучше бы она родилась без него. Способность при соприкосновении с вещью или человеком узнавать их тайны была очень плохой способностью, которая некоторое время после первого магического выброса сводила ее с ума. Пришлось носить грубые кожаные перчатки, потому что даже через шелковые прорывалась ненужная информация об окружающем мире. Кто бы знал, насколько дорого ей обошелся «удивительный» Дар! Хорошо еще, что после экспериментов выяснилось, что ей необходимо двумя руками прикасаться к чему-либо для активации своего Дара. А так просто на грани слышимости время от времени надоедали какие-то шепотки и пролетали картинки…       На Косой Аллее это становилось почти невыносимым. Во время повторного визита туда, но уже с опытным Алексом, у нее даже закружилась голова в толпе магов. Но это стоило того. Ей достались: прекрасная сумка с чарами расширенного пространства, дополнительная литература, запасная полулегальная палочка, как ни иронично, тоже с пером буревестника, но на этот раз из дуба (без понятия, как Алекс ее достал, но ей строго запретили приближаться к Лютному Переулку до совершеннолетия), которую изготовил некий Грегорович (спасибо Дару за информацию), и шикарная рыжая сова (что было довольно символично).       С трепетом сердца Джуно ждала первого сентября. Она впервые покинет дом, друзей и семью на столь долгое время, как бы шаблонно это не звучало. Ну… зато там будет Алекс. Конечно, он приезжал на каникулы, но усиленно занимался своей физической формой, на что не хватало времени в школе. Поэтому она практически не видела его в эти дни. И на этом все позитивные моменты пребывания в Хогвартсе заканчиваются. За пару дней до отправления ей стало грустно и страшно. А если глава Прюэттов каким-то образом узнает о ней и как-то решит отравить жизнь ей и матери? Может, он сможет отобрать ее у мамы, с которой разругался вдребезги? Или кто-то из чистокровных что-то сделает ей? Конечно, она постарается сидеть тихо, но отпор даст в любом случае. Еще оставалась вероятность, что кто-то узнает ее по внешности. Она со вздохом пристально посмотрела в зеркало: копна рыжих волос, как у всех Прюэттов, первой бросалась в глаза. Кожа, к которой слишком легко липнет загар, волевой подбородок, тяжелые, почти жесткие черты лица с головой выдавали в ней очередную Прюэтт. От отца ей достались только синие глаза, цвета грозового неба, урагана, полностью отражающие ее характер, как любит повторять ее мать. В принципе, перекрашивание волос в темный цвет частично решало проблему, но все же, все же…       В назначенное время отец самолично отвез Джуно с Алексом на вокзал, откуда ей предстояло отправиться в Хогвартс. Мама не пошла с ними, опасаясь, что ее кто-нибудь узнает. Скандал после ее исчезновения прогремел на всю магическую Британию, могли и вспомнить даже после стольких лет. Осознание этого факта заставило ее глотать слезы. Какого черта они должны скрываться?! Ничего, она прославит фамилию Крей, и Прюэтты не будут иметь к этому никакого отношения. Это придало ей странной уверенности, и она с расправленными плечами размашистой походкой направилась к барьеру, Алекс следовал за ней, немного отставая. Но она сбилась с шагу, когда поняла, что проход на платформу оккупировала семейка Уизли, что шепотом ей сообщил Алекс. В принципе, она и так бы их узнала. Рыжие волосы, бедная одежда, бестолковый вид. Уизли, кто же еще.