самоповреждение.

Сначала было голодно, но я к этому очень быстро привыкла. Стало больше времени на учебу. И чем больше я об этом думала, тем больше понимала: если не нужен обед, может тогда не нужен ни завтрак, ни полдник, ни ужин. И это стало целью. Эта идея укрепилась у меня в голове. Мне даже стало интересно сколько я проживу, если откажусь от еды. Мне уже было наплевать, что у меня совсем нет друзей. Я лишь стремилась прожить еще один день без крошки съестного. "Общество красных браслетов". Эмма. Ублюдок. Какой же ты все-таки ублюдок. Теперь, каждый раз, когда я ее вижу, так и хочется тебя избить, оставить множество синяков на твоём слегка худощавом, но спортивном теле. Хочется, так ударить тебя в живот, чтобы ты скорчился от боли, и тебе стало тошно, потому что недавно съеденный ужин начал вылазить наружу. Желаю оставить огромный синяк на твоём смазливом личике, и так жажду твоих слез. Как ты, валяясь на земле, кряхтя, и плюясь кровью, молил о пощаде, столь жалобно, как только умел. Три месяца назад — Мари, ты опять сегодня не идёшь в столовую? Когда там уже закончится твоя диета? — спокойно говорю я, стуча ручкой об парту. — Совсем скоро. Не переживай, все хорошо, — произносишь ты и натянуто улыбаешься. — Ох, просто так непривычно видеть подругу без какой-либо вкусности, — я лениво потягиваюсь и неожиданно слышу звук урчащего живота, — Воу, это было громко. Может, хоть немного перекусишь? — Не стоит. Сегодня я уже съела свою норму. Выпью воды — урчать перестанет, — снова натянутая улыбка. Кого ты пытаешься обмануть? Два с половиной месяца назад — Ого, ты так похудела за время каникул! — я слышу, как Хлоя кричит тебе это в коридоре. Она издевается или совсем без мозгов? Теперь твою фигуру можно было охарактеризовать как «болезненная худоба» давным-давно уже не стройность. Мне больно смотреть на тебя. Каждый день ты изнуряешь себя. Строгие диеты, серьёзные тренировки, постоянный измученный вид. Почему ты не видишь кем ты становишься Почему?! Хватит делать это ради них, ради него. — Мари, может сходим на выходных в кафе? Расслабимся! Закажем нашу любимую курочку-гриль. Что скажешь? — Ох, конечно, можно, но только без нее. Ты даже не представляешь насколько это калорийная штука. Вот смотри, при обжарке используется подсолнечное масло, оно, — но дальше я тебя не слышу. Ты словно фанатик. Считаешь каждую калорию, сама не замечая этого. Черт подери, перестань, сорвись уже к чертям! Начни нормально питаться! Два месяца спустя Есть предел всему. И сегодня он наступил. Тебя вырвало от съеденной котлеты, которую в тебя впихнула моя мать во время семейного ужина. — Тебе не кажется, что это намёк? Прекрати, — говорю я, чуть сдерживая слезы. Видеть тебя, резко встающей из-за стола и убегающей в ванну, и после слышать эти мучительные звуки, просто невыносимо. Ты вышла из уборной чуть шатаясь, и я увидела в твоих глазах страх, но лишь на секунду, потому что ты вспомнила свою цель. — Все в порядке, просто съела, видимо, испорченный сегодня сэндвич с колбасой, — ты нагло врешь, смотря мне прямо в глаза. Ты бы ни за что не посмела запихнуть в себя кусок мяса. — Понятно… понятно, понятно! — я не сдерживаюсь и перехожу на крик, — Зачем ты это делаешь? Ради него? Что в нем особенного? Почему внимаешь его каждому слову? Он конченный придурок! «Почему ты не замечаешь людей, которые принимают и любят тебя такой, какая ты есть?» — мысленно произношу я, но не осмеливаюсь сказать вслух. — Ты о чем вообще? Я не ради Адриана! Это моя инициатива. Я хочу похудеть, поскольку мне не нравится мое тело. Наконец, мой животик стал плоским, а руки более тонкими. Как по мне — это красиво. — Нет, это некрасиво. Что ты себе напридумывала? И, вообще, что будет после того, как ты похудеешь? Думаешь, Агрест станет твоим? В ответ лишь ужасающее молчание.

***

Я долго не могла ответить на вопрос: «С чего все это началось?». И вскоре ответ пришел сам собой. Проблема крылась в одноклассниках. Многие парни говорили о твоих недостатках. Ты лишь отшучивались. Они быстро сообразили, что тебя видимо не задевают шутки про внешность и решили продолжать. Только ни черта они не поняли. Они не поняли, что это была защитная реакция. Не поняли, что после подкола, ты ещё целый день прокручиваешь их фразочки у себя в голове. Ты держалась изо всех сил, но именно Адриан сломал оборону. Он тебе нравился безумно, только вот парень оказался дико не воспитанным. Агрест обзывал всех, тебя в особенности. И однажды, он перешёл грань, хрупкое стекло защиты треснуло и разбилось, и осколок попал тебе в голову, где зародилась мысль об похудении. Месяц назад Я никогда не понимала мудаков, которые говорят не задумываясь. Почему парни мелят то, что хотят? Зачем указывают на недостатки знакомых, одноклассниц, подруг, когда их об этом не просят. Для чего? Почему вы не можете уяснить одну вещь? Что какими бы мы сильными не казались, мы девочки. В глубине души мы все слабы. И каждой хочется защиты. Каждое ваше небрежно брошенное слово в наш адрес плотно заедает в нашей голове. И не даёт нам покоя. Мы можем часами перемалывать одну фразу, и думать, что с нами не так, в то время как вы уже забудете об этом. Для меня это омерзительно. Просто, хоть раз задумайтесь об последствиях, окей? Потому что живой пример вашей работы лежит сейчас в больничной палате с капельницей. Голодный обморок. Это случилось у нее дома. Раз. И мир померк перед глазами, когда я слышу дрожащей голос твоей мамы, что ты в больнице. Она, наконец, на тебя обратила внимание. Тебе всего лишь надо было довести себя до такого состояния, чтобы родная мать, на секунду вспомнила о дочери, а не только о своих ухажёрах. Я не помню как добралась до больницы, но помню, твой взгляд. Померкший. Ты глядела в окно с совершенно пустыми глазами и сказала одну единственную фразу: — А он сказал, что я тощая, как сухая коряга, и что это убого, — это все, что волновало тебя в этот момент. Это то, что окончательно разрушило тебя. Наше время. Время летит и ты старательно пытаешься забыть прошлое, хотя оно все еще окутывает тебя словно туман и не дает прохода. Тем не менее, ты делаешь определенные успехи. За месяц, потихоньку начинаешь набирать вес. Постепенно, впалые щеки пропадают, лицо становится более свежим и здоровым. Хотя тебе ещё далеко до финишной прямой, но я безумно рада твоим маленьким успехам. — Понимаешь, я ведь хотела, чтобы он обратил на меня внимание. Не как на гадкого утёнка, коим я являюсь, а как на лебедя. — Ты прекрасна, — нежно шепчу я и обнимаю тебя. Затем отстраняюсь, смотрю в твои глаза и мысленно спрашиваю тебя: «Можно?» Ты киваешь в ответ, и я нежно целую тебя в губы. — Спасибо, за все, — тихо говоришь ты сквозь губы и углубляешь поцелуй. Может, для кого-то ты и была толстой, но для меня ты самый прекрасный бутон цветка, который я когда-либо видела. И никто не заменит тебя.