Ash

— Я не знаю, что происходит, — проговаривает Питер, но он знает. Его глаза широко открыты в страхе во время падения прямо в руки Тони. Тони сжимает его слишком сильно, но Паркер не вскрикивает. Стрэндж растворился, Квилл и другие тоже, но Старк не волнуется о них. Не тогда, когда в его руках тот, кто больше не будет восторженно вздыхать от восхищения или смотреть на него с той же радостью, с которой Питер всегда смотрел. Я втянул его в этот хаос, — подводит итог у себя в голове Тони. Это должен быть я. Пожалуйста, лучше я. Питер всего лишь ребёнок, наполовину меньше того возраста, когда Энтони Старк стал Железным человеком. Он слишком молод. Слишком хорош. Тони не погубил его, как всё остальное в его чёртовой жизни. Пожалуйста. — Тони, пожалуйста, я не хочу уходить, — Паркер отталкивает его вместо того, чтобы прижаться ближе, но совсем несильно. Так, чтобы его карие глаза посмотрели на Старка, во взгляде которого читается чистый ужас. — Я не хочу уходить. — Прости, — скрипит Энтони, и этого мало. Этого недостаточно — он недостаточно хорош, — чтобы что-то сделать, но выходит только так. Он просто про себя отмечает, что Питер называет его по имени, и кажется, что его ломает надвое. Блять, он должен был всего лишь сказать это, должен был сказать просто зови меня Тони и подразумевал это, заставлял ребёнка привыкнуть для того, чтобы не слышать приевшиеся "мистер Старк" или "Железный человек", вылетавшие из его губ всё это чёртово время. Он должен был уделять меньше внимания этим самым губам и своей вине из-за этого, должен был быть менее вспыльчивым и холодным. Должен был знать, что не всегда может наступить завтра. — Мне очень жаль, Питер. Просто Тони всегда думал, что умрёт первым. Паркер сглатывает, пытаясь что-то сказать, но трясётся слишком сильно. Его руки пропадают с тела Тони, и на мгновение сердце Старка останавливается, но нет, пока нет. Они возвращаются на свое не совсем законное место. Одна прижимается к щеке, пальцами добирается до затылка, другая — к плечу. — Тони, — давит из себя Питер, его голос ломается. Старк ждёт, что очередные слова Паучка воткнут нож в его сердце, но этого не происходит. Вместо этого пыльные губы Питера встречаются с его собственными, кровавыми, не такими тёплыми, как у Паркера, и Тони чувствует, что это он разрывается на части, когда целует в ответ. Питер не колеблется, крепкой хваткой прижимает старшего и целует достаточно сильно. Он сильнее Тони, и Старк хватает его за заднюю часть костюма, который он сделал для этого ребёнка, дёргает за волосы, когда поцелуй углубляется. Ещё немного, чуть-чуть ближе... Вдруг это поможет? У Тони слёзы на коже, но точно не его. Энтони отказывается закрывать глаза, а в глазах Питера старший четко видит дикую смесь отчаяния, паники и желания. Просто позволь мне… Пусть это буду я. Глаза широко открыты, он смотрит, как Питер превращается в пыль, исчезая от волос к его глазам, к рукам, которые так крепко цеплялись за Тони еще секунду назад. От него ничего не осталось, кроме боли на губах Старка и знания, что ничего не будет как прежде.