Не открывай глаза

      Когда мы вышли из здания морга, меня мучил вопрос.       — И как мы доберёмся?       Игнорирование меня тут, похоже, становится традицией. Не особо приятной, конечно.       Обычные люди не видели крови, покрывающей его одежду, но он в любом случае выглядел, мягко говоря, необычно. Чёрный плащ и жабо должны привлекать внимание. Хотя я о людях и их поведении не так уж и много знаю.       В итоге мы шли пешком. Почему-то мне казалось, что мы пойдём к утопленнику. Однако мы шли в совершенно другом направлении. Пешком. По каким-то переулкам.       В какой-то момент поднялся ветер. Его направление постоянно менялось, пока он становился холоднее. Утреннее чистое небо затягивало тучами.       Я застегнула свой плащ до самых верхних пуговиц и опасливо поглядывала вверх. Сезон дождей обещает начаться раньше обычного. Не самое приятное известие, если мне и дальше придётся часто выходить на улицу.       Холод пробирался мне под одежду, заставляя меня дрожать. Кожаные перчатки не помогали и руки начинали неметь. Мой спутник, судя по всему, не мёрз и шёл спокойно. Я же держалась позади него, изображая подобие хвостика. Сутулого и дрожащего хвостика.       — Куда идём-то? — спросила я, когда мы завернули в ещё один переулок.       Этот оказался ещё хуже, чем предыдущие. Фантомная кровь покрывала всё толстым слоем. Невысокие здания здесь отбрасывали тени и давили.       Мне опять не ответили. В принципе, ответа я и не ждала. От скуки я начала напевать себе под нос старую песенку из детского мультика про Винни Пуха. Интересно, а кто из нас Пяточек?       — Хватит, — в мою сторону он даже не повернулся.       Я не смогла сдержать улыбку. Плюс факт того, что на меня не смотрели, давал очков смелости. Да и песня на русском, слова он понимает вряд ли. Кого-то просто бесит мой голос.       — Куда идём мы с Пятачком….       Мгновение и прямо перед моим носом оказалось острие росёмона. Неосознанно выпучила глаза, уставившись на тёмно-красный край. Петь перехотелось. Говорить тоже.       Акутагава стоял, повернув ко мне только голову. Холодные серые глаза смотрели на меня как на некую раздражающую букашку. Я выдавила улыбку, походящую на оскал, и отодвинулась от острия. Некое подобие щупальца быстро исчезло в его чёрном плаще.       — Не стой, — словно ничего не было, эспер пошёл дальше.       Только когда он отвернулся, я поняла, что задержала дыхание. И улыбочки моей он под маской не видел. Ну его. Зря напрягалась.       Расправив плечи, догнала его, стараясь теперь идти поближе к нему. Зачем человека злить?       Напряжённую тишину прерывали только раскаты грома и завывания ветра. До нужного дома мы шли ещё несколько минут.       Это было обычное здание, коих тут, в тихом районе, огромное множество. Высотка с разводами фантомной крови на нескольких этажах. Для такого большого и явно не нового здания это явно неплохо.       Мы зашли через чёрный вход и остановились на первом этаже. Входная дверь была новой, но сама лестничная площадка обшарпанной. Я думала, что у Акутагавы есть ключи или что-то вроде того, но он поступил проще. Сломал замок способностью.       — А если кто-нибудь заметит? — я подала неуверенный голос.       Вместо ответа меня пропустили вперёд, вглубь квартиры. Я огляделась, несколько раз повернувшись вокруг своей оси, разинув рот в изумлении. Квартиру можно было бы назвать роскошной, если бы не мусор на полу и сломанная мебель. Здесь явно дрались, но когда это случилось? Это связано с чьей-то смертью?       Я только хотела спросить о том, кому принадлежит эта квартира, но меня опередили.       — Аоки Кондо, — парень остался стоять, наблюдая за коридором из-за приоткрытой двери.       Больше объяснений мне не понадобилось. Я его хорошо помнила. Повесившийся наркоман в парке. Ему в наследство досталась хорошая квартира, насколько я знаю, от бабушки. Совсем молодой парень с красивой татуировкой сакуры на бедре. Хороший рисунок. Правда, то куда уходят листья немного пошло, но в целом неплохо.       Он умер пять дней назад.       — Стоп, — я замерла, быстро развивая мысль, — после него самоубийств не было.       Точно. Со всем этим переполохом, я совсем забыла об этом. Хотелось дать себе пощёчину, но это зрелище не для лишних глаз.       