Обскур

Гарри не пятится, не бежит, не пытается повернуться, пока Дамблдор обходит его, чтобы оказаться перед его лицом. Слишком сильный страх. Он с трудом проталкивает воздух сквозь сжатые зубы. Нет сил даже удивиться этому первобытному кататоническому состоянию полного ужаса, несмотря на отсутствие угроз со стороны старого волшебника. - Гарри? – голубые глаза полны сострадания, но Гарри не может и не хочет смотреть в них. Глубоко вздохнув, как Том учил его, он представляет медитативные образы, чтобы отвлечься. Но сложно отвлечься, когда реальность домогается тебя всеми способами, - Гарри?! – прикрикивает Альбус погромче, и Поттеру приходится очнуться. - Что вы тут делаете? – голос не выдает всей степени его волнения. - Пришел к тебе, конечно. Гарри, мне так жаль, что тебе пришлось… - слова утопают в оглушительной тишине разума Поттера, - ты должен это понимать. Чародей заканчивает какой-то монолог, и Гарри встряхивает головой, пытаясь прийти в себя и притвориться, что услышал. Он должен понимать что? - О чем вы? – он старается выглядеть хоть немного менее растерявшимся, чем есть на самом деле, придав голосу возмущенное звучание, как если бы не прослушал, а просто был не согласен. - То, что с тобой делали эти дети, не значит, что Том должен победить… - с ноткой мольбы откликается Дамблдор, очевидно, собираясь продолжить. - Вы… Вы что, всерьез думаете, будто после всего этого я помогу вам?! – взвивается Поттер, почти переходя на крик, - думаете, я помогу против НЕГО?! Вы ненормальный! - Гарри… - голос Сириуса вызывает новую волну ярости… - А ты! Ты ничем не лучше: ты предал меня, привел меня к нему! Идите вы к черту! – злые слова слетают с языка, ярость топит в живительной силе, заставляя страх отступить. Поттер понимает, что может двигаться, и сразу же разворачивается спиной к волшебникам, отступая к замку. К Снейпу. К Тому. Ноги несут его прочь… - Ты не оставляешь мне выбора, мой мальчик… - голос нагоняет его, когда Гарри собирается спускаться с небольшого холмика к школе. Какой-то неведомый инстинкт заставляет его упасть, уходя от вспышки оглушающего заклинания, и Поттер катится по наклонной, обдирая ладони и лицо о корни деревьев. - Альбус, ты что творишь?! – возмущенный крик тонет в какой-то возне. - Он единственная надежда, ты же знаешь, - старик звучит виновато, вот только болезненно кашляющий от ударов Поттер не может принимать это за чистую монету. Нужно бежать… Поднявшись, он понимает, что его тело сковано… Палочка Дамблдора уже смотрит на него, и он без сложностей и раздумий узнает замораживающее действие. Петрификус Тоталус. Впервые он сочувствует Невиллу: никому никогда он бы не пожелал быть столь беззащитным перед лицом врага. - Не смей его трогать… - Мы заберем его, Сириус, ничего больше, - клятвенно шепчет Альбус, уже направляясь к телу Поттера, который пытается скинуть чары, разумеется, безрезультатно. Десять шагов до бывшего директора. Гарри распекает себя последними словами за то, что вообще пошел на эту чертову прогулку. Злится на Снейпа за то, что тот пустил его крестного в замок. Девять. Он не хочет быть запертым в каком-то подвале, не хочет, чтобы ему промыли мозги, не хочет… Он боится. Восемь. Паника заполняет сознание: он не увидит Тома. Он никогда не увидит Тома. Семь. Гарри не может дышать - легкие окончательно перестают слушаться, он чувствует, как горят глаза. Шесть… Мир меркнет, но вместе с тем Гарри чувствует ту силу внутри. Ту, которую считал чужой. Ту, которую ненавидел. Ту, которой так желает отдаться. Мир не померк. Он сумеречный, темный, смутно видимый сквозь черную пелену. Больше ничто не мешает двигаться. Кажется, что он может двинуться в любую сторону всем телом – а есть ли оно у него? – сразу, стать ветром, стать живым или мертвым, стать богом. Мир плещется. Гарри хочет улыбнуться, когда он видит отражение своего первозданного ужаса на лице бывшего директора. Он хочет усугубить, ударить, уничтожить. - Остановись… Гарри, ты умрешь, - «что ты знаешь о смерти?», - хочется кричать Поттеру. Но он не может. Он ощущает улыбку, он знает, что у него еще есть лицо, но остальное тонет в сумраке. Тьма приятнее света. Сейчас уж точно. - Гарри! – оклик сзади, бешеные, быстрые шаги. Том смотрит на него, и Гарри видит тьму в красных глазах, его собственное отражение. Но вместе с тьмой там ужас, который не приносит радости, - Гарри, пожалуйста, успокойся, - Том