Я села на корточки, уставившись в пол. Почему самоубийства прекратились? Что произошло? В неосознанном порыве, я надавила на виски кончиками пальцев. Вдох-выдох.       — Здесь была полиция? — я не поворачивалась, только опёрлась рукой об пол.       — Он самоубийца. Ты сама написала это в отчёте.       Это был намек на мой непрофессионализм в его голосе? Ха! Я помню, что писала.       — Что в нём такого особенного? — я задала риторический вопрос, совсем не надеясь на ответ.       — Он пытался позвонить своему прямому начальнику перед смертью.       — Ты ответил?! — воу. Неожиданно.       Но это было крайне интересно. Может он так спугнул своих убийц? И как это, вообще, произошло? Как человека можно заставить покончить с собой? Вариант с угрозами отпадает. Слишком просто и хоть кто-нибудь бы начал сопротивляться. Хоть кто-то из тридцати одного.       Они же делали всё добровольно. В утопленнике были найдены химикаты. Может дело в них?       Голова раскалывалась. Мне не нравилось думать в присутствии другого человека. Это напрягает.       Встав, начала расхаживать по квартире, внимательно рассматривая каждую деталь. Всюду хаос. Со знанием того, что он был наркоманом, можно сделать вывод о том, что тот крушил всё в поисках того, что можно продать. Только так ли это?       — А он точно был наркоманом?       Теперь я вглядывалась в его бледное лицо. Он задумался на несколько секунд, но в итоге помотал головой.       — Он не был моим подчинённым и раньше я с ним не пересекался, — он ответил почти раздражённо. Почти.       Немного разочаровавшись, я шла вдоль стены, высматривая неровности. Не особо полезно, но иногда то, что кажется самым бесполезным, может оказать кладом. Со мной такое часто бывало. От напряжения глаза начало жечь, но я упрямо шла вдоль стены.       В какой-то момент я подошла к перекосившемуся шкафу. Его полки валялись на полу, вместе с книгами стоящими раньше на них. Я уже отошла от шкафа, когда заметила дверную петлю, выглядывающую из-за него.       Столь неожиданная находка воодушевила. Просунув руку за шкаф, нащупала дверную ручку. Кончики пальцев лишь скользнули по гладкой поверхности.       — Тут дверь, не мог бы ты помочь…       — Расёмон, — у меня вырвался тихий вскрик, когда шкаф просто раскромсали.       Да сколько можно пугать! Я испуганно смотрела на две драконьи головы, которые возвышались над тёмной фигурой эспера. В сочетании с окровавленной одеждой эффект был ошеломляющий. Раньше он не выставлял свою способность на показ. А теперь мои коленки немного подгибались, и я опёрлась о стену.       Однако моя реакция его, судя по всему, совершенно не интересовала, и он просто выбил дверь. Она со стуком упала на пол в другой комнате. Я хотела было заглянуть туда, но одного его взгляда было достаточно, чтобы я осталась стоять у двери.       Я молчала, когда он спокойно прошёл внутрь, включив там свет. Как только он убрал своих зверей, у меня вырвался вздох облегчения. Прокашлявшись, втиснулась в проход, чудом не задев парня.       В небольшой комнатке, бывшей раньше чуланом, было тепло и пахло разлагающимся телом. На полу, на животе, раскинув руки в разные стороны, лежала молодая блондинка в офисном костюме. Длинные белые волосы пропитались кровью, которая покрывала весь пол.       Подняв свой сапог, поняла, что моя подошва теперь запачкана. Акутагава специально вглубь комнаты не заходил? Чтобы обувь не испачкать? Сделав успокаивающий вдох, подошла ближе к телу и присела рядом. Запах гниющего тела был таким сильным, что, казалось, его можно было потрогать рукой.       Одна из стен была покрыта брызгами крови, которая оставила красные дорожки на светлой краске.       И вот почему я не взяла перчатки? Или бахилы? Грустный взгляд на новые чёрные перчатки.       — Ну нет! — я стянула их и запихнула в карман.       Игнорируя удивлённый взгляд, который я чувствовала своей спиной, голыми руками приподняла голову трупа. Настоящей крови я не боюсь. Это просто жидкость, которая течёт по телу каждого человека. Не то, что фантомная кровь убийц.       Из глаз и открытого рта текла прозрачная жидкость, сопутствующая гниению. Кожа на лице деформировалась из-за прогрессирующего разложения. Она тут дней пять в тепле лежит. Она умерла в тот же день, что и самоубийца.       На виске было пулевое ранение. Рану опоясывал широкий тёмный след. Приблизившись к её лицу, понюхала рану несколько раз и пальцем потрогала небольшой ожог вокруг раны. Волосы на виске были спутаны до узлов. На щеке свежий синяк с ссадиной посередине. Глубокой такой. Закусив губу, приблизилась ещё ближе, подставляя очки к ране. Будь у меня зрение получше, то и так бы заметила кусок серебристой краски.       Я нагнулась вперёд, осматривая другую сторону лица. Половины лица просто нет. Опустив её голову, принялась осматривать руки. Ногти сломаны, пальцы поцарапаны и ушиблены. Сопротивлялась. Кожа на локтях также была содрана.       Сместившись, я посмотрела на её колени. Кожа также деформирована от гниения, но покраснения и синяки не спутаешь ни с чем.       Когда я поднялась на ноги, мои кисти рук были покрыты вязкой кровью, которая медленно стекала к локтям. Решив не рисковать чистотой одежды, опустила руки вниз. Пусть гравитация делает своё дело.       — Она что-то знала, — я рассуждала вслух, но посматривала в сторону молчавшего эспера.       Он стоял в дверях, убрав руки в карманы и, как оказалось, наблюдал за тем, что я делаю.       — Её убили в тот, же день, что и парня, — я невидящим взглядом уставилась в одну из стен, — застрелили здесь. Поставили на колени, приставив пистолет прямо к виску.       Помолчав, продолжила монолог:       — Она пыталась отвести руку убийцы от головы, — я попыталась изобразить это руками, — но не вышло. Он, то есть убийца, ударил её рукой с дешёвым кольцом. На нём краска от трения отвалилась. Много краски.       — Неплохо.       Я тут распиналась, как фиг знает кто, а он «неплохо». Хотя учитывая его всеобщий игнор, то это считай похвала. Ладно.       — Нужно вызвать полицию, — я вновь посмотрела на свои грязные руки, — тело нужно забрать отсюда.       Пока он не успел ничего сказать, спешно добавила:       — Все тела с этого района привозят ко мне. Я смогу её вскрыть.       — Разобьёшь окно. Жильцы сами вызовут.       Миленько.       Акутагава вышел из комнаты, не оставляя за собой следов. Его обувь была чиста, в отличии от моей. Еще раз посмотрела на свои сапоги.       — А как мне…?       — Босиком, — он ждал меня у входной двери, нетерпеливо смотря, — ну?       В голове были одни маты, когда я снимала обувь, являя миру мои носки с мишкой во всю ногу. Подняв сапоги, я гордо прошла мимо парня, который явно заметил мою прелесть. Было неудобно идти, но я терпела, даже когда под ногами оказывались неровности.       Злобная сторона меня, которая была задета данной ситуацией, хотела вытереть подошву об него и спокойно надеть обувь. Это бы стало, скорее всего, последним моим действием в жизни.       Теперь он шёл позади меня, а мне приходилось преодолевать желание повернуться и узнать, какое у него выражение лица.       Уже выйдя через чёрный вход и пройдя некоторое расстояние, я увидела почтовый ящик, из которого торчала газета. Забыв на время про мораль и хорошие поступки, обтерла ей подошву и руки. Грязную бумагу выкидывать не стала, решив нести её дальше. До тех пор пока не будет возможности безопасно выкинуть её.       Торопливо натянула и застегнула сапоги, так же поступив и с перчатками. Да они точно испачкаются изнутри, но идти по улице с кровавыми руками это перебор. Даже если мы пойдем опять всякими закоулками.       Оглянувшись по сторонам, взяла первый попавшийся камень и швырнула его в стеклянное окно. Раздался треск, и звон бьющегося стекла. Потом и крики.       Не смотря на Акутагаву, я рванула в ближайший переулок, скрываясь из поля зрения жильцов.       Ветер стал ещё сильнее и сильно трепал подол моего плаща и волосы. Волосам было особенно плохо, потому что порыв ветра сорвал резинку, удерживающую и так еле живой пучок. Спутанные волосы сразу же закрыли обзор на окружающий мир, забиваясь в рот и глаза.       Если бы я не услышала звук шагов, то и не поняла бы, что эспер догнал меня и теперь спокойно шёл впереди. Приподняв волосы одной рукой, — в другой была скомканная газета, — я поспешила за ним. Меня никто не ждал, но я не жаловалась.       Нам обоим не нравилась компания друг друга, но обоим придётся терпеть. И иногда лучшее, что можно сделать при взаимном недовольстве, это не отсвечивать и делать то, что надо. Достать его я еще успею.