игнорирует директора. Он не ожидает удара сейчас: если упустить обскур, придет конец всем ученикам в школе, и Дамблдор не должен этого допустить, а значит, агрессия противопоказана, - посмотри на меня… Тебе не нужно защищаться - я смогу защитить тебя. Гарри смотрит с пониманием, пытается взять себя в руки, дышит, и это зрелище вызывает восторг вперемешку с тошнотой. Слишком много всего непривычного Реддл ощущает в эту секунду, это узкий коридор между своей смертью и смертью Гарри, в который он обязан проскочить… Обскур успокаивается, прекращая бушевать, но темная сущность все еще рябит вокруг тела Гарри, не позволяя подойти. Атака. Резкий выпад Альбуса остается незамеченным, ведь не может же директор всерьез полагать, что это подходящая ситуация для решения их проблем?! Конечно, Том не готов, но он успевает уйти в сторону, вытащить палочку, приготовиться к бою. Сириус, похоже, не собирается лезть в это и смотрит только на крестника, единственный объект его извращенной заботы. Только они двое. Один из страшнейших снов Тома… И Гарри - мальчик, которому он сейчас так сильно нужен. Слишком близко, слишком опасно. Дуэль таких магов, как они, почти всегда невербальная. В глазах рябит от вспышек, щиты и атаки сменяют друг друга, заклинания искрят, пересекаясь молниями посередине, меж волшебниками, а иногда в паре шагов от одного из них. Это страшно, чарующе, и в тот момент, когда Том понимает, что вот-вот проиграет, ведь убегать нельзя, темная субстанция врезается в Дамблдора подобно струе пламени, огибает, впитываясь в кожу со всех сторон, оставляя уродливые отметины, и маг падает на землю, опустошенный, лишенный сил и едва ли живой. Реддл невольно отшатывается: зрелище атаки агрессивного обскура не для слабонервных. Медленно, чтобы ничем не спровоцировать, он разворачивается в сторону Гарри, опустив палочку. - Ты слышишь меня? Пожалуйста… Я не причиню вреда, - умоляет Том, слыша отчаяние в собственном голосе. Гарри только что ранил, а может, и убил некогда любимого наставника. Обскур нестабилен, Поттера не видно вовсе - полная трансформация уже произошла… И теперь только смерть. Причем нужна не одна авада, а десятки смертельных лучей - меньшим его не остановишь. Едва ли он сможет вернуться… - Гарри, пожалуйста, я не хочу… Пожалуйста. Первый человек, ставший ему близким за десятки лет, должен умереть так бессмысленно. Так глупо. Слишком рано отпустил, - корит Реддл себя. Слишком поздно пришел, – ругает он себя последними словами. Слишком плохо защищал. Слишком слабо любил… Том почти не замечает, как его колотит. Перед мощью потерявшего контроль обскура равны почти все волшебники. Он, конечно, может сбежать и подождать, пока эта магия выпьет жизнь из его мальчишки. И это все, что он может. Ненависть к себе клубится внутри подобно парам отравы. - Ты в безопасности, - он твердит это, прикрыв глаза, потеряв всякую надежду. Ожидая, что в любую секунду с ним случится то же, что и с ненавидимым им сейчас Дамблдором. Секунды тянутся как минуты. Темнота за закрытыми веками глухая, вязкая, отдающая краснотой. - Том, - на него ложатся руки, вполне человеческие, а глаза яркие и почти черные – первое, что он видит, когда открывает свои, - Том, все нормально? - звучит уверенно. Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Реддл почти ничего не чувствует, опуская свои дрожащие руки на чужие плечи. Он не замечает выпавшую палочку, не видит окружающего их пространства. Он не позволяет себе поверить, ведь каждый знает, что полная трансформация в обскурию – это дорога в один конец. - Ты… живой, - нервный шепот все же срывается с губ, когда он утыкается в висок Поттера, вдыхая привычный запах. Уже обнимая своего Поттера, он видит движение Блэка, подавленно и с ужасом взирающего на развернувшуюся картину, и палочка сама прыгает в руки. - Нет! Пожалуйста, Том! – в отчаянии, даже не пытаясь остановить, кричит Поттер, чтобы не допустить убийства. Гарри смотрит напряженно, не отводя глаз, ожидая вердикта от Реддла, желающего стереть Блэка из мира навсегда… И спалить труп Дамблдора. И станцевать на могилах. А потом взорвать и распылить на атомы тот кусок земли, где они похоронены. Но Гарри смотрит… Его Гарри - теплый, живой, вернувшийся к нему почти с того света, даже не попытавшийся его ударить… - Как пожелаешь, - шепчет он, обхватывая ладонь Поттера и аппарируя домой.